Олицетворённый грех

Четыре года прошло с тех пор, как мы посеяли хаос в городской церкви. Мы принесли с собой Хаос, чтобы восстановить Орден. План Алессы удался, и она наконец отомстила. Я до сих пор слышу крики тех, кто так ужасно отнёсся к ней. Мы убили всех, каждого из них, никого не пощадили. И стар, и млад погиб от нашей разрушительной силы. Помню, как я купалась в крови с ног до головы, наблюдая, как мой Красный Дьявол прикончил мать Алессы – Далию, а также главных причастных к страданиям Алессы. Помню, как она кричала, когда он пронзил её тесаком. Мы устроили всё так, чтобы она погибла последней, чтобы видела, как её любимую сестру режут напополам. Мы сделали так, чтобы перед смертью она видела свою дочь, которую никогда не любила. И тогда мой Красный Дьявол прикончил её. Эх, славная была ночка! - Я помню, когда Алесса удалилась, а я и мой Красный Дьявол стояли одни, окружённые морем трупов. Помню, как после этого он прижал меня к залитой кровью стене и обвил мои ноги вокруг своих бёдер. Он слизывал кровь с моей груди, входя в меня всё глубже и глубже. Через неделю я отправилась к Алессе. Я хотела знать, почему именно я была избрана. Увидев меня, она сделала комплимент по поводу моей новой внешности, а также по поводу того, насколько хорошей спутницей я была для Кзучилбары. Это был первый раз, когда я услышала его настоящее имя. Но я до сих пор люблю называть его своим Красным Дьяволом. Она объяснила, что это он сам выбрал меня, в возрасте двенадцати лет, когда я посетила историческое сообщество. Но тогда я ещё не была готова. Когда наконец была готова, то меня призвали назад. Она использовала Лизу, чтобы привести меня к нему. Затем извинилась за всю душевную боль, через которую мне пришлось пройти, когда я должна была своими руками прервать жизнь Лизы. Она сказала, что это было необходимо. Всё, что осталось от моей человечности, должно было исчезнуть раз и навсегда, и тогда я буду полностью готова быть рядом с Кзучилбарой. Алесса также сказала, что на неё произвела впечатление жестокость, с которой я убивала церковников. И она заверила меня, что Лиза больше не страдает, а я ответила, что мне уже всё равно. – Да уж, очень подходящая спутница, - ухмыльнулась она. После этого я спросила её, что скрыто под его шлемом. Улыбаясь, она ответила: - Там скрыто лицо. И тогда я спросила, может ли он снять этот шлем с головы. Алесса сказала, что, скорее всего, не может, так как это часть его тела. Она объяснила, что когда призвала Кзучилбару, того самого Красного Дьявола, то он был воплощён в этом мире в соответствии с образом в её голове. Я сказала, что всё понимаю и поблагодарила её за объяснения. Но я помню её слова перед уходом: - Я могу изменить созданные мной вещи, моя дорогая Руби. Сайлент Хилл – мои владения, и я могу делать со всеми вещами то, что сама посчитаю нужным. Я повернулась и увидела, что она улыбается, и тогда я ушла. Моё тело стало меняться, и я знаю, почему – ведь я вынашиваю его потомство. Внутри меня растёт дитя. Кто этот ребёнок – человек или монстр? Да какая разница? Я была счастлива с того момента, как почувствовала его в своей утробе. Я выращиваю его семя – нашего ребёнка. - Прошло четыре года. И каждый день он сводит меня с ума своими губами, языком, руками и пальцами. И, конечно же, своим прекрасным членом. За эти годы много посторонних было призвано в город. Никто не уходил отсюда живым, и мы об этом позаботились. В конце концов, это была наша обязанность, ведь невинные души в Сайлент Хилл не попадают. Не в том измерении, в котором существуем мы. Если они оказываются здесь, это значит, что они заслуживают той боли и страданий, что мы им доставим. Даже те несколько душ, чьи шансы на выживание были небольшими, покидали город в состоянии сумасшествия. И вскоре они умирали. Я взглянула на своё копьё, стоящее у стены, рядом с его тесаком, думая о том, сколько жизней оно прервало с тех пор, когда он мне его дал. Я опустила лицо, глядя на него, а он осторожно положил свой шлем на мой живот. Он крепко спит. В это время мои пальцы скользнули к его спине, прикасаясь к болтам, которые держали шлем на месте. Я проверила, могу ли разобрать их, но нет, не смогла. Но я знаю, кто может это сделать. Я не видела её уже четыре года. Пока я гладила его идеально сложенные плечи, он медленно проснулся и уткнулся лицом между моих ног. Его тёплое дыхание, его мягкие губы касались меня... Я закрыла глаза и прошептала его имя, пока он водил пальцами по моим ногам, и его язык вошёл в меня. Я стонала и трепетала, обхватив его ногами, таким образом придвинув его ещё ближе к себе. И снова я кричу для него, снова схожу с ума... - Я знаю, кто может помочь, и я пойду к ней и попрошу, чтобы она отменила то, что сделала с ним. Я же вижу, что ему больно. Я чувствую это каждый раз, когда прикасаюсь к этим болтам. Он ничего не говорит, но я ведь чувствую. И я не могу вынести его боль. Не могу. - Я ходила к ней, любимый. - Я знаю. Но зачем? - Потому, что не могу переносить твою боль. Дрожащими руками я потрогала болты на его спине. Теперь было так легко снять их. Я взялась за два края шлема и потянула. Он застонал от боли в тот момент, когда я полностью сняла его. Положив шлем на пол, я повернулась к нему. Но я не была готова к тому, что увидела. Расположившись между его ног и встав на колени, я коснулась его лица. Два гипнотизирующих тёмных глаза пронизывали насквозь. Идеальная структура, кожа цвета алебастра. Его длинные, чёрные волосы были завязаны в хвост на макушке. Идеальное лицо, идеальные черты. И ни одного шрама. Так я какое-то время смотрела на его лицо, не в состоянии проронить ни слова. Я развязала хвост, и копна чёрных волос пала на его плечи, доставая до пояса. Он прильнул лицом ко мне, и мне казалось, что моё сердце сейчас взорвётся. - Если тебе нравится то, что ты видишь, - прошептал он, водя двумя пальцами по моим губам, - ты должна видеть сквозь мои глаза, насколько идеальна ты для меня. Я попыталась что-то сказать, но он закрыл мне рот поцелуем. - Когда-то я была Руби Гарланд. Теперь я принадлежу ему. И вот я стою – высокая, с обнажённой грудью, и в кожаной юбке, обмотанной вокруг талии. Я держу в руке копьё, и мой возлюбленный рядом со мной. В утробе я ношу его дитя. И его имя – Кзучилбара. Но для меня он навсегда останется моим Красным Дьяволом.