*****
В лаборатории царил полумрак, ничего из приборов не работало. Была почти полная тишина, нарушаемая лишь тихим дыханием пленницы, которая сидела за столом. Вытянув руку на стол, головой набок легла на неё, девушка смотрела на лампу, единственным источником света. Он был очень слабым и освещал только вещи на столе, не причиняя боли глазам. Всё было кончено: Сакура приготовила снадобье по рецепту свитка, но глупо надеялась, что без последнего ингредиента зелье будет готово. У неё не хватило смелости сказать, что не хватает ещё одного ингредиента, поскольку думала, что их сразу убьют, и Харуно хотела выиграть немного времени. Может, Саске что-нибудь придумает и сможет сбежать. Куноичи даже не услышала, как в комнату вошли: так сильно она была погружена в свои мысли. Законченное снадобье приобрело зловещий чёрный оттенок. Все мысли были о том, что это зелье может быть чем-то опасным, и девушка боялась даже представить, на что способна эта жидкость, если её использовать. Итачи вошёл в лабораторию. Было достаточно темно, очень слабо горела лампа в дальнем углу на письменном столе, за которым сидела девушка, положив голову на стол. Казалось, что она заснула и ни на что не отреагирует. Брюнет бросил взгляд на стеклянный стол. Было подозрительно тихо: обычно слышалось бульканье веществ и звук работающих приборов, сейчас всё замерло. Возможно, куноичи всё отключила и решила отдохнуть. Хотя нет, она слишком серьёзно относилась к работе. Поэтому ответ прост: Сакура наконец-то закончила свою работу, а значит, пора приступать к следующему этапу плана. Учиха подошёл к столу с приборами и быстро нашёл нужный предмет, раздался щелчок, и лабораторию озарил яркий свет. Отступник увидел рядом с лампой длинный прямоугольный стеклянный сосуд, в котором находилось почти законченное снадобье. От его переливающего зловещего чёрного оттенка становилось как-то не по себе. Отступник поддался сомнению: может, он зря всё это затеял? Но отступать было поздно. Итачи понимал, что зашёл слишком далеко, чтобы остановиться, и всё это ради своей мечты, ради исполнения данного им обещания. Парень ненадолго закрыл глаза, глубоко вдохнул, пытаясь расслабиться и действовать спокойно. Он взял сосуд и, положив его во внутренний карман своего плаща, подошёл к пленнице. — Вставай, — приказал Учиха, придавая своему голосу холод и безразличие. Девушка молча поднялась со стула и развернулась, не поднимая головы и стараясь не смотреть на мучителя. На ней не было лица: она была в отчаянии и никого не хотела видеть, считая, что не выполнила требование организации Акацуки и теперь её и Саске наверняка убьют. — Следуй за мной, — сухо сказал отступник и, отвернувшись от неё, направился к выходу. Сакура лишь медленно пошла за ним, со стеклянными глазами, ни на что не реагируя, будто весь мир перестал для неё существовать, словно всё потеряло всякий смысл. Вот, что можно было увидеть в её пустых глазах. Куноичи с опущенной головой шла по мрачному коридору, обречённо смотря на пятки проводника, словно направлялась на свою собственную казнь. Может, так оно и есть? Идя по туннелю, Сакура ни на что не обращала внимания, пока краем глаза не заметила знакомую дверь. Комната Учихи Итачи. Куноичи пришла в себя и, напрягшись, принялась оглядываться. Она была здесь лишь однажды, когда решила исследовать местность в надежде найти выход отсюда. Но наткнулась на спальню, где спал тюремщик, который, на самом деле, вовсе и не спал. Тогда Харуно попыталась его убить, однако не смогла по причине, которая ей самой была не совсем ясна. Девушка себя уверяла, что это из-за Саске, ведь он сам хочет убить брата, чтобы отомстить за клан. За свою оплошность она серьёзно поплатилась: отступник поставил на её шее хорошо заметную метку в виде кровоподтёка. Как помнила Сакура, дальше должен быть тупик. Да, так и есть. Они остановились — дальше стена, прохода нет. Девушка из-за его спины заметила, как отступник создаёт печати и ладонью коснулся каменной поверхности. На стене появились прямые линии и появлялись до тех пор, пока поверхность не обрела вид кирпичной стены. Кирпичи зашевелились и отодвинулись в стороны, открывая проход. Юная куноичи с недоумением наблюдала за процессом. Выходит, здесь есть тайный туннель, но куда он ведёт? — Идём, — раздался бездушный голос. Отступник даже не взглянул на спутницу и направился в скрытый проход. Сакуре ничего не оставалось делать, как следовать за Итачи. Вся эта ситуация ей очень не нравилась. Ох, как не нравилась. В душе было как-то слишком неспокойно. Явно что-то нехорошее её ожидает. Хотелось развернуться и убежать куда подальше, но она не могла и прекрасно это понимала. Её все равно поймают и силой приведут сюда. Так зачем церемониться? Лучше делать то, что они ей велят, чтобы избежать лишних проблем. Но так ли это? Там было довольно темно, и Харуно не видела даже спину проводника. Ей пришлось идти на звуки едва слышных шагов, из-за чего она шла медленно. Наконец девушка увидела впереди свет и силуэт Учихи и с облегчением вздохнула. Они оказались в огромном зале, освещённом огнями из чаш под потолком. Куноичи оцепенела. Почти весь пол был исчерчен странной пентаграммой, на вид кровью. Может это и есть кровь? Тогда сколько жертв было принесено? И теперь она следующая? Больше всего её напугал алтарь в середине символа. Девушка заметила, что к углам алтаря были прикреплены цепи с кандалами — наверняка всё было приготовлено для жертвоприношения. У алтаря стоял рыжий шиноби, на вид молодой парень, с пирсингом почти на всём лице, но главное в его внешности были напугавшие её до жути необычные глаза. Невозмутимый холодный взгляд. Сакура вся сжалась и прижала руки к груди, пытаясь подавить дрожь и не показывать страха, что было нелегко. — Веди её сюда, — властно произнёс рыжий шиноби. Куноичи хотела развернуться и убежать, но Итачи вовремя схватил её за запястье и силой потянул дальше сопротивляющуюся девушку. Харуно ногами упиралась в пол и пыталась выхватить запястье, но всё тщетно. — Не… на-адо-о… — умоляюще прошептала пленница, пытаясь вырваться. На её мольбу никто не обратил внимания. Когда они оказались у алтаря, Учиха потянул её вперёд и сразу же схватил за хрупкие предплечья, удерживая сопротивляющуюся девушку на месте. — Клади её на алтарь, — приказал лидер Акацуки и, отвернувшись, стал складывать печати. У юной куноичи душа ушла в пятки. Что они с ней собираются делать?! Явно ничего хорошего. Итачи вдруг нагнулся к её уху. — Прости меня, Сакура, — прошептал он ей это очень тихо, чтобы услышала только она. За что он извиняется?! Не успела девушка толком удивиться, как земля ушла из-под ног и она в который раз оказалась у него на руках, но недолго. Учиха быстро, но осторожно положил её на алтарь. Когда её тело оказалось на твёрдой поверхности, что-то схватило запястья и щиколотки куноичи, раздались щелчки, и её обожгло холодом. Харуно посмотрела, что это было. Это оказались кандалы, которые сразу закрепились к углам алтаря, вызвавшие бурю эмоций у жертвы. Она задёргалась, пытаясь освободиться, зазвенели цепи, и куноичи начала кричать, чтобы её освободили, звала на помощь. Девушка жутко испугалась, когда чья-то холодная рука опустилась ей на лоб. Куноичи притихла и, посмотрев на обладателя руки, снова ужаснулась, когда увидела рыжего шиноби средних лет, на лице которого покоилась куча пирсинга и сияли невероятные и пугающие, как рябь, глаза. Сакура была готова снова закричать, но почувствовала, как чужая рука высасывает из неё чакру. Теперь Харуно охватила паника; ощущая, как силы покидают её, она начала их просить отпустить её и клялась, что никому ничего не скажет. В стороне за процессом наблюдали Итачи и Пейн-лидер. Учиха видел, как после чакры стала высасываться жизненная энергия. Когда девушка перестала двигаться, а кожа начала бледнеть, взгляд — становиться пустым и бездушным, лидер протянул руку своему подчинённому. Брюнет вручил ему ещё не готовое снадобье. Молодой рыжий шиноби подошёл к жертве, поднял сосуд высоко над куноичи и вылил содержимое. Чёрная жидкость застыла в полуметре над Сакурой и приняла форму жидкого ядра — в этот момент жизнь девушки почти покинула её тело. Обладатель шарингана всё же не выдержал и отвёл взгляд в сторону: смотреть на страдания своей пленницы оказалось выше его сил. Он боролся с желанием вмешаться и всё это прекратить, сжимая кулаки. Внушал себе, что так надо, иначе никак. Либо он обретёт то, о чём мечтал, либо потеряет всё. Итачи упустил момент, когда тело Сакуры стало почти пустой оболочкой, а её волосы поседели, став практически белыми. Учиха невольно смотрел на куноичи; она выгнулась спиной вверх, пытаясь вдохнуть спасительный воздух, словно находилась в воде. Вместо этого сделала последний выдох, её дыхание преобразовалось в чёрный дым, который собрался в одну массу и через несколько секунд принял форму чёрного лепестка. Из приоткрытых глаз Сакуры потекли кристально чистые слезинки, скатившиеся по висками. У неё отобрали право дышать, а значит и право жить. Лепесток Смерти полетел к чёрному ядру и слился с ним — началась реакция. Масса начала кипеть, будто в любой момент могла взорваться, постоянно меняя цвета. Неожиданно реакция остановилась, ядро стало серым, приняв форму плоского шара, который начал уменьшаться на глазах. Постепенно становясь всё меньше и меньше, обретая белый оттенок, будучи уже величиной с песчинку, он начал светиться, как звезда. — Значит, это и есть капля Истины, — сказал лидер Акацуки, не поменявшись в лице: не было ни удивления, ни радости, будто так и должно быть. Почти сразу потеряв к нему интерес, он подошёл к девушке, вслед за ним и его подчинённый. Оба посмотрели на девушку. Пейн-Гакидо убрал руку со лба уже мёртвой куноичи, а светящаяся песчинка парила над ней. — Кажется, ничего не происходит, — сделал вывод Пейн-лидер. — Это может занять несколько минут. Первый уровень печати был не так недавно сломан, скоро должен появиться второй, — сообщил Учиха. В это момент на лбу девушки появился белый круг её клана, а из него змейками поползли чёрные надписи по всему телу куноичи. Не теряя времени, рыжий шиноби приставил руку над грудью жертвы в районе сердца, сжал руку в кулак и резко разжал. Тело девушки вздрогнуло, сердце забилось, Сакура попыталась вдохнуть, но безуспешно и тут же обмякла, как бездушная кукла. Пейн-лидер удивлённо вскинул правую бровь. — Надо отдать клану Узумаки должное, они неплохо постарались запечатать её настоящую силу. — В голосе лидера едва можно было уловить восторг. Затем он посмотрел на подчинённого. — Итачи, ты уверен, что справишься? Эта серьёзная техника. Твой план может стоит тебе жизни, даже если ты и выживешь, то навсегда ослепнешь и потеряешь способность использовать чакру. — Если всё получится, я ничего не потеряю, — уверенно произнёс Учиха. — Хорошо. Тогда я буду поддерживать её жизнь и следить, чтобы сердце билось, так как дышать она не имеет возможности, — проинформировал Пейн-лидер. К нему подошёл ещё один рыжий шиноби средних лет. Пейн-Джигокудо использовал технику призыва и у алтаря появилась большая голова статуи с открытым ртом, окружённая мистическим огнём. Итачи был несколько удивлён увидеть подобное существо. — Это Гедо. С его помощью я смогу регенерировать тело девчонки, чтобы оно не сгнило и не высохло, а также позволит сохранить её возраст, — объяснил главный Пейн. Учиха усмехнулся про себя, понимая, что таким образом его план может осуществиться. Теперь всё зависит от него самого. Запечатывающая техника, что наложена на куноичи Харуно, очень мощная, и её невозможно разрушить. Сейчас тело куноичи почти мертво, а значит, техника уже не нужна, и она начнёт слабеть, но рассеется только через несколько лет. Столько они ждать не могут, поэтому было принято решение скоротать время с помощью Тсукуёми. Активировав Мангекё Шаринган, Итачи закрыл левый глаз и сложил руки в печать, концентрируя всю чакру в закрытом глазу, из-за чего потекли кровавые слёзы. «Тсукуёми!» — мысленно крикнул Учиха, резко открывая левый глаз, и направил взгляд на символ белого круга на лбу Сакуры. Первое время ничего не происходило, брюнет понял, что печать оказалась намного сильнее, чем он думал. Вдруг белые волосы куноичи начали расти, а надписи на конечностях стягиваться, но очень медленно, почти незаметно. Парень осознал, что на это уйдёт немало времени. К счастью, огромная красная пентаграмма, что слегка светилась, по всему залу, усиливала его силу и чакру.*****
Прошло полчаса. Итачи прерывисто и тяжело дышал, но держался, однако чакра, которую он копил довольно-таки долгое время, начала истекать. Надписи на теле девушки почти исчезли — остались только на лице, чёрные змейки втягивались в белый круг на лбу. Белые волосы раскинулись по всему огромному залу, словно корни. Парень не беспокоился насчёт её волос, зная, что когда всё закончится, они обретут прежний цвет. Если ритуал пройдёт успешно. Надписи на лице куноичи почти исчезли, как Учиха почувствовал болезненный стук своего сердца и, рукой схватившись за него, едва удержал левый глаз открытым, чтобы не прервать Тсукуёми. «Чёрт! Ещё рано!!!» — разозлился Итачи, ощущая, как сердце стремится разорваться. Парень незамедлительно собрал часть своей оставшейся чакры и сжал своё сердце, не давая ему разорваться. «Я должен сохранить его любой ценой!» — серьёзно решил для себя отступник. Учиха шире открыл свой левый глаз, пытаясь сосредоточиться на белом круге, что было нелегко. Змейки-письмена исчезли, а символ на лбу куноичи начал трескаться и, обратившись в белый дым, рассеялся. Итачи уже ослеп, но чётко видел силуэт куноичи на алтаре и светящею песчинку над ней. Конечно, это невозможно, но он знал, кому этим обязан — видеть то, что хочет. Учиха был на пределе, чакра у него давно закончилась, поэтому он использовал свою жизненную энергию, чтобы завершить начатое. Отступник продолжал устало стоять на ногах, тяжело дыша и сжимая своё сердце, не отводя взгляда от Сакуры. Он хотел убедиться… Капля Истины начала опускаться до тех пор, пока не проникла в приоткрытый рот девушки. Куноичи резко раскрыла глаза, выгнув спину, и глубоко вдохнула. Только тогда Итачи позволил себе закрыть глаза и погрузиться во тьму.