Скажи, что я завтра увижу рассвет

Акира до последнего держался, стараясь не уснуть, но усталость одолевала и его, хотя он был гораздо выносливее других. Мало-помалу сонливость стала настолько сильна, что он с трудом разлеплял сонные веки. Акира даже не заметил, как провалился в сон, а когда он проснулся, солнце уже стояло низко. Таканори рядом не было, кругом было множество людей: все сновали туда-сюда и были чем-то очень заняты. Акира чувствовал стыд оттого, что заснул, и искренне недоумевал, почему его никто не разбудил. Он приподнялся, протёр глаза и принялся удивлённо озираться кругом. Полуразрушенное здание, где они находились, претерпевало сейчас различные преобразования и изменения. Люди носились туда-сюда, таская части мебели, утварь, одеяла – обустраивались на новом месте. Ведь в путь они не отправятся до тех пор, пока из под обвала не вызволят Широяму и Ютаку. Акира поднялся. Все были так заняты, что не обращали на него абсолютно никакого внимания. Он окликнул какую-то женщину, но она не услышала. Тогда Акира быстро подошёл к проходящему мимо тощему парню, лет двадцати пяти на вид. - Простите, - сказал Акира. - А-а-а! – парень выронил фурнитуру, которую нёс, и схватился за сердце. Акира удивился на мгновение и не знал, что сказать, а когда опомнился, заговорил громче, но всё так же нерешительно: - Не знаешь, который час? И где кто-нибудь…ну, Охотник, например, - закончил Акира, бросив пару взглядов по сторонам и не видя никого знакомого. - Прости, парень, не знаю! – воскликнул собеседник. – Отойди, Бога ради, а то уж очень ты страшный! Акира так и прирос к месту, глядя со смесью лёгкой досады и удивления на тощего парня, который, пыхтя, схватил свою фурнитуру и понёсся прочь. Акира снова принялся озираться по сторонам, высматривая кого-нибудь более смелого, как тут его кто-то едва задел за локоть. Акира быстро обернулся и увидел Киоши. - Здравствуйте, Судзуки-сан, - улыбнулся он, вытирая платком пот со лба. Одежда его была вся в пыли. Видимо, он только что вернулся с расчистки обвала. Акиру вдруг взволновала мысль, что его очередь, наверное, давно уже подошла. Ему стало немного стыдно, и захотелось поскорее найти хотя бы Охотника и спросить, почему его не разбудили. Недоумевал Акира и оттого, куда подевался Таканори, и уже начал волноваться. – Сейчас уже двенадцать, я думаю, - сказал Киоши. – А Имагава-сан около места обвала, руководит. - Кто? – удивился Акира. - Охотник, в смысле, - сказал Киоши, присел и глубоко вздохнул. - Вы не обращайте внимания на того парня, - продолжал он. - Какого парня? – задумчиво спросил Акира, размышляя, где это может быть Таканори сейчас. - Как? Вы спрашивали у него, который час, - удивился Киоши. - А! – спохватился Акира. – Да ничего, понимаю, у всех свои вкусы. Нельзя же всем понравиться, ничего, я понимаю! - картинно пожал плечами Акира. Киоши рассмеялся. - Нет, правда, он вообще-то неплохой, но про вас тут рассказывают ну…всякое: и правду, конечно, и преувеличивают уже. Так вот, он всему верит просто, впечатлительный. - Отлично! - вздохнул Акира. – Я – герой cплетен. Надеюсь, там нет ничего такого, как, например, то, что я убиваю временами людей для забавы или, может, пожираю детей? - Эмм, - смешался Киоши. – Есть всякое, но такого…не то чтобы. Извините… - Да брось, ты здесь ни причём, - улыбнулся Акира. – Кстати, ты не видел Таканори? Мацумото Таканори. Невысокий такой. Он был болен, я в последнее время всё ходил с ним. Так не видел его? – обеспокоенно спросил Акира. - Я знаю, кто такой Мацумото Таканори, - улыбнулся Киоши. – Он там должен скоро заканчивать свой час, отведённый на расчистку обвала. - Что?! – воскликнул Акира. – Он работает? - Ну…да, - медленно проговорил Киоши, уставившись на Акиру. – Ведь всех мужчин поделили на… - Но ведь он болен, я должен был работать за него! – возмущался Акира. При одной только мысли, что хлипкий и к тому же больной Таканори будет таскать тяжести, ему становилось невероятно стыдно и его пробирала злость на тех, кто позволил Таканори работать. Прежде всего, на Такашиму, как на врача, а затем на Охотника просто потому, что он теперь, хоть и негласно, но выступал в роли главного. - Я не знаю, Судзуки-сан, - промямлил Киоши. - Почему меня никто не разбудил? – продолжал возмущаться Акира. - Не знаю…извините, - пробормотал Киоши и поспешил идти прочь, подальше от гневной вспышки Акиры, как тут остановился и радостно воскликнул: - О, Азалия, привет! Я искал тебя. Не хочешь пообедать? Акира обернулся и увидел приближающуюся к ним Азалию. - Ещё рано обедать, - отрезала девушка. - Но…неплохо бы после работы, да и ты там с самого утра, - улыбнулся Киоши. - Если хочешь – обедай, а у меня там дела, - сказала она, не глядя на Киоши, а смотря прямо на Акиру. - Судзуки-сан, там Охотник просил позвать вас. Сейчас будет ваша очередь работать. - Но, значит ты… - снова попытался начать Киоши, но Азалия шикнула на него, и удручённый парень направился восвояси, понимая, что больше ничего не дождётся. - Ага, а раньше он где был? Где все раньше были? – продолжал возмущаться Акира. - В смысле? – удивилась Азалия. - Раньше нельзя было меня разбудить? – нетерпеливо пояснил Акира. - А, так Таканори-сан сказал нам, что вы всю ночь не спали и караулили за часового, который заснул. Вот мы и решили пока вас не будить, - ответила девушка. Акира ужасно удивился: как Таканори мог знать это? Ведь он был в бреду? Как он мог это заметить? Акира был настолько поражён, что несколько мгновений просто безмолвно смотрел на Азалию, которая с некоторой неловкостью в голосе пробормотала наконец: - Так вы идёте? - Да, да, конечно, - промямлил он и, не сказав больше ни слова, направился прочь из полуразрушенного здания к месту, где происходил раскоп обвала. Он шёл быстро и не слишком много глядел по сторонам, однако всё же заметил, что люди кругом необычайно оживлены. Все несли какие-то пожитки внутрь полуразрушенного здания, причём их было так много, как будто люди собирались остаться здесь на долгое время, а не всего на несколько дней. Акира уже почти приблизился к месту, где шёл раскоп, как краем глаза увидел Такашиму. Акира непроизвольно остановился и уставился на него: Койю сидел рядом с Дженнифер немного поодаль от всех. Воровка бинтовала ему руку, нарочито медленно. Койю с улыбкой говорил ей что-то, воровка смеялась, что-то отвечала и с улыбкой просто глядела на него. Затем они замолчали, расстояние между их носами стало не больше сантиметра. Акира, понаблюдав за этой сценой, разозлился. Ему казалось, что Койю абсолютно невнимателен и пренебрегает своими обязанностями. Всё это Акира подумал, конечно, из-за Таканори, но сейчас ему казалось, что он даёт справедливую оценку в общем деятельности Такашимы. И ему казалось абсолютно неправильным то, что тот проводил время подобным образом. И Акира просто не смог пройти мимо. Он подошёл к доктору и воровке. Они отвлеклись на него с добродушными и счастливыми лицами. - Привет, - улыбнулся Койю. Акира только слегка скривился. – Хотел что-то? - Дай-ка подумать… - Акира сделал задумчивое лицо и почесал подбородок. Он был зол и не видел смысла это скрывать. Да и не смог бы, даже если бы попытался. – Да, ты знаешь, я бы хотел кое-что. Лица Койю и Дженнифер тут же вытянулись. Они вопросительно посмотрели друг на друга, затем на Акиру. - Ну так? – Койю, приподняв одну бровь, смотрел на Акиру. - Так…насколько я помню, ты говорил мне, что Таканори нельзя работать, потому что ему очень плохо. Что единственное лекарство от его болезни – покой. И что же в итоге? Вместо того, чтобы получить этот самый покой, Таканори отправляется работать. А ты молчишь в тряпочку о том, что ему нельзя этого делать. Я правильно понял? - Ты что, с ума сошёл, в чём дело? – нахмурился Койю, глядя на Акиру с удивлением. Лицо Дженнифер уже приняло выражение, готовое к обороне. - В чём дело? Да так, только что сказал вообще-то. Но ты тут у нас так занят, не буду мешать! – Акира уже развернулся, чтобы уйти, кипя от злости. Но в глубине души ему было стыдно, что он так сейчас говорил с медиком. Акира понимал, что перегибает палку. - Что случилось, эй? – возмущённо остановила Акиру поднявшаяся с места Дженнифер. - Какие у тебя проблемы? - Вообще-то, Таканори сам изъявил желание работать. И ему уже, замечу, гораздо лучше, и людей там не хватает, так что… - затараторил Такашима, но Акира перебил его. - И ты не мог убедить его самого или Охотника? Ни за что не поверю, ты даже и не пытался! Ему уже немного лучше, замечательно! Отлично! А раз там не хватает людей, то в чём же дело, Такашима-сенсей? Почему вы здесь, а не там?! – Акира разошёлся не на шутку. Может, злость уже не была столь сильной, но спор начался и не мог быть так просто прекращён. - Моя рука… - пробормотал Такашима. – Иначе бы я тоже работал. Но я просто не могу этого сделать. - Знаешь что, Акира… - гневно начала Дженнифер, но Акира резко перебил её: - Я говорю не с тобой! Так вот, твоя рука тоже уже меньше болит, чем в ту минуту, когда тебя только ранили. Так что, в чём же дело? - Вообще-то он тут единственный врач, это что, не ясно?! – возмутилась воровка. Но у Койю тут же сделалось недовольное выражение лица, как будто он считал это оправдание постыдным. - Нет, дело не в этом, Дженнифер. Моя рука… - Ну да, давайте каждый будет прикрываться своим положением! – воскликнул Акира. - Я же сказал, что дело не в этом! – щёки Койю слегка покраснели. - А почему бы и нет? – продолжала своё Дженнифер. – Почему бы и нет, а? И даже не так: ты должен подумать о том, что он единственный врач, а не винить его непонятно в чём. И это чистая правда, что Таканори сам настаивал на работе. Ему дали работу полегче, это я могу сама засвидетельствовать. И Койю уже несколько раз проверял, как он себя чувствует. - Это я заметил, как он проверяет! – усмехнулся Акира. - Господи, это невыносимо! – вскрикнула Дженнифер. – Мы же не идиоты. Если вы там снюхались с этим чудиком, и теперь ты волнуешься за него, то причём здесь Койю? Разбирайся сам со своими проблемами! Как мальчишка прямо. Теперь настала очередь Акиры краснеть. И действительно, со стороны могло показаться странным, почему он так сильно волновался о Таканори? Ведь между ними ничего не было, и ему не хотелось, чтобы какие-то лживые слухи распространялись по лагерю. Последнее замечание Дженнифер устыдило Акиру. Сейчас его поступок предстал перед ним в ином свете: Акира просто сорвал злость на других за то, что сам не уследил за Мацумото. Это было действительно по-детски. Но это было не всё: Акира взглянул с другой стороны на своё отношение к Таканори, и его поразила мысль, что это всё выглядит совсем не как забота о друге. И действительно, может, это вовсе забота не о друге? Нет - думал Акира - не может такого быть. Они с Таканори были друзьями и ими остались. Просто Мацумото вызывает некое материнское чувство. Взять хотя бы Ютаку: тот тоже о нём нередко заботится. Но назойливый голосок в голове Акиры говорил ему, что он сам заботится о Таканори совсем не как Ютака, думает о нём по-иному. Да, Акира знал это в глубине души, но боялся позволять себе думать об этом не по совсем ясной ему самому причине. Может, он боялся реакции Мацумото, боялся своего странного растущего чувства, боялся того, что могло бы быть между ними. Он вставал в тупик от того, что они оба мужчины. Эта мысль особенно выбивала его из колеи. Сейчас, казалось, воровка поставила выгодную точку в споре, но Акира, сам того не осознавая, разозлился на неё от того, что она догадалась о его чувстве, и не хотел всё оставлять, как есть. - О, а то, что вы здесь снюхались и теперь не делаете того, что должны, это не в счёт. Я так понимаю? - Эй, в чём тут дело? – послышался знакомый голос. Акира обернулся и увидел Таканори: радости его не было предела. Мацумото стоял, усталый, но довольный. Вся его одежда была в пыли и крошке щебня. У Акиры сжалось сердце при мысли, что он, больной, работал. - Така! Я искал тебя! – воскликнул Акира и тут же устыдился своего восторженного порыва. Может, потому что Дженнифер с Койю всё ещё были тут, а может, он, наконец, признался себе в глубине души, какой род чувств проявляет к Таканори, и ещё не до конца свыкся с этим. - Ладно, не будем мешать, - Дженнифер усмехнулась, правда, не зло, но Акира был как раз в таком настроении, чтобы найти нужный ему подтекст. Она и Койю тут же ушли, больше ничего не сказав. Акира с неловкостью посмотрел на Таканори, тот глядел на него с улыбкой, но Акире было совсем не весело. Он шагнул к Таканори ближе и глянул на него с укоризной. - Ты действительно сам попросил работу? – спросил он. - Да…я бы не хотел, чтобы ты работал за меня… - Но Така! – воскликнул Акира. – Ты болен, и должен это понимать. Ты же не маленький мальчик, в конце концов! Разве не помнишь, как я вчера практически таскал тебя за собой? Другое дело - я, моё тело работает на износ, неужели ты не знаешь? - Может, я не хочу, чтобы твоё тело работало на износ, - выпалил Таканори. Тут же последовала неловкая пауза, а Таканори изрядно покраснел. И он, и Акира явно подумали о самом пикантном подтексте этой фразы, и каждый из них догадался, что другой думает о том же самом. – В любом случае, тебя там ищут, твоя очередь работать, - пробормотал, наконец, Таканори. - Я…уже иду, - ответил Судзуки, глядя Таканори в глаза. - Пойду тоже, наверное, - потирая одной ладонью другую, чтобы чем-то занять свои руки от неловкости, Таканори уже повернулся, чтобы уйти, но Акира резко схватил его за руку. - Така…я потом хочу с тобой поговорить, - неловко проговорил Акира. - Я буду, где…мы с тобой спали… - промямлил он. Брови Акиры тут же поползли вверх. - В смысле, в том месте у стены, где мы с тобой расположились на ночлег…я уже ухожу… - и он быстро засеменил прочь, не позволяя Акире спросить ещё что-нибудь. Это был странный разговор во всех отношениях. Акира отправился работать с совершенно смешанным чувством. Злость его вся испарилась, словно и не бывало. И ему уже отчаянно хотелось вернуть время, чтобы этот разговор с Такашимой и Дженнифер не состоялся. И не столько из-за того, что он им незаслуженно нагрубил, сколько из-за досады от того, что воровка догадалась. Акира пришёл на место завала, извинился за опоздание, бесстрастно и думая совсем не о том, о чём нужно, ответил на пару вопросов Охотника, а затем принялся за работу. Он очень желал, чтобы Охотник ничего не заподозрил, но Охотник был бы не Охотник, если бы этого не случилось. Акира выкрутился кое-как, отвечая на вопросы о том, всё ли с ним в порядке и почему он такой рассеянный. Ему хотелось поскорее уйти отсюда: ему не терпелось снова увидеть Таканори и поговорить с ним, неважно о чём. Когда Акира сказал Мацумото, что у него к нему есть разговор, это были лишь слова для придания серьёзности ситуации. Акире хотелось просто поговорить с ним. Но вместе с тем его пугало то, что происходит. Это было совсем неожиданно и странно для него: он только что действительно понял, что испытывает к Таканори совсем не дружеские чувства. *** Широяма и Ютака проснулись рано. Они не рассчитывали, что кто-то навестит их в этот час, но у них всё ещё хватало воды и еды, поэтому они решили никого не будить, если, конечно, это было возможно, и кто-то был в достаточной близости, чтобы услышать их крики. - Как спалось? – спросил Широяма с усмешкой. При помощи фонаря он принялся искать свечи, а затем зажёг их. - Лучше быть не может, - простонал Ютака, потирая бок. - У меня всё тело в синяках! - А у меня нет, - рассмеялся Юу. - Не слишком подбодрило, ты знаешь, - проворчал Ютака. – Что у нас ещё осталось из еды? - Вот, всё, что есть, - Широяма подвинул к Ютаке поближе остатки вчерашней еды. – Думаю, нас скоро навестят, так что не волнуйся. - Я не волнуюсь, - пробормотал Ютака. – Я еле запихиваю эту еду себе в горло. - Почему? – удивился Широяма. - Почему? Она же ужасна на вкус! Как бы я ни был голоден, я не могу с ней помириться. Разве можно так обращаться с едой? Кое-как сляпать полуфабрикат и продавать его полуиспорченным? Готовка – это искусство! - Я думал, ты полицейский, - смеялся Юу. - Я…да, вообще-то, - заколебался Ютака и тут же отчего-то едва заметно покраснел. Широяма невольно отметил, как это шло к улыбающемуся лицу полицейского. – Я просто люблю готовить, что здесь такого особенного? - Повезло, в таком случае, женщине, которая с тобой живёт, - усмехнулся Широяма. - Если бы! Нет, сейчас у меня нет женщины, разве что у меня иногда живёт Таканори, что, конечно, Боже упаси, совсем не одно и то же! Но я просто отметил факт... – неловко пробормотал Ютака и тут же быстро спросил. - А ты женат или что-то вроде того? - Ничего в этом роде. Сейчас у меня тоже никого нет, - ответил Широяма. – А что, твой друг…почему он живёт у тебя? - О, Таканори! Он не то чтобы живёт, но очень долго и часто гостит, если можно так сказать. Да, это моя вечная проблема, - вздохнул Ютака. - Почему? Ты не хочешь, чтобы он у тебя гостил? – рассмеялся Широяма. - Да нет же! Я просто не знаю, как его вразумить вообще по жизни. Он такой человек, ты знаешь… Я тебе лучше расскажу, как мы познакомились, всё сразу станет понятно! Я с первой минуты разгадал всю его сущность…это было давно, чёрт возьми! Ты ведь хочешь послушать? – на всякий случай спросил Ютака. - Ну, других развлечений у меня нет, как видишь, - улыбнулся Широяма. - Хорошо, - манерно кивнул головой Ютака с таким видом, как будто сейчас будет говорить Широяме о каком-нибудь преступнике. Эту привычку за ним замечали многие, кто общался с ним хотя бы сколько-нибудь достаточное время. Этот его жест вызвал у Широямы непроизвольную улыбку, где-то в глубине души он очень нравился ему. – Это было…уфф, я учился на первом курсе полицейской академии, а Таканори в каком-то техническом университете на химико-биологическом направлении. Он…ужас, он забыл ключи от дома; это было в Токио, я учился в Токио. Я же жил в общежитии, а Таканори родители снимали квартиру. Родители у него что надо…были, правда, но не суть в общем-то. Так вот, он забыл ключи от своей квартиры. Ни друзей, ни родных у него в Токио не было. И он не догадался сделать ничего лучше: вызвать какую-нибудь помощь или даже просто выбить дверь с чьей-нибудь помощью, разумеется. Он ходил кругами вокруг своего района и, представь себе, потерялся! Потом он до того бродил, что забрёл вообще в неизвестность, то бишь, ближе ко мне. Я шёл в общежитие тогда, и смотрю: он сидит на скамейке и длинной тонкой веткой чертит что-то на асфальте. И сам в такой тоненькой курточке и весь дрожит. Я просто не смог пройти мимо! Ты знаешь, подсел к нему, поговорил, он мне всё рассказал. Мы как-то сразу поняли друг друга, знаешь. Уже через минуту мне казалось, что я знаю его буквально всю жизнь, понимаешь?! Как будто я знал его где-то в другой жизни и просто забыл. Такое бывает иногда, невероятное чувство. Так вот, я его выслушал, и в мою голову закрались сомнения. Я принялся тормошить его, расспрашивать обо всём, что могло бы помочь в поисках ключа: как он встал с утра, как собирался, что делал после университета - всё досконально. Он, конечно, ничего не мог припомнить. Ну и я попросил его обрыскать свои карманы. - Что, только первый год в академии, а уже обыскивать людей? – рассмеялся Широяма. - Ну, да, очень смешно! – усмехнулся Ютака. – Дослушаешь ты или нет? Он долго упирался, что, мол, точно знает: ничего в карманы он не складывал. И знаешь, где мы нашли его ключ? Во внутреннем кармане его куртки, в который Таканори ещё специально прятал ценности, чтобы не потерять. Широяма громко засмеялся, Ютака сквозь смех продолжал: - Конечно, я потом проводил его прямо до его дома. Я сам плохо, очень плохо знал город, но хотя бы элементарно мог ориентироваться. - Стало быть, твой друг тип не от мира сего? - Да! Так и есть. - Но как вы оказались затем в этом городе? – спросил Широяма. - О, здесь своя история, - протянул Ютака. – Таканори вообще-то, не смотря на свои замечательные мозги, вылетел из университета в первый же год. Он был упрям и очень своеволен. Его настроение – по жизни его абсолютный хозяин. Он совершенно не мог взять себя в руки. Не хотел и не делал, ничем не уговоришь! Позже он просто жил в Токио, первое время нигде не работал, его родители очень расстраивались. Они хотя и были небедными, но содержать его полностью тоже не могли. Поэтому где только он не работал после! Даже не вспомнить теперь. Мы всё это время поддерживали связь. Я помогал ему, как мог. После, когда я уже закончил академию, то вернулся в свой город…мои родители настояли. Ну я и позвал Таканори с собой. Его родители купили там ему квартиру, конечно, это им обошлось в копеечку, но всё же было лучше, чем содержать почти неработающего толком Таканори в мегаполисе. Правда…уже через год они умерли, мать чуть раньше, а отец сразу через месяц после неё. Они уже были немолоды, когда Таканори появился на свет, потому так. Он очень переживал, а после пропал на целый год, и о нём не было ни слуху, ни духу. Только через три месяца я получил от него письмо с жидкими объяснениями, в чём дело. Оказалось, что он влюбился в какую-то французскую актрису какого-то небольшого театра и уехал с ней во Францию немедленно…о-о-о, это был сюрприз, ничего не скажешь! После я почти не получал от него писем. Только один раз он написал мне основательное письмо, где говорил в основном о себе. Он говорил, что, якобы, пишет книгу, и даже присылал мне кое-какие отрывки. Но в итоге…как я узнал потом, он изменил своей актрисе, она его бросила, книгу он свою уничтожил, если она уже была книгой, как таковой, ну и в один день показался у меня на пороге, как ни в чём не бывало! Как сам Таканори позднее отшучивался – зато выучил французский. - Интересный он…сам себе находит неприятности. - Находит? Да он сам сплошная неприятность и живёт в сплошных неприятностях! – воскликнул Ютака. – Но после этого он немного взял себя в руки. Стабильно работал целых два года, а потом всё пошло по-новому…а когда он занялся изучением всех этих старых газет, и прочего, снова началась какая-то неразбериха. Он искал улики, как Шерлок какой-нибудь: то по неделям из дома не выходил, то таскался под дождём дни и ночи напролёт… - Ты тепло говоришь о нём, что ж выходит, он тебе как брат, - улыбнулся Широяма. - Да, наверное, так и есть, ты знаешь, - улыбнулся Ютака. - А что на счёт Судзуки? – задумчиво пробормотал Широяма. - Акира…он из тех людей, которым стоит поселиться у тебя хотя бы на один день, и уже следующим утром тебе кажется, что он жил у тебя всегда. Акира такой: легко вливается в новую среду. Очень социальный тип, если можно так выразиться. Мы с ним быстро стали друзьями, и он с Таканори тоже. В нашем порой унылом дуэте появился третий, и жить стало куда увлекательнее, по крайней мере, в стенах мой квартиры. Конечно, были и разногласия, но всё-таки это было именно то, что надо. Мы быстро забыли о подозрительном появлении Акиры. Я говорил тебе, как нашёл его, да ещё, если учесть, что о нём ничего не было известно… Но совсем скоро мы забыли об этом, ведь откуда мы могли знать, правда? Кхем, так вот и всё, пожалуй. - Ты почти ничего не сказал о себе, - Широяма коротко глянул Ютаке в глаза. - Может, потому что от этого рассказ бы ни прибавил, ни убавил? - усмехнулся Уке. - Ты так думаешь? – Широяма пристально посмотрел на него. Ютака опять немного смешался и чуть было не покраснел, но, видимо, совладал с собой. Ему в глубине души было неловко говорить о себе, казалось, что разговор может перейти во что-то слишком личное. Не то чтобы Ютаке хотелось скрыть что-то личное от Широямы, но он отчего-то ужасно смущался и приходил в панику от мысли, что они будут говорить о подобных вещах. Особенно приводил его в замешательство этот пристальный взгляд Широямы, как будто тот детектировал его. - Ну, что ты хочешь узнать? – протянул Ютака. - Я? У меня нет мании к допросам, - рассмеялся Широяма. Ютака глянул на него укоризненно, но тут же улыбнулся. - Я хочу узнать только то, что ты захочешь мне рассказать, - добавил Широяма. - Ну…даже не знаю, хорошо, я попробую, - Ютака прокашлялся. - Я полицейский. Широяма громко расхохотался. - Ну ладно тебе, - улыбнулся Ютака. - «Меня зовут Уке Ютака», - продолжал хохотать Широяма. - Хватит, а то потолок обвалится, - усмехнулся Ютака. - Хорошо, я тебя внимательно слушаю. - Ну ладно. Я уже говорил тебе, что живу в этом городе с детства, ну а если не говорил, то намекнул, по крайней мере. Так вот, я даже не знаю…Юу. - Да брось, расслабься, - улыбнулся Широяма. - Я уже говорил тебе кое-что и, если честно, сейчас очень об этом жалею. - Что говорил? – удивился Широяма. - О своих родителях, неужели не помнишь? – вскинул брови Уке. - А-а-а, так ты об этом! Помню, конечно, - ответил Широяма, глядя на потерянное лицо Ютаки. – Ты что, стыдишься этого? Да брось! - Но разве здесь нечего стыдиться? Это же просто смешно, - бормотал полицейский. - Я же не смеялся, когда ты сказал мне об этом, - серьёзно ответил Широяма. - Это ещё ничего не значит, - вздохнул Ютака. – Понимаешь…если ты, конечно, понимаешь, это как чёртова западня! Я, может, и хотел бы им противиться, но не могу. Не могу, и всё тут! Они будут расстроены, и я умру от стыда и чувства вины…но ты знаешь, реальная причина, наверное, в том, что я просто не могу уже вести себя по-другому, потому что никогда не пробовал. Каждый шаг, каждый мой шаг, Широяма, решали за меня! И как ты полагаешь, я должен себя теперь вести? Это как будто у меня в крови… Нет, это просто чёртово оправдание! Не слушай, не могу говорить об этом, - полицейский гневно посмотрел в стену и тяжело вздохнул. Он пытался успокоиться, жалея, что вообще заговорил об этом. Он чувствовал стыд, но вместе с тем был рад, что Широяма услышал эти слова, хотя и боялся того, какое мнение командир составит о нём. Но Широяма смотрел спокойно, и когда Ютака немного пришёл в себя, командир сказал: - Я понимаю тебя прекрасно, не нужно мне ничего объяснять…у меня во многом была такая же ситуация… - Правда? – удивился Ютака. - Да, я попытался противостоять ей, но избежал её лишь отчасти. Видишь ли, есть такой сорт людей, как мой отец и твои родители, которые никогда не отступятся от своего, и единственный способ получить независимость - это полностью порвать с ними отношения… - Значит, ты не общаешься со своим отцом? – спросил Уке. - Трудно сказать…сколько-то не общался, но потом всё вернулось в своё русло. Так или иначе, насколько он мог, он пытался меня контролировать. Такие, как он, везде запускают свои руки, везде суют свой нос…это просто невыносимо. И как бы я не сопротивлялся, этого невозможно избежать. - Значит, он принудил тебя выбрать твою профессию? - Я такого не говорил, - улыбнулся Широяма. – Всё как раз наоборот: я специально выбрал подобную профессию, потому что знал, как его это разозлит. После мы не разговаривали несколько лет, и всё же он всеми способами пытался контролировать мои дела, а я пытался помешать его протекции и сделать всё сам. И думаю, что у меня получилось, хотя многие скептики и завистники считают, что это не так. - Подожди, так кто же твой отец? – спросил Ютака. Его мучило любопытство, и он был уверен, что Широяма скажет ему, однако ошибся. Широяма вдруг как-то весь стушевался, начал мямлить, что это вовсе не важно и имеет маленькое отношение к их разговору. Ютака был поражён отказом Широямы, как он считал, в такой мелочи, а любопытство его возросло ещё больше прежнего. Но как Ютака ни настаивал, Широяма никак не хотел говорить ему. И когда дело уже чуть не дошло до повышенных тонов, оба они услышали голос сверху и тут же подскочили, задрав головы. Они оба зашикали друг на друга, призывая к тишине, и, наконец, различили мужской голос. - Я вам принёс еды. Сейчас спущу, принимайте! Широяма с недоумением посмотрел на Ютаку, лицо того сосредоточилось на секунду, а затем он воскликнул: - Таканори! Это ты? - Да, это я. - Как ты себя чувствуешь? И где Акира? – продолжал спрашивать Ютака. - Акира спит, он караулил всю ночь. А я уже нормально…в смысле, мне лучше, гораздо лучше. - Подожди, а почему здесь ты? Где Азалия, обычно же она приходит? – продолжал вопросы Ютака. - Ну…её решили не будить. И вообще, давайте сначала я вам передам еду. Мне некогда здесь долго стоять, моя очередь работать. - Ладно, ладно, - пробормотал Ютака, вместе с Широямой принимая спущенную на верёвке еду и отвязывая её. – Но подожди, как ты будешь работать, ты ведь болен? Разве не Акира должен… - Ещё один, в самом деле! – разозлился Таканори. – Я в порядке, ясно? - Хорошо, хорошо, но… - Как продвигается расчистка обвала? – перебил полицейского Широяма. - Медленно, а в данный момент вообще никак. Так что мне надо идти, - бросил Таканори и скоро исчез. - Ну что, позавтракаем? - задорно спросил Широяма, радуясь, что удалось избежать разговора о его отце. Ютака чувствовал досаду по этому поводу, но ничего не мог поделать. Вернуться к теме не было никакой возможности без ссоры. А здесь они были, как две рыбы в банке, и в их интересах было поддерживать хорошие отношения. Однако Ютака не переставал думать об этом. *** Акира работал не покладая рук и не чувствуя усталости. Может, этому способствовал хороший сон, а может, предвкушение скорого разговора с Таканори. Но, так или иначе, он очень удивился, когда ему объявили, что час уже прошёл и его время отработано. Он уже хотел идти искать Таканори, но был невольно вовлечён в обсуждение возникшей проблемы: медикаменты подходили к концу, или, по крайней мере, самые нужные из них. - Нужно немедленно добраться до ближайшей аптеки, – настаивал Такашима. – Это важнейшие лекарства, без них нельзя обойтись, тем более, если мы рассчитываем продолжать путь. - Не нравится мне это, - сказал Охотник. – Даже коренной житель вряд ли удовлетворительно скажет тебе, куда сейчас идти в этих руинах, чтобы найти аптеку. - Но это, наверняка, не столь далеко. Аптек ведь всегда много, - говорила Дженнифер. – Мы быстро. - Вам бы лучше взять кого-нибудь с собой, - продолжал Охотник. - Кого? Все чем-то заняты, и многим нужен отдых: расчистка обвала сейчас самое важное. Мы будем осторожны, я обещаю, - уверяла Дженнифер. Охотник вздохнул, глядя на них обоих, потом он перевёл взгляд на Акиру и посмотрел на него, как тому показалось, с надеждой. Акира угадал его мысли, но ему совсем не хотелось никуда сейчас идти, хотя в глубине души голосок совести подначивал его подумать о безопасности единственного врача. Но желание поскорее поговорить с Таканори и нежелание потерять чувство свободы, которое образовалось у него после выполненной работы, были сильнее всего. И Акира просто промолчал, всеми силами делая вид, что не понял Охотника. Он внутренне надеялся, что тот не попросит его об этом напрямую. Ведь в таком случае Акира просто не смог бы отказать. - Ну хорошо, идите, - вздохнул Охотник. – Но постарайтесь быстро и без инцидентов. - Что может случиться? Нас всего двое! Мы постараемся идти как можно незаметнее, обещаю, да и я же телохранитель Койю, вроде как, – рассмеялась Дженнифер, однако Охотник только едва улыбнулся. Он не видел в этом ничего смешного. Когда Дженнифер и Такашима удалились, он снова вздохнул. - Всё будет нормально, - попытался подбодрить его Акира, в то же время чувствуя лёгкую вину. - Конечно, будет, сынок, - улыбнулся ему Охотник и зашагал прочь. Акира тоже поскорее поспешил уйти. *** Такашима и Дженнифер шли по улице в поисках аптеки. Сначала они шли медленно и почти не разговаривали, боясь даже слишком громко дышать. Улица вокруг них была вся в развалинах: кроме груд камня и пыли, разрушенных зданий, опрокинутых машин и мусора ничего не было ясно. Невозможно было угадать, что из зданий является аптекой. Да и в любом случае в такое здание опасно было бы заходить. Поэтому путники решили идти дальше, надеясь отыскать улицу, где будет меньше разрушений. Вокруг было невероятно тихо, ни одной живой души. Сначала это казалось путникам жутким, а вскоре они немного успокоились и обменялись парой слов, а затем и вовсе спокойно заговорили. - Зачем ты сказала Акире о том, что я могу не работать только потому, что я врач? – спросил Койю. - Я что, сказала неправду? - улыбнулась Дженнифер. - Хм…не то чтобы…просто эта ситуация слегка раздражает. «А-а-а, Боже мой, следите за доктором! О, доктор поцарапался, конец света! Доктор как-то странно выглядит, может, он сейчас умрёт?» - Что за ерунда? – рассмеялась Дженнифер. – Не преувеличивай. Люди правы на счёт того, что тебе нужно быть осторожнее. И геройства здесь ни к чему, Койю, ты и так делаешь всё, что можешь. - Ну…это я понимаю…однако, просто я чувствую себя каким-то жалким мужчинкой, прикрывающимся обстоятельствами. - Обстоятельствами? Койю, не будь дурачком. Спроси кого хочешь, все будут согласны со мной. А на Акиру не стоит обращать внимания. В его злости не было ничего объективного. И вообще…размахивать пушкой – это ещё не значит быть мужчиной и совершать что-то героическое. Поверь, я знаю многих мужчин, которые только и делают, что палят направо и налево из оружия. И все они бессердечные и безмозглые уроды, и уж никак не настоящие мужчины. А то, что делаешь ты…в этом в тысячу раз больше героизма, если можно так сказать. Я просто знаю, что ты не трус и настоящий мужчина, Койю, поверь мне. Для этого тебе совсем не обязательно попадать с двадцати метров в глаз А3. Койю остановился, глядя на Дженнифер долгим взглядом, как тут он вдруг услышал звук, похожий на какое-то слабое скуление. - Что это? - спросил он, с удивлением глядя на Дженнифер, которая уже смотрела куда-то вдаль с выражением жалости и одновременно отвращения на лице. Койю глянул в ту же сторону, куда и она, и увидел какое-то животное, лежащее на земле. Они осторожно подошли ближе и увидели, что это была собака. Полуживая, лежала она на грязной дороге и тихо скулила. Всё её тело было в дорожной пыли, крови и грязи. Глубокие раскрытые раны гноились, на одном глазу собаки было бельмо. Она неподвижно смотрела перед собой. - О Боже…как ты думаешь, что с ней? – спросила воровка. - Я…не знаю, но мне кажется, что лучше держаться от неё подальше, идём, - шепнул Койю. Увиденное совсем не скоро изгладилось из впечатления путников, и они долго не разговаривали. После появления собаки улицы перестали быть столь пустынными, какими они были вначале. То и дело появлялись признаки того, что поблизости кто-то есть. Пару раз Такашима и Дженнифер даже видели А3, но обходили их; иногда из построек слышалось странное шипение, но путники быстро избегали этих мест. Скоро они уже увидели впереди аптеку и, недолго думая, направились туда. Перед дверью они всё же помедлили, Дженнифер хотела проверить аптеку одна, но Такашима наотрез отказался от этой идеи. Тогда они вдвоём слегка толкнули дверь, а затем осторожно шагнули внутрь. Но не успели они осмотреться, как в мгновение словно из ниоткуда выскочило небольшое А1 и сбило Дженнифер с ног. Пистолет её отлетел в сторону, как бы она ни старалась удержать его в ослабевших пальцах. Воровка отлетела к стене, ударившись головой. От потрясения в ушах у неё звенело, перед глазами всё помутилось. Она попыталась встать, но ничего не вышло. Страх и паника сковали её, а сердце бешено билось, от шока на глазах у неё выступили слёзы. Как тут Дженнифер услышала выстрелы. Она всё ещё не могла сконцентрироваться и понять полностью, что происходит. Как только всё стихло, Дженнифер стала озираться по сторонам, тщетно пытаясь прийти в себя. Она увидела бледного и взволнованного Койю, который присел на корточки рядом с ней. Трясущимися руками воровка схватилась за его одежду, а Такашима принялся дрожащими от волнения руками натирать воровке виски какой-то жидкостью, но Дженнифер остановила его. Слёзы теперь уже текли у неё по лицу. Они были вызваны потрясением и неожиданностью, так что если бы даже воровка задалась вопросом, почему она плачет, то не смогла бы ответить. - Койю…я так испугалась…Боже, я так испугалась, - бормотала она, крепко вцепившись пальцами в рукава его рубашки. - Тише, всё хорошо, всё уже хорошо, - прошептал он и снова предпринял попытку намазать Дженнифер виски, но воровка вновь пресекла её. - Ты спас меня, Койю…я так испугалась, - неровно шептала она. – Но ведь я должна спасать тебя… - Не говори глупостей, - ответил Койю. Оставляя всякие попытки успокоить Дженнифер при помощи лекарства, он крепко прижал её к себе. Воровка, всё ещё дрожа, но постепенно успокаиваясь, гладила его по волосам. - Прости… - шепнула она. Койю отстранился и посмотрел ей в лицо. До этого момента он думал, что за прошедшее время он узнал Дженнифер досконально, но сейчас понял, что ошибался. Она смотрела ему в глаза как-то совсем по-другому, с почти детской благодарностью и нежностью. На её ещё не высохшем от слёз лице мистически блестели глаза. Койю никогда прежде не видел её такой кроткой и красивой. Он ничего не ответил, просто молча потянулся к её губам. Дженнифер тихо выдохнула и ответила на поцелуй. Она крепко обняла медика, он принялся беспорядочно водить руками по её телу. Возбуждение разлилось мгновенно, подобно вспышке. Вся боль и потрясение тут же оставили Дженнифер. Она и Койю оба забыли о том, где находятся и что должны сделать. Как сумасшедшие, они лихорадочно целовали друг друга, сбрасывали друг с друга одежду, водили руками по обнажённым телам, не пытаясь сдержать стонов. Они словно совершенно обезумели и совсем позабыли о пространстве и времени, потому что всё это вмиг стало неважно. За эти короткие дни перед лицом смерти они научились ценить мгновение, ценить тех, кто рядом, потому что они в любую секунду могут исчезнуть. И сейчас для них не было ничего важнее их самих и их маленького нематериального мира, который они вместе, сами того не осознавая, построили и согрели своим теплом. *** Акира, всё ещё немного стыдясь из-за того, что не пошёл с Дженнифер и Такашимой, направлялся к Таканори. По пути он увидел Киоши и Азалию, которые о чём-то препирались. Точнее Киоши о чём-то просил или уговаривал девушку, а она отказывала и просила ей не досаждать. Акира удивлялся такому её поведению. Положим, ей мог не нравиться Киоши, но она всегда была скромной и понимающей и никогда бы не позволила себе так отвечать человеку, особенно тому, кому, судя по всем признакам, она нравится. Акира подумал было о том, что, может быть, он просто недостаточно успел узнать её и сейчас видит её истинное лицо. Могло быть и так… Но всё же было здесь что-то ещё. Азалия так переменилась в последнее время, была одержима нездоровым желанием помогать во всём, что связано с расчисткой обвала, и была до удивления невнимательна и раздражительна. Конечно, всё это можно было объяснить очень просто - усталостью, потерянностью, страхом, но Акира чувствовал, что здесь есть что-то ещё, какая-то тайна…и это никак не давало ему покоя. Когда Акира пришёл к Таканори, всё его чувство вины само собой испарилось и оправдалось, и он больше не вспоминал о медике и воровке. Мацумото что-то рисовал на листе бумаги карандашом, но, увидев Судзуки, он тут же подскочил, виновато пряча рисунок и глядя со смешной полуулыбкой. - Что такое? – спросил Акира, глядя на Таканори. - Я…ничего, - ответил Таканори. У Акиры почему-то моментально мелькнула в голове мысль, что, может быть, на рисунке что-то связанное с ним самим. И от этого внутри него разлилось приятное чувство и вместе с тем до ужаса нетерпеливое любопытство. - Да брось, - улыбнулся он. – Покажи. - Зачем? – Таканори подозрительно сощурил глаза. - Просто так, - Акира рассмеялся ещё сильнее от этого мимического жеста. – Что здесь такого? - Я…ничего, - Таканори замялся на секунду, будто решаясь, и, наконец, с бегающим взглядом протянул Акире лист бумаги. Тот, стараясь не выказать чересчур много интереса, который просто взрывал его изнутри, взял лист, посмотрел на него и…к великому своему сожалению не увидел ничего, что могло бы относиться к нему самому. Но нарисованное всё равно привело Акиру в ступор. На рисунке были животные: бык, который жевал, как Акира не сразу догадался, конечности А3, котёнок, который играл с полумертвым А1, и птица, которая проглатывала А2. Акира уставился на Таканори, подняв одну бровь, в абсолютном удивлении. Мацумото, слегка покрасневший, по-прежнему глядел подозрительно. - Это…ммм…так реалистично, - сказал Акира первое, что пришло в голову. Таканори сделал странное движение губами, потом выхватил рисунок, и Акира заметил, что Мацумото слегка надулся. Это было во всех смыслах странно. Конечно, Таканори всегда отличался небольшой капризностью и мечтательной непрактичностью характера, но сейчас он превзошёл сам себя. - Можно и помолчать, если не знаешь, что сказать, - заметил Мацумото. – Между прочим, это не просто так! Здесь заложена мысль, – говорил он, всё больше конфузясь и злясь. Акира же, напротив, ощутил к нему сейчас такое тёплое чувство, что не мог скрыть улыбку. - Прости, не имел ни малейшего понятия, - сдерживая улыбку, проговорил Акира. - А должен бы! Между прочим…между прочим, вирус действует только на людей, да! Полено у тебя вместо головы, если ещё не запомнил! И, стало быть, в теории, если животные могли бы…ну… - Закусить парочкой мутантов? - уже не сдерживая смеха, проговорил Акира. - Смейся, смейся! А знаешь что, когда это станет нашим выходом, я буду смеяться, ясно? И вообще это всего лишь рисунок, не надо думать, что я это серьёзно, - тараторил Таканори. И это выглядело настолько очаровательно, особенно на фоне едва заметного румянца, вызванного смущением, что Акира с трудом мог себя контролировать. - Конечно, так и будет, мой маленький гений, - прошептал он совершенно необдуманные слова и стиснул Таканори в объятиях. Тот только и успел, что ахнуть от неожиданности, но не мог ничего больше сказать: настолько он был поражён. Порыв Акиры продолжался всего какие-то секунды; Судзуки уже совсем скоро осознал, что только что сделал, и почувствовал неловкость. Нужно было отстраниться от Таканори, но в этом случае ему бы пришлось встретиться с его взглядом, что было бы не меньшим испытанием. И всё-таки Акира избрал второе, нежели оставаться дальше в этом затруднительном положении. Он отстранился от Таканори, стараясь не смотреть на него, но Мацумото не спешил ему в этом помогать. Он, напротив, во все глаза уставился на Акиру так, что последний невольно был вынужден поднять на него свой взгляд. Таканори смотрел на него своими большими чёрными глазами с совершенно непонятным настроением. Акира не мог понять точно, что Мацумото думает о его недавнем действии. - Я просто…я ведь хотел поговорить, - неловко попытался разрешить эту ситуацию Акира, чувствуя, что лучше бы Таканори заговорил первым в этой ситуации, но понимая одновременно, что тот не будет этого делать. - Ты не хотел, - тихо сказал Таканори. - Что? – не понял Акира. Таканори посмотрел на него долгим взглядом, в котором было столько странного и непонятного, фантастически загадочного, что у Акиры кружилась голова от своих спутанных мыслей. Он начал осознавать, что Таканори всё приближается и приближается к нему. В голову Акире ударило так, словно он сделал порядочный глоток спиртного. Акира неотрывно смотрел в глаза Таканори, на его приоткрытые губы, и голова Судзуки кружилась сильнее и сильнее. Таканори немного приподнялся на цыпочки и коснулся своими губами губ Акиры, тот слегка дёрнулся от удивления. У Таканори это вызвало странную насмешку. Он чуть отстранился, прожигая Акиру странным взглядом, и тут же поцеловал его страстно и глубоко, вцепившись руками в его рубашку. Акира от неожиданности прирос к месту, он неловко обнимал Таканори за плечи. Вскоре Акира осознал, что рука Мацумото движется вниз по его животу, минует ремень, доходит до ширинки… Акира и так был без малого возбуждён, но теперь…если бы это продолжалось дальше, он не представлял, как бы он смог себя контролировать. Потому Акира резко отстранился и глянул на Таканори с удивлением. Тот смотрел на него с коварной улыбкой, потом облизал губы и тихо сказал: - Ты любишь, когда я краснею, а я хочу, чтобы ты немного покраснел. - Что с тобой? – спросил Акира первое, что пришло ему в голову, на что Таканори совсем несвойственно ему громко рассмеялся. - Ты хотел поговорить, - дипломатично сказал Таканори, как будто сейчас ничего не было. - Но ты же только что сказал, что я не хотел ничего конкретного…это так и есть. И не потому что ты сказал, а потому что я правда не хотел ничего конкретного, - счёл нужным добавить Акира, так как улыбка Таканори становилась всё более и более коварной. - Ты хочешь со мной трахнуться, - улыбнулся Таканори. - Что!? Така…я вообще-то, я не узнаю тебя! - опешил Акира, во все глаза глядя на Мацумото. - Жизнь полна сюрпризов…я тоже был бы не против, так, на всякий случай, - улыбнулся Мацумото. - Така…я не понимаю… - Пошли, - спокойно ответил Мацумото. Брови Акиры поползли вверх. - В смысле… - Просто, пойдём, поможешь мне разобрать вещи… - бесстрастно ответил Таканори. – Подожди, а ты что подумал? – чуть погодя, добавил он с усмешкой. - Ничего, - быстро сказал Акира и всеми силами желал не покраснеть сейчас от стыда. Он действительно хотел близости с Таканори и, каким бы странным ему это ни казалось, он не мог этого отрицать или противится этому. - Хм, - всё с той же улыбкой сказал Таканори и пошёл прочь, не удостоив Акиру больше ни одним словом. Акира плёлся сзади, чувствуя себя дурачком. Мацумото был, без сомнения, самым удивительным человеком, которого он когда-либо встречал: способный на многие вещи, но не способный взять себя в руки, чтобы совершить их; полный тонкого ума и самой невероятной глупости; скромности, желания помогать другим и вместе с тем эгоизма и полного отрицания этикета. Но самое главное - в нём странно и совершенно необъяснимо сочетались детская чистота и наивность со скрытой в глубине его души склонностью к страсти и разврату. Всё это самым невероятным образом переплеталось в характере Мацумото, в том самом человеке, которого невозможно было не ненавидеть, но в то же время нельзя не любить. И Акира действительно любил его, хотя ещё и не знал об этом. Они разбирали вещи Таканори, беседа снова перешла на обычные и повседневные темы, но у Акиры никак не выходил из головы их недавний разговор. Судзуки абсолютно понимал, что Таканори просто таким образом дразнил его и не имел никаких серьёзных намерений в тот момент. И всё же Акире казалось, что во всём этом был большой процент намёка, присутствия которого он неосознанно очень желал, потому что Таканори распалил, наконец, его тайные желания и рассеял страх перед непониманием или отказом. Он дал толчок, и Акира теперь катился по инерции, не в силах остановиться. С нетерпением он ждал другого шанса поговорить с Мацумото так же, как он говорил с ним недавно. Ведь он не мог просто так взять и сделать это: он не был достаточно уверен в себе и в том, что всё идёт правильно. Всё же для нового подобного разговора должно было произойти что-нибудь необычное, какой-нибудь толчок, и Акира ждал этого толчка с нетерпением. *** По прошествии около двух часов Такашима и Дженнифер так и не вернулись, чего Акира, конечно, не заметил. После приборки вещей Мацумото он был занят тем, что слушал Таканори, который увлечённо рассказывал ему про какой-то научный комитет или что-то в этом роде. Он очень злился и то и дело выкрикивал слова, Акира сочувственно кивал. Но спроси его кто-нибудь, о чём точно был разговор, он бы не ответил. Он фактически не слушал Мацумото, а точнее не прикладывал никаких усилий, чтобы его понять. В этот момент к ним подошёл обеспокоенный Охотник. Мацумото оборвался на полуслове и уставился на него. - Такашимы и Дженнифер всё ещё нет, - сказал Охотник. Если до этого Акире было безразлично, что он скажет, то сейчас он почувствовал ужасный стыд. Он помялся немного и ответил: - Ну, я уверен, что они будут с минуты на минуту, - говорил он скорее в утешение себе и в оправдание перед Охотником, нежели был действительно в этом уверен. Сейчас он и сам начал опасаться, как бы с ними не случилось чего-нибудь. Но ему не хотелось об этом думать. Ведь чем больше он размышлял в данном ключе, тем больше чувствовал свою вину, хотя Акиру никто не винил, его вообще никто не о чём не просил. Но со свойственной ему чертой давать обещания в помощи людям, давать их, прежде всего, себе, даже порой не озвучивая их, было вечной бедой Акиры. И он уже ничего не мог поделать, только винить себя. Ведь он мог бы пойти с ними, но ничего не сделал. Для Акиры в какой-то степени это было даже хуже того, если бы он согласился помочь, и всё провалилось бы. Тогда бы он смог защитить себя от совести многими причинами, списать всё не обстоятельства. Но сейчас виноват мог быть только он сам. - И всё-таки, что нам делать? Не будем же мы просто спокойно ждать, - сказал Охотник. Но не успел Акира ему ответить, как откуда-то издалека послышался громкий женский визг. Все трое уставились друг на друга в молчании. Но тут крик повторился, послышались оклики людей неподалёку. Акира ещё секунду смотрел Охотнику в глаза, а затем встал и быстрее пули понёсся туда, откуда слышался звук. Он напряг все свои силы и безошибочно угадал, откуда слышался крик. Таканори и Охотник, помедлив немного, пустились за ним. Акира бежал в направлении звука, миновав те две постройки, в которых они остановились, и дальше к другим разрушенным зданиям. Спецназовцы с оружием наперевес и многие другие люди бежали позади. Акира подбежал к источнику звука: это был разрушенный дом. Пол первого этажа обвалился, и в земле зияла дыра, ведущая в подвал. Там, в самом низу, прижимаясь к стене и держа камень в руке, стояла молодая девушка, насколько Акира знал, одна из своих. Но что она делала здесь, было совершенно неясно. Перед ней, приготовившись к прыжку и шипя, расположилось А2. Девушка стояла вся в слезах с выражением ужаса на лице. - Помогите! – кричала она. Акира прыгнул сверху на тварь, предотвратив её попытку атаковать девушку. Между ними началась борьба. Хотя А2 и было дезориентировано на несколько секунд, всё же это было быстрое и ловкое существо. Акире было очень трудно сконцентрироваться, он старался вызвать изменения в своём теле и не мог. В нём нарастала паника. Существо сильно ударило его своим хвостом так, что он отлетел к стене, ударился чуть не до потери сознания и с трудом попытался подняться с земли, но не мог этого сделать. И тут Акира решил, что если и дальше будет продолжать в том же духе, то он в лучшем случае потеряет сознание, а девушка умрёт. Он вдруг вспомнил, что у него есть пистолет. Акира резко выхватил его и принялся палить по твари. Звуки сверху всё приближались и приближались, помощь была уже недалеко. Как только А2 испустило дух, Акира вздохнул и лёг на спину, тяжело дыша, и в панике оттого, что он не смог превратиться в вирусную форму. Он до сих пор не понимал, как это контролировать, и каждый раз приходил в отчаяние, когда что-то шло не так. Хуже всего было то, что Акира не мог понять причины, почему ему не всегда это удаётся; не мог почувствовать и осмыслить механизм превращения. А это значило, что в самый ответственный момент он мог бы сплоховать, чего он боялся больше всего. Спасённая девушка опомнилась и, подойдя к нему, присела рядом на корточки, несмело заглядывая ему в лицо. - Судзуки-сан… - прошептала она. – Вы в порядке? Акира смотрел на её лицо. Кровь всё ещё приливала к его голове, и сознание было нечётким. Девушка смотрела на него со страхом и благодарностью. Она была невероятно красивой, как показалось ему тогда, и отчаянно напоминала ему кого-то. Особенно её глаза, и их выражение, с которым она на него смотрела. С затуманенным взглядом Акира провёл рукой по её щеке, отчего девушка слегка вздрогнула. Ей было лет семнадцать, не больше. И у Акиры не укладывалось в голове, как она может оставаться такой прекрасной во всём этом хаосе. Как тут он услышал странный треск наверху и в секунду осознал, что А2 было здесь не одно. Всё произошло мгновенно. Он подхватил девушку и перевернул её не спину. Послышалось шипение, сверху посыпались мелкие камешки. Девушка закрыла лицо руками, прижимаясь к груди Акиры. Судзуки вмиг предвидел, что сейчас произойдёт. Он собрал все мысли, все силы, чтобы сконцентрироваться на превращении, и понимал в ту же секунду, что совершенно не в состоянии это сделать. Его заполнила паника, вверху уже отчётливо слышались крики. У Акиры были секунды, но он уже не мог ничего сделать. Он посмотрел на девушку в последний раз: она до конца верила, что он спасёт её. В следующую секунду груда камней с грохотом посыпалась в подвал. И если бы не вирус, Акира наверняка умер бы. Сквозь громкий шум и оглушающую боль он слышал крик Таканори. Когда Акира очнулся, он не знал, сколько прошло времени и где он. Первое, что он увидел, было лицо Такашимы, склонившегося над ним и что-то кому-то говорящего. - Он очнулся, - было первое, что разобрал Акира. - Да? – оттолкнув Такашиму, к его постели подскочил Таканори, глядя на Акиру с облегчением. - Сколько прошло времени?…Где я? – пробормотал Акира, оглядывая высокие стены и потолок тёмного помещения, в котором не было ни намёка на какие бы то ни было разрушения, которые он привык видеть вокруг себя за последнее время. - Прошло два часа…может, чуть больше, - ответил Охотник. - Мы решили переместить лагерь в более безопасное место, - быстро добавила Дженнифер. Находиться там, где мы были, и дальше было бы слишком опасно. И без того произошло много инцидентов, а последний случай только подтвердил это… - А как же Широяма и Ютака? – спохватился Акира, однако взгляд его был неподвижен и беспристрастно уставлен в потолок. - Они в порядке. Обвал продолжают расчищать в том же темпе, - говорил Таканори. – Те разрушенные здания совсем недалеко от нашего нынешнего местоположения. Акира не ответил, и на комнату опустилась тяжёлая тишина. Каждый из присутствующих знал, о чём думает Акира, не имел понятия, как следует себя вести и что следует говорить. И каждый чувствовал себя не ясно отчего виноватым. - Значит, она погибла? – с расстановкой спросил Акира, заранее зная ответ и вполне понимая всю нелепость своего вопроса. Но он спрашивал не для того, чтобы получить ответ. Он как будто бросал окружающим вызов, он хотел высказаться так, чтобы его выслушали, выслушали всё, без остатка. Всю накопившуюся в нём злость на себя и обстоятельства, боль он хотел выместить и совсем не волновался сейчас о последствиях, хотя и знал, что рано или поздно они заставят его пожалеть о сказанном. Все смотрели на него с немым сочувствием, никто не спешил отвечать. Даже Охотник с присущей ему дипломатичностью не видел иного поворота событий, кроме как того, который искал Акира. Наконец, Таканори сказал: - В этом не было твоей вины. - Не было моей вины!? – воскликнул Акира, гневно глядя на Таканори. Мацумото посмотрел на него в ответ с вызовом, Дженнифер, заметив всё это, решила вмешаться: - Акира, в том месте обвал был просто неминуем, как ты… Её попытка провалилась, потому что Судзуки резко перебил воровку. - Причём здесь это? Я говорю не о том, что я мог бы предотвратить обвал, но я обязан был её спасти, потому что я мог! Я и только я мог это сделать, но ничего не вышло! – горячился он. - Если так, то, может, ты попросту не мог ничего сделать! – воскликнул Мацумото. – Ты пытался, как мог. Ты никогда не действуешь по-другому. - Да что ты вообще можешь знать?! – воскликнул Акира, вскакивая на ноги, несмотря на предостерегающий жест Такашимы, и тут же пожалел об этом. Его тело было настолько повреждено обвалом, что, вероятно, его организм всё ещё продолжал медленно регенерировать где-то внутри. - Что я могу знать? – вскинулся Таканори, глаза его гневно блеснули. Все остальные, бывшие в комнате, чувствовали себя абсолютно неловко, а теперь и больше того стушевались. Но Таканори даже и не задумывался о них, он и сам не на шутку разозлился и потому продолжал. – О, я всё прекрасно понимаю! Я понимаю это твоё идиотское: «Я всех сильнее, умнее и всем что-то должен. Поэтому я буду помогать каждому» Что это за бред, Акира? Кого или чего ты сильнее? Никого и ничего! Кто дал тебе эти странные обязанности? Никто. Так в чём же дело? Почему ты делаешь это? Какие у тебя проблемы? Голос Таканори звонко разрезал тишину. Акиру задело его замечание: оно было более чем справедливым, как раз тем, что Акира едва в себе замечал, но, даже если бы заметил, не осмелился бы признать. Таканори задел его за живое. По его словам получалось, что все свои проблемы Акира создаёт себе сам; что всё, что он делал, делает и будет делать, не имеет никакого смысла. Это совсем ему не нравилось, хотя он до конца всё не осознавал: злости в нём было сейчас больше, чем здравого смысла. И Акира решил защищаться до конца, зная, что эта черта снова ужасно подведёт его, как подводила уже много раз. - Вообще-то все здесь прекрасно знают о моих способностях. Не знаю, что ты там такое несёшь, но да, я действительно физически гораздо сильнее вас всех. И это чистая правда. И я должен был её спасти, просто потому что действительно мог! - Выкинь эти сухие рассуждения! Всё не так! – горячился Таканори. – Ты – эгоист с болезнью супергероя. Даже если бы у тебя не было никаких чёртовых способностей, ты бы всё равно это сделал. И ты бы умер, Судзуки. Ты знаешь, в каком виде мы извлекли твоё тело из-под тех камней, ты хотя бы представляешь? У меня до сих пор перед глазами стоит эта картина, как и у многих. И знаешь, это больно видеть каждый раз! Ты хотя бы задумываешься, что когда-нибудь разрушение дойдёт до такой стадии, что регенерация просто не сможет произойти. Что тогда, а? Что тогда? Конец геройствам. И ты даже не подумал о тех, кому ты нужен, чёрт возьми! О своих друзьях, обо мне, ведь у нас… - А что у нас? – перебил Акира, пытаясь выдавить усмешку, которая скорее походила на какую-то жалкую улыбку. Вместо злости теперь он чувствовал куда в большей мере стыд, но теперь уже не мог остановиться, не мог признать поражение. Ненавидел себя за это, но и не хотел сдаваться. - Ничего, - лицо Таканори стал выглядеть жутким от злости. Он ещё сильнее того побледнел, а черные глаза его как будто увеличились. Наступила очередная неловкая пауза. Охотника уже не было в комнате, и остальные решили последовать его примеру. - Мы, пожалуй, пойдём, - всё-таки решила отрапортовать Дженнифер и вместе с Такашимой вышла прочь из комнаты. Гнев и обида Акиры остыли моментально, а на их место заступили всегдашние в таких ситуациях стыд и огромное чувство неправоты. Он был виноват перед Таканори и совершенно не знал, что теперь скажет в своё оправдание. Он боялся реакции Мацумото: тот был не из тех, кто легко бы понял других, забыв про свою обиду. - Така…но не мог же я её бросить, - пробормотал он. Таканори молчал, сползая на пол у стены и глядя перед собой. Акира стоял в нерешительности, боясь подойти к нему. Он ждал ответа Мацумото, но с каждой минутой всё больше понимал, что ничего не дождётся. – Это было как рефлекс, я… - Я не об этом, - буркнул Таканори. Акира оборвался на полуслове, с надеждой ожидая, что Мацумото скажет что-нибудь ещё, но тот молчал, и Акира со вздохом сел. Какое-то время они молчали, Акира буравил профиль Таканори взглядом, лицо Мацумото оставалось беспристрастным. Тишина звенела в ушах, и чувство вины внутри Акиры росло и росло вместе с чувством безысходности. Таканори был не первым, кто говорил ему подобные слова. Это пришло Акире в голову сейчас так неожиданно, что он несколько мгновений был совершенно сбит с толку. Что это могло значить? Что всё это правда? Но тогда все идеи и образ жизни Акиры просто-напросто не имели смысла. А без них он не чувствовал себя тем, кто он есть, вообще никем себя не чувствовал. В прошлый раз Акира потерял всё…это мысль сейчас здорово поколебала его нервы. Ему не хотелось терять всё и в этот раз. - Ты знаешь, Така, - сказал он. – Я…до всего этого, может, полгода назад у меня была женщина и… - Зачем ты мне это говоришь? – с усмешкой, всё ещё не глядя на Акиру, перебил Таканори. - Просто потому, что я должен это тебе сказать, - несмело ответил Акира. Он думал, что Мацумото тут же откажет ему, но этого не произошло. Таканори просто продолжал смотреть в стену. И Акира, всё ещё чувствуя своё бессилие от неуверенности, начал рассказ: - Не то чтобы происходило что-то особенное…Я даже не знаю, как сказать тебе. Ситуация была такой, что я жил с этой женщиной уже года три к тому моменту, как всё это произошло. Это был, разумеется, очень немаленький срок, особенно для неё. Но…всё это лопнуло и испарилось в одну секунду, ничего не оставив. Я не знаю, почему так. Однажды она сказала, что больше не может со мной жить, потому что я, как она выразилась, «даю себе какие-то непонятные обязательства по отношению ко всем», - на этом моменте Таканори слегка повернул голову в сторону Акиры, но тут же опомнился и снова уставился в стену, а Акира продолжал: - Эти обязательства…Начиная с мелочей, вещи, которых я даже не замечал, и заканчивая тем, что я срывался посреди недели и уезжал в другой город, потому что моей сестре нужна была помощь…Помощь! Это раздражало её больше всего. У моей сестры вечно были проблемы с мужчинами: она всегда связывалась с козлами, игнорировала мои предупреждения, а потом звонила вся в слезах и просила помочь ей, забрать её и подобное. И я каждый раз шёл ей навстречу. О, как она раздражалась из-за моей сестры…она считала, что женщина должна сама с этим разобраться, а с моей помощью Мизуки, моя сестра, никогда этого не сделает. Мы много ссорились по этому поводу. Эти три года…если у нас и было что-то сначала, то под конец оно всё уже ушло. Но я боялся себе в этом признаться…или просто считал, что должен. Она окончательно осознала это, когда случайно подслушала мой разговор с её подругой. Та стала что-то намекать по поводу свадьбы, и я запнулся, когда отвечал, что, конечно же, думал об этом. И она сразу всё поняла. Я чувствовал свою вину, мне казалось, мы так долго живём вместе, она этого хочет, я должен. Я принялся делать ей намёки, начал думать над тем, как лучше сделать предложение. И в один день я просто пришёл домой: мои вещи были собраны, на столе лежала записка; она написала, что не хочет и не может больше так жить. Я был зол, я забрал вещи и больше не вернулся. Я думал, когда немного остыл, что всё исправлю, всё устрою. И действительно я пытался, но потому что думал, что должен, а не потому, что действительно хотел. И она пресекла со мной все контакты. Когда уже не осталось никакого способа связаться с ней, я осознал, что мне стало даже как-то легче. Я забыл её в мгновение…просто к тому моменту я давно не любил её. Просто не мог признать это, не мог сказать ей это, потому что… - Был должен, да! – разгорячился Таканори. – Я сочувствую этой женщине. Надеюсь, она нашла кого-то нормального. Знаешь, она была полностью права. Акира опять хотел возразить, что в этот раз всё не так, ведь он спасает людей, но вовремя остановился. Он просто молча посмотрел на Таканори, тот теперь тоже удостоил его взглядом. - Мне жаль, я не хотел, - пробормотал Акира. – Прости меня… - Мне не нужны такие проблемы, Акира, - пробормотал Таканори. - Что? – Акира встал со своего места, резко глядя на Таканори. - То, что ты слышал, - попытался уверенно ответить Таканори, но голос его дрожал. - Но…как же…как ты можешь так говорить? – воскликнул Судзуки. Таканори тоже встал, глядя на него с вызовом. - Я не хочу, чтобы мне был кто-то должен. - Но я не чувствую этого по отношению к тебе! Я делаю только то, что я хочу! – воскликнул Акира, в порыве подступая ближе к Таканори. - Как я могу это знать? - пробормотал Таканори, порываясь уйти, но Акира, весь дрожа от злости на себя, на Таканори и от непонятного чувства, которое как будто ныло внутри его головы, не давая сосредоточиться, подступил к Мацумото ближе и резко схватил его за руку, глядя в глаза. - Ты не пойдёшь! – выдавил он. - Ух-ты, как грозно! – попытался усмехнуться Таканори, но на лице у него играла беспомощная и неуверенная улыбка. – Отпусти меня, ты должен! - Заткнись, - бросил Акира. - Отпусти, - уже тише пробормотал Таканори. - Нет, я не отпущу! – вскрикнул Акира, сжимая запястье Таканори так, что тот стиснул зубы от боли. – Я не отпущу тебя, ясно?! И мне плевать, что ты об этом думаешь. Я буду делать только то, что хочу, а я хочу тебя, понял? Я…я…люблю тебя! – на последнем слове Акира тряхнул Таканори так сильно, что тот слегка охнул. Акира неподвижно смотрел в глаза Таканори, и в тех мелькнул едва уловимый огонёк. Губы Мацумото дёрнулись в лёгкой усмешке. - Так романтично, что дух захватывает, - съязвил он, но не успел он договорить, как Акира резко прижал его к себе и поцеловал. Руки Таканори безвольно опустились вдоль его тела, голова его закружилась, когда Акира отпустил его. Он невольно отступил на шаг, потом сделал другой, глядя на Акиру странным взглядом, который невозможно было разгадать, и быстро вышел из комнаты. Акира так и остался стоять на месте, не понимая всё-таки, чем всё закончилось, не понимая, что теперь думает Мацумото, и боясь делать предположения. Акира вышел из здания, в котором он находился. Два разрушенных здания были неподалёку. Он поглядел на небо: оно было серым, тяжёлым и неопределённым, с него слегка накрапывало. Акира смотрел на небо, и ему становилось всё тяжелее. Он чувствовал себя сейчас так же, как выглядело это небо: в преддверии грозы, но не в состоянии пролиться дождём, как будто с проблесками света, но без солнечных лучей. С вполне ясным желанием, но и с полным отсутствием уверенности в своей правоте и благополучном исходе. Акира стоял, чувствуя, как на его лицо падают холодные колкие капли. Он долго стоял неподвижно, ожидая, чем всё закончится, что выберет эта безудержная стихия. И его ожидание было вознаграждено: тучи потихоньку начали рассеиваться ветром, хотя холодный дождь всё ещё моросил. И Акира с замиранием ждал появления солнечных лучей. Наконец, прорвавшись сквозь плотную серую стену, яркий и прекрасный, солнечный луч выглянул из-за тучи и упал прямо Акире на лицо. Он скоро скрылся за тучами, но это было уже не важно, потому что Акира почувствовал себя сильным. Теперь он наверняка знал одно: он любил Мацумото. Любил, наверное, так, как ещё никого до него, и не собирался так просто сдаваться.