Призраки прошлой жизни

Мужчина без особого интереса прислушивался к тому, что говорил диктор новостей. Очередное землетрясение в Чикаго, пробки на Манхэттене - ничего важного для него. Но, по крайней мере, мерная болтовня отвлекала от неприятных мыслей. А этих неприятный мыслей было с каждым днём всё больше и больше. Время уверенно шло к вечеру, а за окном темнело, когда из-за открывшейся двери послышались голоса. - Нет! Мистер Брагинский не принимает! Это был голос Толиса. Иван вскинул голову и оглянулся. - Меня точно примет! С дороги! - Подождите, мистер Джонс! Брагинский едва не сплюнул от омерзения. Ну, конечно, кто бы сомневался. Разумеется, Джонс просто не может не позлорадствовать над в который раз поверженным противником. В конце концов, Лауринайтис не устоял перед истинно американским упорством белобрысого мажора: этот ненормальный по-хозяйски открыл дверь рабочего кабинета своего главного оппонента и скорым шагом прошел внутрь. - Брагинский! – подозрительно счастливо прокричал Джонс. – Как хорошо, что ты тут! Иван лишь хмыкнул. - Представь себе, Джонс, это пока еще мой кабинет. Но американец даже в лице не изменился. - Это ты верно сказал – пока еще. Ничего, если я осмотрюсь тут? Ты ведь не против? Наглости этого человека оставалось лишь поражаться. Ведь и ударить нельзя, сразу приведет всю свою свору адвокатов и их помощников, тогда проблем не оберешься. Брагинский глубоко вздохнул. Нужно было держать себя в руках, а то дела и без того неважно идут. Нужно было терпеть, даже несмотря на то, что наглый американский малолетка принялся ходить по его кабинету с таким видом, будто это он хозяин данного помещения. У порога застыл Толис. - Мистер Брагинский, простите, я… У него было виноватое выражение лица, однако русский не мог в чём-либо его обвинить. - Всё хорошо, Толис. Занимайся своими делами. Подчинённый кивнул: - Простите. Дверь за литовцем закрылась, и вот Иван посмотрел на рыскающего по его кабинету Джонса. - С чего бы мне быть против? – вполне миролюбиво поинтересовался он. Тот хихикнул: - А как же? Скоро это будет мой кабинет. - С чего бы это? Альфред резко остановился на месте. Он всё так же улыбался, но русский в один короткий миг осознал, насколько лжива эта улыбка. Это скорее маска, за которой парень прячет свои истинные эмоции. - Насколько я знаю, вы уже не в состоянии потянуть арендную плату. А мне очень нравится это место, вполне удобное. А главное – я могу себе это позволить. Брагинский вполне чётко осознавал, о чём речь. Как бы горько ни было это признавать, но его переиграли. И если ещё вчера он только подозревал, то теперь американец фактически признался в том, что это именно с его подачи повысили арендную плату. Понять бы ещё, зачем ему идти на такие крайние меры. - Что ж, - Иван медленно поднялся на ноги. – Вы и в самом деле можете позволить себе это. Рад за вас, мистер Джонс. - А уж как я рад. Альфред подошёл ближе. Вот их разделяло расстояние меньше метра. Джонс был чуть ниже ростом, да и комплекции куда более скромной, но набычился он так, словно был королём в обществе раба. - Как идут дела, Брагинский? – с улыбкой поинтересовался американец. – Ты ещё не разорился? Иван, в свою очередь, тоже улыбнулся. - Нет, как видишь. У меня всё хорошо. - Да брось. Признай, что ты в полной жопе. Такое бывает иногда. А у меня как раз есть для тебя очень выгодное предложение. - Предложение? Мужчина напрягся. Должно быть, сейчас он, наконец, поймёт, что нужно Джонсу. - Именно, - кивнул парень. – Давай объединим наши компании. Тогда не надо будет грызться из-за всякой ерунды. Мы оба останемся в выигрыше, ведь так? Брагинский нахмурился. - Объединить компании? И под чьим же началом? Альфред засмеялся, словно его оппонент сморозил несусветную чушь. - Разумеется, под моим! Я же герой! Иного ожидать не стоило. - А какая роль отведена мне? Брагинский еле держался. Желание набить собеседнику морду было слишком сильным. - Будешь моим вице-президентом или типа того. Да какая вообще разница? – Джонс засмеялся. – Просто будешь рядом, а я всем тебя обеспечу. Это прозвучало даже слишком двусмысленно. Толис как-то раз сказал Ивану, что в действиях американца прослеживается вполне определённый интерес конкретно к его, Брагинского, скромной персоне. Разумеется, тогда русский попусту поднял на смех своего подчинённого, однако сейчас ростки сомнения пустили корни. Возможно ли, что Толис вовсе не ошибался? Хотя это даже звучит дико. Какой вообще может быть у Джонса интерес к Брагинскому? Иван старше, беднее, куда более приземлённый, не яркий красавец, не мажор, самый обычный среднестатистический человек, посвятивший себя любимому делу. Зачем он вообще сдался кому-то вроде Альфреда Джонса? - Как это понимать? Американец запустил руку в светлые волосы и слегка взъерошил их. Явный признак того, что он нервничает. - А разве это не очевидно? Джонс подошёл ещё ближе. Его голубые глаза буквально прожигали насквозь. Лишь сейчас, стоя так непозволительно близко к этому несносному субъекту, Иван увидел искорки безумия в этом взгляде. - Ты совсем из ума выжил? – спросил русский. – Какого чёрта тебе от меня надо? Альфред даже улыбаться перестал. Совершенно искренняя растерянность на его лице стала нешуточным потрясением для Брагинского. Когда тот быстро-быстро заморгал, а после отвёл взгляд, Иван вспомнил, что американец, по сути, совсем ещё мальчишка. - Неужели не ясно, - почти обиженно отозвался Джонс. – Я тебя хочу. Тебе даже работать не надо будет, у меня для этого много людей. И платить я тебе буду, сколько захочешь. Иван лишь чудом смог сохранить внешнее спокойствие. - А в обмен на это я должен быть твоей подстилкой? Альфред чуть нахмурился: - Как-то грубо звучит, - заметил он таким тоном, будто речь шла о погоде. – Просто я хочу, чтобы ты был моим. - А больше ты ничего не хочешь? – возмутился Брагинский. – И бизнес тебе отдать, и лечь под тебя. Жирно не будет? Однако американец лишь вновь усмехнулся: - Нет, в самый раз. - Скотина… Тут-то нервы Ивана и не выдержали. Вскинув руку, он со всей силы размахнулся и ударил собеседника в нос. Тот на ногах не устоял и повалился на пол, едва не ударившись головой о край стола. Русский редко когда так злился. Сейчас же он был просто в бешенстве. - Ты чего? Джонс приподнялся, зажимая ладонью ушибленный нос. Видны были струйки крови. - Это мой тебе ответ, чёртов засранец, - предельно спокойно отозвался Брагинский. – Сгинь с глаз моих долой. Я скорее сдохну в подворотне, чем буду пресмыкаться перед мразью вроде тебя. К его большому удивлению, американец даже скандала не поднял и никак не возмутился. Напротив, он так же, как и сам Иван, сохранял спокойствие, хотя глаза просто горели огнём. - Это твоё окончательное решение? Брагинский размял руку, которой был нанесён удар. Всё-таки он переусердствовал, хотя не особо похоже, что Джонсу прямо сильно больно. - А ты что думал? Что я горю желанием быть при тебе личной сучкой и приживалкой? – Иван едва ли не выплюнул эти слова. – Тварь малолетняя. Думаешь, раз есть куча денег, то ты особенный, а остальные люди не более чем грязь под ногами? Альфред ещё раз потёр нос. Вот он осторожно поднялся на ноги, извлёк из кармана платок и утёр кровь. - Зря ты так. Но Брагинский не хотел более ни видеть, ни слышать его. - Сгинь. - Ты об этом ещё пожалеешь, - вполне серьёзно сказал американец. – Всё равно будешь моим. Сказав это, Джонс в самом деле покинул кабинет, оставив пока ещё хозяина наедине со звенящей тишиной. - Ненавижу… - в сердцах шепнул Иван. Ему просто жизненно необходимо было выпить и забыться.