Маленькая неприятность

      За окном небольшой хижины грохотала буря. Струи дождя нещадно хлестали путников по уставшим лицам, ветер склонял деревья, на что те жалобно скрипели. Рыжеволосая ведьма с опаской наблюдала за буйством природы. Пыльная, старая и шаткая хижинка, конечно, была не самым достойным укрытием, но спасала хотя бы от дождя. Похромав куда–то вглубь домишки, девочка плюхнулась в стоявшее там кресло, ещё более пыльное, чем что–либо в этом доме. Вздохнув, она откинулась на спинку и принялась обдумывать свой следующий шаг. Сбежать из–под надзора было крайне сложно, но ей это всё же удалось. Осталось лишь придумать, как удрать от погони. Неожиданно, за окном в очередной раз грохнул гром. Зеленоглазая тихо ахнула и подпрыгнула. Атмосфера этой хижины давила на неё. Пыльная, тёмная мебель, дырки в углах, из которых, кажется, смотрит пара жёлтых глаз, шорохи и скрипы, вой ветра в дымоходе. Девчушка подтянула колени к груди и уткнулась в них. Плечи её слегка подрагивали.       Побег, почему–то, не казался теперь такой уж хорошей идеей. Но в очередной раз оглядев израненные руки и ноги, она укорила себя за подобные мысли. Глаза застилала пелена слёз, но малышка бодро вскочила с кресла и принялась искать что–то вокруг. Пробежавшись по комнатам и перевернув все ящики, она-таки нашла ведро с тряпкой. Найдя полностью запылённую ванную, она огненным вихрем подскочила к ней и повернула кран. Из него под сильным напором, с жутким скрежетом, вырвалась струя ржавой воды. Девочка отпрянула, раскрыв рот в немом крике. С грустью опустив взгляд на свои чумазые ступни, она потёрла горло. Раздражённо мотнув головой, она вновь вернулась к созерцанию жуткой воды. Решив, что так не пойдёт, рыжеволосая выскочила на улицу, выставив перед собой ведро.       Судя по виду, открывшемуся её взору, буря и не думала утихать. Небо было черно и изредка освещалось тонкими расколами молний и сотрясалось мощным рычанием грома. Девочка с восхищением и ужасом наблюдала, как мощный ветер срывает ветви и листья с несчастных деревьев, а струи воды с грохотом ударяются о дно её несчастного ведёрка. Словно заворожённая, она шагнула навстречу стихии. Постояв несколько минут под хлёсткими струями дождя, девочка бегом вернулась в домушку. Отдышавшись и слегка придя в себя после увиденного, она занялась уборкой.       Сначала она решила, что без света ей будет сложновато. Сделав пару пасов руками, она почувствовала тепло на руке. Открыв глаза, она успела заметить огонёк лишь краем глаза – так быстро он погас. Нахмурившись, малышка решила действовать по старинке. Найдя несколько свечей, зеленоглазая расставила их по разным комнатам, в каждой по одной. Поджечь их получилось далеко не сразу. Конечно, света они давали крайне мало, но всё же.       Недовольно топнув ножкой, девочка принялась натирать полы в комнатах. В какой–то момент ей вновь почудились жёлтые глаза, но она списала это на жуткую усталость. Комнат, казалось, стало больше и они увеличились в размерах – настолько трудной ей показалась уборка.       Устало выдохнув, девочка побежала вновь набирать воду. Пыль была вытерта совершенно отовсюду, включая корешки книг. В этот раз, выскочив на улицу, она не стала долго стоять. Потому что на фоне всё той же беснующейся стихии была видна фигура. Тёмный плащ скрадывал очертания, превращая незнакомца в неясную чёрную дымку. Незнакомец стоял спиной к хижине и, казалось, был крайне увлечён зрелищем.       На самом же деле, незнакомец стоял, устало опёршись на свою излюбленную косу, тяжело вздыхал, изредка выплёвывая какое–нибудь ругательство. В основном, вздыхал он на "неосторожных людишек", "нерасторопное начальство", "дурацкую королевскую семью", "глупых сослуживцев" и на бесконечное множество всякого разного. Балгот вообще любил жаловаться в пустоту. Становилось легче. А для его работы внутреннее спокойствие было крайне важным фактором, ибо если прийти забирать жизнь какого–нибудь деревенского дурачка, то лучше быть спокойным как удав, иначе можно выкосить всю деревню. А потом перед начальством распинаться, почему "не по сроку"…       Фиолетовые огоньки мягко светились в пустых глазницах, выдавая глубокую погруженность их обладателя, а костяная рука задумчиво тёрла не менее костяную челюсть. В очередной раз вздохнув и посетовав на несправедливую Фортуну, услышал грохот позади. Резко развернувшись, он успел увидеть лишь хрупкую, маленькую фигурку, скользнувшую в его родной "сарайчик", как он сам его называл. Злобно скрежетнув зубами, Смерть кинулся вдогонку. Раздражённо отпихнув ногой валявшееся перед входом пустое ведро, Балгот с грохотом распахнул дверь.       В хижине было тихо. Сверкнув глазами, фиолетовоглазый бесшумно двинулся вглубь своего жилища. И удивлённо уставился себе под ноги, поняв, что прошёл действительно бесшумно. Обычно этому мешал всякий мусор, вроде змеиных шкур или скорлупок от птичьих яиц. Но теперь он даже видел, какого цвета его пол. Оказалось, дерево было тёмным, хотя Балгот предполагал, что красным. Смерть слегка успокоился и продолжил своё шествие по дому, вновь и вновь изумляясь чистоте комнат.       Наконец, зайдя в очередное помещение, он услышал тихое дыхание. Прерывистое, надсадное и тяжёлое, словно кто–то был сейчас в настоящей панике, полностью захлестнувшей сознание бедняги. Но Балгота это не слишком волновало. В его голове лишь стучало одно слово - жизнь. Никем не тронутая, маленькая и совсем невинная. Он сам не скажет, каким образом он столь молниеносно пересёк комнату и подхватил девчушку за ворот потрёпанной рубахи. Очнулся он лишь когда заглянул ей в глаза. В эти огромные, заплаканные, зелёные глазищи. В которых отражалась лишь дата. И, очевидно, число, которое Смерть увидел, не являлось тем, которое бы его устроило. Раздражённо рыкнув, он отшвырнул от себя рыжий комок.       Малышка забилась в самый дальний угол комнаты. Балгот, громко стуча своей косой по полу, прошёл в гостиную и упал в кресло. Выдохнув затхлый воздух, который ему совершенно не требовался, он затушил огоньки в глазницах.       Рыжеволосая осторожно выглянула из комнаты. Странный человек молча сидел в кресле, откинув голову, а его коса была приставлена к подлокотнику.       Что–то решив, зеленоглазая рванулась к этой косе. Ей руководило что–то совершенно непонятное ни ей самой, ни кому–либо ещё.       Услышав грохот совсем рядом, Балгот поднял голову и вновь зажёг огоньки глаз. И в недоумении уставился на ту самую бродяжку, которая теперь отчаянно пыталась выбраться из–под его косы. Которая почему–то лежала на девочке. Смотря на то, как малышка безуспешно пыхтит и кряхтит, в попытках поднять легендарный предмет, Смерть развеселился. Подперев ладонью "щёку", он с весельем наблюдал за букашкой. В конце концов, хмыкнув, он–таки поднялся и вытащил ненормальную из–под орудия Смерти. Когда человеческое дитя вновь подняли за шкирку, та во всю брыкалась и размахивала маленькими кулачками. Балгот тихо, рычаще рассмеялся. Он слишком давно не видел чего–то столь же потешного, как это мелкое насекомое.       - Давай так, - неожиданно начал говорить Смерть, и малышка тут же застыла с круглыми глазами, внимательно вслушиваясь в странный, хриплый голос, похожий на скрип половиц. – Я оставляю тебя в живых, а ты вычищаешь всю лачугу и приходишь в моё вечное подчинение. Согласна?       Он протянул костяную руку. Девочка с ужасом на неё уставилась.       Балгот принял это решение лишь потому, что слишком скучал по человеческой жизни. Было слишком тошно возвращаться в пыльный и холодный храм его одиночества и вечного проклятия и не испытывать ровным счётом ничего. А так, возможно, дома его теперь будет ждать каждодневное развлечение.       - Ну же, насекомое, тебе что, совсем жизнь не дорога? – почти смеясь, протянул Смерть.       А малышка просто кивнула. Её жизнь действительно совершенно ничего не стоила, ни для неё самой, ни для кого–либо ещё.       Балгот бы удивлённо приподнял брови, если бы мог. Удивительно, подобные ей обычно цепляются за свои жалкие мясные тушки всеми силами. - Впрочем, от тебя тут ничего не зависит. Ты остаёшься, – внезапно Смерть резко схватил ладошку девочки и с силой сжал. Зеленоглазая попыталась вскрикнуть от боли, но не имея голоса, лишь раскрыла рот. Когда же фиолетовоглазый отпустил её, она лишь слабо взбрыкнула ногами.       Разжав руку, которой держал малышку, он со смехом пронаблюдал за тем, как она тихонько скорчилась на полу. Вновь вернувшись в кресло, он лишь коротко кинул:       - Лекарства и бинты на кухне, под диваном. Как закончишь бинтовать свою тушу, заканчивай уборку, – и коротко стукнув косой об пол, зажёг все свечи в подсвечниках и люстрах. Стало на порядок ярче.       Девочка разом забыла о боли, увидев волшебство этого незнакомца. От его магии хоть и веяло могильным холодом, но она была крайне мощной. Рыжеволосая с восхищением посмотрела на странного человека. "Странный человек" в шоке отпрянул от подлокотника.       - Чего тебе ещё, ничтожество? – раздражённо буркнул он. Зеленоглазая сразу начала прыгать на месте и делать какие – то пасы руками, изредка притопывая ногами и хлопая в ладоши. Это, конечно, выглядело очень потешным, но быстро надоело.       - Я не понимаю тебя. Скажи нормально, – почти злобно сказал Смерть.       Девочка в задумчивости уставилась себе под ноги. Спустя пару минут она резко подняла голову и вновь сделала несколько пасов руками, зажмурившись до рези в глазах. Балгот удивлённо наклонился к рукам смертной, в которых плавал небольшой шарик огня. Но стоило его новоиспечённой слуге открыть глаза, как шарик с хлопком исчез, оставив после себя лишь глубокое разочарование своей создательницы.       Хмыкнув, Смерть щёлкнул её по носу.       - Действительно, ничтожество, – сказал Балгот. – Ты слишком уж многого просишь, дурная. Я подумаю.       Увидев широченную улыбку и радость в глазах подопечной, фиолетовоглазый удивлённо отпрянул. Пробормотав что – то вроде "ненормальная", он вновь откинулся на спинку кресла. А рыжеволосая вернулась к уборке.       Спустя пару часов, хижина сверкала. Вышедшему из астрала Балготу оставалось удовлетворённо расхаживать по комнатам, придирчиво осматривая полки и углы.       Хмыкнув, он подошёл к девочке, со страхом ожидавшей оценки своего новоиспечённого хозяина.       - Когда пытаешься что–нибудь наколдовать, делай более мягкие движения. И не закрывай глаза. Можно подумать, будто ты боишься собственной магии.       Малышка с восхищением и выслушала "наставника" и двинулась вслед за ним на кухню.       Весь последующий вечер Балгот хохотал как одержимый над гримасами, которые так и норовила скорчить его "ученица". Под конец, когда он, фыркнув, заявил, что это "уже не смешно" и что "ничего у тебя не получится", она с печальным видом попыталась в последний раз. Огонёк не гас уже около пяти минут. Как и шторы, стул и часть стола. Чертыхнувшись, Смерть взмахом руки окатил водой незадачливую магессу и её творение. И развеселённо хмыкнул, смотря на промокшую девчушку.       - Дура, сосредоточься. Хотя, нет, не надо. Иди спать уже.       А смертная с восторгом смотрела на маленький огненный шарик, парящий над её ладонью и не причиняющий вреда окружающей мебели. Недовольно клацнув челюстью, Балгот поднялся и, схватив слугу за шкирку, отнёс в какую–то дальнюю комнату, которая пустовала даже в то время, когда он был человеком.       Кинув маленькое тельце на кровать, Смерть развернулся, чтобы уйти, но его остановила маленькая ручка, дёрнувшая его за рукав. Хозяин дома уже подготовил очередное ругательство, чтобы это букашка отстала, но слова так и не прозвучали. Потому, что над маленькой, узкой ладошкой, парила огненная надпись, гласящая: "Спокойной ночи". Удивлённо хмыкнув, мужчина грубо потрепал потеряшку по волосам.       "Дурная" – мысленно окрестил её Смерть и отправился чистить косу.       Глубоко внутри он решил, что такую потеху он уж точно никогда не упустит.