Абсолютная покорность

— Я не хочу слушать твои жалкие оправдания, на этот раз ты перешел абсолютно все границы! – громовой голос князя разнесся по залу. Нередко мне приходилось видеть его в ярости, но, пожалуй, впервые на моей памяти он был так зол. Впрочем, в этом была только моя вина, потому я покорно склонил перед мужем голову, даже не пытаясь возразить. Сегодня я превзошел сам себя. Страшно даже представить, сколько правил и норм этикета я нарушил своей нелепейшей выходкой, и это если ещё не учитывать непослушание старшему супругу. А ведь подобное считается одним из тягчайших проступков в нашей стране. На самом деле, за такое поведение князь, как мой старший, имеет право назначить мне абсолютно любое наказание, какое сочтет нужным, но я-то знаю, что он просто не сможет избить меня, а любое другое наказание для меня стерпеть – раз плюнуть. — Твое поведение недостойно не только моего младшего супруга, но даже последнего крестьянского мальчишки! Ты позоришь меня перед всем светом, разве ты не понимаешь этого?! – голос моего мужа был пропитан горечью, и я даже почувствовал стыд за свою непокорную натуру, но что я мог с собой поделать, если просто ненавидел всю эту лощеную светскую публику? Я искренне люблю своего мужа и не хочу, чтобы мое поведение отразилось на его репутации, но просто не могу видеть эти постные рожи и никак не напакостить им. На самом деле, мне было бы плевать с высокой колокольни на всех этих индюков, но то презрение, что исходит от них, просто невозможно терпеть. Для них я просто безродный выскочка, младший сын купца, который по счастливому стечению обстоятельств стал младшим супругом уважаемого князя Эрже, да ещё и захапал себе титул виконта в придачу. В лицо они улыбаются мне и говорят комплименты, но между собой, уверившись, что я ничего не услышу, тут же начинают сплетничать обо мне, распространяя удушливые истощающие волны презрения. В такие секунды я просто ненавижу свой дар эмпата, который достался мне от матери. О нем не знает даже мой супруг, потому что дар этот считается крайне опасным, а кроме того, мало кто из людей способен расслабиться в присутствии эмпата. Это что-то вроде безусловного рефлекса: не доверять существу, которое может прочесть в твоей душе все, что захочет, заглянуть в самые потаенные уголки твоих мыслей. Хотя мой дар, конечно, не так силен. Смешанная кровь во многих поколениях привела к тому, что, в отличие от эмпатов чистой крови, я могу слышать только отголоски сильнейших эмоций. Вот и сейчас я чувствовал, как внутри моего князя плескались гнев и горечь, но что я мог сказать? Да, то, что я сделал — это глупо, хотя по сути своей было наивной шалостью. Ну казалось бы, что такого страшного — наложить простенькое заклятье на вино барона Ильгриэла так, чтобы всем стала видна его истинная внешность, а не та прелестная маска, которую он уже который год показывает всему свету? Разве это большая плата за то, что тот в разговоре с мадам Анталь назвал меня купеческой шлюшкой? Но за все в этом мире приходится платить, даже за такие мелкие шалости. Догадаться, кто сделал это, было совсем несложно, сложнее было доказать. Да, никто не имел права в открытую ткнуть в меня пальцем и сказать: «Это он!», но в данном обществе знания было достаточно. И ответственность за мою выходку ложилась не на меня, а на Эльена, как на моего старшего супруга. В нашей стране ответственность за младшего всегда лежит на старшем, ведь именно старшему принадлежит вся полнота власти в подобном союзе. Хотя сейчас люди стали забывать изначальное предназначение правил, делящих супругов на младших и старших. Такие отношения, как у нас с Эльеном очень редки в наше время, все чаще старшие стали путать понятие «младший супруг или супруга» с понятием «раб». Но я уверен, что у нас все не так. За себя могу с уверенностью сказать, что никогда и никого не любил так же сильно, как люблю своего мужа. Пусть он суров, пусть иногда кажется холодным, но я то знаю, что на самом деле за его холодной внешностью скрывается страстный и необузданный нрав, и что временами и ему не чужды нежность и теплота. Князь никогда не говорил мне о своих чувствах, но, думаю, что могу судить по тем отголоскам щемящей нежности, которые долетают до меня в моменты нашей близости, да и потом, зачем тогда, если не по любви он выбрал себе в мужья сына купца, а не благородного лорда или леди, любой или любая из которых с радостью согласились бы связать свою судьбу с таким как он: богатым, влиятельным, красивым? — Ну что молчишь, Ми'лан?! Осознаешь ли ты тяжесть своего проступка и тот позор, что навлек на меня своей выходкой? – на этот раз его голос уже не громок, но холоден и не менее грозен. Мне не нравится это, и не нравится чувство глубокого душевного отчаянья, этот полоснувший по нервам отголосок чувств Эльена. — Простите меня, мой князь! – горячо и искренне произнес я. Да, мне жаль, что я опозорил его, но я ни капли не жалею, что отомстил этому жирному борову, который год прикидывающемуся прекрасным юнцом перед всем светом. — Нет, Милан, я слишком часто слышу от тебя эту фразу последнее время, пора подумать о наказании для тебя. Иди прочь, – я вздрогнул от его холодного тона и рискнул всего на секунду поднять глаза, чтобы встретиться с его взглядом. Он был так холоден. Я почувствовал, как по телу прошла дрожь. Никогда ещё не случалось, чтобы князь не простил меня после искреннего извинения, и всегда он оглашал мое наказание тут же, на месте. Что же за наказание придумает мне князь? Мой супруг никогда не был жесток, но и мой проступок на этот раз вышел за все рамки. Я заслуживал любого наказания, которое он мне назначит, и заслуживал его холодности. С горьким вздохом я склонил голову перед любимым князем в прощальном поклоне и, не говоря ни слова, вышел из зала. *** — Тиэн, можешь выходить, – усталым голосом произнес князь, потирая веки, словно пытаясь избавиться от головной боли. Из тени в углу, образованной тяжелой портьерой, закрывающей солнечный свет, выступил сухощавый старик с правильными чертами лица и подтянутой фигурой. — Мой князь, уверены ли вы, что хотите этого? – обычно спокойный и бесстрастный, голос пожилого слуги на этот раз прозвучал напряженно. — Я не хочу этого, как вы все не можете понять! Но так больше продолжаться не может, его выходки переходят все границы, это нужно пресечь, – голос князя звучал глухо, он и сам рад был бы отказаться от того, что задумал, но пути назад уже не было. Письма разосланы, и всадники наверняка уже держат путь в замок. — Мой князь, взвесьте все в последний раз. Милан искренне раскаялся сегодня. Я не хочу, чтобы Вы принимали необдуманное решение. — Ты против моего решения, Тиэн? Ты не согласен? – голос князя Эрже приобрел нотку холодности. Да, этот человек с детства был его наставником, но все же он князь, а Тиэн слуга. И не пристало слуге перечить князю. — Нет, мой князь, – слуга склонил свою голову в поклоне, покорной позой прося прощения перед своим повелителем, – Я приму любое Ваше решение. Мне лишь не хотелось бы, чтобы Вы сами пожалели о своей опрометчивости. — Я не пожалею. Хуже уже не будет, – голос князя звучал убедительно, но слуга лишь покачал головой, когда хозяин отвернулся. Эльен всегда был чересчур поспешен в решениях, но кто такой Тиэн, чтобы осуждать решения князя?