Слетают на плечи...

— ...Клан распущен, отец свалил, меня бросил, — Караи шла по крыше, бормоча себе под нос и дополняя все это размашистыми жестами. Куноити переполняло негодование и ненависть ко всему. Хотя... Всё это глупые отговорки. Отца она сама выпхала, клан вести попросту не хотела, а ехать в обратно в Японию было совершенно ни к чему, да и не особо-то хотелось. Предметом ненависти, про который думать не хотелось совершенно, была одна лишь девушка. Тогда, четыре года назад, когда ей было шестнадцать, она была наивным подростком, хоть и жестоким не в меру. Весь этот переезд натворил огромной суматохи, девушка даже не смогла попрощаться с Ривардом, ее лучшим другом, а так же первой любовью. Такой масштабной истерики от своей дочери Шредер не видел ни разу. Впрочем, это ему ну никак не помешало отвезти ее в Нью-Йорк. Караи несколько недель пребывала в глубочайшей депрессии, в голове крутился образ парня, а потому нормально реагировать на окружающих не было возможным. Маленький волчонок выставлял свои клыки. Ороку это было лишь на руку — чем агрессивнее ведет себя воспитанница, тем легче она будет поддаваться обучению. Внезапно появившихся врагов в виде мутантов легко одолеть было только на первый взгляд. Но, посчитав, что на них хватит и дочери, он отдал эту мороку полностью в ее распоряжение. А Караи постепенно стала забывать Риварда, через месяц даже его имя напрочь выветрилось из головы. Только вот теперь было все намного сложнее. Она все так же скучала, грустила и чувствовала недостаток чего-то. Но уже совершенно не имея понятия, чего именно. А точнее, стало быть, кого. Но это все в прошлом, это было так давно. Уже четвертый день рождения. Тишина, спокойствие. Уют лунных бликов на крыше и позаимствованная привычка. Воспоминания, боль, обиды - всего этого сейчас не существует. Тогда, когда сидишь на краю крыши и ждешь неизвестно чего, оно свершается, как свершалось каждую ночь. Легкий шорох катан, плавно выскальзывающих из ножен, всегда сопровождал его приход. Он сливался с ночью, с пустотой и лунным светом, он был мастером, но когда ты наблюдаешь за мастерством, находишь особенности. — Опять засада? Пять на семь?.. - в голосе слышалась насмешка, хотя преобладала все же легкость и неповторимая мягкость. — Ошибаешься... — в голосе Караи же заиграли новые нотки. Смирение, холодное спокойствие, отчаяние. Девушка откинулась на крышу, смотря на звезды. — В последнее время я слишком много ошибаюсь... — хмыкнул Леонардо, садясь на край крыши подле куноити. Она промолчала. Тишина, звезды, спокойствие. Враг, сидящий рядом. Что еще нужно для счастья? Вроде и ничего. Да только глаза полны слез, а руки дрожат в нерешительности. — А знаешь, я... — робкая фраза обрывается на полуслове, Караи замолкает. К черту все это. Не стоит портить себе праздник. Она закрывает глаза и соленые капельки скатываются по коже, сорвавшись с ресниц. Ничего, сейчас темно. Он не увидит. Лидер откинулся на панцирь, подложив руки под голову. Это чудесная ночь. Спокойная жизнь наступила, теперь никакой лишней беготни. Можно отдать все для счастья, жить в свое удовольствие и ни о чем другом не думать. Ведь у него же есть свое собственное счастье. И даже имя у него есть. То имя, которое его бывший враг, что лежит сейчас рядом, проклянет, как свою чертову жизнь. Лиллиара. Лилла. Его собственная Лил.