Игры марионеток

      Эти до удивления похожие дворы-колодцы, казалось, могли свести с ума. Швецова уже перестала вести счет, сколько раз дежурный полицейский УАЗик повернул за угол, чтобы через секунду снова вынырнуть в новом каменном квадрате одинаковых домов, фасады которых неприятного желтого цвета только оттеняли металлическое небо. Мелкий, дробящийся дождь вызывал уныние и сонливость, а постоянно плачущий голос певицы Булановой из магнитолы автомобиля убаюкивал и не давал возможности сосредоточить мысли на работе. Заметив, что Швецова начинает засыпать, старшина, до этого молчавший всю дорогу, излишне бодрым голосом начал уверять: «Скоро доедем! Я этот район, как свои пять пальцев знаю. В середины 80-ых на брюхе облазил каждую подворотню, участковым…» Шофёр продолжал свой рассказ, но Маша уже не слушала. Из головы никак не выходила та утренняя фраза Ковина, будто бы ненароком им брошенная: «Царицын недавно в тюрьме погиб. Вроде, несчастный случай…»       Сейчас уже Швецова и не вспомнит, почему Виктор Иванович заговорил о нём. Столько лет она пыталась забыть его, бывшего подполковника, бывшего начальника ОРБ, бывшего комитетчика, даже специально никогда не упоминала его фамилии, обезличив окончательно. К чести Димы, он ни разу за эти 12 лет не напомнил Маше об обстоятельствах их… приключения. Такого преступного приключения, на которое она решилась в порыве отчаяния, при понимании того, что рушится жизнь очень ей близкого человека. Странно, что она – аналитик от Бога, никогда не пыталась понять все, что тогда произошло, переосмыслить. Видимо, в этом деле важнее были эмоции, нежели разум.       Не давало покоя Марии Сергеевне и то, что Виктор Иванович вообще припомнил этого призрака из прошлого. И его по-кошачьи хитрый взгляд в тот момент, всезнающий и всепонимающий разгадать было невозможно. Но Ковин не мог знать об обстоятельствах, приведших Царицына за решетку. Да и сам Юрий не стал бы рассказывать, никто бы не поверил словам предателя. Специально Мария не узнавала, - это было бы слишком грубой игрой с её стороны, - но точно знала, что алиби её на тот момент неоспоримо, следователю по делу аудиозапись попала анонимно, а повторные допросы фигурантов дали новые сведения. Царицын и не думал прятаться, а лишь готовился к отъезду за границу, якобы на отдых. Факт своего ареста бывший подполковник воспринял с вызовом, на допросах вел себя крайне нагло, но после нескольких дней в ИВС дал признательные показания. И по совокупности всего, Маша это помнила точно, Царицын получил такой срок, что должен был выйти на свободу только через год-два. Но кому же надо было его убирать, через столько лет?.. Или может, действительно, несчастный случай, совпадение и паника беспочвенна. Вопросов было больше, чем однозначных ответов. И найти их Марии Сергеевне мог помочь только Кораблев - в независимости от того, знал ли он о том, кто ему помог тогда или нет. Это были их общие проблемы и решать их необходимо было только сообща.

***

      Швецову всегда удивляло, насколько застыло время в их дежурном УАЗе - внутри всецело царили 90-ые с присущими им запахами,музыкой, предметами, водителем и самой атмосферой. От автомобильной печки было очень тепло и потому уютно, но выходить на улицу было нужнее, тем более что разговор с Леней назрел, как никогда. От звука резко закрывшейся двери машины в небо взмыли несколько городских голубей, до этого тихо ворковавшие на одной из крыш. Швецова поежилась, плотнее закутавшись в шарф, и поспешила к месту. Работа следственной группы кипела вовсю. Панов деловито осматривал руки лежавшей на асфальте девушки, видимо, пытаясь обнаружить следы связывания. Опытный взгляд следователя сразу определил, что погибшей было не больше двадцати пяти и скончалась она от огнестрельного ранения в грудь. На секунду Швецовой лицо девушки показалось знакомым, причем с очень давних времен. Но память наотрез отказывалась подсказывать фамилию и имя. Какая-то секунда и звонкий вскрик вперемешку с изысканной питерской бранью обратили внимание на происходящее в центре двора даже тех, кто раньше был равнодушен. - Нет, ну ты с головой, Маня, дружишь? Ты в себе или как? Так пугать...Ненормальная, ей-богу! - всегда невозмутимо-веселый судмедэксперт Панов чуть не свалился со своего стула и никак не мог успокоиться. - Ну, а что ты, Лёнечка, так живых боишься? - Швецову и всех окружающих его реакция развеселила и вывела из сонливого состояния. - А кого мне ещё бояться, мертвых что ли?! Они, вон какие все, погляди,- в своих белоснежных перчатках Панов был похож на волшебника,– все, как один, молчаливые, красивые, спокойные и, кстати, молодые, Манюня. Не в сравнение к Вам, кстати, товарищ следовательница. - И как нашу молодую и спокойную зовут? Митя, что у тебя? Личные вещи, документы. Криминалист, всё это время стоявший где-то за спинами патрульных из оцепления, отозвался не сразу: "Ничего, ни сумки, ни телефона, ни паспорта, ни даже чека из супермаркета. Как будто человек прямо из дома, из окна, шмяк, и упал". - Исключено, Митя. Там не было шмяк, там лишь пиф-паф. Ну, ещё и за руки её держали, вон следы от сжатий. Так что... - Я сразу поняла, Панов, что её на машине сюда привезли. Только кто, когда... А что поквартирный обход? - никто не отозвался. - Где вообще опера? - Я здесь, - теперь пришло время пугаться Марии Сергеевне. Панов ликовал - к Маше пришло почти моментальное возмездие в лице Кораблева. - Но-но, только без членовредительства, – Лёня Кораблев всегда отличался достаточной реакцией и поэтому успел слегка увернуться от удара прокурорской папкой по голове. Кроме того, он параллельно сумел придержать за спину пошатнувшуюся Машу. – А-то ещё и себя покалечите. – Дурачок!- только и смогла проговорить Швецова, про себя заметив, что Лёня дольше нужного оставлял свою руку на её спине и талии.       Тем временем Панов подошёл к Кораблеву и с торжествующим видом поблагодарил того за свершившийся акт мести за него, уже немощного старика. Таким беспричинным смехом и весельем они часто спасали себя от переутомления, ведь каждому из них предстояла своя долгая работа – день только начинался. – Ты где был? – веселье прошло, и Мария Сергеевна уже была настроена на работу. – А Вы скучали, да? – Кораблёв сегодня был на удивление игрив. – Конечно. Федю куда подевал? – А Федора Михайловича сегодня нет. Только я не понял, Мария Сергеевна, так Вы по кому скучали, по мне или по Курочкину? – Так бы и стукнула тебя снова. Прекрати, Кораблёв.– Мария уже сама не замечала, как счастливо и широко улыбалась. Внимательный Панов, для которого работа на месте уже была окончена, заметил, что впервые за столько лет, Швецова, возможно, и отвечает на флирт Лёни. Слишком уж близко они стояли, слишком сильно наклоняет голову к майору, одним словом, были слишком много «слишком». Но может ему только казалось. – Ты работать думаешь, Лёня? Ты с жителями домов пообщался? Время уточнил произошедшего?– Следователь стал побеждать в Маше. – Ух, какая Вы невозможно-душная женщина, Мария Сергеевна. Сделал я всё, узнал, записал, несколько человек, из работающих, придут к Вам вечерком, после смен. – Лёня безо всякой охоты завел речь о деле. – Ну вот, молодец, хвалю! Всё ты делаешь, когда захочешь. – Да вообще золотой у Вас, да только не цените. – Ценю я тебя, Лёня, ценю!       Милейший диалог прервал Жиров: «Ну, я теперь точно всё! Панов, ты отправляться не хочешь на базу? А то я бы тебя подкинул».       Лёнечка Панов, всё это время всё же пытавшийся проверить свою теорию и внимательно наблюдавший за парой, нехотя отвлекся от своего исследования. Преднамеренно встав между Лёней и Машей, судмедэксперт елейным голоском проворковал: «Ну что, граждане начальнички, мы с Митей отбываем на рабочие места. Не ссорьтесь без нас. Манюня, нашего золотого не обижай. А ты, товарищ майор, ответь госпоже следователю на такой вопрос – почему ты, начальник убойного, пребываешь на все места преступления, где оказывается Мария Сергеевна, до этого прозвонив в СледКом и узнав, кто на место поехал, а не отправляешь туда своих сотрудников, коих у тебя очень много. Думай, майор, думай!». И скрылся в фургоне автобуса с надписью: «Специальный». – Лёнечка, подвезешь меня до работы, а то РУВДшный УАЗик уже уехал,– без свидетелей они чувствовали себя спокойнее. – Конечно, Мария Сергеевна… - Тем более что мне с тобой поговорить надо. – Надеюсь, не о том, о чём говорил Панов,– майор говорил немного обеспокоенно. – Да что ты, Лёня, не бери в голову. Панов просто вредничает, – и Маша одарила Лёню такой лучезарной улыбкой, от которой тот сам расплылся в счастливой улыбке. Но параллельно подумал, что взял уже это в голову – всерьёз и надолго.