***
- Пастухов ранен, но жить будет, его помощник погиб, - докладывал о случившемся взрыве Данилов, стоя перед Рогозиной. – Сработало самодельное взрывное устройство, замаскированное под банку с лимонадом. - Все сотрудники полиции получили незначительные ранения, и только ты, Степан, цел и невредим, - просматривая отчет, произнесла полковник, вопросительно глядя на капитана. – Как такое может быть? Данилов замялся, отводя глаза. Он понимал, что нарушил приказ, пострадали люди, поддался эмоциям, позволив личному встать в их работе на первое место, но, будь у него еще шанс, он поступил бы точно также. - Я стоял в толпе, - вздохнув, проговорил он. - Ты должен был сразу изъять подозрительный предмет, - резко ответила Рогозина. – Чем ты занимался? - Ладно, все, я больше не буду врать, - вздохнув, признался Данилов. – Я туда опоздал. Я мог предотвратить взрыв, и из-за меня пропала Таня. Я готов написать рапорт и понести наказание за свои действия, но единственное, чего я хочу – это найти свою жену, в конце концов! - Жену? – недоуменно переспросила Амелина, во все глаза глядя на Данилова. – Ты разве женат? - Таня моя жена, хоть и бывшая, - неохотно пояснил Данилов, он жалел, что вновь позволил эмоциям взять верх. Но с каждым часом шанс найти девушку живой и невредимой таял, а Степан не мог просто сидеть и ждать. - Об этом мы поговорим позже, - произнесла Рогозина. – Отправляйся в Нечаинск, координируй поиски, докладывать мне лично каждый час! - Есть! – откликнулся Данилов, после чего, развернувшись, поспешил к машине. - Офигеть, - выдал доселе молчавший Холодов. – Данилов женат на Белой!***
Бомж, которого Белая так немилосердно огрела, объяснил, что нашел ее полуголую, принес в этот заброшенный дом, уступил свою постель, укрыв одеялом, однако, ни формы, ни документов при ней не было. Пришлось ему одалживать еще и свою одежду. Таня искренне порадовалась, что не видит сейчас своего лица – избитая, грязная, в чужой, драной одежде – ее саму легко принять за маргинала, но, несомненно, это лучше, чем быть мертвой. Поблагодарив своего спасителя, девушка, пошатываясь, удерживая руками сползающую одежду, побрела прочь от свалки. Голова все так же болела, Таня с трудом держалась на ногах, и не позволяла себе даже присесть, понимая, что тогда, вполне возможно, вновь потеряет сознание. Однако каждый шаг давался ей с трудом, голова кружилась, ноги заплетались, а сил не было совсем. Опустившись на ступени, девушка прижалась лбом к холодным перилам, на мгновение, чувствуя облегчение. «Только отдышаться, только прийти в себя…», - мысленно уговаривала себя Таня. Какой-то сердобольный прохожий положил рядом с девушкой монетку – не будь ситуация такой, Белая непременно бы рассмеялась. Вот уж насмешка судьбы – именно эта монетка сейчас может спасти ее – Таня, собравшись с силами, поднялась, медленно, но целенаправленно двигаясь к таксофону. Где-то на дороге промелькнула патрульная машина, но Белая не заострила на этом внимания, ей нужно было дозвониться, сообщить, что она нашлась, она жива. Сжав в руке трубку, словно спасательный круг, Таня прижала ее к уху, ожидая гудков, когда внезапно на плечи ей легли чужие руки. Внутри девушки все обмерло от страха. «Это снова они!», - мелькнула в голосе мысль, и Белая поняла, что у нее нет сил даже закричать. - Не мытая, не чесаная, - произнес за спиной знакомый голос, и Таня облегченно выдохнула, на миг закрывая глаза, - свитерок ворованный… Живая… Белая, выпустив из рук трубку, обернулась, крепко обнимая Данилова и чувствуя, как беззвучно слезы катятся по щекам. - Все хорошо, все в порядке, милая, - успокаивающе шептал Степан, крепко прижимая к себе Таню. – Все уже позади… Белая не помнила, что она там бормотала, но чувствовала, что его крепкие руки обнимают ее, оберегая от всех ужасов и принося покой. - Прости меня, Степа, - уткнувшись в плечо Данилову, пробормотала девушка, - прости за все. Я была такая глупая… - Тише, родная, я не сержусь, - мягко отозвался мужчина, удерживая Белую на руках, пока машина мчалась в ФЭС. – Ты только не отключайся, оставайся со мной, слышишь? Обещаю, мы во всем разберемся…***
Сидя за стеклом переговорной, Таня молча наблюдала за тем, как ее похитители во всем признаются, но она не чувствовала ни радости, ни удовлетворения от этого, она вообще ничего не чувствовала. Понимала, да, что один страдает болезнью Альцгеймера, другого просто вынудили, молодого парнишку, который, в общем-то, ничего не сделал. По сути своей, Таня сама сглупила, вот и поплатилась. Подошедшая Амелина, сочувственно посмотрев на Белую, проговорила что-то насчет важности ее показаний, но Таня только покачала головой. Оксана, пожав плечами, шагнула прочь, но неуемное женское любопытство заставило ее остановиться. - Тань, ничего, если я спрошу? – замявшись, негромко спросила она. Белая, переведя взгляд на коллегу, согласно кивнула. - А это правда, что ты и Данилов были женаты? – поинтересовалась Амелина. - Разболтал все-таки, - хмыкнула Таня и, слабо улыбнувшись, подтвердила: – Да, были. Кивнув самой себе, удовлетворенная таким ответом, Амелина поцокала прочь, оставляя Белую наедине со своими мыслями. Уединение, однако, длилось недолго. - Танюш, ты в порядке? – мягко произнес Степан, подходя ближе. - Я в порядке, - улыбнувшись уголками губ, ответила та. – Отвезешь меня домой? - Конечно, - кивнул Данилов, позволяя себе переплести ее пальцы со своими.***
- Поздравь меня, Степан, я женюсь! – торжественно возвестил Майский, ворвавшись ранним утром субботы в квартиру Даниловых. - И кто на этот раз? – понимающе хмыкнул Степан. – Маша, Наташа, Катя…? - Да ну тебя, - беззлобно отозвался сияющий майор. - Ты ведь и сам знаешь, какое это счастье, иметь любящую, заботливую жену, детей, дом, полный смеха и радости… Данилов только покачал головой, впрочем, не имея ничего против, радуясь, что его единственная сейчас рядом, а ведь это все, что нужно ему для счастья…