Facepalm

-Ты уверен, что со стороны не заметно? – я с сомнением оглядел полку в примерочной. -Гарантия, - Георг присоединил приемник к своему ноуту и отошел. – Зря я что ли год подрабатывал монтажом камер по офисам? Сейчас проверим сигнал. Секунду. -Парни, вы даже не представляете себе, что будет. Мы же попадем по самое «не балуйся» с этой вашей кровной вендеттой, - суетился парнишка-консультант магазина, в котором сейчас готовился большой сюрприз. -Не парься, - Тим под локоть увел его обратно за кассу, – от тебя ничего не потребуется, я же говорил. Получишь премию за то, что посодействовал поимке преступника, считай, увеличил выручку магазина и спас карман хозяина от разорения. Я увидел на экране ноута изображение и удовлетворенно кивнул. Билл постоянно заглядывал в этот бутик – каждый выходной. Это мне рассказал Тим. От него же я узнал любопытную деталь – Билл частенько прихватывал вне кассы какие-то ремешки, майки, иногда нижнее белье, платки. Через час я уже знал, как именно мы все провернем. Еще неделя ушла на подготовку. Найти необходимую аппаратуру, уговорить Георга и продавца магазина - с ним общался Тим. Оказалось, что они вместе учились в университете, но потом парня отчислили за прогулы, и он уже несколько лет работал здесь. Не знаю, как мой брат это сделал, но тот согласился участвовать в нашей афере. Билл… Не проходило и дня, чтобы я не думал об этом паразите. Как он вообще мог такое сделать? Как он мог так со мной поступить? А я? Как я не распознал его вранье с первой минуты? Повелся словно последний идиот. Он пальцем поманил, а я тут же побежал за ним, потеряв голову. Только сейчас я начал вспоминать кое-какие нестыковки в его поведении, и все встало на свои места. Мальчик повеселился. Браво! Только мне сейчас что делать? Все мои планы на будущее полетели в тартарары. Поддался искушению, за это поплатился. Но как говорил когда-то Георг: «Меня имеют – я крепчаю». А, как известно, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Я навсегда отучу его издеваться над хорошими людьми. Будь я проклят, если этого не сделаю. И в списке моих заслуг перед миром будет избавление общества от морального урода. Билл долго не забудет то, что я ему приготовил. Единственное, что осталось из прошлой жизни – это друг и работа. Как ни удивительно, но меня не уволили с позором из редакции. Но, если быть честным, меня спасло только то, что хорошего фотографа найти трудно, и то, что я все равно был за штатом, в принципе, испоганить репутацию журнала не мог. Единственное чувство, которое во мне к нему осталось – это ненависть, щедро удобренная желанием отыграться и доказать ему, что я не тряпка, которой можно вымыть пол в сортире. А еще совсем недавно я думал, что влюбился по-настоящему… Мне только хотелось узнать, неужели у Билла вообще не было ко мне никаких чувств? Ничего? Понять, насколько я обманулся, когда придумал себе образ милого парня? Думал… Солгу, если скажу, что не влюбился в него. Я влюбился практически сразу, как только профессиональный интерес к его внешности превратился во вполне себе оформившееся желание быть с ним. И от этого мне было еще больнее, желание растоптать его так же, как он меня, усиливалось в стократ… -Том, не спи! – Георг пощелкал у меня перед носом пальцами, отчего я невольно вздрогнул. Мы уже третий час сидели в подсобке и ждали, когда же желанный гость осчастливит своим присутствием магазин. Я, Тим и Георг сидели на неудобной лавке и пялились в ноут. Он передавал изображение с камер, установленных во всех трех примерочных отдела и с одной в торговом зале. Камеры – беспроводные вебки. Трудно было подключить все правильно и настроить передачу изображения. Спонсировал покупку Тим, и я ему должен за них триста евро. Как только устроюсь на постоянную работу помимо журнала, отдам. И еще пятьсот, которые занял просто на жизнь, ведь деньги, полученные от родителей, заканчивались. Я пытался придумать, как же можно совместить подработку, постоянную работу и учебу в университете, куда меня приняли – приглашение с результатами зачисления я получил несколько дней назад… Обидно, но я захотел учиться, когда остался один. Придется теперь учебу отложить, ведь нужды поесть и заплатить за квартиру более насущные, чем университет. –Так, кажется, есть… - друг вгляделся в открытое окно на экране. Я внимательно осмотрел изображение – качество не очень, но этот тощий силуэт я узнаю за сто метров. И даже, думаю, без камеры. Не вербально. -Да. Это он… - мы полчала наблюдали за тем, как он что-то время от времени говорит продавцу и набирает вещи. Он взял огромную кучу тряпья, и наш засланный продавец понес их в примерочную кабинку. -Том, ты готов? – вполголоса шепнул брат. -На все сто, - я проверил свою камеру. У меня сегодня особенная съемка. Тим достал из кармана телефон. -А если мы ошибаемся? – я засомневался. -Когда я был с ним, мы ни разу не вышли отсюда без того, чтобы он не прихватил с собой что-нибудь. Алло… - он дождался ответа в трубке, – полиция?.. Я следил за тем, как Билл раздевается в кабинке. Он снял свою рубашку в клетку, я отвернулся от экрана, ощутив укол в сердце. Слишком хорошо я помнил мягкость его кожи под рукой. Век бы не чувствовал ее. До самой своей смерти. Снова повернулся. Билл надел какую-то футболку, повертелся перед зеркалом, снял, натянул другую, приложил к себе третью, потом взял легкую крутку, накинул ее на плечи. Камера не передавала цветное изображение, мы сэкономили при покупке, выбрали почти самые дешевые, поэтому я видел лишь черно-белую фигуру перед зеркалом. Мне резко стало неприятно подглядывать. Да к черту совесть! Он сам нарвался. Вначале я думал о том, чтобы отказаться от нашей идеи. После всего случившегося я звонил ему, вначале он не брал трубку, а вскоре и вовсе стал недоступен – либо сменил номер, либо занес меня в черный список. Он даже не снизошел до того, чтобы лично поговорить со своей жертвой. Это стало последней каплей. Он забыл обо мне, вычеркнул из своей жизни, как если бы я был досадным недоразумением. Вот он снял куртку, потом вытащил из своей сумки какую-то странную коробочку, приложил к пломбе на футболке и она отпала. Он размагнитил ее. Профессионал, блин. После этого срезал ярлык и этикетку с футболки, бросил их на пол, надел поверх нее свою рубашку. Те же действия он проделал с одним из ремней, прихваченных с ворохом тряпок, спрятал его в свою сумку. Взял футболку, которую примерил первой, куртку и вышел из кабинки, направляясь к кассе. Наш продавец естественно начал оформлять покупку, не заглянув в кабинку. Идеально сработал, паразит. Потом он уйдет, пронеся мимо кассы две вещи, а продавец хватится лишь тогда, когда вернется в примерочную разбирать вещи, оставленные Биллом. -Все по накатанному плану, - шепнул Тим мне на ухо. – Так, наш выход, парни! В дверях показалась полиция. За ней служба безопасности торгового комплекса. Охранник самого магазина сразу же вскочил со своего диванчика, на котором дремал все это время. Мы вышли из подсобки… Билл с непониманием и растерянностью смотрел на вошедших людей, не замечая нас. Он переводил взгляд с полицейского на охранника, потом на продавца. -Не понимаю, здесь какая-то ошибка, - он сделал шаг назад. Я навел фокус камеры. -Герр, если это ошибка, то ничего страшного, мы принесем вам извинения. А сейчас нам необходимо произвести обыск. -Кого? Меня? – возмутился Билл. – Еще чего? По какому праву? Это не законно! Я позвоню в полицию, и вас… -Полиция уже здесь, герр, - офицер сделал шаг к нему, Билл шарахнулся в сторону, тот схватил его за руку, а я в этот момент щелкнул затвором. Идеальный снимок! Парень услышал щелчок и обернулся. Я имел необыкновенное счастье наблюдать, как с его щек мгновенно сбежал румянец. Да так, что мне показалось, будто он вот-вот потеряет сознание. Он с нескрываемым ужасом мгновение смотрел мне в глаза, а потом заметил Тима, который вышел из-за моей спины. Секунда тишины – грохот… Сумка выпала из его руки, а сам он медленно стал оседать на пол. Я же тем временем, пользуясь случаем, сделал еще два снимка. Полицейский подхватил Билла. -Вам плохо? - он усадил его на мягкий пуф. – Принеси воды, - кинул он парню за прилавком, который с любопытством вытягивал шею, стараясь лучше разглядеть происходящее, и тот бросился в подсобку мимо нас. Полицейский нагнулся и подобрал сумку, из которой так «кстати» выглянул конец украденного ремня. Билл сразу дернулся, но замер, не зная, что предпринять. Весь вид говорил о том, что единственное его желание было оказаться как можно дальше от этого места. – Это ваше? – офицер обратился к продавцу, который вернулся со стаканом воды. Я сфотографировал момент, когда ремень вытащили наружу, а Билл стоял с таким видом, что любой бы прочитал по нему чистосердечное признание. -Он украл еще и футболку. Она у него под рубашкой, - Тим забил последний гвоздь в крышку гроба репутации Билла. Полицейский поднял его под локоть… Билл отказался подписывать протокол, о том что сознается в содеянном. Стал орать, угрожать – роковая ошибка, его забрали. Я сделал снимок, как его уводили. -Здесь запрещена съемка, - сделал мне замечание сотрудник службы безопасности торгового комплекса. -Простите, - я выключил камеру. – Это был контрольный рейд. Ловили мелкого воришку. Самое приятное ждало Билла через неделю. Я отдал снимки в журнал, в котором работал и уговорил корреспондента, с которым мы недавно делали репортаж о празднике, написать статью, посвященную кражам в магазинах. Показал ему фотографии. Мы заручились поддержкой редактора. Через семь дней весь город знал «героя» в лицо. На полный разворот красовались фото Билла, пойманного с поличным, разгромная обличающая статья, ссылки в интернете на электронную версию… Блоггеры перепостили ее… И информация разлетелась в считанные часы. Уже из статьи я узнал, что Билла судили, оштрафовали в пользу магазина и в пользу города, заставили оплатить все судебные издержки. С учетом того, что одна футболка, украденная им, стоила триста евро, а ремень – сотню, то получилась очень кругленькая сумма. Я отплатил ему его же монетой, только намного унизительнее и изощреннее… Билл сразу же после этого вспомнил мой номер телефона. Он звонил мне на протяжении трех дней. Постоянно. Я не ответил. Он прислал мне сообщение с угрозами, как минимум, убить, и с перечислением всех моих личных качеств в матерной форме. «Какими замечательными м*даками становитесь вы, хорошие мальчики, если у вас появляется повод…» Тим торжествовал, поздравлял меня. Да, я отплатил ему, уничтожил его так же, как он меня. Удовлетворил зудящее чувство мести и охладил кипящее поруганное самолюбие. Но радости мне это не принесло. Мне не стало легче. Тринадцатая фотография стала венцом в моей коллекции, заняв предназначенное ей место на последней странице моего фотоальбома. Я закончил его историю своим последним словом и убрал ее в дальний ящик, не желая больше о ней вспоминать. Так мне казалось…