Эйрахнид Первая

      Напряжение в центральном процессоре. Нужно удержать… Позорно будет выставиться хлюпиком перед этим союзничком в первый же день коалиции!.. Делов-то – тебя больше нет в живых! Нужно удержать себя в руках. Пока руки еще на месте. Вот, у него и рук-то нет, и ничего, напряжение не падает…       Утомляют его наивные эмоции! Между прочим, мог бы и за свежий энергон поблагодарить!       А может, просто нужно проснуться? Где-то просто переклинило между конфликтующими приложениями. Как в одной человеческой сказке. Там для изменения объективной реальности предлагалось что-нибудь выпить или съесть, тогда пройдешь в нужную дверь, и дело сдвинется. Только что в этом убежище можно выпить или съесть?       Хотя нет, что-то за дверью мерцает лиловым опалесцирующим светом. Ба, да у него тут склад темного энергона. И минеральный, и жидкий!       Он что, хранит его прямо в жилом помещении? Да как тут можно долго находиться? При таком количестве сразу отравление наступит!.. Вот, видимо, и наступило. Совсем уже весело… Да-да, кроличья нора, съешь меня, выпей меня, победи какую-то Королеву!       Кстати, может, Саундвэйв его внутрь и употребляет? Другого-то источника жизни тут практически нет. Лорд Мегатрон как-то пользовался, Старскрим тоже как-то пользовался… Вот только как? Легенды гласят, что даже прикосновение к одному такому кристаллу означает осквернение своей искры и вечные муки после смерти. Но ведь «после смерти» уже наступило?.. Как с помощью темного энергона можно поднять из мертвых – это мы уже видели. А еще у темного энергона бывает коллапс. С помощью этого коллапса можно перенести искру в чужую камеру…       Ну а что, раз мост из этого не построишь, надо хотя бы перенести искру. Только она тогда уже осквернится…       Рука сама потянулась к гермоёмкости. Стекло было приятно запотевшим. Внутри плескался гель такого нежного цвета…       Сначала перегорели и взорвались все инжекторы и перемкнуло всю проводку. Кажется, теперь самоубийство удалость, - скрежетнуло что-то напоследок в центральном процессоре, и потом наступил холод, абсолютный ноль. И темнота…       И вдруг Смоукскрин проснулся. Да, то было страшным кошмаром, от начала до конца! Не было никакого полета на Луну, не было никакого убежища Саундвэйва. Был залитый Светилом зал Большого Совета. В президиуме собралась вся командующая верхушка Элитных войск. Сейчас торжественно откроют заседание, вручат награды. Только почему-то здесь нельзя никого узнать. И зал отличается от того, каким уже был во время войны. Его что, успели отреставрировать на старинный манер? Да и заседание не торжественное. Ни секретарей, ни почетных членов… Что же тут творится? Все сидят и что-то выкрикивают с мест. - Адмирал Тэйлгейт! При всем уважении, ваши доводы неубедительны! Инсектиконы все это время соблюдают нейтралитет… - Вы только подумайте, это даже не их ареал, это резервация! Она существовала там тысячелетия! За это время они приспособились жить бок о бок с залежами темного энергона… - Но и мы сможем приспособиться! Просто потерять возможность из-за предрассудков!!.. - Исследование поверхности показало, что никаких зачатков культуры и цивилизации у них нет, что бы нам не утверждали кибер-энтомологи… - …Вот это самое страшное, понимаете вы или нет!!! Когда-нибудь сканирование нашей поверхности покажет то же самое!.. - …Само их существование – это угроза для всего разумного! - Адмирал Тэйлгейт, вы готовы лично возглавить зачистку Луны?..       Нет. Это сон. Никто никогда не зачистил бы целый планетоид… Этого не может быть, потому что не может быть никогда.       Вот он, планетоид, уж его-то ни с чем не перепутаешь! Но его поверхность выглядит тоже как-то по-другому. На ней не кратеры и воронки, а высокотехнологичные инженерные сооружения. Какие-то многочисленные пирамидальные здания, наземные мосты и туннели, какие-то порталы в подземелья… Это же инсектиконский город! Те самые творения древних зодчих! А ведь какая красота… У каждого здания есть внутренние дворы, многоярусные балконы, нереальные внешние лифтовые конструкции… Доселе невиданный чужой мир, созданный непостижимым разумом.       На одной из узких кривых улиц, освещенных полуденным светилом, стоит группа инсектиконов. Они ведут оживленную беседу, при этом их речь совершенно упорядоченная, без визга и рыка, что уже указывало на полную нереальность происходящего. - …Да сколько живем, столько и собираются! – хрипло выговорил один инсектикон. - Ни от тех, ни от этих житья скоро не будет, - согласился другой. - Прямо уж и не будет! Да если мы всеми колониями навалимся, сами же… - Дурак ты, Хардшелл. - Ну да, дурак я. Ой, мамочки, войнушка-а!..       Очевидно, беседа подошла к концу. Инсектиконы расползались.       Смоукскрин шел дальше по этой улочке, пока она не пересеклась с другой, широкой, ярко освещенной и чисто вымытой стальной улицей. Улица вела к причудливому фонтану-скульптуре, выполненному в стиле позднего инсектиконского модерна. В центре гигантской чаши на задних лапах стоял разъяренный авиарахнопод, из всех шести голов которого били струи темного энергона. Да, уважали здесь древнее зло… Смоукскрин тогда даже не удивился, откуда он знает, как выглядит поздний инсектиконский модерн, да и не удивился бы личной встрече с живым авиарахноподом.       Высота фонтана была не такая уж внушительная, как размеры скульптуры. Его пенящиеся струи, словно настоящая зловонная слюна чудовища, разлетались и падали искрящимися брызгами, переливаясь в лучах Светила. Темный энергон всегда холодный на ощупь.       Она сидела прямо на краю фонтана и смотрела на его переливающуюся рябь. Она опускала в темный энергон свои тонкие руки, чтобы насладиться прохладой и его живой пульсацией. Она, как всегда, была утонченной и величественной. На её зеркальной броне играл свет. Медленно повернув свое золотистое лицо, она одарила Смоукскрина легкой улыбкой. Эта была игра спокойного, чуть насмешливого презрения и легкого любопытства. Такие улыбки предназначаются не врагам. Так умный и сильный хищник может любоваться аппетитным звеном пищевой цепи… - Скоро здесь будет совсем жарко, - голос, который, как нельзя кстати подходит металлическому пауку… - Я первый раз вижу автобота с темным энергоном в камере. Может быть, это мой шанс все исправить…       Смоукскрин сначала замер. Если это сон… Ну конечно же, сон! Наяву она давно бы уже прогрызла ему какую-нибудь шейную магистраль, а здесь способна к задушевностям у фонтана… - Что исправить, Эйрахнид? – отчего бы в этом безумном сне не обратиться к ней по имени? - Видишь ли, Смоки, мы ведь ни во что не вмешивались. Это была не наша война. Мы не хотели умирать. Но я до последнего верила в вашу автоботскую порядочность. Хотя должна была объявить всеобщую мобилизацию. Но автоботы не сдаются. А десептиконы не проигрывают… - тиха и печальна, будто и не было на ее счету самых страшных злодеяний и на Кибертроне, и в дальних галактиках!       Смоукскрин оглянулся. По улицам начинали стекаться инсектиконы, сначала малыми группками, потом они ползли, бежали и летели по улицам, отдаленным от фонтана, целыми полчищами. Уже светила не стало видно из-за их нескончаемого роя. Только сейчас они не атаковали, а спасались. Кто-то тащил в конечностях нехитрый скарб. Были и такие, как правило, они передвигались по нескольку, кто тащил покалеченных сородичей, не способных быстро передвигаться самостоятельно. Это говорило о присутствии у инсектиконов норм морали…       Смоукскрин всмотрелся вдаль по направлению бегущих толп. На окраинах города стояли шесть звездолетов. Совсем обычных, не резиновых. У трапов толпу пропускали по одному вооруженные инсектиконы. Зоны срочной эвакуации. Эти звездолеты были последним спасением. По мере приближения к зонам эвакуации толпа теряла всякие зачатки морали: лезли напролом, по головам, издавая панические визги и рев. Толпа наседала. Все явственнее слышался хруст экзоскелетов. Раздались выстрелы, сначала одиночные. Визг и рев и стоны с мольбами и проклятьями слились в единый многоголосый вой. Посадка была окончена, трапы звездолетов убирали, но отчаянные продолжали попытки запрыгнуть в отплывающий ковчег. Началась стрельба на поражение…       Звездолет, ближайший к Смоукскрину, поднялся в воздух. На месте, где он только что стоял, сомкнулась толпа тех, для кого не хватило места. Проще было сосчитать тех, для кого его хватило: все улицы и закоулки были заполнены воющей в отчаянии толпой…       А потом, словно подчиняясь невидимому приказу, толпа начала спешно расползаться. В подземные укрытия, надо полагать. Питая последнюю надежду.       Через какое-то время улицы полностью опустели. Смоукскрин видел оставленные на месте трагедии трупы и разгромленные кордоны.       И тогда в предвечернем небе послышался мерный гул тяжелой военной авиации. Крейсеры, линкоры… Скрап! Да тут вся автоботская флотилия. Возглавляемая адмиралом Тэйлгейтом… Несомненно, это его цвета.       Но ведь это просто сон. Не может быть такого!.. То есть, в архивах нет ничего такого… Известно только, что Тэйлгейта сначала объявили героем, затем судили трибуналом, дальше он ушел в партизаны. Неоднозначная личность с засекреченной биографией. Говорят, Арси его хорошо знала по партизанскому периоду. Но это было совсем давно, она тогда была даже не оперативником, а простым техническим консультантом…       Взрыв. Нуклонная пушка. Ударная волна должна была разнести Смоукскрина на атомы, как и всю поверхность планетоида… Но он ведь живой?       Благодаря мощному разряду электричества по грудным пластинам над камерой искры.       Саундвэйв стоял над его безжизненным телом, распростертым на полу убежища в луже темного энергона. Смоукскрин тяжело откалибровал оптику и с ноющей болью приподнял голову. Убежище было на месте. На Луне. От фиброманипуляторов Саундвэйва шел едва заметный дымок. На грудных пластинах салаги Смоукскрина красовались два ожога, напоминающие восьмиконечные звездочки. Навыками реанимационных мероприятий кибер-террорист тоже владел.       Это была немая сцена.       Нужно было что-нибудь и сказать, да что именно… Ну хорошо, Саундвэйв, я виноват, мне лучше отсюда уйти. Или спасибо за реанимацию… Или… - Эта доза темного энергона – сублетальная, - неожиданного Саундвэйв заговорил первым. - Я… Мне жаль… - Я недооценил уровня твоей безмозглости. Теперь ты обречен больше, чем когда либо. Она передала тебе установочные файлы. Надеюсь, что её презентация тебе понравилась. - Презентация? То, что я видел…       Саундвэйв посмотрел на Смоукскрина, потом на кустарный монитор, всё с той же самой смертельной усталостью в жестах. На мониторе появилась простая видеозапись. - Знал бы ты, сколько я их перехватил! И хоть бы раз что-то новое.       Смоукскрин не хотел видеть это снова, но запись на мониторе была такая же. Взрыв, превративший поверхность планетоида в кучу атомного пепла… Потом включилась запись с мини-датчика на складе темного энергона: Смоукскрин подходит к резервуару, вынимает гермоемкость и через секунду падает на пол с оглушительным грохотом, даже не успев закрыть клапан на энергонной магистрали. В ту же секунду в дверях появились сначала фиброманипуляторы, потом сам Саундвэйв, и громко хлопнул электрический разряд… - Это то, что было с твоим телом в нашей реальности, - сказал Саундвэйв, даже не оборачиваясь, - Под действием темного энергона искра отсчитывает время по-другому. Непредсказуемо.       Мысли и лихорадочные догадки вращались в процессорах Смоукскрина с бешеной скоростью. Хотелось обхватить голову руками, чтобы она не треснула и не растеклась под их напором. - Так все, что я видел – это… правда?.. - Правда. Которая удалена из ваших архивов, как несущая угрозу. По инициативе ваших тут хотели строить военные базы. Пришлось расчищать место. Только потом стало ясно, что это место несколько непригодно. В моих архивах, в отличие от кибертронских, все это сохранено.       Смоукскрин молчал. Его взгляд потерял всякую осмысленность и замер в недофокусировке. Это была полная моральная и физическая беспомощность, порожденная ужасом от увиденного.       Такого беспримерного вероломства история Кибертрона больше не знала.       Неужели это была истинная цена дела автоботов?.. Страшная и уродливая правда. После этой «презентации» Смоукскрин очнулся другим существом. Без прошлого. Без идеалов, которым безоговорочно верил. Удивительно, что его еще звали по-прежнему.       А Саундвэйв, очевидно, сейчас был не прочь поглумиться над бывшим врагом. - На войне, как на войне. История чистыми руками не пишется. Жестокость – есть сила… Но ты можешь сходить, извиниться! - и никак ведь не унимается. Проснулась словоохотливость в кои-то века! Он циничный и подлый. Неудивительно, что большинство десептиконов его так боялись и ненавидели. Затем, немного помолчав, он сказал тихо и злорадно: - У меня тоже презентация есть. Не такая шикарная, правда.       И на стенах вспыхнули мощные светильники. Они были расположены так высоко, что в полумраке аварийного освещения их поначалу было незаметно. Когда громадное помещение, в котором находился главный компьютер, осветилось целиком, в первые секунды Смоукскрина охватило омерзение.       Помещение напоминало какое-то человеческое сооружение культа. Оно было вытянутое, с невообразимой высоты потолком с причудливым арочным перекрытием, сильно похожим на готический свод с нервюрами.       Стены и свод были сплошь покрыты фресками, и лишь теперь все их кошмарное великолепие предстало во всей красе. Да, несомненно, это было древнее сооружение инсектиконского культа. Своды были покрыты изображениями Уникрона во всех возможных ракурсах и позах. Изображения занимали большую часть поверхности, и куда ни глянь, ото всюду смотрели его всевидящие лиловые глаза, славно напоминая, что никто не способен спастись от его кары. Культ Уникрона.       Фрески, по-видимому, были нанесены на стены в разные времена, так как хорошо заметны были фрагменты, совершенно различные по стилю, по технике нанесения, по качеству красителей. Самые старые изображения располагались на сводчатом потолке, они же были самыми большими. Как бы демонстрирующими безграничную мощь властелина. Ниже были более мелкие изображения каких-то других персонажей культа, представителей пантеона рангом пониже. По детальной прорисовке несложно было понять, что это реальные исторические фигуры, и некоторых деятелей даже можно было узнать. Живые воплощения Уникрона. Преимущественно, влиятельные десептиконские политики древности, отличившиеся самой необъяснимой жестокостью.       И среди всех этих воплощений Уникрона видное место занимала Эйрахнид. Её изображений здесь тоже было очень много – слишком большую роль она сыграла в истории и культуре инсектиконов. И на всех изображениях к её фигуре тянулись фиолетовые нити, как символ неразрывной связи с кровью Уникрона. Если приглядеться, некоторые детали фресок отражали конкретные исторические события – победоносные битвы, возведение грандиозных построек… Целая галерея славы. Хорошо, изображения врагов почти не сохранились. Это должны быть предки автоботов до заключения нейтралитета.       На всех фресках инсектиконы были изображены в основном схематично и почему-то совсем мелкими. Тут опять же можно провести параллель с человеческим искусством тоталитарных режимов – гигантские фигуры правителей и подданные как ничтожные винтики в системе, незаметные и взаимозаменяемые… - Вот эта – моя любимая, - где-то в другом конце помещения подал бесцветный голос Саундвэйв. И правда, нужно рассматривать эти красоты побыстрее, энергон ведь с неба не падает, а светильники потребляют нешуточно. Когда Смоукскрин пошел посмотреть, что же так приглянулось хозяину убежища, фрески на стенах как будто побежали за ним, складываясь в подобие примитивной анимации. Это было более чем странно. Мелкие схематичные фигурки инсектиконов будто маршировали по стене, то вознося клешни в хвалебном экстазе, то падая ниц перед всекарающим ликом Эйрахнид. (Ну что ж, это очень знакомо.) И все-то они куда-то маршировали. Смоукскрин уже немного разглядел любимую фреску Саундвэйва – это было логическое завершение марша инсектиконов. Плавильная яма. Вот куда их благословляла великая и могущественная владычица. И они, вероятно, с фанатическим обожанием, вознося ей гимны, всей толпой туда прыгали…       Даже скраплету понятно, что это действо не имело ничего общего даже с самыми примитивными металлургическими знаниями. Туша инсектикона при сжигании не является сырьём даже для получения самого малохольного хозяйственно-полезного сплава, а дает только шлак да окалину. Да и чем можно поддерживать температуру в горне такой идиотской конструкции?!       Это было коллективное жертвоприношение. Регламентированное королевским указом. Какая мерзость… Ужас первобытного хаоса. Безмозглые твари. Лучше уж думать, что у них никогда не было никакой культуры, чем была ТАКАЯ.       Укокошить это веселое сборище из нуклонной пушки, конечно, опрометчиво, но…       Спасибо тебе Саундвэйв. От искры сильно отлегло.       Еще на фресках есть какие-то надписи. Краска и слой штукатурки сильно облупились, но кое-что разобрать можно. Прямо под плавильной ямой какие-то инсектиконские афоризмы. Что-то про темную материю, которая составляет большую часть вселенной. Ну, инсектиконской вселенной, может, и составляет. Расплавься и стань частью темной материи прямо сейчас!..       Дальше стена была исписана какими-то уравнениями. Ничего себе! Это же почти человеческая теория относительности? Математическое обоснование коллапса темного энергона?.. Что-то тут не так. Создать теорию относительности и позволить себя жечь в горне?!.. - Выключаю свет, - раздался металлический скрежет за спиной. - Интересная презентация, Саундвэйв. Только что она значит?.. - Впереди целая вечность, чтобы это разгадать.