Лед и пламя

— Дурдом какой-то, — недовольно бурчала Диана, запихивая в рот кусок ароматного и свежего яблочного штруделя. Настроения с самого момента расставания с Поттером на зельях совершенно не было, особенно теперь, когда он не пришел в их общую гостиную даже после получаса со времени отбоя. Она страшно хотела отделаться от противного чувства вины, поговорить с ним, еще раз спросить, простил ли он ее, и спать спокойным сном после расставленных точек. Неопределённость страшно мучила, как и это его подчеркнутое ледяное молчание. Сидя на диване в общей части комнаты и смотря на камин, она думала, что действительно зря, пожалуй, поступала с ним так зло. В ее голове зрел план разговора, и Диана надеялась, что готова к нему и что придумала ответ на каждую возможную фразу Поттера. Который снова сумел поломать все ее планы. Он просто, черт раздери, не пришел! Хотя часы с момента отбоя отбили уже, наверное, минут сорок. И он наверняка шлялся в эти минуты где-нибудь в Хогвартсе вместе со своими верными друзьями, придумывая какую-нибудь ерунду. Или, что почему-то показалось Диане еще более худшим вариантом, — обжимался с какой-нибудь своей фанаткой с пятого курса в пустом классе. И даже думать забыл про какую-то там Малфой и какие-то там ее несчастные извинения. Ради чего, спрашивается, она тогда здесь его ждет? — Козел, — зло оповестила она остаток пирога, перед тем как с остервенением закинуть его в рот. Допила чай, размяла затёкшую шею и глянула на часы. Ладно, дорогой. Терпение не безгранично, но ещё пока есть. Диана могучим мысленным посылом заставила себя ещё какое-то время просидеть в общей части гостиной, занявшись дописыванием эссе для Блэка. Буквы в голове путались, потому что она все время думала о Поттере и причинах его задержки, поэтому толком погрузиться в проблему так и не удалось, как и родить что-то худо бедно достойное; глаза то и дело смотрели на часы, и вот, а один прекрасный миг Диана просто раздраженно захлопнула книжки, свернула эссе и закрыла чернильницу. После часа ожидания ее терпение лопнуло — в душе перегорела какая-то перегородка, которая отделяла гнев от всего остального, и она без всякого рода размышлений решила, что он ее — достал. И мысли о нем — достали. И что она больше никогда на свете не будет просить у него прощения. И вообще — с чего это вдруг она отменила рабство и начала нормально с ним общаться? Он как был треклятым выскочкой и мямлей с полным отсутствием инстинктом самосохранения, так им и оставался. И с чего бы Диане переставать его ненавидеть? — Идиот, — сообщила Диана рабочему столу в общей части гостиной и со злостью топнула ногой. А затем пошла к поттеровым тапочкам, которые регулярно мозолили ей глаза тем, что валялись у двери, беспардонно ввалилась в его комнату, поставила их рядом с кроватью и хорошенько приклеила подошвы к полу. Она даже не стала рассматривать творческий беспорядок и вообще состояние его комнаты. Не полезла в выдвижные ящики, которые в другой раз манили бы возможным компроматом. Потому что — достал. *** Проснулась Диана от громкого падения поттеровского тела о пол. — Отлично сработано, — хмыкнула она самой себе, тут же улыбаясь. Вчерашняя злость чуть поутихла, но идея с тапками все еще казалась восхитительной. На душе словно пели птицы, и она впервые за довольно долгое время ощущала себя на нужном месте. Хотя это, конечно, еще не все. — Малфой, блять! Вот теперь все. С блаженной улыбкой она потянулась и как следует закуталась в одеяло, думая, что пробуждение от ора бешеного Поттера — одно из самых лучших ее пробуждений. Тем более, она хорошо сделала, что отпустила его вчера из рабства. А то совесть мучила от того, что он, казалось, ничего не мог ей противопоставить. Теперь все по-честному — ему ведь никто не запрещал отвечать на ее гадости. После этой мысли и осознания того факта, что за стенкой бродит разъяренный Поттер, улыбка пропала с ее лица также быстро, как она следом за этим вскочила с постели, подлетая к тумбочке, прямо как была — в пижаме и белье, а затем доставая из ящика волшебную палочку. Палочка тут же описала окружность, и дверь закрылась, после чего Диана расслабленно вздохнула и снова заулыбалась. Прислушалась. Вроде тихо. Она принялась собираться, делая вид, что ни капельки не ждет реакции Поттера. Достала сумку из шкафа, положила в нее школьные учебники и свитки с выполненными эссе по чарам и трансфигурации, запихала в кармашек сквозное зеркальце для связи с Панси и другими обладателями этой прекрасной вещицы и застегнула молнию. Затем сняла с вешалки мантию, надела под нее школьную юбку и блузу, натянула колготки, вползла в школьные туфельки вместо тапок, думая, насколько же фееричным было поттеровское падение, и накинула мантию поверх этого всего. После чего вспомнила, что забыла почистить зубы, и поспешила в ванную. Достала пасту, выдавила горошинку на щетку, посмотрела на свое лицо в зеркало и подумала, что она очень хороша. Как раз в то самое мгновенье, когда она начала приближаться к зеркалу, чтобы повнимательнее рассмотреть свои глаза, которые внезапно показались какими-то маленькими, в дверь забарабанили, причем так, что она услышала это даже сквозь шум воды. — Малфой! Поттер орал на всю гостиную. Девушка в отражении улыбнулась мгновенно: розовые губы расползлись в улыбку, показывая ряд белых ровных зубов. Лицо до неузнаваемости преобразилось. Диана отвела руку с зубной щеткой и завороженно смотрела в зеркало, не в силах оторвать глаз от своего веселого лица. Посмотрела на глаза и увидела в них те самые искорки. Черт, оказывается, она скучала по его злости. — Чего тебе, Поттер? — спокойно спросила она у двери, по которой все еще колошмятили, когда закончила чистить зубы и тщательно прочесала волосы. Она специально делала все ванные процедуры как можно более медленно, наслаждаясь очередной возможностью побесить Поттера. — Что это было за… за…? — у него явно не хватало цензурных выражений для описания ситуации. Диана едва сдержала смех, но коварную улыбку — не сумела. Стоит там, за ее дверью бедный-несчастный Поттер, который упал из-за приклеенных к полу тапочек. Национальный герой, чтоб его! Неужели ей одной это кажется смешным? — Это был клей, — спокойно ответила она, просто не в силах выносить больше давящий на горло смех. — Малфой! — как ругательство рявкнул он, с силой вдавливая кулак в дверь так, что та задрожала, и Диана всерьез призадумалась над тем, чтобы добавить второе запирающее. — Я знаю свою фамилию, Поттер, нет смысла повторять ее несколько раз, — вальяжно протянула она голосом «объясняю для тупых». Он ничего не ответил. Диана прислушалась и сумела разобрать его тихие шаги, но она подумала, что это вполне может быть уловкой, и не стала сразу выходить из комнаты. С него станется потопать для виду, а на деле даже не сдвинуться с места. А за свою безопасность в его присутствии с момента роковых тапочек она начинала всерьез переживать. *** — Диана, ты точно сбрендила, — покрутила у виска Панси, когда она за завтраком рассказала ей про тапочки. Подруга была сегодня в приподнятом настроении, вовсю уплетала яичницу и улыбалась. Диана из-за случая с Поттером тоже, почему-то, чувствовала себя в отличном расположении духа. Сделал гадость — на сердце радость? — Чего это? — довольно осведомилась она, пережевывая яичницу и думая, что сегодня эльфы явно превзошли самих себя. Панси чуть приподняла голову, усмехнулась и завела темную прядку волос за ушко, отчего ее каре показалось по-домашнему милым, особенно в сочетании с большими глазами в обрамлении вовсю завитых ресниц. — Вчера слезно извинялась перед ним и чуть ли не конец света устраивала из-за того, что он, возможно, не простит, а сегодня снова делаешь ему гадости, причем получая от этого, — она выразительно посмотрела на ее улыбку, — самый настоящий кайф. Тебе не кажется такое поведение немножко странным? — Я ошибалась, но сегодня снова вернулась на путь истинный, — криво улыбнулась Диана, запивая буйство в желудке тыквенным соком. — То есть войну с Поттером ты считаешь истинным путем, — констатировала Панси и достала из сумки расписание. — Весьма странная трактовка. — Весьма странным было просить у него прощения, — заметила Диана. — Я Драко Малфой, забыла? Малфои не просят прощения. — Ох уж эта ваша пафосность, — закатила глаза Панси и достала учебник по трансфигурации на пару с недописанным, очевидно, эссе. Отодвинув от себя тарелку, она глянула на часы, осознала, что до урока еще двадцать минут, и поспешила порыться в сумке в поисках перьев. С серьезной дамой, которая всерьез напоминала сестру МакГонагал, никто шутить не хотел. *** Когда посреди обеда к ним совершенно неожиданно подошел какой-то парень со светлыми волосами и голубыми глазами в мантии цветов Равенкло, Диана сначала подумала, что он идет вовсе не к ней, вернее, она на это понадеялась, потому что устала отваживать от себя новоявленных поклонников. Да-да. Поклонников, которые развелись сразу после ее превращения в девушку с завидными формами, и, кажется, совершенно забыли про то, что когда-то она была парнем. Уж сколько скандалов из-за этого уже было, а они все не думали униматься, так что Драко начинала подумывать, что вместе со сменой пола ей подлили еще какой-то афродизиак. Когда этот парень неожиданно прямо посреди прохода упал на колени и позвал ее дрожащим голосом, она просто не могла не повернуться. — Что ты делаешь? — холодно спросила Диана в совершенной уверенности, что это очередной способ добиться ее внимания. Парень выглядел бледным и постоянно на кого-то озирался, его голубые, мутноватые глаза бегали туда-сюда, как будто он не до конца понимал, что и зачем делает. Когда Диана задала ему вопрос, его лицо сморщилось и приобрело зеленоватый оттенок. Малфой нахмурилась и посмотрела на Панси, однако та только пожала плечами. — Прости меня, Малфой, — тихо сказал он, почему-то подрагивая, и Диана надолго запомнила откровенный страх в его глазах, когда он посмотрел на кого-то за ее спиной. Ей страшно захотелось обернуться и узнать, кто там стоит, но она никак не могла просто так проигнорировать стоящего на коленях человека. Совесть и зачатки благородия в ее душе просыпались, как всегда, в самый неподходящий момент. Пока она терялась в догадках, парень встал, оправил мантию и ушел, словно ничего и не было. Диана только после этого заметила, что на нее и этого парня посматривает весь зал. Черт-те что происходит. Она развернулась обратно к столу. — И что это было? — шепотом поинтересовалась она у Панси. — Меня спрашиваешь? Тебе виднее, ведь не передо мной же он извинялся, — хмыкнула подруга. — Вспоминай, что успели натворить парни, чтобы вот так перед тобой извиняться. Вспоминай. Ага. Легко сказать. Диана в задумчивости нахмурила брови и откусила кусочек пирога. После обеда у них стояла пара чар совместно с Равенкло, и она почему-то думала о том, что весь курс сине-бронзовых будет на нее странно коситься. Как на зло, в голову ничего не шло, что могло бы быть причиной извинений того парня, имени которого она даже не знала. Единственное событие, за которое действительно следовало бы ползать на коленях, произошедшее на ее памяти, было неудавшимся изнасилованием, но она сильно сомневалась, что, даже если бы кто-то из тех двоих в масках был равенкловцем, он вдруг ни с того ни с сего стал бы перед ней извиняться. Насколько она знала таких людей, они редко одумываются и редко исправляют свои ошибки. Других вариантов у нее, к сожалению, не было, и она решила, что все-таки не стоит сбрасывать единственную рабочую версию со счетов, хоть она и выглядит несколько неправдоподобной. Но, в конце концов, она не помнила, чтобы этот парень звал ее на свидания или каким-то образом приставал. Она вообще его не помнила. И разговаривала, наверное, первый раз в жизни. — Ты чары сделала? — спросила она у Панси, устав от подобного рода размышлений. — Ага, — кивнула слизеринка. — И какой ответ получился? На этом все размышления о парне на коленях, Поттере и вообще различной ерунде были выкинуты из ее головы. День прошел спокойно и тихо. Поттер, на удивление, молчал, хотя Диана ожидала от него по меньшей мере размахивания руками и громких криков и была разочарована этим фактом, потому что надеялась, наконец, как следует развлечься и окунуться с головой в словесные баталии с Гарри Поттером. Вечером она написала рефераты для Спраут и Блэка, ушла к себе в комнату и с удовольствием приняла вечерний душ. Обмоталась полотенцем, накрутила на голову тюрбан и так и легла с ним спать. В душе гноилось разочарование в Поттере, который, похоже, просто прожевал ее удар тапками. Кто же знал, что в шампуне кем-то любезно была подмешана розовая краска, которую еще можно было вывести, если заметить ее наличие в первые два часа действия?