My Darin

Пять лет назад Дела у Vanessa шли из рук вон плохо. Какое-то время назад группу покинул басист, которому тут же нашли замену. Участники рассчитывали, что смогут быстро оправиться от ухода друга, привыкнуть к переменам и сработаться с новым музыкантом. Само собой, такая новость огорчила их и сдвинула все их планы. Но сдаваться они не собирались. Новый басист оказался талантливым юным парнишкой, схватывающим все налету, и быстро влился в коллектив. Музыканты было воспаряли духом и, подкорректировав название группы, были готовы начать все заново, переступив через трудности. Генки тяжело переживал этот период, вечно был на нервах и неоднократно впадал в истерики. Рёга в это время, как назло, разъезжал по городам в рамках туров их группы и всю осень провел поодаль, не имея возможности поддержать близкого человека. Он сильно переживал из-за этого, метался и никак не мог выложиться на полную на сцене, за что сам Генки его сильно ругал. Ночи напролет они разговаривали по телефону, забывая о сне. Эти разговоры были для вокалиста Vanessa едва ли не единственным толчком к продолжению деятельности. Только благодаря им он вставал утром с постели и шел на репетицию. Ради такого Рёга был готов пожертвовать и не только сном. Сложнее было изображать бодрость перед коллегами, и чтобы не подставлять их, он спал днем, как только выпадала свободная минутка. Несколько раз он предлагал Генки побеседовать по видеосвязи, однако тот упрямо отказывался, списывая все на свой плохой внешний вид. По возвращению в Токио, в конце осени, Рёга едва ли не прописался у него дома, напрочь отказываясь оставлять коллегу одного, даже несмотря на то, что тот за два месяца уже практически полностью преодолел свое плачевное состояние. Рёга считал, что только он мог выслушать Генки, дать дельный совет, заранее зная, как тот на него отреагирует. Он был уверен, что по телефону ему рассказали не о всех переживаниях, и знал, что вокалист Vanessa не избавился от них, а запрятал глубоко внутри себя. Но рано или поздно все накопившееся вырвется наружу, и это будет невиданной силы эмоциональный взрыв, которым может погубить хрупкое создание. Такого нельзя допустить. И Рёга, оберегавший Генки, как зеницу ока, вознамерился вырвать всю боль из его груди своими собственными руками. Только он мог спасти друга. Да, друга. С момента беседы в кафе годовой давности их отношения не переросли в нечто большее, чем дружба. Хотя вокалист Born изначально не правильно воспринял тогдашнее поведения коллеги, решив, что тот не прочь переступить черту. Первое время он побаивался пытать удачу, поскольку Генки больше не делал никаких шагов навстречу. Однако чуть позже, через месяц после беседы, все же решился. Провожая друга домой после очередной пьянки, он в последний миг перехватил его у подъезда, не позволяя уйти. Крепко сжав в объятиях, он потянулся за поцелуем, но Генки поспешил отпрянуть, бросив испуганное «не надо». Нет, после этого инцидента вокалист Vanessa не начал избегать своего друга или излишне с ним осторожничать, ведь Рёга больше не пытался к нему приставать. Ему было тяжело все время находиться рядом с объектом своего обожания и не иметь возможности прикоснуться, однако он был согласен хотя бы и на это, больше всего опасаясь потерять свою жемчужину. С тех пор их дружба в разы укрепилась, и они тали значительно ближе в этом плане и, само собой, всеми своими проблемами и переживаниями делились исключительно друг с другом, зная, как помочь и утешить. Дела же Born продвигались лучше некуда. За эту осень они успели провести два тура и даже побывать в США. Работа кипела, все приложенные усилия оправдывались, споры давно прекратились, и все дружно радовались, что не уступили в свое время проблемам и не сдались еще в самом начале, когда их дело трещало по швам и вот-вот могло рухнуть. Они были настолько завалены работой, что им даже времени не хватало собраться как-нибудь всем вместе и отпраздновать свои успехи. Да еще и вокалист все время пропадал известно где. За работой и зима пролетела невероятно быстро, а за зимой грянула весна – любимая пора года многих, подарившая всем прекрасное настроение и тонну вдохновения. Весеннее настроение не обошло стороной и Рёгу с Генки. Вроде бы они так и оставались друзьями, вроде бы ничего между ними не изменилось, но в один прекрасный день вокалист Born поймал себе на мысли, что друг стал чаще и шире улыбаться в его компании и не брезговал крепко обнять товарища разок другой во время прогулки или же посиделок на дому, которые уже вошли в традицию. Рёге такие мелочи казались жутко милыми и очень обнадеживающими, заставляя сердце биться в два раза быстрее. И когда он во время репетиции с глуповатой улыбкой на устах планировал очередную встречу, его жестоко обломали, заявив, что в этот день группа всем составом идет в бар. - Возражения не принимаются, Рёга-кун, - предупредил его Рей, отрицательно покачав головой. По выражению лица вокалиста не трудно было догадаться, о чем тот думает. Отдыхать с группой оказалось неимоверно скучно. Может, в другой раз и если бы рядом был Генки, он смог бы и повеселиться в шумной компании, не беспокоясь ни о чем. А так он весь вечер думал о друге, которого оставил одного. Они не виделись всю неделю и очень ждали этого дня, а в итоге из-за окружающего его шума Рёга не смог даже позвонить товарищу, отправив ему лишь наспех набранную смс с объяснением всей сложившийся ситуации. Ответа не пришло, и это настораживало. Стараясь не принимать активного участия в бурном обсуждении похождений музыкантов во время тура, вокалист пил какой-то подсунутый ему алкогольный напиток и сверлил взглядом часы. Пожалуй, если бы он и хотел поддержать тему, он бы не смог. Ему нечего было рассказывать, у него давно не было даже девушки на ночь, он не позволял себе заводить подобные связи, пока рядом был человек, в которого он был безнадежно влюблен. Да и не хотелось никого другого, кроме него. И что он сейчас скажет друзьям? Не признаваться же, что не помнит, когда в последний раз видел голую девчонку, потому что хранит верность вокалисту чужой группы и иногда по ночам тайно дрочит на него в темной одинокой спальне. Даже Кифуми в период, когда Рёга только начинал за ним ухаживать, не вызывал у вокалиста желания сдерживаться и беречь их хрупкую, едва начинавшую завязываться связь. Неоднократно вокалист думал о том, что не планировал с басистом серьезных отношений и не испытывал поначалу никакой любви – просто заинтересовался привлекательным личиком, действительно полюбил которое уже в процессе отношений. Кстати говоря, этим вечером Кифуми тоже предпочитал отмалчиваться, ведя себя подобно согруппнику. Они пили, думали о чем-то своем и не могли оторвать взгляда от чего-то конкретного: вокалист от телефона, а басист от вокалиста. Рёга не замечал этих взглядов на протяжении двух последних лет, а этим вечером и подавно, прокручивая в голове лишь одно имя, давно ставшее таким родным и любимым. По их былых страстях с Кифуми он не тосковал, успев все позабыть. Лишь иногда по ночам ему снились сцены из прошлого, только во сне на него смотрели абсолютно другие глаза и ласкал он абсолютно другое тело. О том, что в басисте до сих пор плещут остатки чувств, и речи быть не могло, ведь это именно он спровоцировал их расставание. Когда Рёга опустошил третий бокал, он понял, что пора смываться. Вечер не обещал ничего интересного, а увлеченные собственными заботами одногруппники явно не собирались развлекать коллегу. Они даже не заметят, если вокалист их оставит. По крайней мере, он на это рассчитывал, а еще рассчитывал, что успеет заехать еще и к Генки, если тот не лег спать раньше. Уж с ним выпивать куда приятнее. Генерируя план отступления, Рёга не заметил, как басист подсел к нему непозволительно близко. И не обратил бы внимания, если бы тот не склонился над самим его ухом и не произнес, заставив вокалиста вздрогнуть от неожиданности: - Скучно? Музыка играла не так уж и громко, и Рёга прекрасно услышал бы слова Кифуми и на расстоянии метра. Но тот почему-то так не посчитал. И то верно, вряд ли бы вокалист, погруженный в мысли, обратил на них внимание. Не желая завязывать разговор, который может задержать Рёгу в этом скучном баре, он бросил последний взгляд на телефон, убрал его в карман и, обернувшись, утвердительно кивнул. Взглянув в лицо Кифуми, он крайне удивился, заметив как пронзительно тот на него смотрит и как подозрительно блестят его глаза. - Пойдем выйдем покурить. Тут слишком душно, - то ли предложил, то ли велел он, тут же поднимаясь с места и, перелезая через Рёгу, покинул стол. Вокалист же счел это отличной возможностью покинуть стены заведения, чтобы больше уже не вернуться туда этим вечером, и послушно последовал за одногруппником. Возле самого входа стоял широкоплечий охранник, который насторожил музыкантов своим придирчивым взглядом. Было решено отойти за угол, где ни этот громила, ни снующие туда-сюда посетители не помешали бы двум парням покурить, подышать свежим воздухом и насладиться видом почерневшего неба, на котором загорались первые звездочки. - Ты хорошо трудишься, молодец, - безэмоционально произнес Кифуми, когда оба парня уже прикурили и расслабились, облокотившись на холодную стену здания. - Давай не будем о работе, - выдыхая дым, устало попросил Рега. Он не заметил, как басист стал на полшага поближе к нему. - Конечно, - согласно произнес тот, делая короткую затяжку и разворачиваясь к Реге лицом, чтобы видеть его профиль. Вокалист пытался игнорировать странное поведение басиста, продолжая спокойно курить и смотреть исключительно вверх, где за крышами высоток блистали звезды-горошинки. Сигарета же Кифуми осталась тлеть в его пальцах, пока тот нескромно глазел на одногруппника. Он обводил взглядом его красивые длинные пальцы, его пухлые губы, которых не касался уже, казалось, целую вечность, хотя некогда они принадлежали только ему. В какой-то миг окурок вывалился из пальцев басиста, и он, не в состоянии больше сдерживаться, развернулся к Рёге лицом к лицу и прижался к нему всем телом, хватая руками за плечи. - Скажи, ты хоть немного по мне скучаешь? - внезапно спросил он, жалобно глядя парню в глаза и аккуратно проводя пальцами одной руки по его волосам. Вокалист смотрел на него растерянно, до последнего не веря в происходящее. Рука с сигаретой так и застыла в двадцати сантиметрах от его лица. - Рёга, наши отношения не были ошибкой, ошибся я гораздо позже, когда отверг тебя. Как жаль, что понял я это слишком поздно... Я думал, забуду. Гордость не позволяла мне извиниться и пойти тебе на встречу, пока ты еще предпринимал попытки все восстановить... Думал, забуду, но так и не забыл... Уткнувшись лбом в грудь юноши, Кифуми сжал руки на его шее, обнимая не для того, чтобы проявить внешность, а из страха, что от него сбегут. - Рёга... - еще раз прошептал он его имя и, пользуясь замешательством так и не придумавшего, как реагировать на подобное вокалиста, резко подался вперед и неловко впился в приоткрытые от удивления губы. Тогда Рёга мгновенно пришел в себя, его руки оттолкнули парня быстрее, чем он успел сообразить, что вообще произошло. - Ты что творишь? - как можно спокойнее спросил он, не желая привлекать к ним ненужное внимание. Кифуми продолжал упрямо прижиматься к нему, не желая отлипать. Не лучшая картина для чужих глаз. - Я скучаю, Рёга... - совсем тихо и немного виновато ответил он, определенно намереваясь надавить на жалость. Но вокалист не собирался жалеть эгоиста, который в свое время разбил ему сердце, выбросив за ненадобностью. И стоило ране в сердце зажить, как ее вновь начали тревожить, раздирать и заставлять вновь кровоточить. А почему? Просто со скуки. Потому что наглец так до сих пор и не нашел бывшему возлюбленному достойную замену. А пока они были порознь, Рега расцвел, стал успешнее, солиднее и привлекательнее. Лакомый кусочек. Только вот Кифуми не учел еще одно изменение, произошедшее с вокалистом за все это время. У него появился кто-то куда более желанный и любимый, чем Кифуми когда-то, кто-то, кто стал для Реги настоящим и будущим, кто-то, кого он не променяет на остатки прошлого. - Не надо, - твердо произнес он, обхватывая басиста за предплечья, когда тот вновь попытался его поцеловать. - Я не могу. Последняя фраза невероятно разозлила Кифуми и он вмиг помрачнел, сведя к переносице свои тонкие красивые брови. - Из-за него, да? Генки, кажется? Вокалист той группы, с которой мы выступали пару месяцев назад. Видел я, как вы мило в парке гуляли. Видел, как ты смотрел на него. Как на меня когда-то. И видел, как он смотрел на тебя. Он видит в тебе исключительно друга, Рёга. Ничего у вас не выйдет, - озлобленно проговорил Кифуми, склонившись над самим ухом парня и едва ли не касаясь губами его мочки. При этом он нежно поглаживал подушечками пальцев шею одногруппника, напоминая, как Рёга раньше любил, когда он так делает. - Замолчи, - рассерженно произнес вокалист сквозь сцепленные зубы, сильнее сжимая пальцами чужие руки, но Кифуми молчать не собирался, перемещая одну руку на ногу вокалиста и поглаживая его уже там. - Ну зачем же ты себя так изводишь? Думаешь, если не будешь ни с кем спать, он оценит это и предложит тебе себя? Твое желание заботиться о нем похвально, но кто позаботится о тебе? Позволь... - прошептав это, басист прильнул губами к чужому уху, осторожно целуя его, а затем медленно спускаясь на шею. При этом его руки заползли под край футболки и принялась поглаживать напряженный торс. - Замолчи... - из последних сил зашипел Рега, почему-то не в состоянии проявить сопротивление. Он думал о Генки, дабы отвлечься от Кифуми, но стоило прикрыть глаза, вспоминая его образ, и ощутить при этом нежные касания к своим щекам и лбу и развратные поглаживания внизу живота, как возбуждение полностью завладело его телом и опьянило разум пуще любого алкогольного напитка. - Замолчи... - едва слышно произнес он в тонкую шею, невольно вдыхая ее цветочный аромат, смешанный с запахом никотина и перегара. - Конечно, - второй раз за вечер произнес Кифуми, тут же затыкая свой рот и рот коллеги таким желанным поцелуем. И Рёга сдался. Слишком давно он не испытывал подобного, слишком давно к нему никто не прикасался. Он уже и забыл, как это приятно. Хотя, может, все дело было в басисте, который за два года их отношений слишком хорошо изучил согруппника и научился доставлять ему неописуемое удовольствие с минимальной затратой усилий. Тем более, в словах одногруппника Рёга находил отголоски собственных мыслей, опасаясь, что на самом деле он прав. «Один раз... Совсем немного. Генки ничего не узнает. Тем более, мы не встречаемся, значит, я вправе спать с кем угодно. Да и не люблю я Кифуми, не изменяю я своим чувствам... Это всего лишь физиологическая потребность...» - уговаривал свою совесть Рёга, перенимая инициативу. Он развернул Кифуми и прижал его к стене, не оставляя в покое его губы. Он целовал жадно и неосторожно, и даже если бы хотел сдержаться, то не смог. Давно забытые ощущения захлестнули его с головой. Хотелось взять больше и как можно быстрее, пока никто не заметил, пока никто не узнал, пока Рёгу не начало тошнить от себя самого. «Я просто пьян и не соображаю, что делаю», - решил он, будучи уверенным, что в трезвом состоянии ни за что бы так не поступил. Не возбудился бы так просто от одних лишь слов и прикосновений человека, который когда-то был близким, а теперь стал чужим... Они целовались минут пять, прерываясь пару раз, дабы перевести дыхание. Рёга и сам не заметил, как его руки пробрались под чужую одежду. Он осуждал себя за свои действия, однако остановиться уже не мог. Ему необходима была эта близость, ведь он мужчина, в конце концов, он не может и дальше так жить, довольствуясь одной рукой. Сейчас ему нужно было это сделать, поэтому он предпочел прекратить думать о том, что это неправильно и гадко, отложив самоосуждение хотя бы до завтрашнего утра. Когда рука вокалиста легла на застежку брюк Кифуми, тот неожиданно широко улыбнулся и отстранился. Схватив Рёга за руку, он потащил его в сторону дороги. - Поехали ко мне, - хитро щурясь и облизывая покрасневшие, припухшие губы предложил он. И его одногруппник был просто не в состоянии отказаться. В джинсах уже становилось тесно… Уверенно сжав в своей ладони тонкие пальцы, Рёга сделал шаг вперед, как неожиданно замер на месте. Кифуми уставился на него с непониманием и вот-вот должен бы поторопить, но вокалист вновь перестал его слышать. Звонил его телефон, и когда на дисплее высветилось «Генки», Рёга даже не сразу поверил своим глазам, но встрепенувшись, поскорее нажал «ответить», пока звонок не прервался и холодный электронный голос предательски не сообщил его дорогому другу, что вокалисту Born сейчас не до него. - Генки! – воскликнул он в трубку, моментом забывая о своем возбуждении, о ждущем его басисте и вообще о событиях всего этого вечера. Этот парень почти никогда не звонил первым, поэтому сначала Рёга неимоверно обрадовался, но уже через мгновение понял, что это все неспроста и радоваться абсолютно нечему. Голос Генки дрожал, и чувствовалось, что он едва сдерживает рыдания. Прежде чем произнести одно единственное слово, парень долго собирался с духом и пытался успокоиться. - Приезжай, - едва различимо произнес он и тут же поспешил отключиться. У Рёги кольнуло в сердце. Пока он тут развлекался с другим человеком, с тем, кто ему по-настоящему дорог, произошла беда. И вряд ли это было что-то незначительное, учитывая то, как жалобно звучал голос Генки. Это смахивало на истерику, что случилась с ним в ночь их знакомства, только рыдания его не были немыми. Сейчас все в один миг перестало интересовать Рёгу. Оттолкнув от себя Кифуми, он рванул в сторону своей машины, припаркованной неподалеку. Он даже не услышал фразы озлобленного одногруппника, брошенной ему вслед: «Не пожалей». Нет, он не пожалеет. Он едва не совершил то, о чем определенно пожалел бы, но теперь все правильно, теперь он поступит так, как должен, не позволив своей слабости руководить собой. *** Рёга еще никогда так сильно не боялся опоздать, как этим вечером. Он не знал, что может произойти, однако плохое предчувствие не давало ему покоя, навязывая всевозможные ужасные домыслы. Из последних сил сдерживаясь, чтобы не наплевать на правила безопасности и не вляпаться в неприятности, парень несся на максимально допустимой скорости, и все равно ему казалось, что он едет слишком медленно. Каждая секунда была на счету. Зная о странных склонностях друга, парень рассчитывал лишь на его благоразумие, что не преумаляло его волнения. Когда Генки плохо, его ни в коем случае нельзя оставлять одного… «Я ведь обещал, что все время буду рядом, а в итоге исчез осенью, когда был так нужен ему. И сегодня. Что я делал, пока он страдал? Целовался с одногруппником?! Чудно! Я ничем не лучше тех людей, о которых он говорил с таким разочарованием… Не стоило соглашаться на эту пьянку. Несмотря ни на что, я не должен был отменять нашу встречу. Боги, ну почему именно сегодня? За один день столько всего навалилось…» - всю дорогу сокрушался юноша, пока его машина рассекала темноту, несясь на невероятной скорости в другой конец города. Если бы Рёга порылся в памяти, он бы не припомнил ни одного другого случая, когда бы он так сильно за кого-то волновался. Если с Генки что-то случится, он себе не простит. Он не простит себе даже те слезы, которые тот вылил в своей пустой квартире, пока его близкий друг развлекался в баре. Рёга чудом не переломал себе ноги, пока летел по лестнице вверх. Лифт, как назло, не работал, а подниматься предстояло едва ли не на самый верхний этаж высотки. Стоять под дверью пришлось не меньше трех минут, но этот отрезок времени показался музыканту еще длиннее, чем тот, который он провел в пути к этому дому. За эти несколько минут чего он только не надумал, чувствуя себя самым настоящим параноиком. - Генки! – вскрикнул он, едва ему открыли дверь, и тут же налетел на друга и крепко сжал его в объятьях. - Ты пеня задушишь, - охрипшим, но уже более ли менее спокойным голосом произнес хозяин квартиры, особо не сопротивляясь. - Как же я переживал за тебя… - прошептал Рёга в светлую макушку, едва найдя в себе силы отпустить парня. Затем он клацнул по выключателю, и темная прихожая залилась ярим светом. Пока Генки, привыкший сидеть в темноте, недовольно щурился, гость его внимательно осмотрел и лишь после этого смог вздохнуть с облегчением. Его друг выглядел заплаканным, его глаза покраснели и опухли, однако никаких повреждений на нем не обнаружилось, что не могло не радовать. - Что произошло? – тут же поинтересовался он, наспех стягивая ботинки и, схватив друга за руку, по-хозяйски потащил его прямиком на кухню. Изначально он планировал усадить его на диван в гостиной и внимательно выслушать всю историю, однако потом решил сперва отпоить Генки чаем, чтобы тот окончательно успокоился. В квартире друга Рёга бывал не так часто, как тот у него дома, однако после первого же посещения умудрился запомнить, что к чему. На кухне он сориентировался быстро и уже через пять минут на небольшом столике перед парнями стояли две большие чашки ароматного чая. - Я весь во внимании, - дал знак к началу рассказа Рёга, усевшись поближе к Генки, дабы в любой момент оказать поддержку во всех смыслах этого слова. - Да нечего рассказывать… Рёга, Vanessa больше не будет. Мы едва успели оправиться от ухода Нао, как он оставил гитарист Токи. Мы не будем продолжать… Группа распадается, понимаешь? – как-то совсем устало и безэмоционально произнес парень, который, видимо, уже успел выплакать все до последней капли и смириться с тяжелым решением, принятым им и его коллегами. И тогда Рёга впервые замялся, не зная, что сказать музыканту, чья вторая семья вот-вот разрушится. Сказать, что так будет лучше и что это вовсе не конец карьеры Генки? Он и сам прекрасно это понимает. Этот парень молод, талантлив и, главное, у него есть желание творить, создавать музыку, которая будет помогать людям, которая будет востребована и найдет отклики в сердцах людей. И ему это под силу, а значит, он не пропадет. - Vanessa предоставила тебе ценнейший опыт, используй его, береги свои воспоминания. Группа исчерпала себя, надо идти дальше, ты еще многого добьешься со своим-то талантом, - опустив глаза Генки внимательно слушал, что ему говорят, согласно кивая, а Рёга тем временем пододвинул чашку поближе к нему. - И даже если ты утратишь поддержку части фанатов, я самостоятельно компенсирую ее. Это не конец пути, это начало новой дороги. Вставай. Последнюю фразу парень произнес шепотом и мягко улыбнулся, чтобы ошарашено глядящий на него вокалист не посмел в этот миг расплакаться. Генки и не сомневался в достоверности последних слов, он знал, что Рёга не бросит его и окажет столько поддержки, сколько потребуется, чтобы вернуть побитому жизнью юноше уверенность в себе, однако слышать эти слова из его уст вживую было очень необычно и… трогательно. Парень четко ощущал свою нужность. Он больше не был одинок. Ему было ради кого жить, ради кого продолжать, и, главное, ему этого хотелось. У него появилась настоящая опора в этой жизни, без которой он, наверное, давно бы уже сдался и рухнул замертво. - Как я без тебя жил?.. – вполне серьезно спросил он, тем самым заставив Рёгу вмиг зардеть и смущенно уставиться на собственные сдвинутые колени. - Не говори глупостей… Тот Генки, которого я знаю, – очень сильный человек, который и без меня способен преодолеть любую неприятность, - так же серьезно ответил Рёга, полностью веря в свои слова. - Без тебя нет смысла, - кратко ответил пока еще вокалист Vanessa, не объясняя, что именно не имеет смысла: сражение или вся жизнь в целом. Наверное, Генки только сейчас понял, как сильно привязался к этому юноше за несколько лет их крепкой, безоблачной дружбы. Рёга не успел вдуматься в услышанные слова, так как уже через мгновение на его колени, куда он до сих пор глядел, уселся друг. Он был легким, как пушинка и вокалист Born некстати отметил, что следует тщательнее следить за тем, как Генки питается. А через секунду, когда такие любимые пальцы обвили его шею, а самые желанные и самые красивые, по мнению Рёги, губы, о которых он грезил ночами, коснулись его собственных губ, он и вовсе утратил возможность думать. Все мысли как по мановенью волшебной палочки разом покинули его голову. Юноша не мог поверить, что это происходит с ним на самом деле. Он так долго мечтал о подобном, он предпринимал попытки, которые закончились провалом, он уже практически утратил надежду, и вот Генки сам прильнул к нему, словно вознаграждая за долгое ожидание и примерное поведение. Этот парень умел удивлять и делал это довольно-таки часто, но чтобы настолько… Целовал он медленно и опасливо, боясь сделать что-то не так. Может, дело было в том, что это его первый поцелуй с мужчиной и он еще не осознал до конца, что разница между поцелуем с девушкой не столь велика. Или, возможно, дело было в том, кем именно является этот мужчина, и Генки старался сделать этот момент особенный, вложив в свои действия максимум нежности, ласки и заботы, показать тем самым, как много Рёга для него значит. В любом случае, удивленный юноша был безгранично рад этому легкому касанию. Сперва он не смел даже пошевелиться, опасаясь спугнуть, но спустя некоторое время, когда он понял, что отстраняться Генки не собирается, посмел даже ответить на этот сладкий поцелуй. При этом он осторожно положил руку на выгнутую спину коллеги и прижал его к себе поближе, заключая в прочные объятья. Этот поцелуй решительно отличался от того, что был подарен Рёге часом ранее, и как нельзя точно описывал различие между Кифуми, который думал лишь об удовлетворении собственных прихотей, и Генки, который изо всех сил старался доставить удовольствие близкому человеку. Если тот поцелуй был страстным и горьким, с привкусом выпивки и сигарет, то этот был невинным и сладким, как мед, с которым ребята пили чай. Никто из парней никуда не спешил, они знали, что у них впереди еще вся ночь. Их поцелуи были тягучими и спокойными, они получали настоящее удовольствие, не выпускали наружу свою похоть и нетерпение. Но при этом Рёга чувствовал, как бешено колотится сердце у прижавшегося к нему парня, и не мог сказать, что у него оно бьется хотя бы чуточку помедленней. Войдя во вкус и окончательно перестав стесняться и сжиматься от каждого прикосновения Рёги к открытым участкам своей кожи, Генки осторожно отстранился и, схватив друга за запястье, осторожно потащил прочь из кухни. Сперва тот не понял, куда его ведут и что его хозяин квартиры задумал, но когда они переступили порог спальни, все стало ясно, как день. Такой поворот событий заставил Рёгу притормозить. Не что чтобы он не хотел, хотел, даже очень, но опасался, что Генки к такому просто-напросто не готов. А собственные желания не стоило даже сравнивать по важности с безопасностью друга. - Что такое? Ты ведь хочешь… - как-то неуверенно произнес вокалист Vanessa, поглаживая парня по груди. - Только по взаимному желанию… не делай этого из благодарности или из жалости, мне будет больно, - Рёга действительно не желал принуждать этого замечательного парня к близости, если на самом деле тот этого не хотел. - Не переживай, наше желание взаимно, я не буду злиться или упрекать… не думай, - смущенно ответил Генки, а затем, глубоко вздохнув, чтобы собраться, сбивчиво продолжил. - Тем более, я давно заметил, что… что тебе не хватает ласки. Это ведь из-за того, что ты все свободное время тратишь на меня? И знаешь, когда я подумал, что пора бы тебе кого-то подыскать, я понял, что не хочу видеть рядом с тобой кого-то другого. У меня так и чешется язык заявить, что ты мой. Хотя я не имею на это абсолютно никакого права… Кажется, люди называют это ревностью. Странное чувство. Никогда раньше его не испытывал, если честно. К концу своего признания, Генки стал едва ли не того же цвета, что и алое покрывало на кровати, возле которой они сейчас стояли. Его друг не сдержал улыбки и нежно погладил парня по растрепанным волосам и залившимся краской щекам. - Тогда еще одно. Я буду в пассиве, - раз уж на то пошло, то Рёга обеспечит любимому человеку максимальную безопасность и удовольствие. Ему самому не привыкать, они уже практиковали такое когда-то с Кифуми, а вот для девственного в этом плане Генки это может стать проблематично. Их первый раз должен запомниться ему исключительно с наилучшей стороны. И хотя инициативу проявил сам хозяин квартиры, растерянности и беспомощности его не было предела. Какое-то время он просто стоял истуканом, понятия не имея, что нужно делать, хотя, казалось, что все элементарно. Он не сразу сообразил, что для начала стоит раздеться, и некоторое время так и стоял возле постели, глядя, как его гость постепенно избавляется от одежды. Когда Рёга взялся за белье, у Генки возникла мысль отвернуться, однако он посчитал это глупым, бессмысленным и абсолютно не соответствующим ситуации. Тем более, любопытство брало свое. На своем веку Генки не так уж и много доводилось видеть оголенных мужчин, он не мог сказать, что его друг обладал идеальным телом, однако разглядывая его, юноша приходил в неописуемый восторг. Ему казалось, что за несколько лет дружбы он узнал о Рёге все, что только можно было узнать, но только сейчас понял, что это не так, ведь он до сего момента даже не был в курсе, как коллега выглядит без одежды. Когда вокалист Born, избавившись от одежды, сделал шаг навстречу своему потенциальному партнеру, тот неосознанно отшагнул назад, однако не рассчитал расстояние и рухнул на кровать. Рёга улыбнулся и, подойдя вплотную, взял руку Генки и положил на свой торс, аккуратно проводя ей от низа живота к самой груди. Ладонь замерла в том месте, где располагалось сердце, неспокойно бьющееся и готовое в любой момент вырваться наружу. А затем, не сказав ни слова, отпустил чужое запястье и принялся осторожно расстегивать пуговицы на кофте друга. Генки запоздало заметил, что его пальцы до сих пор касаются оголенной груди, хотя их уже ничто не придерживает. Тогда он поспешно отдернул руку, широко распахнутыми глазами глядя в лицо Рёги. Он изо всех сил старался не опускать взгляд ниже пояса гостя. Заметив это, тот обхватил ладонями его щеки и опустил его голову ниже. Щеки Генки вмиг вспыхнули румянцем, однако помимо смущения тот испытал еще и внезапное желание прикоснуться к чужому органу. - Смелее, - прошептал Рёга, не желая повышенным голосом нарушить атмосферу. К тому моменту он уже расстегнул серую кофту и стянул ее с плеч Генки, едва сдерживаясь, чтобы не припасть губами к нежной коже. Эти слова чудотворно подействовали на его друга, потому что в тот же миг тот уже уверенно поместил свою руку на пах Рёги и осторожно провел ею, заставляя того замереть на месте и затаить дыхание. Чем дальше они заходили, тем меньше верилось в реальность происходящего, и вокалист Born думал, что не удивиться, если поутру окажется, что это все ему просто приснилось. Рёга упустил тот момент, когда казавшийся ему абсолютно растерянным и несамостоятельным Генки стянул с себя домашние спортивные штаны, так и позабыв о кофте, от которой удалось избавиться лишь наполовину, и рухнул на кровать, потянув друга за обе руки и завалив его на себя. Тянуть не хотелось, так как с каждой секундой возбуждение все настырнее давало о себе знать, однако Рёга не удержался, чтобы не продлить прелюдию еще ненадолго. Слишком прекрасно оказалось тело, безвольно лежащее под ним и полностью ему предоставленное. И думал он так не потому, что бесповоротно был влюблен в этого парня, а потому что это было чистой правдой. К подтянутому торсу куда приятнее было касаться без препятствий в виде одежды, каждый кубик пресса хотелось расцеловать, нежно поглаживая и запоминая эти ощущения на всю свою жизнь. Ни один предыдущий любовник Рёга не мог похвастаться таким прекрасным телом, и сейчас парню казалось, что он заполучил самое настоящее сокровище, которое все это время ждало лишь его. Рассеивая поцелуи от ключиц до самого низа живота и отодвигая руками мешающую кофту, вокалист Born параллельно наслаждался звучанием томных вздохов своего друга, невольно представляя, как мелодично он стонал бы со своим прекрасным голосом. Тело мгновенно реагировало на подобные фантазии и поэтому, как бы Рёге не хотелось еще прикасаться губами к гладкой коже, оставляя на ней алые следы и тут же зализывая их и осторожно дуя на поврежденное место, пора было переходить к главному. Генки, видимо, думавший о том же, принялся несдержанно тереться о живот парня, зарываясь своими проворными пальцами ему в волосы и осторожно притягивая к себе, подаваясь вперед за очередным поцелуем. Рёге безумно хотелось снять все ограничения, схватить этого юношу за бедра, перевернуть на живот и резко проникнуть в его тело, однако он тут же одергивал себя, напоминая, что делать этого нельзя ни при каких обстоятельствах. Обвив Генки двумя руками, он перевернул его, оказываясь внизу. Тот посмотрела на гостя немного испуганно, однако Рёга тут же объяснил ему, что делать, осторожно взяв парня за руку, поднеся ее к своему лицу и обхватив губами два пальца. Он развратно посасывал их, глядя другу прямо в глаза, отчего тот начал учащенно дышать и прикусывать губы, время от времени бросая нервные взгляды на свой возбужденный член. Никогда ранее Генки не доводилось растягивать ничье тело, поэтому он долго медлил, прежде чем проникнуть пальцами в тело Рёги, абсолютно не представляя, как это все будет происходить. Он смотрел на коллегу крайне виновато, заранее извиняясь за тот дискомфорт, который причинит ему этим вечером. Он бы так и продолжал нерешительно играть в гляделки, если бы его партнер ему вновь не помог, крепко обхватывая руку Генки и самостоятельно насаживаясь на вытянутые влажные пальчики. Трудно сказать, кого из них больше удивили новые ощущения. Рёге было трудно поверить, что все это у него происходит с таким желанным человеком, а Генки не верилось, что это вообще происходит, ведь до недавних пор он считал себя натуралом. Только вот после случайной встречи в баре с вокалистом другой группы жизнь резко изменилось, и парень понял, что любовь не имеет пола, ведь в человеке любят не оболочку, а его внутренний мир. И Рёга казался ему идеальным дополнением себя самого, несмотря на то, что родился мужчиной. Чтобы добиться расположения Генки и показать, что он ему полностью доверят, гость решил не сдерживаться и принялся тихо постанывать уже тогда, когда его растягивали, будоража издаваемыми звуками сознание друга. И казалось, что вокалист Vanessa будет продолжать свои действия до бесконечности, не имея понятия, когда остановится. Дождавшись нужного момента, Рёга предусмотрительно кивнул ему, и тогда Генки, отчаянно поцеловав парня в губы, наконец заполучил возможность проникнуть в чужое тело и удовлетворить свое желание. Инстинкт подсказывал юноше, что сперва стоит двигаться медленно. Так он и поступил, ласково поглаживая друга по бедрам, а тот довольно улыбался, откидывая голову и облизывая свои пересохшие губы. Если некоторое время ранее Рёга огорчался свалившимся на него неисчисляемым количеством забот, переживаний и ярких эмоций, то теперь не знал, кого благодарить за этот шикарный вечер. «И я едва не променял все это на приевшиеся ласки Кифуми… Нет уж, ни одним своим трюком он никогда не мог доставить мне столько удовольствия, сколько доставляет один вид Генки, размеренно двигающегося в моем теле», - думал Рёга, с улыбкой разглядывая покрасневшее то ли от жара, то ли от смущения лицо товарища. Тот же на него не смотрел, крепко зажмурив глаза, рвано дыша и терзая собственные пухлые губы. Его взмокшая челка липла ко лбу, и вокалист Born ощутил неукротимое желание убрать ее, оголяя гладкий лоб. Протянув руку к склонившемуся другу, он поспешил воплотить задуманное в жизнь, немного привставая и упираясь на один локоть. И в тот миг Генки совершил резкий толчок, отличавшийся от предыдущих, и комната залилась их синхронными протяжными стонами. Так и не дотянувшись до любимого, почти что родного лица, Рёга опустил руку на свой возбужденный, вздрагивающий орган и принялся рвано надрачивать, не в силах больше терпеть. Он знал, что в этот раз кончит очень быстро, и понимал, что Генки также на приделе. От удовольствия кружилась голова и, казалось, еще приятнее уже некуда. Однако Рёга быстро переменил свое мнение, когда в глазах потемнело, а несдержанные заключающий стон, самый яркий и самый продолжительный, выражающий крайнюю степень наслаждения, наконец вырвался из глотки сначала одного парня, затем другого. Рёга расслабленно вздохнул, когда ощутил на пальцах теплую вязкую жидкость, и лишь запоздало заметил, что Генки уже покинул его тело, через мгновение излившись следом другу на живот и тут же принявшись вытирать это скомканной простынкой. Глуповато улыбаясь, вокалист Born вырвал ткань из рук парня, которому совсем недавно так отчаянно отдавался, и, схватив его за талию, потянул на себя, впиваясь в покрасневшие губы очередным мягким поцелуем, выражавшим куда больше, чем просто благодарность. Не решаясь сразу же покидать уютные объятия друг друга, ребята еще долго лежали на постели. Рёга перебирал волосы Генки, бездумно глядя в потолок, а сам хозяин квартиры и инициатор их близости разместил свою голову на твердой груди, издевательски дуя на нее и вызывая щекотку, отчего его друг то и дело периодически хихикал. Он думал о том, какой воистину удивительный человек ему повстречался в жизни. Кто бы еще, если не Рёга, мог превратить самый отвратительный день его жизни в самый счастливый? - Так мы теперь… - восстановив немного сил, нарушил трогательную тишину Генки, - любовники? Приподняв голову, он вопросительно посмотрел лежащему под ним юноше в глаза, а тот загадочно улыбнулся и произнес, прежде чем поцеловать в лоб: - Возлюбленные. И почему-то это слово показалось куда вернее и надежнее. И тепла оно дарило больше, чем июльское солнце. Хотя, возможно, дело было вовсе не в слове, а в человеке, его произносившем.