Враги

— Андерс, ты идиот! — раздалось из-за двери. Не то, чтобы внутри кричали, просто двери в «Короне и льве» оказались тонковаты. Натаниэль постучал, сунул нос внутрь. — А, это ты, — сказала Элисса. — Погоди немного, сейчас закончу. — Не уходи! — вмешался Андерс. — А то она сейчас за храмовников работу доделает. Выглядел маг так себе — мантия продрана, рука на перевязи. Рядом сопел Огрен — этот, вроде, казался целым. Взъерошенная Веланна притулилась в углу, обхватив себя руками за плечи. Синяк на скуле, одеяние в крови, глаза перепуганные. Храмовники, значит. Натаниэль слышал, что колдуны, впервые столкнувшиеся с храмовническими умениями пугаются — ощутить на себе внезапно выжженную магию все равно что ослепнуть или оглохнуть. Но каким образом… — Если ты предпочитаешь, чтобы распекали прилюдно — твое дело, — пожала плечами Элиссса. — А Огрен и Веланна — не люди? Долийка вскинулась, зашипела что-то на своем языке. Огрен ухмыльнулся. — Строго говоря — нет, — хмыкнула Элисса. — Но дело не в этом, а в том, что накуролесили вы вместе, так что и по головам я вам настучу всем разом. — Что случилось? — спросил Натаниэль, закрывая за собой дверь. — Нарвались на храмовников? Как ни крути, у обоих магов на лбу не написано, что они Стражи, так что вполне могли принять за отступников и попытаться задержать «до выяснения». Особенно Андерса — наверняка прославился своими шестью побегами. — Если бы «нарвались» — вздохнула Элисса. — Сами кинулись, как рыба на крючок. Конечно, наживка вкусная была, но у рыб-то голова маленькая, а у этих? — У лошади еще больше! — вскинулся маг. — Андерс. Маг на мгновение смешался, снова упрямо задрал подбородок: — Не доверять друзьям позорней, чем быть ими обманутым. — «Доверять» не значит «бездумно переться в расставленные силки»! — Взвилась Элисса. — Год прошел с окончания Мора — год! И филактерии все еще не вернули в Денерим?! Она соскочила со стола, заметалась по тесной комнате. Едва не налетела на кровать, ругнулась. Остановилась, уставившись на гнома. — Огрен, но ты-то! Ладно, Веланна — что дите, ей в людских обычаях еще разбираться и разбираться. Этот, — легкий кивок в сторону мага, — на радостях, что поводок сорвет, вовсе разума лишился. Но ты куда смотрел? — А чего я? Наши деширы бы четверть века потом решали, куда эти хренотерии перепрятать. А то сама не видела… — Остынь, — посоветовал Натаниэль. — Они, похоже, свое уже получили. Кажется, все ясно: Андерс каким-то образом узнал, что где-то в Амарантайне, якобы, спрятаны амулеты, позволяющие храмовникам выследить любого мага, где бы тот ни находился, и сломя голову полетел их добывать. Прямиком в засаду. — Мало получили, если до сих пор не понимают. — Да все я понимаю, — тихо сказал маг. — Просто… Элисса вздохнула. — Просто так тебя никто еще не подставлял, и хочется убить любого, кто на глаза попадется. А тут еще морали читают. — Она усмехнулась. — Идите. Веланна, Андерса долечи. И до утра из своих комнат нос не высовывать и мне на глаза не попадаться. Троица испарилась. Элисса выругалась вслед закрывшейся двери. Уселась на кровать — Хорошо, что я не некромант — а то бы уже раза три убила, подняла, и так по кругу. Дал же создатель соратничков. Натаниэль хмыкнул, устраиваясь на лавке у стены. — Сама выбирала. — И то верно, — она вздохнула. — Когда успели? Неужто, пока ты к Делайле провожала? — Нет, я не врала, что дел по горло. Пока то да се, потом между складов иду, слышу — шум. И ругаются слишком уж знакомо. Забегаю, а там… — она махнула рукой. — Эти двое хороши, конечно, но храмовников как раз на таких и натаскивают. Оно и в исполнении Алистера впечатляло, который лириума отродясь не принимал… — Лириум? — перебил Натаниэль. Упоминание Алистера почему-то царапнуло. — Храмовникам для полной силы нужен лириум… — она махнула рукой. — Ладно, это все неинтересно. Как там Делайла? Натаниэль рассказал. Потом добавил. — Баннорн я ей отдал. — Ты волен распоряжаться собственным имуществом как угодно, — пожала плечами Элисса. — Совершенно необязательно мне докладывать. — Да я не за тем, вообще-то пришел. Элисса чуть наклонила голову, ожидая продолжения. Натаниэль замялся, подбирая слова. Тщательно продуманная по дороге речь казалась идеальной — но сейчас начисто вылетела из головы, оставив лишь неловкость. — В общем… я должен извиниться. Она покачала головой. — Должен, — повторил Натаниэль. — Я вел себя недостойно. — Из того, что тебе рассказали, выводы были вполне обоснованы. Он упрямо задрал подбородок. — Я знал тебя почти всю жизнь. Я должен был проверить, прежде чем… — Хватит, — она подхватилась с кровати, миг спустя оказавшись рядом. Пальцы легли на губы Натаниэля, заставляя замолчать. — Хватит, — повторила Элисса шепотом. — Не казнись. Не надо. Глаза близко-близко, дыхание касается лица, крепкая ладошка сжимает плечо, тонкие пальцы касаются губ… Натаниэль перехватил запястье, прижался щекой к ладони, глядя снизу вверх. Девичья рука скользнула с плеча на шею, пальцы зарылись в волосы, перебирая длинные пряди. Еще миг глаза в глаза — а потом Элисса отшатнулась, стремительно краснея. Натаниэль мотнул головой, отгоняя наваждение. Элисса снова опустилась на кровать, лицо спокойное — только щеки горят. — В извинениях не было нужды, — сказала она. — Но если тебе так будет легче, считай, что они приняты. — Только не будь такой благородной и всепрощающей, — хмыкнул Натаниэль, поднимаясь. — Это невыносимо. — О, не переживай, — усмехнулась она. — Если что — я умею брать за горло. Вот это уж вряд ли. Впрочем — кто его знает… Натаниэль шагнул к двери. — Погоди, — окликнула его Элисса. — Скоро должен прийти один человечек… Я бы хотела, чтобы ты тоже послушал. Если не против. — Что за человечек? — Он называет себя «Черный Волк» — ее улыбка стала невероятно ехидной, правда, Натаниэль так и не понял, почему. — Прислал записку, говорит, что знает что-то важное… для меня. Хотела, чтобы ты тоже послушал. — Хорошо. Позовешь. Она кивнула. Звать, впрочем, не пришлось. Натаниэль не успел выпустить дверную ручку, когда к комнате подошла служанка с известием — мол, гость… «Гость» носил доспех городского стражника и шлем с глухим забралом. Увидев Натаниэля, остановился, настороженный, у самой двери. — Я просил о встрече с глазу на глаз. — Шутить изволите? — Натаниэль едва не поверил наивному изумлению в голосе. — Женщине принимать у себя в комнате мужчину, вечером, с глазу на глаз? Под шлемом хмыкнули: — Перестаньте валять дурака, командор. Речь идет о ваших тайнах — не о моих. — У меня нет тайн от моей правой руки. Или мы говорим втроем, или не говорим вообще. Натаниэль не помнил, когда это успел стать настолько незаменимым, но счел за лучшее промолчать. — Даже если речь идет о вашей жизни? — Моя жизнь вот уже два года как не стоит и гнутого медяка. Так вы намерены перейти к делу или попрощаемся, не успев познакомиться? Гость помедлил с минуту, отошел от двери. Элисса указала ему на лавку, сама устроившись на кровати. Больше мебели в комнате не было, и Натаниэль прислонился плечом к дверному косяку, скрестив руки на груди. — Как прикажете к вам обращаться? — поинтересовалась Элисса. — Зовите меня Черный Волк. Она молча кивнула, но Натаниэль успел заметить ехидные искры в глазах и снова не понял — с чего бы. — Вы — командор Серых, — продолжал гость. — Думаю, вам известно, что не всем в эрлинге нравятся новые порядки. Но известно ли вам, насколько далеко готовы зайти недовольные? Элисса пожала плечами. — Судя по тому, что вы упомянули мою жизнь — достаточно далеко. К делу, прошу вас. — Я могу добыть улики. Доказательства. Имена, места встреч — словом, все, чтобы заговорщики оказались у вас в руках. За вознаграждение, разумеется. — Сколько? — Пятьдесят золотых. Натаниэль едва не присвистнул. Ничего себе! — Это целое состояние. — Это ваша жизнь. Деньги вперед. Элисса усмехнулась. — Повторюсь, моя жизнь столько не стоит. И каковы гарантии, что отдав вам деньги, я увижу вас снова — уже с фактами? — Моя репутация. — Репутация… — Элисса подалась вперед. — Репутации у вас нет. Потому что я знаю, кто на самом деле прославился под именем Черного Волка — и это определенно не вы. — Похоже, мы не договорились. — Гость поднялся. — Сядьте. Я не закончила, — она чуть повысила голос. — Сядьте, я сказала! Гость обернулся на Натаниэля, послушно опустился обратно. Натаниэль не шелохнулся. Подумал про себя, что зря чудак натянул закрытый шлем, уж слишком обзор ограничивает в подобного рода ситуациях. Да и зачем — не может же командор Стражей знать в лицо всех жителей эрлинга. Не иначе, кто-то из знати балуется. Встрял, не подумав, или и вовсе шантажом втянули, а теперь обратной дороги нет, кроме как остальных выдать? — Так вот, о репутации, — продолжала Элисса — Без которой в вашем деле никуда, потому что — вы правы, она и есть единственная гарантия, что уплаченные заказчиком деньги будут честно отработаны. Уничтожить вашу я могу в два счета. Потому что я знаю, кто такой Черный Волк. Могу это доказать. И как только об этом станет известно — вы не сможете заработать ни медяка. Более того, боюсь, тогда придется говорить о вашей жизни — люди не любят, когда им лгут. — Слова. Которые нечем подтвердить. — Проверим? — улыбнулась Элисса. — Ваши условия? — сдался тот. — Имена, места встреч, доказательства. В обмен на мое молчание. — Смешно. — Ваша жизнь и будущие заработки не стоят упущенных пятидесяти золотых? — снова ухмыльнулась та. — А вы не боитесь, что я предпочту помочь заговорщикам — чтобы вы точно замолчали? Элисса широко улыбнулась: — Меня дважды пытались убить Антиванские Вороны. Полагаете, после этого стоит бояться кучки обиженных дворянчиков? Что до молчания — с тех пор, как люди научились писать, заговорить может и мертвец. Но решать, разумеется, вам. Гость молчал долго. Очень долго — Натаниэль успел было решить, что тот все же уйдет. Но «Черный Волк» или как там его, наконец, сказал. — Согласен. Элисса кивнула. Если она и торжествовала — на лице не отразилось ровным счетом ничего. — Сколько вам нужно времени? — Примерно две недели. Я дам знать. — Хорошо. Тогда жду известий. Она поклонилась. Натаниэль отшагнул от косяка, выпуская гостя. Закрыл следом дверь, подождал, пока стихнут шаги. Помедлил, прежде чем оборачиваться — боялся, что слишком многое отразится на лице. От этой Элиссы — безжалостной и жесткой — веяло самой настоящей жутью. — Не думал, что мне уготовлена роль дуэньи. Элисса рассмеялась: — Тебе чепец не пойдет. — А ты и в самом деле умеешь взять за горло. — Пришлось научиться, — она тихонько вздохнула. — Отклеивайся от стенки, иди сюда. Что думаешь? Только негромко, стены тут тонкие. — Ты перестала опасаться принимать у себя в комнате мужчин? — Натаниэль, что случилось? Он провел ладонями по лицу. Вздохнул. — Ничего. Просто не думал, что ты можешь быть и такой. Она вздохнула. — Могу. И только поэтому до сих пор жива. — Да, наверное, — он все-таки опустился рядом, уронив руки на колени. — Прости. — Не за что. Не слишком-то приятно смотреть на наглый и откровенный шантаж. Натаниэль кивнул. — Так зачем я на самом деле был тебе нужен? — Мне на самом деле интересно, что ты об этом думаешь. — А заодно — чтобы этот тип не решил тебя заткнуть ударом ножа? Справиться бы ты с ним справилась, но пришлось бы убить, и прощайте сведения. — Именно. Так что скажешь? Натаниэль рассказал все, что думал. Элисса кивнула. — Вот и я так же решила — но надо было доиграть до конца. — Доиграть? Так на самом деле ты не уверена, что он самозванец? — Еще чего! Я точно знаю, что… — она осеклась на полуслове. — Дыхание Создателя, серебряные слитки со складов Хоу! — в ее голосе прорезалась настоящая паника. — А я даже не помню, почем… Элисса закрыла рот ладонью, испуганно уставившись на Натаниэля. До того, наконец, дошло — и он расхохотался как ненормальный. Следом засмеялась и Элисса — до слез, пока, обессилев от смеха не прислонилась лбом к плечу Натаниэля. Тот обнял ее, прижимая к себе, заглянул во все еще смеющиеся глаза. — Не слишком ли ты болтлива, командор? — Только с тобой. Привыкла, что тебе можно верить. Или?.. — Можно, — улыбнулся Натаниэль. — Нем как камень. Элисса хихикнула — ну точно девчонка. Провела кончиками пальцев по щеке. Натаниэль поймал ладошку, закидывая руку девушки себе на шею и потянулся к губам. Сперва легко, едва касаясь, потом, когда ее губы раскрылись навстречу — все настойчивей. Подхватил, усадив на колени, гладил узкую спину, перебирал волосы. Девичьи пальцы забрались в ворот рубахи, Элисса прижималась все крепче — и вдруг губы ее стали совершенно безучастными, а ладони жестко толкнулись в грудь, отстраняясь. — Что случилось? Она соскользнула с колен, отшатнулась в дальний угол, обхватив руками плечи. — Уходи. — Да что не так?! Пропади все оно пропадом, Натаниэль готов был поклясться, что ей все нравилось! Какого драного демона? — Дело не в тебе, — она старательно смотрела куда-то в пол. — Мне не следовало… Она вдруг сложилась, как кукла, закончившая выступление. Опустилась прямо на пол, закрыв лицо руками, проговорила в сложенные ладони. — Уходи. — Элисса… — он мягко коснулся ее плеча. Девушка подняла лицо — исступленное, почти безумное. — Все мужчины, которых… которые… Словом, третий раз я этого не переживу. Поэтому — лучше сейчас, пока… пока еще можно отступить. Пока… ничего не… случилось. Уйди. Пожалуйста. Натаниэль шагнул назад. И еще. Лучше бы он тогда не слышал — сейчас бы не понял, о чем она. Может быть, разозлился. Обиделся. А сейчас — только и оставалось, что закрыть за собой дверь и, влетев в свою комнату, рухнуть лицом в подушку, бессильно сжимая кулаки.