Лед и пламя

Взгляд разъяренного Поттера и его поджатые в злобном оскале губы Диана запомнила надолго. Черт побери, это лицо будет сниться ей в мечтах. Однажды она одолжит у Панс камеру, найдет у кого-нибудь думосбор, выльет воспоминание и, распечатав фотку с поттеровым лицом, непременно повесит ее себе над кроватью для улучшения настроения с утра. Ну вы сами судите: Поттер с бараньими рогами, красной надписью, с горящими праведным гневом и чуть выпученными зелеными глазами, чуть склоненной головой, как будто бы он хочет кого-то насадить на свои новообретенные рога, да еще и с оскалом. Что еще нужно невыспавшейся Малфой для счастья? — Все-таки я — гений, — не без самодовольства пробормотала она и отпила из стакана апельсинового сока. Поттер все еще смотрел. На секунду ей показалось, что он сейчас плюнет на все, а в особенности — на то, что она вроде как девушка, — и рванет к ней со всей силы, чтобы накостылять. И все-таки удержаться слишком трудно. Она поднесла к губам руку, громко ее поцеловала и послала поцелуй Поттеру. Затем поймала одну из все еще летающих бумажек с фотками и, указав на нее, подняла вверх большой палец. Давай, Поттер, поаплодируй замечательной работе. Хотя, наверное, издеваться над тобой сейчас уже попахивает мазохизмом. — Диана, что за ерунду ты опять творишь? — Панси наблюдала за их молчаливой перепалкой, все еще посмеиваясь над фотографиями с бараном-Поттером. Малфой отвела на нее глаза, посмотрела на покрасневшее лицо и снова с видом победителя глянула на Поттера. Он немного успокоился — хотя как, успокоился: продрался сквозь толпу ржущих студентов к своему месту и сел так, что скамейка чуть не проломилась. Диана не без улыбки пронаблюдала за тем, как рыжий Уизел, посмеиваясь, огревает своего друга по голове, как тот садится рядом, смотрит на него как на предателя и все-таки смеется. Черт, как же ей все это нравится. — Не надо было красить мне волосы в розовый, — пожала плечами Диана. У фоток с Поттером был и еще один прекрасный плюс — пока все ржали над ними, волосы Дианы как-то отошли на второй план, и ведро острот от нее плавно перешло к новому герою. А Диана, на удивление, быстро привыкла к розовому кошмару и уже сегодня с утра смотрела на себя в зеркале как на привычное дело. Может, даже оставить? Чисто чтобы над Поттером еще больше поиздеваться. Диана с аппетитом откусила пудинг. Всякий раз, когда у нее был какой-то всплеск эмоций, ей в то же мгновенье хотелось чего-нибудь пожевать, хотя в теле парня она за собой никогда такого не замечала. — А ты в курсе, что он покрасил твои волосы в ответ на то, что ты приклеила его тапки? — приподняла бровь Панси. — Я приклеила его тапки, потому что он меня заколебал. И, между прочим, я не жалею, — сказала Малфой. Еще бы она жалела. Жалеть о гадости, сделанной Поттеру, — это все равно, что жалеть о полученном миллионе галеонов. На тарелку с пудингом прилетела очередная фотка, и Диана с чувством хорошо проделанной работы откинулась на спинку, думая, что издеваться над ним — одно из самых приятных развлечений на свете. Интересно, он думает про нее также? *** — Дорогие мои, до конца урока осталось пятнадцать минут, — болтал Слизнорт позднее, на уроке зелий, когда Диана весело насвистывала мелодию и закидывала в котел последний ингредиент, после которого жидкость поменяла цвет и немного вспенилась. Сегодня была зачетная работа по зельеварению, и каждому досталось индивидуальное задание на бумажке, которую Слизнорт вручал сразу, когда студент входил в класс. Диана считала себя в зельях асом и совсем не переживала из-за экзамена, разве что чуть-чуть опасаясь, если выпадет бодроперцовая настойка, потому что она никак не могла вспомнить один ингредиент, нужный для нее. В итоге, когда ей выдали мятую бумажку с ровной строчкой, она выдохнула. Зелье против головной боли. Ну что может быть проще? Особенно если ее личная головная боль сидела за три парты и все еще ловила кайф и популярность вместе с подзатыльниками. Терпи, Поттер, тебе не привыкать. Диана ухмыльнулась сама себе, снова осознавая, что из-за пакости, сделанной Поттеру, у нее прекрасное настроение. Аккуратным движением руки она наполнила свою колбу уже готовым зельем и, все также насвистывая популярную мелодию, принялась посматривать за окно, как делала всегда, когда у нее оставалось время на уроке. Она могла бы попробовать помочь Панси, но работа была индивидуальная, и сидели они на противоположных концах кабинета. Зима подкралась незаметно. Диана и глазом не успела моргнуть, как уже прошла почти что ее половина. Со всеми этими школьными дежурствами, обязанностями старосты, беготней в гостиную Слизерина к мелким и — особенно — со всем этим Поттером, она совершенно потеряла ход времени. Вроде бы только что кружилась осенняя листва, и Малфой привыкала к своему новому полу (с ума сойти, как давно это было), а вот уже — все ее мысли связаны с закрытием школьных долгов и сдачей эссе. Снег за окном сыпал тяжелыми мягкими хлопьями, заваливая квиддичный стадион красивым покрывалом. Голубое небо заметно посерело, солнца почти не было больше видно, а облака рассеялись в бесконечное однотонное нечто, что и скрывало от них солнечный свет и тепло. В Хогвартсе было тепло — камины бухтели во всю мощь, выдыхая теплые искры, но на улице сильно морозило, отчего на стеклах рисовались красивые витиеватые узоры. Приближалось Рождество. Первое невоенное Рождество за долгие годы. В честь этого МакГонагал решила дать бал. Самый настоящий рождественский бал. Только не на каникулах, когда большинство студентов уже разъедется по домам, а за пару дней до них. И поскольку до Рождества оставалось что-то вроде двух недель, в школе происходил дурдом, который лишь только дополнили рога Поттера и розововолосая Малфой. Как это обычно и бывает в школах, полных гиперактивных подростков с гормонами, отдающими в голову, сразу после объявления о бале, студенты как полные идиоты принялись почти в тот же день рыскать в поисках своей пары. А это, как многим уже прекрасно помнится из опыта четвертого курса, — та еще свистопляска. Парням — непосильная задача поймать понравившуюся девчонку одну, а девчонкам — и того хуже — с мучительно тяжелым сердцем дожидаться приглашения от кого-нибудь, изредка с ужасом задумываясь, что его может и вовсе не последовать. У Дианы, впрочем, таких проблем не было, но была совершенно другая, в виде долбанутых на всю голову студентов, которые сменили свои приглашения на свидания и «чай» на не менее тошнотворную перспективу проведения в компании с ними Рождественского бала. И хотя Малфой разве что ядом не плевалась, они и не думали униматься, и она ощущала какое-то странное сочетание самодовольства и раздражения. Наверное, все знаменитые певцы ощущают тоже самое, когда к ним ломятся мелкие фанатки. К счастью, большинство студентов, все-таки, решило потерпеть до лучших времен и пригласить свою половинку — или не половинку — попозже, но общая атмосфера раздолбайства вовсю витала на уроках, да и на переменах, поэтому никто из учителей уже ничему не удивлялся. Только поэтому с Дианы и Поттера даже не сняли баллы, хотя все прекрасно знали, кто виновен в рогах и волосах. — Сдаем работы, — добродушно сказал Слизнорт. Диана расслабленно моргнула и отвела взгляд от окна. Бал балом, а отец с матерью, которым она, кстати, давно уже не писала, точно не одобрят ее плохой успеваемости. Она потянулась за колбой, чтобы сдать ее. Зелье было приятного розоватого цвета, похожего на цвет ее волос. Малфой начала было уже вставать со стула, решив первой сдать работу, но вдруг заметила, что совсем забыла снять котел с огня, и оно все еще довольно булькало «жвачными» оттенками. Диана отложила колбочку, спрятала все учебники в сумку и только после этого спокойно закрутила ручку, отвечающую за действие огня. Огонек начал привычно затухать, и Диана уже хотела было идти к учительскому столу, как вдруг… — БАМ! Зелье совершенно неожиданно и совершенно немилосердно вспенилось, поднялось огромным столбом и — окатило Диану розовым столбом, причем все это произошло так быстро, что она не успела даже отбежать. — Мисс Малфой!.. — Слизнорт принялся что-то квохтать. Диана прищурилась с закрытыми глазами и брезгливо стерла с лица розовую жидкость. Черт побери. Неплохой ход, Поттер, хотя и несколько заезженный. Диана развернулась назад, показательно стряхнула со своего лица розоватую жижу и выплюнула то, что успело залететь каким-то образом в рот. прямо перед ней стоял Дин Томас, и она испепелила его взглядом. Послышалась очередная порция смешков. Диана перевела взгляд дальше, туда, где должен был сидеть этот идиот. Он и впрямь сидел. со своими встрепанными волосами, в мантии гриффиндорских цветов, он сидел за партой с видом царя, которому должны делать подношения. Злости, как ни странно, не было. — Что же, Поттер, — медленно сказала она, стряхивая жижу еще и с глаз. — Выходит, два: два? — Выходит, — торжественно согласился он и улыбнулся так искренне, так широко, что у нее почти в глазах зарябило. Диана наигранно улыбнулась в ответ, перекинула через плечо свою сумку и подошла к Поттеру еще поближе на пару шагов, не обращая внимания ни на то, что с нее капает розовое зелье, ни на то, что от нее шарахнулись какие-то студенты. — У тебя явно глюк на розовом цвете, дорогой, — тихо шепнула она с таким видом, как будто бы раскрыла ему мировую тайну. А потом, наконец, заметила, что Слизнорт уже давно замолк, тоже вслушиваясь в их диалог, а на них смотрит весь класс. Черт, и все-таки ей это нравится. *** — Апель, а где Карлус? — Диана сидела в гостиной Слизерина и разговаривала с рыженькой первокурсницей с карими глазами и очаровательной улыбкой. Апельсина была само очарование — за те четыре месяца, которые они учились, Диана разговаривала с ней чаще всех остальных и все чаще начинала приходить к осознанию того, что завела себе фаворитку. При этих мыслях почему-то вспоминался Снейп. Интересно, как он там? Диана не слышала о нем ничего с тех самых пор, когда он объявил, что ничего не может поделать с ее полом. В камине полыхал огонек, и Диана как раз думала, что, пожалуй, есть что-то хорошее в ее обязанности работать с детьми. Теперь уже она не видела ничего утомительного в том, чтобы хотя бы раз в неделю разговаривать с кем-нибудь из вверенного ей курса, интересоваться, как у него дела, давать советы и изредка помогать с домашкой. Она беседовала по третьему или четвертому кругу уже и с Роксаной, и с Амелией, проверяла настрой Тео, интересовалась делами Самуэля и Мадейры. Сегодня снова была очередь Апельсины, и Диана надеялась обнаружить вместе с ней Карлуса, потому что с самого того первого дня эта парочка все так и ходила вместе. — Понятия не имею, где этот дурак может быть, — обиженно буркнула девочка и недовольно подперла руку кулаком. Она была одета сегодня в клетчатую рубашку розовых цветов и очаровательную юбку с бантом. Диана спрятала улыбку. Достала волшебную палочку и призвала из своей комнаты чайник с чаем и немного сладостей. Апель была жуткой сладкоежкой. — Поссорились? — спросила. Апельсина выпучила глаза и нахмурилась. — Он позвал на рождественский бал эту дуру Роксану, а не меня, — возмущенно сказала она и тут же схватилась за чашку, запивая комок в горле, а сразу после этого — заедая его конфетой. Дурдом. — А ты пригласи тогда Тео, ему назло, — посоветовала Диана и тут же обругала себя. Черт побери, они же еще дети, почему она вечно забывает об этом. Апельсина воодушевленно подняла курносый носик вверх, и глаза ее загорелись. Они еще немного поговорили о ее учебе, Диана дала пару советов, как лучше подлизаться к тому или иному преподавателю, чтобы тот выставил нужную оценку за семестр, и порекомендовала хороший каталог с платьями для бала, потому что выяснилось, что у Апель нет наряда. Они выпили пару кружечек чая, съели штук десять конфет (ну как съели, Диане дай бог если хотя бы три достались). Засим разошлись. На следующий день Малфой выслушивала недовольного Карлуса, который, оказывается, проспорил Роксане приглашение на бал, а сам хотел идти, конечно же, с Апель. — Дианочка, ну миленькая, ну хорошенькая, скажи ей, чтобы она не обижалась на меня, — канючил он, и Малфой снова думала, что его глаза удивительно похожи на поттеровы. — Мелкие идиоты, — бурчала она недовольно. Тем не менее, в тот же день нашла Апель, рассказала ей про спор и убедила рыженькую подружку не дуться, хотя та сначала и хотела это сделать. В глазах девочки Диана обнаружила самое настоящее удовлетворение, поэтому позднее заверила приставучего как банный лист Карлуса, что все в порядке. Помирились они, как это и заводится, в тот же день, и Диана уже за ужином наблюдала, как эта парочка весело смеется и переглядывается с Рокс и Дейлой в предвкушении какой-то пакости. Выяснилось, что они хотели а-ля Поттер окрасить волосы двух равенкловок. Пришлось срочно отговаривать и стараться не смеяться — оказывается, она с дураком-Поттером открыла новый тренд. И все-таки, что делать ей с этим чертовым балом и кого позвать в партнеры, если Блейз неожиданно занят Лавандой Браун, а остальные парни смотрят на нее как на девушку из публичного дома? Диана думала об этом, когда снова сидела в гостиной Слизерина и распивала чаи вместе с Рокс, Дейлой, Апель и Карлусом. Кто бы мог подумать, что эта четверка сдружится, и веселая рыжая сможет обуздать снобизм двух аристократок, тогда как они привьют ей рассудительность и осторожность. Гремучая вышла смесь. Диана всерьез переживала за Хогвартс годика через два-три, когда они уже вырастут, и все тормоза спадут. — А это правда, что вы с Гарри Поттером встречаетесь? — вдруг спросил у нее Карлус, а Апель подняла милые карие глазки. Диана почувствовала острое желание рассмеяться. Она — с Поттером? Да никогда! — Кто сказал вам такую глупость? — полюбопытствовала она. — Мы так подумали сами, когда ты слала ему воздушный поцелуй, — гордо поделилась Апель. Дейла и Рокс захлопали большими глазками. — Так ведь взрослые делают, когда любят друг друга. Диане захотелось постучать себя рукой по голове. А лучше — постучать Поттера. — Нет, мы не встречаемся, — ответила она. — Мы враждуем. Наверное, это действительно так называется. Хотя это неточно.