Бог Серебряной Реки

C наступлением ночи деревня Ханали целиком окуналась в тишину и покой. Ни в одном доме не горели лампы - жители, честно трудившиеся в течении дня на благо деревни, наслаждались крепким сном, набираясь сил для грядущего дня. Но в эту ночь был человек, который не спал. Хичоль лежал на кровати, медленно перебирая длинными пальцами светлые волосы Хангёна, который мерно посапывал, устроив голову на его груди. Отчасти он завидовал парню, потому что самого его снедала бессонница. Мучительные мысли, тугим комом роящиеся в голове, никак не давали уснуть. С момента приношения прошло менее суток, но он уже не находил себе места. С уходом друга Хи понял, насколько тот был ему дорог. Сейчас он корил себя за то, что сам подтолкнул его к этому решению, в душе словно выжгли огромную дыру, которая, тлея, разрасталась всё шире, оставляя в сердце только одиночество и безысходность, вытесняя все другие чувства. Немного облегчала его участь любовь к Хангёну, неожиданно для самого Хичоля оказавшаяся взаимной. В общем-то, неудивительно, что он не замечал этого раньше, парень всегда ставил собственные чувства превыше всего и редко снисходил до окружающих. Но всё же, эта любовь была не в силах заменить ему самого близкого человека в его жизни. Их связывало слишком многое. Хичоль был старше Донхэ на три с лишним года. Их обоих родители бросили в раннем детстве, и Хи ухаживал за младшим, как за родным братом. Он нашёл свёрток с Донхэ в зарослях на окраине деревни и с тех пор, будучи сам ещё четырёхлетним ребёнком, поклялся себе оберегать его от всех напастей. Всё детство они провели в мастерской старого мастера, который заботливо предоставил им жильё, с семи лет Хичоль работал на базаре, помогая развозить товары, чтобы заработать на пропитание себе и младшему. Но предательство родителей оставило незаживающие шрамы в его сердце, порождая отчуждение к людям. Для Донхэ он был заботливым старшим братом, души в нём не чаял, отдавал ему всё свободное время, но для остальных - надменным подростком, умным не по годам, с презрительным, холодным взглядом. Со временем улыбчивый и добродушный Хэ растопил его сердце, смягчив характер, открывая в нём светлые стороны. У мальчишки никогда не закрывался рот, даже когда он молчал, он был приоткрыт, а во сне младший забавно чмокал губами. За это Хичоль стал называть его рыбкой. Когда Донхэ подрос, он заинтересовался портновским ремеслом и попросил мастера научить его основам. Когда старый портной умер, Хэ унаследовал его мастерскую и дело, к тому моменту у Хи была своя лавочка на базаре, где он торговал всякой мелкой утварью. Годы шли, взрослым парням стало тесновато в маленькой избе, поэтому Хичоль вскоре приобрёл собственное жильё. Эти двое никогда не считали себя названными братьями, они были лучшими друзьями, так, они решили, будет правильнее. Но связь между ними была сильнее, чем у многих кровных родственников. Однако, для переезда была и другая причина, в один прекрасный момент старший обнаружил, что испытывает к Донхэ чувства, далёкие от братских. Испугавшись последствий, он рассудил, что в такой ситуации начать жить отдельно было лучшим решением. Потом появился он. Хангён - молчаливый парень, живший по соседству. Он был первым из соседей, с кем встретился Хичоль после заселения в новый дом. Чуть не снеся его на ходу, возле своей калитки, он долго раскланивался и извинялся за свою неуклюжесть, а когда Хи дал понять, что не сердится, тепло улыбнулся. От этой улыбки всё внутри перевернулось, а сердце, казалось, пропустило один удар. Он влюбился. Донхэ узнал о чувствах друга первым и даже, будучи общительным парнем с широкой душой, поспособствовал их сближению. Хангён стал их с Хи лучшим другом, они часто собирались и неплохо проводили время втроём. Но не больше. Хичоль, обычно уверенный в себе и пользующийся популярностью благодаря исключительной внешности, рядом с Хангёном становился робким. Он, конечно, чувствовал себя с ним комфортно, но открыться не решался. После этого у него ещё были женщины и даже один мужчина, но отношения с ними не заходили дальше постели, и Хичоль продолжал кидать томные взгляды в сторону светловолосого парня, обречённо вздыхая. Хи верил в то, что Донхэ - реинкарнация своего тёзки, жившего почти тысячелетие назад, но, когда над Хэ подшучивали по этому поводу, первым кидался на его защиту. Он был суеверен, чтил традиции и обычаи деревни, считал, что жертвовать собою во благо деревни - святое и благородное дело. Поэтому, когда понял что к чему, осознал, что расставание с Хэ неизбежно. Когда после неудачного обряда старейшина подозвал Донхэ из толпы, Хичоль не раздумывая подтолкнул его, так как чувствовал, что это единственно верное решение. Но сейчас, когда всё закончено и Донхэ уже не вернуть, парень чувствовал на себе тяжесть вины. Появилось нестерпимое желание всё изменить, да, нужно было запереться дома и никуда не выпускать Хэ. Пусть это было эгоистично, пусть из-за этого могла пострадать вся деревня, плевать. Но его мальчик был бы сейчас с ним. Хичоль судорожно вздохнул, набирая полную грудь воздуха, и закрыл глаза, выдыхая. По щеке тонкой полоской скатилась скупая слеза, а сердце сжалось от горечи. Хангён начал беспокойно возиться, просыпаясь, Хи нежно поцеловал его в висок, после чего тот умиротворённо улыбнулся и погрузился обратно в сон, устраиваясь удобнее. А старший вновь остался наедине со своими мыслями.