Облом по Фрейду

      Пока мы в молчании ели горячее, нам успели принести десерт. Неужели Кирилл не скажет и слова за весь вечер, пока мы будем за столом? Ох уж эти манеры с другого края земли.       – Красиво играют, не правда ли? – закончив с горячим, мой партнер откинулся на спинку стула и взял в руки бокал с газировкой. – И еда здесь восхитительная.       Парень осматривал зал, а потом остановился на мне, видимо, ожидая, что я поддержу разговор, но я решила играть по его правилам: пока не доем – слова не скажу. Медленно отрезая кусочек мяса, я следила за лезвием ножа, не поднимая взгляда. Кирилл терпеливо ждал и ничего не говорил, продолжая осматривать меня. Когда я съела последний листочек зелени, я отставила тарелку и взяла в руки бокал с вином.       – Очень вкусно, - наконец, произнесла я и глотнула немного.       – Ты азартная девушка, - наклоняясь ко мне ближе, Кирилл уперся руками в стол и таранил меня взглядом.       – С чего ты взял? – делая еще один небольшой глоток, я поймала себя на мысли, что сегодня не следует много выпивать.       – Я же знаю, что ты хочешь поговорить, но из-за моих принципов – за едой не разговаривать – ты молчишь.       – Я просто проявляю уважение к тебе и твоим так называемым принципам, - я аккуратно ставлю стакан на место и пододвигаю к себе красиво украшенное мороженое. – Можем продолжить.       Небольшой чайной ложечкой я срезаю слой мороженого и кладу в рот, при этом наигранно закрывая глаза и говоря протяжное «ммм».       – Не играй со мной, - грозно говорит Кирилл, пододвигая свое мороженое ближе к себе. – Ты не сможешь играть по моим правилам.       – Кто тебе сказал, что я собираюсь играть по твоим правилам? Для этого я создаю свои собственные, - я лукаво улыбаюсь и срезаю еще один слой мороженого.       – Все, кто когда-либо играл со мной, всегда это делают по моим и только моим правилам, - парень сделал акцент на «своих» правилах и грубо срезал достаточно большой слой мороженого, а затем быстро сунул ложку в рот, поднимая свой игривый взгляд на меня.       – Поверь мне, ты уже играешь по моим правилам, - я снова злилась оттого, что этот парень не видит очевидного – я его охмуряю, как могу, а он легко поддается на мою провокацию.        – Кто тебе сказал, что это твои правила? – ухмыляется Кирилл и срезает еще один слой. – Ты давно в моей ловушке. Мы говорили метафорически, отдаленно от реальности, но создавалось впечатление, что и он, и я понимаем, о чем идет речь. Мне показалось, что, как и я его, он специально меня окручивает. Двойная игра? Впервые у меня такое… но это захватывает.       – Кушай, милый, - улыбнулась я и закусила ложку. И какой ход мне тогда нужно сделать, чтобы Дорохов оказался в моей ловушке, а не я в его? Ведь если подумать, действительно, сейчас я находилась в шатком положении: романтический ужин не без обязательств.       Мы снова сидели молча. Каждый думал о своем, и, мне кажется, каждый из нас продумывал следующий ход обольщения. Нагнетая обстановку, классическая музыка перешла к реквиему. Мои нервы не выдержали такого накала, и я, извинившись, вышла в туалет. Закрыв на замок дверь, я бросила клатч на тумбу рукомойника и взглянула в большое зеркало. Напротив меня стояла уверенная в себе девушка, которая, несмотря на все трудности, всегда добивалась цели. Сейчас она попала в западню: игра, в которую она захотела сыграть, накрылась, и теперь кто-то решил поиграть с ней. Две стороны. Два игрока. Оба нападают и пытаются обольстить. Если один поддастся, то для другого это означает выигрыш в любом случае. Если никто не решит поддаться, то игра затянется и примет оборот, о котором никто не знает. Если один сойдет с дистанции, то, может быть, это будет выглядеть как выигрыш, но, с другой стороны, это будет означать конец игры.       Натянув чулки выше и поправив макияж, я выдохнула и вышла в зал. Играла медленная, размерная музыка. Кирилл перехватил меня почти сразу же и повел в танце к выходу из ресторана.       – Мы что, уже закончили ужинать? – искренне удивилась я, смотря в глаза Кирилла. Он лишь улыбался кончиками губ, но своим взглядом меня не удостоил.       – Ты правильно понимаешь. У нас впереди еще целая программа, - таинственно сказал Дорохов и только теперь уже посмотрел на меня. В глазах горела искра - он что-то задумал. Он не даст выйти мне из игры.       – Знаешь, я хотела поговорить… - начала я, когда мы ждали наш автомобиль.       – Не сейчас, - Кирилл вздернул мне нос и открыл дверь у подъехавшей машины. Я покорно заняла место и уставилась в окно. В этот раз мне казалось, что я вляпалась куда-то, куда совсем не стоило лезть. Глубоко вздохнув, я решила принять реальность – мне придется играть, хочу я этого или нет. И лучше всего установить свои правила прежде, чем я привыкну к правилам Дорохова.       Мы ехали с большой скоростью и обгоняли другие машины. Городской пейзаж сменился густым лесом, покрытым тьмой. Где-то внутри меня поселился страх: я еду с незнакомым парнем за город, при этом за час до поездки состоялся не очень радостный разговор. Мы молчали. Лишь музыка доносилась из колонок. Кажется, это была Jetta. Из всех ее песен, я узнала только две: «I’d love to change the world» и «Start A Riot», и, знаете, от этого становилось лишь хуже.       – Куда мы едем? – все-таки решила заговорить я.       – Сюрприз, - улыбнулся Дорохов и переключил передачу.       – Ну, хотя бы намек? – я решила поиграть в послушную, но вечно ноющую девушку. К сожалению, получалось у меня это плохо и недолго.       – Мы едем за город, - только и ответил мне парень, все так же по-идиотски улыбаясь. Я злилась. Теперь страх превратился в ненависть, я хотела выпрыгнуть из этой машины и пешком пойти в город, в свою квартирку, в свою постельку, в объятия Димы. Дима! Меня осенило слишком поздно, но вдруг я очень захотела позвонить.       – Кому ты звонишь? – нахмурился Кирилл и отвел свои глаза от дороги.       – Другу, - ответила я, продолжая пялиться в окно. Гудки предательски долго мучили мой слух, пока они вовсе не пропали. Кирилл вырвал из моих рук телефон и выкинул в окно.       – Ты что делаешь, придурок? – завизжала я на весь салон и повернулась к своему обидчику в анфас.       – Я не разрешал тебе звонить, - огрызнулся Кирилл, ведя машину одной рукой, а вторую приставив к губам.       – Я не должна спрашивать у тебя разрешения позвонить! – продолжала кричать я. Возможно, я кричала от негодования, но, скорее всего, во мне кричал страх. Теперь я осталась без средства связи, за городом, с незнакомцем.       – Теперь ты будешь знать, что должна, - блеснул глазами Дорохов, а затем слегка оскалился.       – Придурок, дай мне позвонить! – я начала, что есть мочи, трясти обидчика, и из-за этого машина тоже стала вилять. В конце концов, мне прилетел удар в лицо. Не знаю, был ли это кулак или просто пощечина, но это место горело сильно. Я замерла. Кажется, я даже перестала дышать. Кирилл все еще сидел за рулем, он ослаблял узел галстука и сильно матерился. Это был не тот человек, с которым я познакомилась, от которого веяло добром и теплом, как от родителей. Сейчас передо мной сидел демон во плоти.       – Останови машину, - тихо сказала я, отстегивая ремень безопасности. Кирилл лишь продолжил орать, какая я дура, и громко чертыхаться.       – Останови. Эту. Чертову. Машину! - Громко, как только могла, сказала я. Странно, но Кирилл послушно снизил скорость, и совсем скоро мы стояли на обочине. Я сделала попытку открыть дверь, но она не увенчалась успехом.       – Открой мою дверь, - зло кричала я. Наверное, я сейчас выглядела хлеще своей воспитательницы в детдоме, которая не отличалась доброй гримасой. Мои глаза горели, я это чувствовала. К щекам прилила кровь, в висках стучало – я чувствовала злобу и страх в одном флаконе.       – Прости, но я не могу этого сделать, - не смотря в мою сторону, ответил Кирилл и сжал свои руки на руле.       – Я еще раз повторяю – открой мне эту дверь! – я крикнула. Снова. Мой голос даже не сорвался. Он звучал уверенно и звонко. Сердце отбивало чечетку, пока я сидела на месте, смотрела прямо перед собой и ожидала выйти на свежий воздух.       – Нет, - тихо, но твердо ответил Дорохов. Я вздохнула, пытаясь утихомирить свой пульс. Раз-два-три. Вдох. Четыре-пять-шесть. Выдох.       – Открой, - повторила я тише, но парень точно расслышал меня. Я услышала точно такой же громкий вздох, а затем краем глаза заметила, что он просто откинулся на кресло, закрывая лицо руками. Пользуясь моментом, я полезла (точнее сказать, полетела) к ручке его двери, чтобы нажать на разблокировку, но, как я и ожидала, парень сработал быстрее и схватил мою руку, выгибая ее. Я пискнула, но не сдалась. Я перелезла на него и попыталась второй рукой осуществить мой план. Но не смогла. Парень оказался сильнее и ловчее меня. Я сидела у него на коленях, лицом к нему, и рыпалась, как будто меня связали пятью веревками, но он просто зажал мои руки у меня за спиной и сильно прижал к рулю, чтобы я не смогла выбраться.       – Блять, да угомонись ты уже! – я вертелась, прыгала, пыталась достать до этой кнопки, которая казалась мне теперь далекой звездой в небе.       – Отпусти меня, грязный извращенец! Я знаю, что ты – маньяк! Пусти, сказала! – мне удалось вырвать одну руку и нажать на блок дверей. Как только я услышала блаженный звук открывшихся дверей, я, забывая обо всем, дёрнула за ручку и вывалилась на асфальт. Мои ноги все еще были на коленях похитителя, я как следует ударила ему по челюсти и как только могла быстро поднялась и побежала в сторону города. На глаза выступили слезы. Я сняла балетки и попыталась бежать, но ноги подкашивались, а оглянувшись, я поняла, что выхода нет. Кругом темный, непроглядный лес, на землю опустилась точно такая же ночь, на дороге не было ни одной машины, кроме нашей. Я вытерла рукой сопли и обернулась к своему обидчику. Между мной и машиной было метров тридцать, если не больше. Я наблюдала, как парень выходит, смотрит в мою сторону, громко матерится и бьет по крыше своими мощными руками. Внутри меня – непроглядный страх. Бежать? Куда? Он все равно меня догонит, да и долго я не смогу поддерживать темп. Остаться здесь? Дорохов обязательно что-нибудь сделает со мной. Надо спасаться. Но, кажется, спасенья нет.       – Ты могла бы вести нормальный образ жизни, и ничего этого не произошло бы! – орал на меня Кирилл, медленно сокращая расстояние между нами. Его глаза горели, руки он сунул в карманы и лишь изредка доставал их, чтобы жестикулировать ими во время красноречивых матов. Я стояла молча, всхлипывала и иногда убирала слезы с глаз. Когда Кирилл достаточно далеко отошел от машины, я снова начала пятиться назад, боясь этого человека.       – Ты могла бы вышивать! Могла бы петь, танцевать! Да ты что угодно могла делать - самые обычные вещи! Но ты занялась именно разбиванием сердец! Ты выбрала самое отстойное, что только могла выбрать!       – Кто ты такой? – сквозь слезы смогла выговорить я. Все внутри меня замерло, и лишь сердце стучало, как отбойный молоток, разгоняя адреналин по венам.       – Я тот, кого ты должна опасаться! – рыкнул Кирилл и в мгновение ока оказался рядом. – Я советую тебе держаться от меня подальше, если вдруг в эту ночь ты выберешься.       Его шепот обжигал мне кожу лица. Парень наклонился ко мне, взял меня за плечи и развернул к машине. От страха я закрыла глаза и поддалась своим ощущениям: я попала в ловушку, откуда сама не выберусь ни за что.       – Ты действительно думала, что сможешь убежать? – его голос был совсем близко. Мы медленно приближались к машине. Я лишь молчала и изредка скулила от страха. Глаза я так и не посмела открыть, думая, что навлеку на себя лишь большее разочарование и ощущение страха.       – А ведь ты правда красивая. И постоять за себя можешь. Ты была бы, наверное, прекрасной девушкой, - мы подошли вплотную к автомобилю, хватка Кирилла стала тверже, он потянул меня вверх, поднимая над землей. Мгновением позже я поняла, что он просто сажает меня на багажник машины. Не сдерживаясь больше, я распахнула глаза и наткнулась на ярко пылающую пару карих глаз. Парень дышал, глубоко и тяжело, его руки сжимали мои ноги с обеих сторон, он все ближе и ближе наклонялся ко мне. А я робко отклонялась, но внутри меня зародилось желание потрогать его, такого жаркого и взъерошенного. Когда расстояние между нашими лицами осталось совсем ничтожным, парень зарычал, неистово и по-животному. Я не испугалась, я… завелась? Внутри меня снова зародилось желание бежать и жить, да с такой силой, что, кажется, мои мысли об этом просто кричали. Забывая обо всем на свете, я легко коснулась губ Кирилла, закрывая глаза. Я была уверена, что он не сделал так. Зато я чувствовала, что он замер, его дыхание тоже, он не отстранялся, но и не отвечал. Этот легкий поцелуй длился недолго, я отстранилась и украдкой глянула на ранее бешеного Дорохова. Замешательство. На его лице можно было прочитать только это. Секунду спустя, Кирилл снова рыкнул и впился в мои губы жарким поцелуем, прижимая мое тело к себе как можно сильнее. Я, не теряя ни минуты, обхватила стан парня ногами, а руками обвила его шею, продолжая поцелуй.       Тело без движений упало на асфальт. Я сомневалась, что парень вообще дышит, но проверять пульс не было времени из-за страха внутри. Приемы самообороны: сонная артерия. Я соскочила с багажника, села на водительское сидение, повернула ключ и вжала педаль газа до конца. Машина вильнула, после чего быстро развернулась, и я поехала в сторону города. В голове не было абсолютно никаких мыслей. Лишь желание быстрее зайти в душ. В душ. Скорее.