На сверхсветовой скорости

Зря. Напрасно он пришел сюда. Напрасно нашел в себе отвагу. Хочется бежать. Но кулак уже несколько раз постучался в железный люк. За ним слышались шаги. А мог просто остаться дома, занимаясь полезными делами. Например, создать себе нового помощника. Шерлок успел многое узнать с того момента, как собрал Морана. Он бы сделал совершенное творение, которое бы своими способностями превосходило любой живой организм. Шерлок ничего бы на него не пожалел. Это дало бы некую стабильность. Уверенность в том, что такое нерушимое существо просуществует вечность. Может, даже немного дольше. Шерлок нуждался хоть в какой-нибудь опоре. Он постоянно чувствовал, что металл под его ногами плавится. Прогибается под весом тела. Затягивает в себя, чтобы позорно выкинуть в какой-нибудь безлюдный участок Вселенной. Он пытался привести себя в достойный вид. Хотя Шерлок, не особо обращая внимания на шаткую планку моды, и так выглядел с иголочки. Но что-то его не устраивало. Некая мелкая и противная деталь, которую самому нельзя было разглядеть. Шерлок метался, не зная, что сделать. Он зачесал свои волосы назад. Не, не то. Он несколько раз почистил зубы. Десны начали болеть, готовились закровоточить. И тоже мимо. Отчаянье кололо глаза. Шерлок всматривался в зеркало. Железно-серый цвет пластин на стене придавали лицу обескровленный вид. Словно у трупа, который пытался быть похожим на человека. Он был уверен, что, если случайно порежется, то ранка не заживет. Ведь мертвые клетки не умеют регенерировать. Если приложит немного больше усилий, то вырвет клок волос с головы. А если приложит зеркало ко рту, то его поверхность не помутнеет. Ходячим трупам совсем не обязательно дышать. В крохотной ванной комнате плыла влага, оставшаяся после принятия душа. Она не позволяла сделать глубокий вздох. Поэтому Шерлок выдыхал урывками, хватался даже за такую крохотную возможность заполнить мозги кислородом. Он не отводил взгляд с отражающей поверхности. Щурился, приближался к ней. Кончик носа касался прохладного стекла. Как будто зеркало было преступником, который не собирался сознаваться в убийстве. А Шерлоку нужно было его сломать. Проникая в душу подонка, вытаскивал на свет его мелкие грехи. Безысходно опустив голову, он покачал ею из стороны в сторону. Мозг генерировал любой попавшийся абсурд, чтобы избежать опасных ловушек паники. Но Шерлок был в этой игре маленьким котенком. У того даже пушок не успел исчезнуть, а он с закрытыми глазками уже бежал вперед. Прямо навстречу капканам. Не понимая, что мчится в металлические лапы смерти. Шерлок остановился на том, чтобы оставить все как есть. Лишь немного стал похож на приличное человеческое существо. Взял с собой кейс с инструментами. Про себя он называл его «аптечкой». Аптечкой, запрятанной на самых дальних полках, которая пылится без дела. В которой только мелкие лекарства: от болей в разных частях тела, бинтов до заживляющих мазей, пенецелина и миниатюрных лазеров. В таком простом понятии заключался ее шарм. А не какой-нибудь современный «кибернетический набор инструментов для проведения как простых, так и сложных манипуляций для починки протезированных органов и конечностей». Не правда ли, утомляет? Вместо этих сложных понятий попросту «аптечка». Легкая тяжесть кейса в ладони придавала уверенность. Она, совершенно невесомо касаясь воспаленной души, пыталась принести спокойствие. Но, вздрогнув, Шерлок ненамеренно согнал его. Последний взгляд бросил на висящий на стуле пиджак. Фыркнул. Ему все равно эта вещь не понадобится. И теперь Шерлок с паническим замиранием души ждал, пока люк откроется до конца. Крышка поднялась вверх, Джон оживленно выглянул из полумрака. – Привет! – он улыбнулся. – Ты не спешил с приходом. Сколько прошло? Дней пять? Или шесть? – Одиннадцать тысяч минут, точнее говоря. Около недели. Я не силен в таких субъективных расчетах. Джон хотел что-то сказать, но лишь озадаченно нахмурился. Совсем немного, брови почти не изменили своей изогнутой формы. Затем он втянул губы и высунул кончик языка. Задержался на этом странном жесте. И быстро вернулся в прежнюю дружелюбную личину. – Да, я смотрю, что ты ну очень в них не силен, – Джон кивнул в сторону, предлагая войти. – Мы тут немного задержались, заходи. Шерлок кивнул. Его приятель скрылся в полумрака люка. Лестницы не было видно. Он подавил в себе желание попросить о помощи. Несмотря на то, что в данный момент отчаянно нуждался в ней. Дно было скрыто темнотой. Плохо. Если повезет, то сломает только пару костей, а если нет – то уже Шерлоку понадобятся кибернетические протезы ног. Убедившись, что под отверстием никого не было, он спрыгнул вниз. И с сокрушительным позором понял свою глупость. Потому что сейчас стоял на невысокой ступеньке. Приподнял голову. Потолок был выше, чем могло показаться снаружи. Шерлок не предполагал, что кто-то еще в этом столетии пользуется такой скромной «экономией» места. Технология расширяла коридор всего на пару метров. А ее более современные версии могли увеличить пространство на несколько километров. Взять крейсер. Снаружи – букашка, внутри – настоящий дворец. Это изобретение могло бы со сверхсветовой скоростью войти в пользование. Но такое увеличение внутренних размеров стоило неприлично дорого. И дело было не только в кредитах. Технология поедала ресурсы корабля невероятно жадно, беспощадно, сметая со швейцарского стола все вкусности. Множество невежественных пилотов «расширяли» пространства своих суден. Зря. Их всегда поджидало одно развитие сценария – перегрузка системы, а за ней – крохотный взрыв. Взрыв, способный смести с лица одну звездную систему. В размерах Вселенной это было сравнимо песчинкой. Поэтому большинство предпочли скромный, но надежный вариант, пользуясь старьем. Сам Шерлок не грешил ни тем ни другим. Он выбрал небольшое место для себя. Отказался от многих «удобств». Стола, кровати, шкафа. И многого другого, чем тот не пользовался. Как только он вошел в главный зал, в лицо ударил ядовитый запах… лета? Некое смешение луговых трав с почти незаметным запахом цветов, а, подобно вишенке на верхушке торта, дополнял все это переизбыток свежего воздуха. Не хватало только трели птичек и журчания речки. Шерлок сморщил нос от такого варева ароматов. Джон хотел создать атмосферу места, где родился. В какой же глуши он провел первые года жизни, быстро пронеслось в голове. Это казалось адом. Эти природные звуки. Они не заполняли голову неторопливым прибоем, а вламывались в нее волной цунами. Этот запах. От него слезились глаза, а переливы ароматов растений отвлекали от важных задач. Заставляли думать, что именно за трава отдавала горьким привкусом, а какая напрягала все вкусовые рецепторы своим слащавым перегаром. Но это не было смертельным. Шерлок даже не собирался обращать внимание на такие мелочи. Сейчас ему важен был Джон. Джон, которому требовалась его помощь. В животе потянулось приятное напряжение. Приятель стоял за полукруглым пультом управления. Сверялся с каким-то листком. Он держал бумажку на уровне торса, поэтому ничего не получилось разглядеть из-за плеч Джона. Бросая на нее взгляд, стучал по кнопкам. Каждое действие совершалось с секундной паузой. Шерлок решил позволить ему покончить с делами. Он положил свою «аптечку» на мягкий пол, покрытый тонким слоем ковра. Выдохнул. Оказывается, надолго задерживать дыхание не было таким полезным навыком, как многие думали. Справа послышался высокий писк. Он повернул голову в сторону странного звука. Из-за угла выглядывала та самая сфера энергии. Ярко-красная. Как только она заподозрила, что за ней тоже наблюдают, молниеносно скрылась за белой стенкой. В ответ он только фыркнул. Совсем на долю секунды было жалко ее. Только Шерлок не питал чувство фетишизма к круглым женщинам. Любопытство взяло его за руку и решило завести вглубь корабля. Подальше от раздражающей летней обстановки. Шерлоку хотелось знать, как жил объект его интереса. Это бы дало хоть какую-нибудь подсказку, которая помогла бы лучше понять Джона. Подобное было просто необходимо. Им больше руководили чувства, граничащие с инстинктами, чем беспристрастный разум. Не успев сделать и шага, Шерлок почувствовал, что кто-то схватил его за ногу. Он посмотрел вниз. Это был тот самый низкорослый робот-уборщик. Своей длинной рукой, похожей на гармошку, железяка обвила лодыжку. Шерлок недовольно попытался отвоевать свою ногу. Но, пнув назад, не добился никаких результатов. На своих маленьких колесиках робот уворачивался удивительно ловко. – Отпусти! – громким шепотом скомандовал Шерлок. – Нет. Джон не говорил, что разрешил тебе разгуливать по кораблю. Поэтому ты не сдвинешься с места. – А как тебе пойдет, например, «пожалуйста»?! – Никак. – Значит насильственный метод усвоится лучше, – почти с убийственным огорчением выдохнул Шерлок. Он еще несколько раз попытался ударить робота ногой, но так же безуспешно. – Я вполне могу лазером разрубить тебя пополам. Это упростит позорную уборку «по дому», если тебе любопытно! Представляешь, сколько будет свободного времени! – Мне все равно. – Ну, а мне никогда не попадались такие занудные роботы! – А вот на мою долю часто приходились самовлюбленные ханджи. Как ты, например, – хватка на лодыжке стала демонстративно сильнее. Шерлок оскалился. Он готов был применить все свое упорство, секунду назад до этого даже не думая напрягаться. Прыгнул на другой ноге, тем самым развернулся лицом прямо к роботу. Железяка тоже не стала ждать и готовилась отбиваться простой деревянной шваброй. Ударив по корпусу, Шерлок сможет дезориентировать врага. В одной из рук-гармошек есть мелкие дырки. Даже к машинам время было беспощадно. Одно сильное нажатие поможет их разорвать. И когда у робота не останется шансов, достаточно будет просто перевернуть его на бок. Без рук он не может подняться. На дне наверняка должен быть выключатель. Одно простое нажатие – противник повержен. Но нельзя исключать и ответную атаку. Тот будет целиться в голову. В следующую очередь попытается попасть по животу. Задача Шерлока – не допустить этого. Ход событий был уже практически запущен. Только всю слаженную, гениально отработанную систему прервал громкий отклик. – Эй, что вы надумали?! Грег, отпусти Шерлока, – воскликнул Джон. – Нет, не собираюсь! – проскрипел в ответ робот. – Его длинный нос суется в чужие дела. Собирался сбежать от тебя, Джон, и устроить какую-то диверсию! – Господи, ну и пусть ходит! – Джон пытался выглядеть рассерженным, но, наверное, просто не мог злиться на своего друга. Внутри Шерлока кольнула острая нотка обиды и ревности. – Шерлок пришел сюда, чтобы починить мою руку. Ты же помнишь, сколько проблем она тогда доставила? Я не собираюсь допустить подобное еще раз. К тому же, он наш гость. Отпусти его, Грегори. Робот еще что-то пробурчал, но больше ничего не осмелился добавить. Скрылся из виду необыкновенно быстро. – Прости за такой… казус. Просто он мой друг, а у друзей есть привычка раздувать муху побольше слона. – Твой единственный друг, – поправил его Шерлок. Но при этом завистливое и корыстное чувство никуда не пропадало, а с каждым моментом только укреплялось в правах. Застывало на холоде огромной сосулькой с заостренным концом. Готова была свалиться на голову Шерлока в любой момент. Он оттягивал этот момент как мог. Но не был уверен, что сумеет ее остановить. – Мило. Очень мило. – Угу. Шерлок на ходу забрал свою «аптечку». Дальше Джон повел его вглубь корабля. В свой «дом». Как оказалось, только главный зал у него выглядел так эксцентрично. Остальная часть судна показалась Шерлоку скромной. Без мелких деталей, украшений. Все по-спартански серьезно. На книжных полках не было ни следа пыли. Пыль всегда была самой честной и неподкупной свидетельницей. Но даже тут ее предпочли убрать. Робот неплохо выполнял свою работу. Они пришли в некое подобие гостевой комнаты. В пузырь, отделившийся от огромной стайки вытянутых коридоров и квадратных стен. Искусственный свет отливал холодными оттенками. За летом с ее цветущим августом пришла осень с холодным ноябрем. Как будто солнце, ослепительно сияющее до этого, скрылось за облаками. Шерлок чувствовал себя здесь уютнее. Ему не приходилось щуриться, без конца смотря под ноги. Джон пригласил его сесть за небольшой металлический стол. На нем стояла высокая лампа. Одного неосторожного движения хватит, чтобы удариться о нее головой. Хозяин этого места без лишних слов устроился на стуле и выложил на твердую поверхность свою руку. Приготовив место к работе, Шерлок последовал его примеру. Небрежно потянул за когтистую лапу, пододвигая ее ближе к себе. По дрогнувшим губам Джона стало понятно, что это ему не понравилось. Кашлем прочистив горло, Шерлок заставил себя отвести взгляд от мужчины. Заставил себя действовать аккуратнее. Размеренный и неторопливый осмотр начался с пальцев. Он проверил каждую когтистую фалангу на гибкость. Указательный палец отдавал скрипучим звуком – Ты что-нибудь чувствуешь? – приглядываясь ближе к крепким пластинам, спросил Шерлок. – Все. – Объясни. Твое размытое «все» не помогает мне. – А что тебе не понятно в слове «все»?! – слишком резко и нервно взбудоражился Джон. Шерлок на секунду отвлекся от своей работы. Его приятель усердно отводил взгляд в сторону. Столкновение глазами казалось для того смертельным выстрелом в голову. Шерлок не выпускал из своих ладоней металлическую лапу. Недоумевал. Но Джон мотнул головой, словно отогнал какую-то назойливую муху. И быстро на одном выдохе проговорил. – С новой конечностью мне достались и новые нервные окончание. Чувствую каждое твое прикосновение. – И тебя это смущает? – с подколом спрашивает Шерлок. Уголок рта сам слегка приподнимается. – Джон, как доктора – армейского доктора – тебя не должно беспокоить подобное. – А… меня и не беспокоит. Я просто предупреждаю. Джон по-ребячески фыркнул и с наигранной обидой вновь сконцентрировался на созерцании стены. Это выражение напомнило Шерлоку старое время. Школу. Начало старших классов. Так же делал один его старый… знакомый, который увлекался регби. На переносице мальчишки тогда выступали забавные морщинки, словно тот съел половину лимона. Но Шерлок пугливо отогнал возникшее воспоминание. Невозможно было облегчить старую боль. Со временем, свыкнувшись с предательством, он научился удалять из разума ненужную информацию. Но как это происходило с компьютером, так и было с Шерлоком. Файлы никогда не пропадали бесследно. Обрывки информации хранились где-то глубоко. Он не мог вспомнить даже имени того мальчишки, в которого без ума влюбился. Постойте. Значит, подобное все же происходило? Шерлок мог в это поверить, но с огромным трудом. Он почти ничего не помнил. Ему казалось, что Джон был одним из самых первых людей, с которым возникла эта запутанная химия. – Шерлок, ты водишь пальцами по одному и тому же месту уже несколько минут. Вежливый кашель прервал череду размышлений. Джон впервые за это время взглянул на него. Кажется, Шерлок чем-то успел выдать себя. Потому что приятель смотрел с беспокойством в глазах. Не таким с эгоизмом незнакомца, которое пытается казаться безвозмездным и искренним. Это было то волнение за другого человека, возникающее между старыми друзьями. Лучшими, как их называют. Джон не собирался донимать лишними вопросами. Он знал по себе, насколько расспросы раздражали. И поэтому просто был рядом. Пытался понять, что творилось в голове Шерлока. Возможно, даже ждал, пока тот что-то скажет. Но никто так и не нашел в себе силы выдавить хотя бы слово. Джон направил взгляд под ноги, а Шерлок заканчивал с осмотром. Работа помогала очистить мысли. Дела с «клешней» были не так плохи, как раньше предполагалось. Даже современные технологии не были защищены от грязи. Из-за этого суставы иногда подводили, а пальцы с трудом сгибались. «Пациент» отреагировал на диагноз с удивлением, но дал Шерлоку полную свободу действий. Тоненький белый луч лазера скользил по пластинам, избавляя их от мелких царапин. – Шерлок, почему ты вообще начал участвовать в гонках? Тебе не кажется, что ты немного… староват для таких авантюр? – А ты? – не отрываясь от работы, Шерлок приподнял одну бровь и спросил Джона. – Я знал, что ты это скажешь, – приятель хотел было зажестикулировать рукой, но ядовито изогнутые брови Шерлока остановили его. – Но спросил-то я первый. – Протест. – Против кого? – Всех, – саркастично передразнил Шерлок. – А теперь давай говори серьезно. Против родителей? – У меня не было родителей. По крайней мере, сколько я себя помню. Меня воспитывал старший брат. Лучше уж было оказаться круглой сиротой. – Не неси глупостей, – неожиданно серьезно заговорил Джон. Шерлоку не хотелось воспринимать его всерьез. Но он все равно с предвкушением ждал, что скажет его приятель. Рука немного дрогнула. Шерлок не мог допустить такого глубокого погружения в омут мыслей. Особенно когда он придерживал предплечье Джона. – Даже с такой семьей лучше, чем совсем одному. – По себе знаешь? – Нет. Как раз моя семья была самой обычной. Не считая, конечно, буйного отца, от которого мать поседела намного раньше времени. В словах Шерлок мог расслышать гнев. Казалось, что Джон даже не мыслил его прятать. Наоборот, наглядно показывал, что эти воспоминания его злят. Шерлок бы посочувствовал ему, или что там делают обычно, но он не понимал, к чему клонят. Поэтому решил дальше продолжать схему «вопрос – ответ». – Пил? – Просто взрывной характер. Если его вдруг не предупредили, что на ужин будут котлеты вместо отбивной – начинался крик. Оскорбления в сторону матери. Но тот держал себя в руках, не бил ее. Ограничивался, мудак, только издевательствами, – выплюнул Джон. Он понимал, что начинается заговариваться. Разгладил морщины на лице. Только в глазах все так же блестела острая ярость. – Мы с Гарри прятались от него на чердаке. Она закрывала мне уши, чтобы я… не слышал всего. – И, судя по твоим словам, Мистер Уотсон уже давно ушел из этого бренного мира. – Верно. Новость о сексуальных предпочтениях Гарриет стала для него последним испытанием. Шерлок отложил лазер в сторону. Сейчас его основной целью было вернуть суставам прежнюю подвижность. Он взялся за тыльную сторону ладони Джона и перевернул ее вниз. У пациента дрогнули пальцы. Сжав их в слабый кулак, расслабил ладонь. Тонкими щипцами Шерлок начал выскребать мелкие частички грязи. В плане своего протеза Джон оказался поражающе небрежным. Человек, следящий за порядком, не оставляющий ни одной лишней вещи, не следил за своей собственной рукой? Бред. Здесь не было смысла. Но с каждым небольшим шажком в сторону понимания Джона, Шерлок узнавал новый парадокс. Приятелю, видимо, не так уж и нравилась рука. И в этом можно было с ним согласиться. Протез был неким позорным напоминанием. Напоминанием, которое невозможно было скрыть. Или убрать в сторону. Этот позор всегда с тобой. Маячит перед глазами. Ведь он заменял тебе руку. Джон потерял свою конечность на войне. Но как? Если и бы остались какие-нибудь знаки, шрамы, то тот успешно скрывал их. Шерлок было открыл рот, чтобы поинтересоваться о деталях в, но его опередили на долю секунды. – Так у тебя что-то есть ко мне? – с неразличимым тоном в голове спросил Джон. – Объясни. – Тебя привлекают… ну… другие мужчины? Мне кажется, что да. И я в их числе. Шерлок остановился на половине работы. Не смел даже шевельнуться. Кажется, это оказался тот самый капкан, в который несся слепой котенок.