Лед и пламя

— Гарри, может быть, все-таки расскажешь, что эти четверо сделали? — Рон все никак не мог унять свое любопытство и потому весь урок старательно мешал и так не особенно сосредоточенному на пересадке зубастых гераней другу. — Они сделали очень плохой поступок, — раздраженно ответил Поттер, смотря на идиотскую герань сиреневого оттенка, которая так и норовила цапнуть его за палец. Это растение явно было его несчастьем: на пятом курсе во время сдачи СОВ Гарри уже один раз досталось от подобного «милого» цветочка. — Мальчики, потише! — шикнула на них добродушная Помона Спраут. От ее голоса герань взъелась на Поттера еще больше, словно говоря ему: «ты слишком ничтожен для меня, отдай меня ей!» Гарри сердито запихал сопротивляющееся растение в горшок и принялся как можно быстрее зарывать корни землей, надеясь, что после этого оно успокоится. Концентрироваться на пересадке никому не нужных цветочков было страх как тяжело, особенно когда он всеми мыслями был далеко отсюда. — Ну ладно Бестфорд, он вообще мне никогда не нравился, тем более он слизеринец, — продолжил заводить волынку упрямый Рон, кажется, совсем не обращая внимания на своего собственного зубастого недруга. — Но уж Томпсон и Декстер тебе чем не угодили? Вполне вменяемые равенкловские парни, мы с ними в квиддич на вышибание играли, я еще проиграл… «Мозги ты у них проиграл, Рон», — подумал Гарри и особенно сильно сдавил корешок зубастого цветка, отчего тот с новыми силами принялся раскрывать пасть и пытаться укусить Поттера. Он вспомнил двух ублюдков в маске, которых сильно оглушил еще на первых минутах боя, и чуть не уничтожил проклятую герань. — Они пытались изнасиловать девушку, — отрезал Гарри, понимая, что приставучий и любопытный Уизли не отстанет от него. «Девушку», — повторил в мыслях Гарри, вспоминая белокурые волосы Дианы Малфой и ее серые холодные глаза с голубым отливом. Вместе с лицом пришла и ужасная картина лежащей на полу и отчаянно дрожащей от страха и холода Дианой, над которой нависли трое парней, каждый в два раза больше нее. В тот момент на него накатила такая волна ярости, что он готов был разнести к чертям собачьим всю школу, не то что лица этих негодяев. Это же надо: втроем, если не учитывать Сальвиати, на одну беззащитную девушку, которая, хоть и была в прошлом Малфоем, разумеется, не заслуживала такого неравного боя. Настолько неравного, что она, гордая и надменная аристократка, кричала, призывая на помощь… — Помогите! Помогите! Когда он услышал этот раздирающий душу крик, от которого холодило сердце, в его голове не оставалось ни одной мысли кроме той, которая понесла ноги по направлению к источнику этого звука. Гарри знал, кому принадлежал этот голос, но он звучал настолько жалостно, настолько умоляюще, что не могло быть и речи о том, чтобы его проигнорировать. Плевать, что делал Драко, каким говнюком он был, и что делала Диана, как она его унижала, это был крик о помощи, а Поттер был гриффиндорцем, который не мог проигнорировать его. Он отчетливо, словно это прямо сейчас происходило у него на глазах, помнил ее разорванную рубашку и стащенную юбку, а еще помнил красивое нижнее белье голубого цвета, которое подчеркивало все новообретенные Малфоем округлости. Интересно, Драко сама понимала, как тяжело ему было просто скинуть мантию и отвернуться, не сказав ни слова? Куда тяжелее, чем еще раз сразиться с тремя парнями и девушкой. — Они?! — с ужасом забормотал Рон, совсем позабыв про свою герань и заработав от Гермионы, которая волей случая оказалась на противоположном конце класса, недовольный взгляд. — Кого?! Гарри, ты точно ничего не путаешь? Гарри не путал. Он отчетливо запомнил лица двух трусливых парней, которые не смогли даже изнасиловать с открытым лицом. Это совершенно точно были именно Томпсон и Декстер. Гарри видел их с утра за столом Равенкло, и от того, что они просто спокойно разговаривали и улыбались, как будто бы ничего и не произошло, у него еще тогда заиграли желваки. Какое счастье, что сейчас у гриффиндорцев сдвоенная с хаффлпаффом травология, а то, будь эти двое в классе, он обязательно размозжил бы их наглые рожи прямо о каменный пол кабинета. — Нет, Рон, я не путаю, — ответил Гарри. — Если бы я их не остановил, трудно представить, что бы они сотворили с беззащитной девушкой. — А кто она? — сглотнул Уизли, смотря на Гарри во все глаза. Он и сам помнил этих веселых парней, которые хорошо перекидывали друг другу квоффл… Трудно было представить, что они способны на такой низкий поступок, однако Рон доверял своему другу как самому себе. — Можно я оставлю ее имя в тайне? — Гарри не смотрел в сторону друга и все также безжалостно засыпал землей корешки уже не сопротивляющейся герани. Рон заметил, что его голос немного смягчился, как будто бы эта девушка для него много значила, и он не хотел даже в мыслях о ней оставаться злым. — Отчего же нет, — пожал плечами Рон, сгорая от любопытства, но все-таки отставая от друга. В конце концов, его ждала идиотская герань, а он и так половину урока убил на выпытывание из Гарри слов про изнасилование. «Выходит, он спас какую-то девушку», — дошло до Уизли в то самое мгновенье, когда зубастый цветок в первый раз проснулся и открыл пасть, не без кровожадности пытаясь цапнуть теперь уже рыжего за руки. *** — Готовы, мальчики? — Гермиона безо всякой тени тревоги испытующе посмотрела на них, выглядывая из-за угла поворота в темном хогвартском коридоре. Факелы здесь горели как-то не очень ярко, и две темные тени были едва заметны невнимательному человеку. Мантию-невидимку они решили не надевать, ограничившись дезилюминационными чарами, потому что вдвоем уже не помещались под нее без того, чтобы не было видно чьих-нибудь ног, а вот Гермиона могла не просто под нее поместиться, но даже закутаться сумела бы, если бы захотела. — Ага, — синхронно отозвались Рон и Гарри, сверяя часы. Время отбоя начиналось через десять минут, соответственно Декстер и Томпсон должны бы уже поспешить в свою гостиную, рядом с которой караулили трое гриффиндорцев. План был гениален, прост и плох только тем, что они торчали здесь уже битый час, дожидаясь искомый дуэт. — Что-то они не торопятся, — недовольно пробубнил Рон и засопел. — Может, пошастать решили по ночному Хогвартсу, еще приключений себе найти? — Исключено, — спокойно ответила Гермиона. — Я спрашивала у Луны, она подслушала их разговор и узнала, что они сегодня собираются вернуться до отбоя, потому что им «хватило вчерашнего», хотя что это за «вчерашнее» я не знаю. Еще они что-то говорили про какие-то синяки. Гарри удовлетворенно хмыкнул. — Мы потом тебе расскажем, когда все закончится, — сказал он и снова посмотрел в даль коридора. Как по заказу, одновременно с начавшей что-то говорить Гермионой, которая тут же замолкла, на горизонте появились четыре точки, пока еще не различимые. — Черт, а с остальными двумя что делать, если это они? — спросил Рон. — Заклятиям «остолбеней» и «обливиэйт» тебя, видимо, не учили, — ответила Гермиона, уже сосредоточенная и уверенная, как будто бы им предстояла важная военная операция. — Понял, — коротко сказал Уизли, хотя в других обстоятельствах обязательно завязал бы перебранку, но четыре точки неуклонно приближались, и он тоже чувствовал напряжение, совсем как перед схваткой с Долоховым в Хогвартской битве. Вместе с приближением компании студентов, замершим в ожидании гриффиндорцам были отлично слышны их слова. — …не удалось в первый раз, значит, получится во второй, — уверенно заявлял голос Декстера, и руки Гарри почти мгновенно сжались в кулаки, когда он сложил два и два и понял, что он говорит про Диану. — Не боишься, что опять выскочит Поттер и натолкает тебе за шиворот? — насмешливо произнесла девушка, и Гарри узнал голос Сальвиати. Она-то что тут делает? Впрочем, неважно, так даже лучше. — В этот раз мы подготовимся лучше, — это уже Томпсон. — Хотя бы сразу «Силенцио» наложим на эту орастую суку. Могли бы вы подумать, что у нее такой пронзительный голосок? — насмешливо разнесся голос Бестфорда. Гарри выдохнул. Судьба явно на его стороне — сейчас эти четверо получат за все. — Давайте, — сказал он Рону и Гермионе вслух, не боясь быть услышанным, и швырнул первое заклинание, которое моментально сбило с ног особенно говорливого и глумливого Бестфорда. Едва он это сделал, как остальные трое похватались было за палочки, но их тут же оглушили чары Рона и Гермионы. — Ну что, поговорим? — ухмыльнулся Гарри, подходя к оглушенному Бестфорду, и мало кто узнал бы в этом юноше того добродушного наивного Поттера, который по вечерам в гриффиндорской гостиной играл с друзьями в карты и хохотал так, будто в последний раз. — Поттер, — выплюнул тот, смотря на него безумными карими глазами. Гарри повел палочкой, и чары рассеялись, позволяя Александру встать на ноги, что он мгновенно и сделал. — Я не люблю нечестных поединков, — с ненавистью рявкнул Поттер, и его зеленые глаза полыхнули таким гневом, что даже Рон с Гермионой чуть вздрогнули. — А поскольку ты любишь, я вызываю тебя на магическую дуэль. Ты ведь хочешь со мной сразиться, верно? Тебе предоставляется отличная возможность надавать пинков Гарри Поттеру! Сразу после слов «магическая дуэль» их двоих окружил кокон чистейшей первозданной магии, которая не позволила бы ни одному участнику выйти из кокона до тех пор, пока магия не признала бы поединок оконченным. Рон и Гермиона расширили глаза, смотря на друга, но тот не обращал на них внимания, и они, даже без малейших раздумий, вызвали на дуэли Томпсона и Сальвиати, оставляя лишь беспомощного Декстера лежать на полу под наброшенными на него чарами невидимости. — Что, Поттер, защищаешь свою белобрысую шлюху? — процедил Бестфорд, ходя по кругу и продвигаясь от Поттера, который ходил за ним следом. — Скажи, она хотя бы хороша в постели? — издевательски поинтересовался он, вскидывая палочку, как будто бы зная, что после этих слов последует невероятно мощное заклинание, брошенное Гарри в вспышке гнева. — Наверное по старой привычке любит доминировать, — смеялся Бестфорд. — Каково тебе спать с бывшим парнем? Гарри запустил в него такую мощную цепочку из заклинаний, что Александру еле удалось все отбить, и одно заклинание ощутимо кольнуло его в грудь. Глаза слизеринца блеснули почти что белластриссиным безумством, и он зашвырнул в гриффиндорца Инсендио. — Протего максима, — отмахнулся, как от поганого насекомого, Поттер, и тут же крутанул палочкой. — Остолбеней! Петрификус тоталус! Репелум Магнифико! Эверто Станум! — Протего! Сальвиа Гексиа! — под Бестфордом воздвигся голубой щит и тонкая пленка, которая поглотила три из четырех заклинаний. Видно было, что мощное заклинание отняло у слизеринца много сил, но он не спешил сдаваться, понимая, что цена проигрыша магической дуэли велика, как ничто другое. — Оклюмистус, — шепнул Поттер, и мгновенно перед ним трансфигурировался мощный волк, который недружелюбно зарычал на Александра. — О, так вы с Малфой еще и зоофилы! — откровенно заржал Бестфорд, испепеляя волка взмахом палочки. — И все-таки я не прочь даже после тебя и волка. Поделишься, м? — Попридержи свой поганый язык за зубами, пока я его не вырвал, — прошипел Гарри, и после его слов прямо перед ним сформировался огромный шар чистейшей первозданной магии, который тут же отправился прямиком в сторону Бестфорда и, не остановленный ни щитом Протего, ни Сальвио гексиа, подлетел к слизеринцу и с силой отшвырнул его к стене. Сразу после этого купол рассеялся. Гарри утер нос, из которого ручьем хлестала кровь, — от перенапряжения. После чего оглянулся и понял, что все взгляды прикованы к нему, а Рон с Гермионой давно закончили свои дуэли. Он посмотрел им в глаза и увидел почти что страх вперемешку с восхищением. Сальвиати, сидящая у стены с разорванной мантией, тяжело дышала, но, столкнувшись взглядом с Гарри, еще сильнее вжалась в стену, а Томпсон, у которого обгорела часть волос на голове, опасливо вздрогнул. — Это правда была Диана Малфой, Гарри? — спросила Гермиона, и Гарри кивнул. — Тогда она отомщена, — улыбнулась подруга. — Это было очень сильно. — Ну, пока еще не совсем отомщена, — сказал Рон и палочкой снял купол невидимости с в ужасе лежащего Декстера. — Поттер, не надо, я и так все понял, — почти что закричал тот, когда понял, что обнаружен. Гарри посмотрел на него с презрением, ведь его понятия чести не позволяли ему нападать на врага, когда тот находился в таком состоянии. Вместо этого он подошел к Декстеру и опустился перед ним на корточки, от чего тот, не способный двигаться, в ужасе забегал глазами. — Черт, снимите уже с него это парализующее, я не могу так, — поморщился Поттер, смотря на Гермиону и Рона. Те прыснули, но чары все-таки сняли. — Вставай, — требовательно сказал Гарри, обращаясь к Декстеру. — Можешь бить меня первым, иначе я сам. Когда тот встал и пару минут простоял, ничего не предпринимая, Гарри с силой ударил его в живот, так, что он снова кулем свалился на пол. Он не был идеальным бойцом и не владел рукопашным боем, однако даже его навыков хватило, чтобы одолеть Декстера. — Ты приползешь к ней завтра на коленях и будешь молить о пощаде, — Поттер склонился к парню и почти ласково подцепил ворот его мантии. — Ты знаешь, о ком я. Твоим друзьям досталось сражение с нами, а тебе достанется унижение. Надеюсь, ты понял меня, иначе ты испытаешь на себе всю силу моего гнева. Декстер усиленно закивал, и Гарри отпустил его воротник. — Пойдемте, друзья, — он весело улыбнулся Рону и Гермионе, глядя на четверку поверженных. — Думаю, нам здесь больше делать нечего, и у этих людей больше никогда не возникнет желания нападать на более слабых.