Бог Серебряной Реки

Отойдя от шока, Донхэ вытащил пробку, давая воде уйти, и открыл вентили, пытаясь настроить нужную температуру воды, чтобы чувствовать себя комфортно. Подставляясь под струю воды, он смыл с себя остатки мыльной пены и следы недавнего семяизвержения. А затем вылез из ванны и вытерся одним из полотенец, растирая распаренную кожу. Всё-таки никакой испуг не смог омрачить удовольствия от горячей ванны. Найдя среди множественных крючков полотенце поменьше и обернув его вокруг бёдер, Донхэ подобрал свою одежду, которую перед этим бросил прямо на пол, и медленной расслабленной походкой вышел обратно в комнату. Положив вещи на стул, он уже хотел было открыть гардероб, но вдруг раздался громкий стук в дверь, заставив парня замереть посреди комнаты. Стучавший вошёл, не дождавшись приглашения, им оказался улыбчивый как всегда швейцар. Казалось, улыбаться для него было так же естественно, как дышать. В этот момент полотенце, небрежно державшееся на узких бёдрах, предательски поехало вниз. Донхэ, стремительно краснея, изо всех сил вцепился пальцами в кусок ткани, не позволяя ему открыть самую драгоценную часть тела. Кибом же продолжал стоять в дверях, не подавая вида, что что-либо заметил, так же ослепительно улыбаясь и сохраняя молчание. Однако в его глазах блеснула искорка...похоти. Жестом он пригласил Донхэ пройти за ним. -Может, я для начала оденусь? - парень был жутко смущён сложившейся ситуацией и не хотел далее находится в таком виде рядом с явно вожделеющим его слугой. Пусть внешне тот оставался невозмутимым, но по его глазам можно было прочесть не самые приличные намерения. В ответ на возмущённый возглас Хэ он только кивнул и вновь заулыбался. Однако, с места не сдвинулся. Донхэ не сдержал удивлённый вздох. -В..вы не выйдете, пока я не закончу? - это казалось настолько очевидным, что он недоумевал, почему Кибом всё ещё смотрит на него. Швейцар кротко кивнул и быстро развернулся в обратном направлении, однако Хэ успел заметить, как улыбка резко слетела с его губ. Кибом так и остался стоять в проходе, но теперь он хотя бы не прожигал практически обнажённого парня взглядом. Убедившись, что на него никто не смотрит, Донхэ неуверенно размотал полотенце, и оно тут же соскользнуло на пол. В следующую секунду он подумал, что логичнее было бы сначала выбрать свежую одежду, а потом раздеваться, но хорошие мысли, как известно, имеют обыкновение приходить несколько позже, чем они нужны. А ещё через мгновение парень сильно пожалел о таком необдуманном поступке. Швейцар, до этого стоявший в дверях, послушно отвернувшись, развернулся к Донхэ и в пару широких шагов преодолел расстояние, разделявшее их. Брови Хэ неумолимо поползли вверх, он открыл было рот, чтобы возмутиться поведением Кибома, но в тот же момент был заткнут грубым, властным поцелуем. Швейцар толкнул его на кровать, наваливаясь сверху. Довольно невысокий, миловидный и внешне хрупкий, он был довольно силён, а когда Донхэ попытался оттолкнуть его, возмущённо мыча сквозь поцелуй, ловко заломил тому руки за голову, полностью обездвиживая. Парню сразу не понравился этот молчаливый и услужливый юноша, постоянно сверкающий фальшивой натянутой улыбкой. Он словно излучал какую-то незримую опасность, несмотря на кажущуюся доброжелательность. И интуиция не подвела...Донхэ извивался всем телом, стараясь высвободиться, но все попытки были безуспешны. Оставалось лишь глухо стонать от бессилия и немой обиды. Кибом не разменивался на нежности, он грубо целовал шею, ключицы и накачанную грудь, прикусывая кожу и оставляя лиловые отметины. Несмотря на то, что Хэ был абсолютно голым, его тело никак не реагировало, даже когда швейцар потёрся бедром о его пах. Возможно сказалась совсем недавняя разрядка, а может парень просто страдал, духовно и физически. Когда Кибом начал стягивать с себя форменные брюки, всё так же удерживая рукой запястья своей жертвы, из глаз Донхэ потекли слёзы от осознания того, что с ним сейчас сделают. Покончив, наконец, с брюками, которые было не совсем удобно снимать одной рукой, швейцар грубо раздвинул коленом ноги Хэ и потянулся свободной рукой к тугому кольцу мышц. В этот момент со стороны коридора послышались шаги и Кибом смекнул, что имел неосторожность не запереть дверь. Шаги приближались, и вот скрипнула дверь. -Кибом-а, что-то случилось? Я целых полчаса назад послал тебя за Донх...- Ынхёк не смог договорить, задохнувшись от возмущения. В ту же секунду он оказался рядом с Кибомом, с силой оттаскивая его за волосы от Донхэ. -Ты что творишь, скотина?! Совсем страх потерял? - на этом слова закончились, он просто приложил его несколько раз об стену, разбив своему слуге нос и губу. От нескольких мощных ударов Кибом на время потерял сознание, по стенке сползая на пол. Выплеснув свой гнев, Ынхёк, в конце-концов перевёл взгляд на Донхэ. Тот лежал на кровати, не сменив своего положения, обнажённый, опрокинутый на спину, с заведёнными за голову руками и широко раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях. Глаза красные, опухшие, на щеках - почти высохшие дорожки слёз, самого парня мелко трясло. Это был нервный срыв. Не выдержав созерцания этой картины, Хёк тут же бросился к нему, поднимая со спины и заворачивая в покрывало с кровати, затем сел на кровать, усаживая парня к себе на колени. Тело парня было податливым, он не в состоянии был двигаться самостоятельно. Оказавшись у Ынхёка на коленях, он бессознательно прижался к нему всем телом, в ответ тот обнял его, одной рукой поглаживая по спине, а другой легонько проводя по волосам. Наконец, Хэ прорвало, слёз не было, он просто всхлипывал, с шумом стягивая грудную клетку, его буквально колотило в истерике. Ынхёк лишь крепче стиснул объятия, прижимая хрупкое сейчас тело ещё ближе к себе. По щеке скатилась непрошенная слеза, он никак не мог себе простить, что позволил сотворить такое со своим сокровищем. Донхэ ничего не видел и не слышал вокруг себя, содрогаясь в судорогах, но Хёк продолжал гладить его по волнистым волосам и нервно шептать на ухо: -Солнышко, успокойся, всё хорошо, теперь всё будет хорошо...Я никому тебя не отдам, слышишь? Я больше не позволю никому прикасаться к тебе...