С другой стороны.

      Примроуз совсем недавно исполнилось 22 года, и она полностью переняла ремесло матери – лечить людей. Ни свет, ни заря она просыпалась и готовила завтрак себе и своей семье: мужу Ричарду и пятилетнему сыну Тони. После завтрака она отправлялась доить козу, к сожалению, Леди умерла 4 года назад и Ричард, когда они только начали встречаться, подарил ей Светик. А вот Лютик стал старым толстым ленивым котом, с которым очень любит играть Тони, и который так любит сидеть на спинах у коз. Подоив козу, Прим шла домой и занималась своими делами пока к ней не приходили больные. Она уже без помощи матери могла ставить на ноги своих пациентов. Для своих 22 лет девушка была уже очень самостоятельной и серьезной и потому Китнисс очень гордилась ей, а Прим гордилась свой старшей сестрой, которой пришлось так рано повзрослеть. Китнисс до сих пор иногда называла сестренку Утенком, и та всегда смеялась и нежно обнимала сестру.       Мужчине средних лет на шахте сильно ранило правую руку, поэтому он пришел за помощью к Прим. Прим промыла рану больному, однако та по-прежнему сильно кровоточила. Девушка достала масло календулы, ингредиенты для которого Гейл с Китнисс собирали весной, и начала смазывать ожоги молодого человека, потом она взяла отвар медуницы и нанесла на порез мужчины. Выглядела рука ужасно. «Китнисс наверняка поспешила бы уйти из дома при виде этого… Ну собственно как всегда… Когда мы еще жили вместе»,- задумалась Прим. Про себя она любила напевать колыбельные, когда лечила людей, она считала, что эти песни очень успокаивающие и они почему-то давали ей сосредоточиться. После, она перебинтовала ему больное место и, пожелав скорейшего выздоровления, поспешила к раковине. Она вымыла руки и, насухо вытерев их полотенцем, отправилась на верхний этаж своего дома. Она жила все в том же доме, а в ее прежней комнате теперь жил ее ребенок, которой также, как и она в детстве, любил скатываться с перил и сидеть на широком подоконнике в зале. -Джонни, сколько раз я тебе говорила не сидеть холодном подоконнике? – устало спросила она. - Сейчас же лето, мам. У меня все будет хорошо! А обед готов? Готов? Я так голоден! – пятилетний ребенок спрыгнул с подоконника и подняв ручонки наверх подбежал к маме и ткнулся ей лицом в живот. – Я хочу кушать! - Сейчас все устроим. Где твой папа? - Он газету читает на кухне. Я хотел с ним поиграть, а он сказал, что устал очень… - тут же ребенка отвлекла музыка, играющая на улице. Прим удивилась и подошла к окну. Она увидела, как миротворцы запускали салют. Разноцветные искры покрыли дневное небо. Девушка впервые видела фейерверк днем, и, хоть это было не так эффектно, как ночью, когда тысяча огней освещают все небо, было все равно очень красиво. Все люди повысовывали головы из окон и завороженно глядели на вспышки света, играющие в вышине.       Прим пошла на кухню и застала мужа, чистящего свою кирку каким-то маленьким красным куском ткани. Прим поздоровалась с любимым и поцеловала его в щеку. Она выдвинула ящик кухонного стола и достала оттуда красный фломастер. Миссис Уинстон открыла его и зачеркнула на календаре сегодняшнее число. Скоро жатва. Осталось несколько дней. Прим быстро подняла глаза на часы. «Время идет к полднику, а Тони так и не покормлен»,- решила она и принялась готовить ужин.       Девушка открыла поваренную книгу мамы, а точнее главу про специи. Она давно хотела разбавить вкус, уже приевшегося, супа из белки. Она достала шафран и мелко порубила его, а получившиеся сложила в пакетик. Прим поставила кастрюлю с водой на плиту и кинула туда ощипанную тушку белки и засекла полчаса. Теперь можно и побыть с мужем. Они очень любили так сидеть вместе на тихой кухне и петь. Только вот что спеть? Рик замычал знакомый мотив. Прим вскочила, взяв половник в руки, словно микрофон из Капитолия, и только было открыла рот, как в комнату влетел ее ребенок, почувствовав ароматный запах, доносящийся из кухни. - Мама, мама, ты приготовила еду? Я хочу есть - Закрой рот и съешь грушу! – отчеканила девушка, слегка рассерженная от того, что ее отвлекли. - Малыш, разве мы не учили тебя не перебивать взрослых? – спросил Ричард и посадил кушающего сына на колени. Девушка быстро порубила овощи на специальной доске, сбросила полученное в кастрюльку и сообщила, что обед будет через десять минут. После ритуально танца Тони, и его очередного покушения на жизнь Лютика, который всего лишь пришел на кухню поесть, суп был сварен. Семья села за стол и, пожелав друг другу приятного аппетита, начала трапезничать.       Прим всплеснула руками, вспомнив, что Китнисс звала ее в гости. Да, все так. Часы показывают шестой час. Нехорошо опаздывать. Китнисс никогда не пропускала события, связанные со своей семьей, ведь семья для нее на первом месте. Прим прибрала на столе, помыла посуду, сняла фартук, чмокнула сына и мужа и, быстро собравшись, убежала из дома.       На улице было очень жарко. Люди тяжело дышали, ожидая вечер, как спасение от солнечного света. Казалось, что насекомые будто растаяли на такой жаре, потому что было не слышно ни привычного стрекота кузнечиков, не видно ни случайной пчелы, мухи или бабочки. Все было тихо. Однако в воздухе стояла какая-то тревога. Прим не решилась идти главной улицей и свернула во дворы, туда где шла одинокая дорога в теньке ограды. Не ожидая никого там увидеть, девушка шла быстрым шагом, насвистывая любимую мелодия, как вдруг увидела несколько миротворцев, идущих на встречу. Примроуз выпрямилась и медленным шагом, склонив голову прошла рядом с ними. Молодые люди обсуждали включение тока в заборе.       Прим испуганно сглотнула и остановилась у дерева. «Господи, пусть я ошибусь, пусть я сейчас постучу домой, и сестра мне откроет!» Прим побежала и, запыхаясь от такой жары, быстро устала, но, несмотря на это, продолжала бежать. Буквально через 5 минут она увидела родной дом. Она достала платок из кармана и вытерла им мокрое лицо, поправила волосы и постучала в дверь. Дверь открыла миссис Эвердин. В ее голубых глазах Прим прочла явную тревогу. Быстро поздоровавшись с мамой и обняв ее, она сразу спросила про Китнисс. - Китнисс в лесу, да? - Да, она обещала прийти к обеду, но похоже что-то случилось… - растерянно пробормотала мать. - Святой стетоскоп! Мама, напряжение включили в ограде. Они с Гейлом не смогут попасть назад! Они же не знают про ток! – у Прим перехватило дыхание и все внутри сжалось в комок, - А вдруг они по привычке полезут и их убьет? –девушка, широко раскрыв глаза, смотрела на свою единственную опору – маму, ожидая ее реакции, а та просто задумавшись стояла, облокотившись о перила.       «Надо найти сестру! Надо как-нибудь дать ей понять, что мы с ними! Я положу хлеб у ограды, там, где она обычно перелазила… Надо что-нибудь разузнать, про время отключения электричества… Или пока миротворцы тут и пока будет продолжаться жатва все будет в силе?» - глубоко задумавшись Прим сидела в кресло-качалке и смотрела на камин. Сейчас ее родной дом казался таким пустым и одиноким. Миссис Эвердин принесла поднос с чаем и попыталась завязать разговор. ***       Китнисс, заслышав чьи-то шаги, схватила рюкзак и вместе с Гейлом побежала в северную сторону леса. Она услышала, что сзади кто-то тоже прибавил ходу. За ними кто-то гнался. Обезумев от страха пара, не оглядываясь, бежала вперед. Спустя минут десять они выдохлись и решили залезть на ближайшее дерево. Как только Гейл подошел к дереву на него упала сеть, и Гейла подняли, словно в мешке, на фут над землей. Китнисс опешила, но попыталась помочь Хоторну освободиться.