Слетают на плечи...

― Ты что творишь?! ― пронзительный вопль Рафаэля разбудил едва ли не всё логово. На часах половина третьего, саеносец только-только вернулся домой после ночной прогулки по крышам, как ни в чем не бывало собрался уже лечь спать оставшиеся три-четыре часа, как его, погруженного в сладкую дрёму, разбудил лязг и грохот металла с первого этажа. Когда носитель алой банданы со скоростью летящего сюрикена спустился в тренировочный зал, перед ним открылась картина маслом (на бутерброде): тонкая девичья фигурка, облеченная в явно большую для нее рубашку, заменяющую ночнушку, торопливо поднимала сваленной на пол со стойки оружия. Искать виноватого в устроенном шуме, похоже, уже не требовалось. Девушка шмыгнула носом и повернулась к Рафу лицом, боязливо сжавшись под его колючим и весьма недружелюбным взглядом. С явственным удовольствием исследовав не сильно выступающие формы девушки, темперамент наконец вернул взор на её лицо и попытался припомнить её имя. Они виделись всего один раз и то, она была без сознания. Ну, или же притворялась таковой. ― Я-я... ― девушка запнулась на слове и рвано вдохнула. Было страшно. Если Донни был весьма положительно настроен к ней, то от этого типа веяло агрессивностью. ― Я из ванной шла... ― начала издалека Шелена. ― Я же потерялась и вся одежда была грязная, вот Донателло и отправил меня... искупаться... ― раньше девушка считала, что она едва ли из робкого десятка, но сейчас стала иметь по этому поводу больше сомнения. ― Хорошо, хорошо, это мы поняли, ― раздраженно прервал её Раф. ― Меня интересует то, какого ты приблизилась к оружию и уж тем более зачем при этом надо было будить меня?! ― Я... Мне стало интересно, ― честно призналась Шелена. ― О ниндзя я только слышала, а из оружия в живую видела разве что кухонный нож. Вот я шла в комнату и увидела тут клинок. Вот этот, ― девушка подняла из-под ног оружие, блеснувшее своим лезвием. Темперамент поморщился. ― Потянулась снять, чтобы рассмотреть поближе... А оно взяло... и всё упало, ― растерянно и раздосадованно пояснила Шел. ― Прости... эм-м, ― девушка поперхнулась. ― Простите, что разбудила... ― поправила она себя. Отойдя чуть подальше от Рафа, девушка неловко улыбнулась и попыталась повторить единожды увиденное в фильме движение с поднятым клинком в руках: развернулась вокруг себя, рассекая оружием воздух. Рафаэль глубоко вдохнул и выдохнул. Сплинтер всегда учил его, что ярость не лучшее состояние для решения проблем. Прошло порядка половины минуты, заполненной напряженным молчанием, пока саеносец не пришел в себя и не продолжил их своеобразную беседу. ― Шелена, ― наконец-то припомнил имя их гостьи Рафаэль. ― Не смей лазить куда не следует без разрешения, ― покачал головой ниндзя. Он бесшумно подошёл к девушке на шаг и положил руки на её плечи, пытаясь заглянуть в широко распахнутые карие глаза. В зрачках Шел плескался страх и ужас, но с ними было и любопытство. Девушка шмыгнула носом. ― Это опасно, понимаешь? ― Раф сменил тон на более мягкий и доверительный. ― Донни в ответе за тебя и я не хочу, чтобы у моего брата были проблемы. Шелена оторопело покачнулась, но упасть ей было не суждено ― крепкие руки темперамента держали её на одном месте. Заметив, что до девушки едва ли ясно доходит суть высказанного им, Рафаэль мягко забрал из её руки клинок. Повернув его лезвием вверх он вручил его обратно в руки Шел, взглядом приказав крепко держать оружие и легонько сжал её пальцы своими, размещая удобнее на рукояти. После темперамент бесшумно скрылся за дверьми и вышел оттуда держа в руках легкую алую вуаль Лиллиары. У неё их столько, что она и не заметит пропажу одной. Аккуратно пройдясь вокруг Шелены, ниндзя стал перед ней, так, что кончик лезвия был направлен прямо в его грудь. Взмах руками и ткань взлетает в воздух, откуда падает прямо на клинок и совершенно без замедления в движении разрезается на две части, будто горячим ножом провели по маслу. Под ногами девушки осталось лежать два обрывка от шарфа. Шел испуганно захлопала ресницами. Рафаэль был прав ― зря она так рискованно полезла куда не следует. Но как же её манил к себе заветный блеск заточенного металла!.. В мыслях стала понемногу зарождать идея... ― А теперь бегом спать! ― неожиданно вывел её из раздумий рявк Рафа, раздавшийся прямо над ухом. Шелене ничего не оставалось, кроме как стушеваться и послушно ретироваться в лабораторию Дона, где была размещена выделенная ей на время кровать.

***

Лео взобрался на свою любимую крышу, потянулся во все стороны, до хруста, чтобы размяться и немного прийти в себя. Уже началась зима, но всё ещё было не слишком холодно, да и снега, в общем-то не видать. Единственное, ставшее отличием между осенью и зимой, были деревья: почти все уже сбросили свои пестрые одеяния и сейчас скалились пустому небу колючими черными ветвями. Меченосец расстроенно оглянулся по сторонам и разочарованно опустился на край крыши. Мысли тянулись, казалось, будто бы ничего сейчас не было важно, кроме одного. И как бы абсурдно это не было, лидер ничего не мог с собой поделать. Уже снова четверг. Третью неделю нет ни Караи, ни футов. Ему даже удалось проникнуть внутрь их здания, но любой представитель клана был на удивление молчаливым ― ни слова ему не удалось услышать о них, так что оставалось только гадать куда подевалась эта чертовка. Не может же клан существовать сам по себе, да к тому же так слаженно. Никакого разбоя в городе не было... Леонардо тяжко вздохнул — сердце защемило неясным чувством. Это можно было бы назвать тоской, если бы можно было понять, за чем же он так тоскует. Возможно, это обида за то, что она даже не попрощалась. А возможно... волнение. Ведь могло произойти что-то плохое, а он не то, что помочь не может — попросту не знает об этом! Меченосец просидел на крыше до утра, не теряя надежды, что Караи всё-таки появится, но в который раз ничего уже не происходило. Лео загонялся, не понимал себя и хотел сделать хоть что-то, чтобы стало легче. В голове скользнула робкая мысль о том, что он скучает, но ниндзя тут же откинул её, как невозможную — он не стал бы скучать по своему врагу. Разве что года так три назад, но не сейчас. Тогда, давно, он, как дурак, влюбился в эту изящную, хищную и опасную ниндзя. Каждая встреча — игра, каждый бой — танец, каждый взгляд давал больше слов, но это в прошлом. Это было глупо и наивно — идти на поводу, это было опасно — доверять врагу. Потому он и образумился тогда, преодолел в себе эту слабость и взглянул на неё иначе. Он не стал бы скучать, даже если бы прикончил ее своими руками. По дороге домой он уже знал, что ему привычно влетит от Лиллы, а братья пожалеют и посоветуют поспать вместо тренировки, но едва ли он согласится. Это повторялось раз за разом и стало повседневным и ничуть не задевающим, как разношенные домашние тапочки, но ничего нового не было и это огорчало. Он уже и скучать стал за бессонными ночами, битвами и искрой опасности. Вот там и есть эмоции, там чувства, а тут... Уют, тепло, но слишком спокойно. Леонардо зашёл в логово и устало осмотрел гостиную. Майки задремал прямо на диванчике перед включённым телевизором, в обнимку с поп-корном. Конечно же он и не подумал убрать за собой весь тот бардак, что устроил. Лео подумал, что надо бы провести с ним воспитательную беседу попозже, так как убирать всё это всегда доставалось одному лидеру: Майки от уборки сбежит, Раф попросту не захочет, а Дон только и делает, что сидит в лаборатории, да читает книги. Махнув рукой, меченосец пошел дальше, по пути коротко заглядывая в комнаты братьев — все уже сладко спали. Последним делом он спустился в тренировочный зал, чтобы повесить свое оружие, где наткнулся на два алых обрывка. Подняв их с пола незамедлительно почувствовал яркий запах духов своей возлюбленной, от чего слегка поморщился, но разбираться, что произошло — не стал. Если это сделала не Лил, то, узнав, она может закатить нехилую истерику по этому поводу. Наконец Лео добрел до своей комнаты, в который раз пожалев, что до нее добираться дальше, чем до остальных, но, все же в этом были и плюсы — так было легче следить за своей безбашенной семейкой, чтобы не бегать из угла в угол. На кровати, заняв почти всё свободной место, лежала Лиллиара и спокойно сопел а в подушку видя, наверняка, уже десятый сон. Значит ругань переносится на утро, а то и вообще забудется — быть может девушка заснула рано и попросту не могла знать, во сколько он вернулся домой. Но что-то в сердце всё так же тяготило. Спокойная жизнь была не в радость. А Лео начинала прельщать мысль о поиске Караи, чувствуя, что без кого-то вроде нее потухнет, будто догоревшая свеча...