Ханин. Девочка, которая хотела умереть

Из предсмертных записок Ханин

      Интересное начало — залог каждой хорошей истории, которую захочется прочитать. Для того чтобы зацепить человека написанным текстом, чтобы он проглатывал строчку за строчкой, желая знать, что же будет дальше, нужно чем-то зацепить, увлечь читателя. И ни в коем случае не начинать со скучного и пессимистичного. Так говорил мой покойный дедушка, писатель-публицист.       Он говорил, что нельзя сразу же начинать с жалоб, проливать свое нытье на бумагу, размазывая ее слева направо с первых же строчек. Я усвоила это правило, но забыла спросить у деда: а что, если я пишу о своей жизни, в которой ну просто нет и не может быть хорошего начала? С чего мне тогда начинать? Или если я хочу оставить эти записи на своем рабочем столе перед смертью, но в глубине души не желаю, чтобы их кто-то прочел? Могу я нарушить правило?       Я думаю, что могу.       Моя история не начнется с приветливых строк, интересного и интригующего начала. Здесь не будет хитростных приемов, чтобы увлечь внимание читателя и уж чего здесь точно не будет, так это позитива. Потому что моя жизнь не была, не есть и не будет такой. А я пишу о себе. О том, что произошло, о своем окружении, мыслях и чувствах, о реальности, а также о том, кем я была, и кем я не буду.       Я пишу с надеждой, что когда-нибудь сожгу эти бумаги, а не оставлю на столе перед тем, как совершить запланированный мной суицид.       Мама и папа. Братья. Если вы читаете это, мне жаль. Мне правда жаль, что так случилось. Но, пожалуйста, знайте…       Я ненавидела свою жизнь. Не потому, что видела ее в черном цвете, будучи подростком, а потому, что для меня она и была черная, хоть какие очки я бы надела. Ерунда, что дорога каждого черно-белая. Я думаю, что это решение Аллаха: разбросать людей по трем цветовым полосам жизни. Так, кто-то попал в белую. Кто-то, наверное большинство, как вы например, в смешанную, полосатую. А я… вы уже знаете, где оказалась я.       Если вы вдруг почему-то плачете, — не плачьте. Потому что я никого не люблю, и меня никто не любил. Поэтому… жить было трудно. Но уходить легко.       Если я умерла, значит, стала счастливее. Это единственное, в чем можно быть точно уверенной. Потому что живой я страдала, а мертвые...       Мертвые же не чувствуют ничего.