Враги

Буря грянула. Примчалась с эльфийкой, обвисшей без сознания на руках стражи в воротах. За Андерсом посылать не стали — и зря, выиграли бы полчаса. Лишние полчаса пути до Амарантайна, к которому шла орда. Впрочем, все это Натаниэль узнал позже, а тогда увидел лишь невесть по какому поводу возникшую суету на заднем дворе. Пошел к замку выяснять, и наткнулся на Элиссу. Уже в доспехе. И при оружии. — Я в Амарантайн. С Огреном и Сигрун. Орда. Башня на тебе, больше не на кого. Так она командовала в бою — коротко и рвано, и видно было, что мыслями командор уже где-то там под городом, прикидывая, что и как. Орда идет на Амарантайн. — Я должен быть там, — выдохнул Натаниэль прежде чем вспомнил — приказы не обсуждаются. — Делайла… — Я помню. — Элисса коснулась его щеки затянутыми в кожу перчатки пальцами. — Что смогу. Сам знаешь… Он знал. И что такое Орда — сам не видел, но встречал порождений тьмы достаточно, чтобы представлять, на что они способны, собравшись в сотни и сотни. И что слишком много всего может произойти для того, чтобы хоть что-то обещать. Создатель, она там будет сражаться, а он — караулить башню? Приказы не обсуждаются, но… Пропади оно все пропадом — приказы не обсуждаются. Элисса мельком обернулась, точно ожидая кого-то. — Может, гномов тоже тебе оставить? Я солдат беру — Стражи там будут нужны разве что порождений тьмы вынюхивать. Так. Значит, оставляют его не только на хозяйстве. — Я что-то упустил? — Нет, вроде нет, — но… — Она досадливо мотнула головой. — Не знаю. Неспокойно мне. Натаниэль кивнул. Предчувствий не существует, но всегда есть какие-то мелочи, которые трудно осознать. — Гномов возьми, будет кому прикрыть. Солдат много берешь? — Три сотни. Сказала Гаревелу, чтобы отобрал тех, кто выносливей — мало ли, прямо с марша придется… Остальные тебе. Удержать стены должно хватить. Он снова кивнул. Еще в патрулях немало. Впрочем, отсиживаться за стенами многих не нужно. Если стены выдержат. Если ворота… Если… Натаниэль покачал головой. — Мы всерьез обсуждаем возможную осаду? От порождений тьмы? Или… Нет, окрестные дворяне успокоились, увидев, как меняется эрлинг. — Говорю же — неспокойно мне… Наверное, зря. Не знаю. Она снова быстро оглянулась — Натаниэль разглядел вестового — Коротко кивнула. — Все, времени нет. Вернусь. Легонько сжала его пальцы, прощаясь, и поспешила прочь — туда, где уже выстроились солдаты. Варел перехватил на полпути, сунул что-то на подпись — не мог другого времени найти, право слово. Натаниэль проводил взглядом уходящее войско, обернулся к подошедшему сенешалю. — Я чего-то не знаю? — спросил Варел. — У командора есть причины беспокоиться? — Не знаю. Но на вашем месте я бы доверял чутью человека, который провел отряд сквозь Мор, не… — он осекся, — потеряв лишь одного. — Вы сможете ей доверять — или нет — и на своем месте. Натаниэль глянул на него, не понимая, и сенешаль, стряхнув песок, протянул ему тот самый лист, что отдавал на подпись командору. Звание стража-констебля. — Вот уж этого я хотел меньше всего. Получил-таки должность. Не тем местом заработал, о котором давешний мерзавец упоминал — кстати, с той поры Натаниэль его и не видел — но все равно не по себе. — Понимаю, — кивнул Варел. — Но нужно соблюсти формальности на случай, если что-то пойдет не так до возвращения командора. — Тогда будем надеяться, что все пойдет так. Конечно, маршруты патрулей и количество солдат для них, места дозорных вышек выбирал он — Элисса давно могла бы сама, она вообще очень быстро училась, но по-прежнему доверяла Натаниэлю, а он был рад снять с ее плеч хоть часть забот. Но то была рутина, а случись что-то по-настоящему серьезное… Думать об этом не хотелось. Натаниэль и не стал, а пошел к Гаревелу выяснять, насколько пристреляны боевые машины. Кучу денег спустили на реконструкцию всего этого добра, и чтобы солдат обучить обращаться с механизмами как должно, глупо будет не использовать их возможности полностью, если что. Они всерьез обсуждали возможную осаду Башни Бдения. С другой стороны, если подумать, у Элиссы были причины беспокоиться. На месте порождений тьмы сам Натаниэль сперва стер бы с земли Орден — чтобы уничтожить не только главных врагов, но и саму веру в возможность сопротивления — если уж Серые Стражи не устояли, то остальным и надеяться не на что, только бежать и остается. Падет Башня — и патрулей в эрлинге не останется, грабь-не хочу. А сам Амарантайн можно приберечь на закуску. Хотелось бы думать — тот, кто ведет орду, глупее него самого. Но лучше переоценить врага, чем ошибиться в другую сторону. И, значит, не остается ничего другого, кроме как поверить, будто беспокойство командора не напрасно, и надеяться, что обойдется. Не обошлось. Буря принесла Эддельбрека — взмыленного не меньше лошади, что едва не пала под ним. Натаниэль подивился то ли смелости то ли безрассудству старого лорда — выехать в такое время и с такими вестями в одиночку? — Мои люди объезжают фермы, — пояснил тот. — Предупредить и сопроводить беженцев. Потом они в полном твоем распоряжении — если обещание тейрны… командора еще в силе. — Разумеется, оно в силе. — Натаниэль даже обиделся. В конце концов, все сословные привилегии зиждятся на такого рода обещаниях. Исполненных обещаниях. — Хорошо. Тогда я могу помочь разместить беженцев. У тебя других забот хватит. — Варел покажет, что к чему — Натаниэль перевел взгляд на сенешаля, тот молча кивнул. — Но сперва отдохните хоть четверть часа. — Я не устал. — Лорд Эддельбрек, позвольте вам не поверить. — Натаниэль постарался, чтобы голос звучал как можно мягче. — При всем уважении, вы уже не мальчик. Потом времени может не быть, а я бы не хотел, чтобы вы свалились с ног от усталости. Мне пригодятся ваши советы. За вами пришлют, как только появятся беженцы. — Как прикажете… как к вам теперь обращаться? — Я прошу. Ох уж эти упертые старцы. Натаниэль искренне его уважал и действительно был бы рад совету — человек, прошедший войну с Орлеем, должен понимать в военном деле, но не время — совсем не время препираться. — Как скажешь. Варел выглянул в коридор, коротко распорядился. Эддельбрек удалился, не забыв про церемонный поклон. — За Андерсом и Веланной послали? — спросил Натаниэль, пока сенешаль отвлекся. — Да, скоро будут, — ответил Гаревел. — Хорошо… Варел, раз уж мы переложим размещение беженцев на людей Эддельбрека, передайте — пусть сосчитают по головам — общее число и мужчин, способных держать оружие. Еще узнайте, сколько из них прибудут вообще без запасов еды. Установите нормы раздачи еды и воды. Никаких добавок. Тем, кто захочет взять оружие и сражаться — столько же, сколько нашим солдатам. Остальным — на четверть меньше. С тех пор, как в крепости появились деньги, с едой стало лучше — но до нового урожая они не успели дожить, поля только-только засеяли, так что запасы по-прежнему невелики. Если осада затянется… — Гаревел, проследите, чтобы тех, кто захочет сражаться, организовали, вооружили — оружия и брони у нас хватает, пусть и из старых запасов — и разделили по караулам. Совсем уж мясо в бой бросать не хочется, но дозор нести они в состоянии будут. — Страж-констебль, прошу прощения… — Варел говорил очень осторожно, — Исходя из ваших распоряжений я делаю вывод, что на возвращение командора вы не рассчитываете? — Я не знаю, с чем они столкнутся в Амарантайне, — Натаниэль помедлил, подбирая слова. Думать о том, что Элисса может не вернуться — невозможно. Еще невозможней — подвести людей, надеясь на помощь, которая может не прийти. Создатель, он лучше кого бы то ни было знал, что командор отнюдь не неуязвима. Он отогнал эти мысли, надеясь, что они не успели отразиться на лице. — Будем исходить из того, что крепость и те, кто в ней — все, что у нас есть. Сколько порождений тьмы подошло к городу? Сколько времени придется с ними сражаться? Если помощь придет — тем лучше. Если нет — мы пока не знаем ни сил орды, ни сколько может продлиться осада. Гаревел, патрули отозвали? — Да. Скоро вернутся. Те, кто успеет вернуться. — Хорошо. Дадите отдохнуть и распределите вместе с остальными. Машины в боевую готовность, расчеты на стену, смены разделены, я полагаю? — Да. И среди рядовых тоже. — Хорошо. Всей толпе на стенах определенно делать нечего. Впрочем, Гаревел все это время тоже не просто так сидел, гонял людей нещадно. Должны знать, что к чему. — Лучники? — Будут готовы. Что еще… — Бомбы этого гнома… Дворкина. Хватит людей, обученных с ними обращаться, или просить Волдрика гномов выделить? — Должно хватить. — Тогда передайте Волдрику, когда Орда окружит крепость — пусть пошлет своих слушать под стенами — подкопы и мины. Не знаю, додумались ли твари до взрывчатки, но от говорящих порождений тьмы всего можно ждать. И у ворот в подвалах пусть караулят — на всякий случай. — Да, страж-констебль. — Ничего не забыл? Вроде ничего… из того, что можно предвидеть уже сейчас. — А нам что делать? — Андерс и Веланна появились с четверть часа назад, но до сих пор молча слушали. — Ты идешь на стену. Не знаю, что сработает раньше — чутье стража или глаз дозорного на вышке, но чем раньше будем предупреждены — тем лучше. Кабы не беженцы, он бы прямо сейчас ворота заложил. И сам бы на стену пошел караулить, но его наверняка сейчас начнут дергать — сразу все не предусмотришь. Так что пусть пока Андерс. — Потом я тебя сменю. Пойдешь спать. Веланна идет спать прямо сейчас. Возьми у Андерса эту его дрянь снотворную, не сможешь заснуть — выпьешь. Потому что дежурить будем посменно круглые сутки, пока штурм не начнется. И между приступами — тоже. На месте порождений тьмы Натаниэль бы воспользовался преимуществом ночного зрения. Милое ж дело резать тех, кто тебя толком и не видит. Особенно если перед этим тихонько подобраться. — А ты их не переоцениваешь? — Один раз их уже недооценили. Все, кто сейчас здесь, видели, во что это вылилось. Варел бездумно потер горло — наверное, до смертного часа тот день помнить будет. — Если я что-то упустил, говорите. Молчание. Сенешаль медленно помотал головой, следом за ним, так же нахмурясь — капитан. — Тогда все. И да присмотрит за нами Создатель. И пусть он присмотрит за той, что сейчас марширует к Амарантайну. Потому что если она не вернется — все остальное потеряет смысл. Хорошо, что беженцев взял на себя Эддельбрек со своими. Натаниэль бы рехнулся — приводить в чувство всех этих перепуганных, рыдающих людей. Почти у всех — лишь то, что на себе, в лучшем случае — заплечный мешок с едой. Впрочем, те, кто жил поближе, привели с собой скотину — и наотрез отказывались отпустить ее от себя — непременно же украдут! Те, кто пришел ни с чем, косились на запасливых, которым, с их точки зрения, совершенно незаслуженно повезло. Те, у кого были запасы, полагали, что «голодранцы» непременно их объедят. Шум, толкотня, ссоры, вспыхивающие тут и там… Кое-как разогнали по помещениям, хвала Создателю, в этой башне можно было укрыть армию — что отец когда-то и проделал — не только толпу беженцев. Последнюю семью едва успели отбить у передового отряда Орды — Андерс не стал посылать за разрешением, просто шарахнул со стен пламенем, одновременно приказав лучникам, а те не стали раздумывать, имеет ли он право отдавать приказы, нашпиговали тварей стрелами. Натаниэль пенять за самоуправство не стал — будь он там, тоже духу бы не хватило захлопнуть ворота прямо перед носом и наблюдать за тем, как убивают полдюжины человек от стариков до младенца. Он прогнал Андерса отдыхать, благо караулить нужды больше не было — раз передовой отряд здесь, остальных ждать недолго. И правда, вскоре орда развернулась на горизонте во всей красе — жуткое море скверны. Сунулись было ближе к крепости, но обслуга при машинах недаром хлеб ела. Требушеты пока трогать не стали, перьерами обошлись — благо, тварей косить тяжелые ядра и не нужны. Хватит и тех, что в стоун — зато летят чуть ли не на две сотни ярдов. Так что первая волна откатилась, растеклась поодаль, неторопливо замыкая кольцо. Натаниэль и рад был бы оказаться плохим пророком, но первый штурм, как он и предполагал, начался ночью. Поначалу в полной тишине — но Веланна подняла крик, и прислуга перьеров, загодя предупрежденная, запустила вместо камней бочки с горящей смолой. Пламя залило окрестности, тишина сменилась воем и визгом — передние ряды чудовищ горели заживо. А за ними стали видны силуэты вражеских требушетов. Надо же, еще днем видно не было. Впрочем, собрать требушет недолго. Труднее всего — отрегулировать и пристрелять — но порождениям тьмы, собравшимся ломать стены, точность не нужна. — Веланна, твои деревья могут их разломать? — спросил Натаниэль. — Да, но так далеко я их призвать не смогу. А прорываться сквозь огонь бессмысленно. Что ж, придется по-другому. Натаниэль прикинул на глаз расстояние и пошел к расчетам требушетов. — Можно, отчего ж нельзя, — сержант, руководивший одной из машин, флегматично выпустил кольцо дыма. — Только я бы поближе подпустил. Ярдов сто чтоб осталось. Так надежней будет. — А они разве нас не обстреляют с сотни ярдов? — Могут и обстрелять, — ответил командир второго расчета. — Но вряд ли. Они же стены ломать собрались — значит снаряды тяжелые будут, стоун на тридцать, далеко не полетят. А мы им времени совсем близко подойти не дадим. Особым снарядом одного раза хватит, даже если промахнемся чуток. — Хорошо, — сказал Натаниэль. — Готовьтесь. «Особые снаряды» поднимали на стену с величайшими предосторожностями. Внутри ядра, собранного из обмазанных глиной относительно небольших — не крупней стоуна — камней таилась взрывчатка Дворкина. На испытаниях в радиусе двух десятков ярдов глиняные чучела просто в прах раскидывало. Даже если не очень точно попасть — разнесет и вражеский требушет, и кучу тварей, что под осколки попадут. Интересно, — отстраненно подумал Натаниэль — порождения тьмы умеют бояться? Даже если нет, если те, кто их ведет, разумны, после уничтожения осадных машин им придется отступить, не когтями же цепляясь на стены карабкаться. Впрочем, крюки и лестницы никто не отменял, там видно будет… Там видно будет. Народа удержать стены хватит, помимо гарнизона Эддельбрек две сотни привел. Люди выстоят, выстояла бы кладка. Волдрик головой ручается, впрочем, если не выдержит, его голова покатится вместе со всеми остальными. Твари расступались, огибая пылающие озера — перьеры выплюнули еще несколько бочек. Снова визг вой и сумятица, но обратно орда не повернула. В пращи требушетов бережно заложили заряды со взрывчаткой. Живое море подошло ближе, качнулись рычаги… Шарахнуло так, что Натаниэль присел, на миг оглохнув и ослепнув. Когда стало возможно хоть что-то разглядеть, на месте чужих машин дымились воронки, часть порождений тьмы металась в панике — умеют, значит, бояться, злорадно хмыкнул он про себя. Но те, кто оказался далеко от взрыва, по-прежнему шли вперед. — Таран катят, — присмотрелся Андерс. — Зачем им таран, подогнали бы пяток огров… — Типун тебе на язык, — огрызнулся Натаниэль. — И правда, чего это я… Но хорошо подготовились, гады. А еще говорят — неразумные. — Видали мы тех неразумных, — буркнула Веланна. — в чужие сапоги влезть ума хватает. Она прищурилась, напряженно вглядываясь в темноту, вытянулась в струнку, напряжённая, словно смотрела не глазами, а каким-то неведомым Натаниэлю чутьем. — Сырое дерево. Свежее. Совсем недавно срубили. — Плохо, — сказал Андерс. — Гореть плохо будет. — Хорошо, — сказала Веланна. — Пусть поближе подойдут. И скажи, чтобы больше огнем не кидались. — Тогда люди ничего не увидят. — Лучникам пока все равно далеко. А мне скоро будет в самый раз. — Ладно. Она еще немного подождала, а потом взмахнула посохом, запела что-то, и здоровенный обитый на торце железом таран… пророс. Стремительно потянулись побеги — во все стороны, пронзая тех, кто оказался недостаточно далеко или недостаточно проворен, взрыли землю корни. Натаниэль был готов поклясться, что видит и листья, но это продолжалось недолго — листья увяли и осыпались, ветви перестали шевелиться. Бывший таран замер ощетинившейся гигантской метелкой. Андерс восторженно выругался, солдаты — те, кто мог что-то разглядеть — поддержали. Веланна зарделась, явно смущенная — в кои-то веки «шемлены» не ужасались эльфийской магии и не шарахались от нее. — Отогнать их или наоборот? Натаниэль снова прищурился — в темноте определять расстояния труднее. — Можешь первые ряды под лучников подогнать? Она кивнула. — Хорошо, погоди чуть-чуть, вестового пошлю. Он быстро объяснил солдату в чем дело, тот помчался по стене. Лучники были на местах давно — просто до сих пор для прицельной стрельбы далековато было. На одной из башен вспыхнул факел и тут же погас. — Давай, — сказал Натаниэль. Веланна снова что-то запела по-эльфийски, Натаниэль сморгнул — деревья и волки возникли… просто соткались из воздуха, из ниоткуда, и не тратя даром времени, накинулись на тварей, отрезая передние ряды, превращая их в толпу, без смысла и цели мчащуюся к стенам крепости. В отблесках все еще горящей смолы было видно — не как днем, но бывалым воинам достаточно. Натаниэль потянул из тула стрелу, спустил тетиву — снова и снова. По всей стене гудели стрелы, вонзаясь в услужливо подогнанных тварей. А Веланна все пела и пела, и на месте порубленного дерева возникало новое — пока не сомлела на руки Андерсу. Впрочем, ни деревья ни волки от этого не исчезли, и еще долго рвали зубами, полосовали ветвями чудовищ, еще долго свистели стрелы, пока, наконец, орда не дрогнула, откатившись за пределы выстрелов и ещё дальше — туда, где ни перьеры ни требушеты дотянуться не могли. Первый штурм был отбит.