***
Она спала. Безмятежно. Трогательно. Как ребенок. Дыхание казалось спокойным и равномерным. Прикрытая тонким одеялом грудь спокойно вздымалась и опадала. Скромно покоящийся в интимной впадинке кулон слабо бликовал, отсвечивая тусклый фонарный свет , что лил из окна. Удивительно, что ничего не стоящий, бесполезный амулет был до сих пор все еще не выброшен. Первородный знал наверняка, — Кэролайн носила вещицу не снимая. Осознание данного факта, по каким-то необъяснимым причинам, от чего-то вызывало приятное томление где-то в глубине грудной клетки слева. Нет. Мужчине никогда не понять женщину! Особенно ту, которая не глядя может швырнуть в лицо дарителю бриллиантовый роскошно-изысканный браслет, но при всем том, даже при выключенных эмоциях, остается привязанной к абсолютно грошовой безделушке. Беспроглядная синева бушующего Океана с неким подозрением взирает на казалось бы ничем не примечательную особу. Распущенные по плечам невероятно длинные, роскошные волосы ирреальным водопадом разметались по всей подушке ослепительно золотыми, солнечными лучами. Обе руки небрежно заброшены за себя вверх, к изголовью королевской кровати. Ровная безупречная кожа кажется настолько тонкой, прозрачной ,словно создана из воздуха. Красивые, влажные губы слегка приоткрыты. Выражение лица расслабленное и безмятежное как у беспечного, наигравшегося за целый день ребенка. Не девушка из плоти и крови, а мифическое сказочное божество ,что по какому то невероятному стечению обстоятельств очутилось не в самой лучшей реальности параллельной Вселенной. Такая редкая изысканная красота требовала незамедлительного запечатления на холсте для потомков. Но нет возможности отвести глаз. Слишком прекрасен, слишком редок представший перед взором обворожительно мистический образ. Слишком редко представляется возможность найти в этом уродливом мире столь величественную, безупречную красоту. Слабый вздох, и Кэролайн грациозно, словно сонная пантера, переворачивается в одно движение, со спины на бок. Сворачивается трогательным безобидным клубочком, прячет кончик носа в натянутом до самого подбородка, одеяле. И мифическое ирреальное создание в одно мгновение обращается в ранимое, безобидное дитя. Легкая, полная света полуулыбка озаряет красивое лицо небесной чистотой и невинностью. Глубокий сон всецело завладевает измотанным вконец удивительным созданием. Тяжелый пытливый взор вонзается лютым хищником в перепачканное целебной кровью безмятежное лицо спящей . Кровь гибрида в который раз вырвала юную вампиршу из лап жаждущей заполучить светлую душу, смерти. Кто бы мог подумать? Смертельный разрыв сердца у бессмертного существа. Это было выше всякого понимания. Что-то за гранью невозможного, нереального. Невероятная сила самым чудодейственным образом взаимодействовала с постыдной уязвимостью, гармонично уживаясь вместе в одном хрупком , миниатюрном теле. Что такое теперь была Кэролайн Форбс? Ангел? Демон? Или и то, и другое во плоти? Она питалась кровью как обычный вампир. Но отключив человечность — границы ее возможностей распростерлись до невероятных возможностей. Девушка оказалась способна играючи, ради одной безобидной шутки, лишить магии могущественного ведьмака. Обнаружила в себе способность внушать остальным вампирам... Что дальше? Навлечение на мир Апокалипсиса? К счастью, но могущественная сила по необъяснимым причинам, успела покинуть блондинку, так и не дав возможность королю города полюбоваться на свою взбалмошную подопечную. Тишина новоорлеанской дождливой ночи наводит на тяжелые размышления. Навевает тоскливую хондру. Руки мужчины крепко сжимают подлокотники резного старинного кресла. Никлаус отпивает обжигающий небо виски прямо из горла наполовину опустошенной им бутылки. Задумывается над произошедшей недавно ссорой с Камиллой. Барменша настаивала на том чтобы гибрид излечил, и даровал свободу несчастной девочке. Можно было подумать, что Кэролайн он держал подле себя насильно! Это оскорбительное требование вывело Никлауса из себя. И если бы не появившаяся на шум Хоуп, спор наверняка закончился бы трагично. Никто не смел указывать Королю что делать! Никто! Первородный старался не думать над бредовым обвинением в свой адрес. Только вот слова Камил запали глубоко в душу. Брошенное зерно прорастало. По какой же все- таки причине он упорно продолжал удерживать вампиршу при себе в своем собственном доме? Кэролайн ли держалась за него, или он за нее? Может Камилла права, и стоило поразмыслить над этим? Не пришла ли пора открыть дверцу клетки, и отправить свою маленькую птичку в свободный полет? От одной только мысли об этом мужское лицо подергивается агрессивным спазмом и закостеневает непроницаемой жесткой маской. Нет. Нет! Кэролайн не готова. Да и о какой свободе может идти речь, когда никто не знает что именно с ней происходит! Не в силах сдержаться, Никлаус резко поднимается с кресла, чтобы приблизиться к спящей. Пару секунд надменно свысока разглядывает ангельское, умиротворенное сном, окровавленное личико. Небрежно прикладывается к бутылке. Затем снова смотрит на девушку. Смотрит так словно пытается заглянуть в ее мысли, в сердце, душу. Желает понять что творится внутри этой прехорошенькой белокурой головки. Непроизвольно, свободная рука начинает тянуться по направлению к так уязвимой сейчас подопечной. Нет ничего проще, чем прочесть чужие воспоминания. Всего одно касание и завеса тайны будет сброшена, открыта. — Это низко даже для тебя, Никлаус. Вкрадчивый, с плохо скрываемыми нотками осуждения голос, заставляет гибрида одуматься и отвести руку от спящей. В грубой форме Никлаус хочет посоветовать родственнику заткнуться и не лезть не в свое дело, как в спальню следом за Элайджей, проходит Коул, переключая тем самым все внимание на себя. Паренек только из душа. Он свеж, чист, полон сил. И намерен вернуть себе магию любой ценой, чего бы ему это не стоило. — Как спящая красавица, Ник? Надеюсь ты не крадешь тайком ее поцелуи? — скалится в белозубой улыбке ведьмак. — Снова спорите из-за девчонки? Вам не надоело? А как же волчица? И словно бы только теперь заметив пасмурные лица братьев, паренек напускает на себя фальшивый вид полного раскаяния. — Я понимаю что вам обоим порядком успела наскучить королева болот, но... Скулы Элайджи предельно напрягаются, заявляя о едва сдерживаемом гневе. — Не смей... — Что?! Говорить о наглой, недалекой малолетке, что посмела возомнить себя нашей семьей?! Да она даже вилку за столом нормально держать не умеет! Неужели случайно залетевшая по пьяни бродяжка может быть важнее меня, моих проблем?! — Коул становится похожим на себя настоящего. Буквально сочится ядом. Изумрудно-зеленые глаза полны застарелой обиды, укора и ненависти. Он на нервах. — Никогда не мог понять Элайджа, этой твоей дикой привязанности к каждой подстилке Ника! Резкий порыв в сторону разоткровенничавшегося наглеца сдерживается абсолютно беспристрастным к услышанному, Никлаусом. — Не здесь. — удерживая брата от необдуманного поступка , вкрадчиво произносит гибрид. Это так не похоже на обычно вспыльчивого блондина. Хладнокровие и железная выдержка Никлауса служат достойным примером. Вышедший из себя на долю секунды Элайджа быстро берет себя в руки. Острые как бритва, несущие мгновенную смерть клыки , исчезают. Выступившая на обозленном лице сетка вен быстро тает, впитываясь обратно под кожу. Потрясающий самоконтроль впечатляет. Провокация на семейный скандал не срабатывает. — Кэролайн потеряла силы. — с легкостью разгадав причину плохого настроения младшего брата, гибрид старается сдерживать себя. Кровопролитие на данный момент не входит в перечень главных интересов короля Орлеана. Важно лишь одно, чтобы родственники оставили его наконец в покое наедине с пострадавшей, и не шумели. — Она не управляет магией. — Я в курсе. — усмешка Коула переходит в оскал. — И это бесит! Не мог ради меня, своего брата, немного отсрочить эксперимент по возвращению эмоций блондиночке? — вежливый тон переходит в крик. — Благодаря этой воровке, я теперь уязвим!!! Считай, ходячий труп! Но вам плевать! Как всегда! Спрятанный за поясом клинок папы Тундэ внушает рискующему собственной жизнью мальчишке призрачную надежду на возможную победу. Либо все. Либо ничего. Но попытаться стоит. Иного выхода просто нет. Без своих способностей Коул все равно что мертвец. Это лишь вопрос времени. Враги не спали. А слухи всегда разносятся быстро. В воздухе виснет гнетущее, тяжелое молчание. Звон яростного крика все еще отдается эхом от старинных, блеклых стен. Потревоженная шумом Кэролайн глубоко вздыхает во сне, сладко потягивается, и переворачиваясь на другой бок, зарывается с головой под одеяло, недовольно при этом что-то пробормотав во сне. Милая до невозможности. — Уходи, Коул. Тебе здесь не рады. Вкрадчивый, спокойный тон Элайджи внушает самый настоящий ужас. Он явно угрожает, и выдвигает младшему родственнику ультиматум. Дает возможность успокоиться и принять разумное взвешенное решение, чтобы тот успел спасти собственную шкуру. — Какая удивительная семейная сплоченность! — притворно восхищается Коул, и делает шаг по направлению к кровати. Широко , коротко улыбается, когда оба брата , не сговариваясь, синхронно перегораживают ему подход к спящей вампирше. — Наверно это прекрасно... — грустно вздыхает паренек, напуская на себя вид обиженного щенка. — Но откуда мне знать? Ведь вы никогда не принимали меня в свой круг избранных. — Тысячу лет одно и тоже... — недовольно закатывает глаза Никлаус. И тут же взгляд его обращается в выжигающее все живое вокруг, пламя. Выражение лица свирепеет. — Кэролайн под моей защитой. Она принадлежит мне! Пошел вон! В утихомиривающем жесте паренек выставляет обе руки перед собой ладонями вперед. И пятится назад к выходу. — Хорошо. Я понял. Не трогать твои игрушки... — тон отступающего звучит от чего то насмешливо. Коул не сводит глаз с братьев, что перегородили ему подход к девушке . — А вы здорово смотритесь вместе. Я даже завидую! Спина к спине. Друг за дружку горой! Удивительная семейная сплоченность! Это что-то новенькое. Кстати... — Коул обращает абсолютно невинный взор на старшего родственника. — Ты рассказал Нику о психопатно-припадочной мамаше, что собирает вокруг себя армию лесных шавок для отвоевания чудо-ребенка? Виснет тяжелое, нагнетающее атмосферу молчание. Отлично. Козырь брошен. Осталось дело за малым. И Коул доплетает свою коварную паутину. — Видимо возомнившая себя Терминатором Хейли спит и видит, чтобы малышка Хоуп прогнивала вместе с ней на болотах... Откуда такая самоуверенность? — вслух начинает рассуждать младший пройдоха. — Может от того, что кто-то из вас внушил идиотке, что она часть семьи, и от того теперь неприкосновенна? Коул с откровенным любопытством взирает на застывшего посреди комнаты каменным изваянием Элайджу. Затем переводит все свое пристальное внимание на сатанеющего прямо на глазах Никлауса. — Это был секрет?!!! —притворно ужасается Коул. — Я думал Элайджа обо всем тебе рассказывает. У вас же доверие и все такое... — Хейли — отчаявшаяся мать, Никлаус. — игнорируя младшего негодяя брата, первым берет слово Элайджа. — Я могу переубедить ее. Еще есть время! Хоуп в безопасности! Позволь мне образумить Хейли... — Ты знал! Тон, с которым цедит каждое слово гибрид, сквозит ледяным , пронизывающим до костей, морозом. В ярко-синих глазах полыхает убийственный гнев и непримиримая ярость. Лицо застывает маской лютого бешенства. Три стремительных шага вперед. Первородный гибрид не осознает что делает, поддаваясь слепому инстинкту. Уничтожить. Покарать. Казнить. — Никлаус! Я на твоей стороне! Так было! И так будет всегда! — обхватывая лицо брата обеими руками, Элайджа эмоционален как никогда. Как он допустил такое? Как мог так легко подставиться? Опасение по поводу раскрытия тайны насчет блондинки буквально затуманило в последние дни его разум. Заставило забыть о более существенных проблемах касательных напрямую семьи. — Хейли не желает зла. Она просто отчаявшаяся мать у которой отняли ее дитя! Позволь мне разобраться с этим!Доверься мне! Лицо Никлауса хищно заостряется. Видно как тяжело ему дается борьба со своими внутренними демонами. Одна часть параноидальной личности хочет разорвать предателя на клочки, когда как другая — поверить и даровать прощение. Чернеющий взор намертво прикован к пронзительному серому. Никлаус шумно дышит. Ноздри яростно раздуваются. Впившись руками в предплечья старшего брата гибрид дрожит от разрывающей его изнутри ярости. — Я разберусь! — заверяет Элайджа, ни на секунду не отрывая взгляда от хищно расширенных зрачков родственника. — Я на твоей стороне! В это время Коул успевает беспрепятственно оказаться у заветной постели. — Пока мальчики ссорятся, мы с тобой помиримся, детка . У тебя есть кое что мое... Все происходит стремительно быстро. Без какой либо промедлительности, ведьмак касается острием магического клинка тонкого запястья вампирши. Уверенный хладнокровный , глубокий надрез , и белая как молоко, кожа окрашивается ярко-алой пеленой. Священная кровь в одно мгновение пропитывает собой простыни . Кэролайн вздрагивает во сне и болезненно морщится, но крепкая мужская рука с легкостью удерживает ее на месте. Короткое нараспев древнее заклинание. Появившееся необычное, мистическое свечение на месте кровавого надреза словно бы начинает перетекать в кончики пальцев хитроумного гения. — Невозможно... — ошарашенно шепчет Коул, покрываясь холодной испариной. Целый Океан заблокированной магии будто шведский стол для изголодавшегося странника. - Считай это возмещением за моральный ущерб, детка. Боже, невероятно... Коул словно познает нирвану. Берет сверх больше того что у него отняли. Буквально обжирается магией, не в силах устоять от соблазна. Выставленная в сторону яростно зарычавшего и бросившегося вперед Никлауса, рука с легкостью останавливает убийцу. Заставляет замереть на месте . — КОУЛ! — громогласный, из самых недр черной души,окрик способен поднять из земли мертвых. — Я уничтожу тебя! Не смей трогать ее! Но Коул никак не реагирует на угрозы, занятый тем что решается испытать свои новые возможности на подопытной. Бессознательную Кэролайн скручивает болезненный спазм. Затем еще один. — Клаус... — жалобно выдыхает она, неосознанно призывая на помощь того кто первым приходит на ум в воспаленном сознании. Очередная разрушительная судорога заставляет хрупкое миниатюрное тело резко подскочить вверх напряженной дугой. Рефлекторно, Кэролайн пытается вырвать свое запястье из цепкой ,надежной , крепкой хватки дорвавшегося до золотой жилы искателя сокровищ. Источник силы становится трудно удерживать на месте. И чтобы не расцепить незримую связь, Коул наваливается на несчастную всем своим весом. Оказывается между стройными, разведенными по сторонам, женскими бедрами. Кэролайн сучит ногами изо всех сил. Сопротивляется. Окровавленные простыни сбиты и смяты. Превращены в пульсирующий комок страданий. Борьба бесполезна. Коул надежной хваткой удерживает истекающее кровью запястье. Но он одержим не дарованной ему силой, могуществом. Нет. Он вырезает без наркоза боль из женской души. Как кровожадный мясник изрубает в куски все плохое, что было в жизни малолетней девчонки. Делает это потому что может . Потому что хочет этого. Потому что ему интересно... — Осталось еще немного. Потерпи, детка... — шепчет на ухо вздрагивающей под ним вампирше, Коул. — Я почти закончил. Пытаясь сопротивляться могущественной магии что удерживала его, Никлаус ,превознемогая дичайшую боль, двинулся вперед. Он чувствовал как рвутся его жилы, мышцы, трескаются кости и суставы, лопается кожа. Но ему плевать. У него только одна цель. Сорвать улегшегося на его девочку кобеля! Вырвать ублюдку кишки и нафаршировать ими захлебывающуюся кровью глотку. Никлаус делает еще шаг, и обессиленно падает на колени, будто кто-то невидимый подрезал ему секирой сухожилия под коленями. Рядом оседает на пол изможденный Элайджа. Наплевав на свою выгоду, старший Первородный упорно стремился защитить блондинку любой ценой. Элайджа действовал инстинктивно. Не думая. По зову крови. Он и сам не понимал что на него нашло. Взгляды братьев пересекаются. От безысходности легкие гибрида покидает влажный, едва сдерживаемый влажный хрип . Зло сплевывая на пол кровью, Никлаус с колоссальным трудом, но все же находит в себе силы заново подняться. Рвущиеся мышцы в икрах заставляют коротко вскрикнуть. Но сцепив зубы до скрипа, гибрид упорно продолжает ползти к постели. И вдруг все заканчивается. Боль исчезает, позволяя организму моментально восстановиться. Приходя в себя, Элайджа поднимается с пола , хладнокровно оценивая обстановку. Приводит в порядок манжеты на рукавах и сбившийся в сторону галстук. Он раздумывает — вырвать ли сначала младшему родственнику незначительные органы, или сразу приступить к сердцу. Первым что делает Никлаус, — чутко прислушивается к женскому сердцебиению. Бьется. БЬЕТСЯ, родное! И хотя с мужских плеч сходит чуть-ли не снежная лавина, душа гибрида требует незамедлительного отмщения. Насквозь пропотевший Коул молча слезает с успокоившейся, обмякшей под ним девушки. — Теперь ей лучше. — глухо констатирует он, обращаясь к готовым кинуться на него чтобы растерзать, братьям. - Я починил ее. Коул выглядит изможденным, но вполне довольным собой. Как ни в чем ни бывало ведьмак направляется к выходу. — Поблагодарите позже. Чеки не принимаются. Только наличка. — беспечно заявляет на ходу он. Неожиданно парень вдруг останавливается. Оборачивается. Пару секунд пристально разглядывает находившуюся в бессознательном состоянии вампиршу. Ведьмак выглядит немного шокировано, но счастливо. Словно до парня только что дошло с чем именно ему довелось соприкоснуться. — Эта девочка, Ник, просто ВАУ! Не знаю, что именно я с ней сделал... Но то, что улучшил — в этом никаких сомнений! Твоя зверюшка больше не кусается! Ядовитым клыкам не хватает буквально жалкого сантиметра чтобы достигнуть шеи нахального стервеца. Невероятная сила отбрасывает разъяренного Первородного как нечто невесомое, прямиком к девчонке на кровать. От силы удара тяжеловесная мебель слегка сходит с места, царапая старинный паркет. Грохот стоит неимоверный. Элайджа пришпилен к ближайшей стене одной силой мысли. — Тысячу лет одно и тоже... — недовольно закатывает глаза Коул, идеально копируя манеру высказывания Никлауса. — Никакой благодарности. Но назревающую схватку прерывает низкочастотный взвизг резко очнувшейся ото сна блондинки.***
*** Подскочив в постели на ноги, наспех закутанная в простынь Кэролайн, взирает на собравшихся Первородных ошалелыми, полного дикого ужаса, глазами. Ее взгляд суетливо мечется от пробившего дно кровати гибрида к вошедшему в стену Элайдже. Коула она видит не сразу. Тот находится у нее за спиной. Кричать вампирша резко прекращает, абсолютно замыкаясь в себе от шока и баснословного возмущения. С невозмутимым видом Элайджа медленно соскальзывает со стены. Все внимание девушки приковывается теперь к выбирающемуся из-под накрывших его сверху обломков, Никлаусу. Бурная, яркая реакция девушки вводит всю троицу в секундный ступор. — ТЫ! — словно прокурор в подсудимого, обвинительно тычет указательным пальцем в гибрида негодующая блондинка. Свободной рукой она умудряется придерживать на груди так и норовившую сползти с нее простынь. — Серьезно?! Вон, вон, вон!ВОООН! Гневными пинками и выкриками вампирша добивается своего. Послушно выбравшись из-под завала Никлаус молча встает подле изломанной в щепки постели. Пристально всматривается в чуть ли не топающую от злости своими босыми ножками по уцелевшему матрасу, девчонку. Что-то смутно знакомое... Никлаус всматривается в полуобнаженную девчонку еще пронзительней. Шумная, яркая, импульсивная, эмоционально открытая, чистая...Одна сплошная энергия. Заметив неприлично уставившегося на нее во все глаза Древнего ,Кэролайн смущенно прослеживает за мужским взглядом . Кровавые разводы на белоснежной ткани наводят на нехорошие подозрения. Но отсутствие трупов вокруг несколько обнадеживает. Не найдя ничего предосудительного, блондинка нервно подергивает плечами и спрыгивает на пол. Простынь шелковым шлейфом послушно волочится следом за своей маленькой, разьяренной не на шутку госпожой. — Как ты себя чувствуешь? — первым подает голос Элайджа. Шорох ткани смолкает. Гневный взгляд голубых глаз пришпиливает старшего Первородного к месту не хуже древней магии. -Ты это серьезно? - недоуменно вопрошает Кэролайн, грозно складывая руки на груди в замок. -Я в полном порядке!Все просто супер! После чего взмахнув локонами, она с гордым видом обходит кругом груду досок. Чуть ли не вплотную подходит к переставшему даже дышать в ее присутствии ,Никлаусу. Молчание изрядно затягивалось. Воздух казалось начинает загустевать, и простреливать электрическими искрами. — Поверить не могу! — не выдерживая долгой паузы, первой восклицает Кэролайн. — Думал прилетел на выпускной, отрезал ведьме голову, оплатил счет в баре, и можешь теперь таскать ко мне своих родственничков?! — Ну... — Никлаус многозначительно закатывает глаза, строя из себя скромника. Умело подыгрывает. Хотя и не совсем четко понимает что именно здесь сейчас происходит, и почему они вообще обсуждают события шестилетней давности. -Сколько мы выпили вчера?! - вслух задумывается девушка, рассеянно оглядываясь кругом. И натолкнувшись на пытливый взор Элайджи, в последний момент успевает подловить предательски соскользнувшую с нее ткань простыни. Но и одной секунды хватает на то чтобы оценить свой своеобразный наряд. Клетчатая мини-юбочка и завязанная узлом под грудью полупрозрачная блузка. Алые губы наблюдателя непроизвольно расплываются в саркастичной усмешке. Наблюдать за тем как белоснежная кожа миловидного лица окрашивается ярко-багровым румянцем, — верх наивысшего удовольствия! — Господи! — на хорошеньком личике вампирши застывает шок. Кэролайн стыдливо, крепко накрепко обхватывает себя обеими руками, чем заставляет усмешку на мужском лице расползтись еще шире. — Что за порно-школьница?! Откуда на мне...? Насыщенное богатой мимикой личико озаряется вдруг страшной догадкой. — Ты обещал вернуть мне Тайлера! — гневно восклицает вампирша. Но получив в ответ хлестнувший ее будто кнутом, взгляд, инстинктивно отступает на шаг назад. — Какова была плата? Подозрительно недобрый, хищный блеск синих глаз наводит на жуткие подозрения. Красноречивое молчание в ответ рисует в женском сознании не самую лицеприятную картину. Незнакомое место. Окровавленные простыни. Похабный наряд... — Ты же не внушил мне... Я пью вербену! — пытаясь совладать с подкрадывающейся паникой , пытается прислушаться к голосу разума вампирша. — Не пьешь. Уверенно прозвучавшая фраза создает эффект летящего вниз топора на гильотине. — Пью... — неуверенно продолжает настаивать на вранье краснеющая пуще прежнего девчонка. — Нет. Не пьешь. — легкое, буквально невесомое касание чувственных мужских пальцев к пересохшей от ужаса коже женских губ. — Я принципиально против такого зверства, love. Сам не зная почему, но Никлаус вновь, как когда-то, затеял очередную игру с немысленно оскорбившей его только что своими бесчестными подозрениями, девушкой. Переведя взгляд на Элайджу, вампирша нервно облизывает губы, пытаясь хоть как-то совладать с собственными эмоциями. Словно во сне она разглядывает то с каким ленивым изяществом Никлаус растирает на кончиках своих пальцев запекшуюся кровь, что успел убрать с ее губ. И Кэролайн становится страшно. Очень страшно. В голову лезут настолько грязные и похабные мысли, что разум хватается за любую спасительную соломинку лишь бы не отключиться и не сойти с ума. — Ничего не было! — уверенно заявляет она. — Мы не одни. Что в номере отеля делает твой брат? — Подрабатывает на пол ставки! Здесь замечательные чаевые! Когда Кэролайн оборачивается, то ее глаза становятся похожи на два кофейных блюдечка! — Зомби! — шарахается назад как от огня девушка, и попадает в надежно придержавшие ее от падения сильные, надежные руки. Взвизгнув, Кэролайн вновь отпрыгивает в сторону, глаз не сводя с довольной физиономии Коула Майклсона. Она похожа на пугливого, запертого в клетке на потеху детворе, зайчонка. Не находя выхода из сумасшедшей ситуации в которую угодила ,Кэролайн неожиданно замирает, крепко зажмуривается и начинает считать до десяти. Может уроки йоги не прошли даром и помогут ей восстановить гармонию и спокойствие в расшалившихся не на шутку нервах? Заинтригованные увиденным Элайджа с Коулом, не чокаясь осушают до дна обжигающий виски. Установившееся временное перемирие между родственниками удивительно. Когда вновь воцаряется долгожданная тишина, Кэролайн решается приоткрыть один глаз. К превеликому сожалению картинка, как она надеялась, нисколько не изменилась. Только в синих глазах напротив появились забавные бесенята и блеск смешинок. — Я сплю! — уверенно заявляет вампирша, плотнее перехватывая на груди ткань мятой простыни. -Я хочу домой! К маме. - по детски жалобно добавляет она. Гробовое ,тяжелое молчание в ответ наводит на нехорошие подозрения. От безысходности, девушка, словно потерянный щенок, растерянно начинает озираться вокруг. Повсюду царит бедлам и кавардак. Пыль стоит столбом, нарочито медленно оседая на уцелевшие поверхности в комнате. Довольно унылое зрелище. — Такое ощущение что это место наводит на меня порчу! — замогильным голосом жалуется Кэролайн. — Эй! Это наш дом! — делает вид будто возмущен до глубины души, Коул. Парень с радостью хватается за возможность сменить тему. Странно, но прошедшее скрежетом по душе чувство заставляет ведьмака ощутить себя от чего-то предельно виноватым. Шлейф окровавленной простыни начинает быстро шелестеть по старинному паркету. Босые ноги спешат как можно скорее покинуть странное место. — Сон. Всего лишь сон. Коул умер. Он ненастоящий. — бубнит себе под нос Кэролайн, суетливо отыскивая выход наружу. Но наталкивается на дверь в ванную. Разворачивается. Досадливо прикусывает себя за губу. И собравшись с духом, заставляет себя смело поднять взгляд на усмехающегося на другом конце спальни, пройдоху. — Прости, что мои друзья убили тебя. Решив, что находится в какой то магической западне ,Кэролайн приходит к выводу, что единственный выход вырваться из ловушки — это искренность и покаяние. — Всегда сожалела о том, что не успела извиниться за это. Я на дух не переношу убийства, а обгорелые трупы — особенно! После того дня я стала вегетарианкой и... Прислушиваясь к странной исповеди, Элайджа успевает поперхнуться алкоголем. — Я сказал — "эй"! — перебивает разоткровенничавшуюся блондиночку начинающий всерьез раздражаться Коул. — Сказал дважды. Я слышала. Молодец! Игнорируя мужчин, девушка суетится как хомячок в аквариуме. Очередная дверь оказывается входом в заброшенную, пыльную мастерскую. Снова тупик. Неужели чтобы выбраться из западни сновидения, придется открыть абсолютно ВСЕ свои секреты? Нервно сглатывая, девушка очень медленно оборачивается к не сводящему с нее глаз, Никлаусу Майклсону. Для храбрости вампирша набирает побольше воздуха в легкие. — Я... Тебя...То есть...Я хочу сказать, что ...Ты... Мне... — начинает было Кэролайн, и заливаясь алым густым румянцем ,замолкает. Ей становится жутко неловко. И чтобы хоть как то скрыть смущение, она выдает из себя наигранную, беззаботную улыбку. Избегает смотреть открыто и прямо на своего собеседника, что буквально впился в нее своим пытливым взором. — Ай! Девушка догадывается ущипнуть себя, и ее глаза наполняются диким ужасом от осознания реальности происходящего. — Клаус, что происходит?! — и не дожидаясь ответа, Кэролайн взмахивает своими длинными, белокурыми локонами, отправляясь на поиски телефона. — Не отвечай! — гневно заявляет она, не позволяя присутствующим даже рта открыть. — Я тебе заранее не верю! Зашумевшие доски создают грандиозный шум. Девушка отчаянно пытается разгрести завал, чтобы отыскать среди руин свой сотовый. Когда заноза ранит нежную кожу рук, она не успевает даже ойкнуть от боли. Ее словно перышко вытягивают из царящего хаоса, и молча ставят на ноги на ровную уцелевшую поверхность. Когда Никлаус с предельно серьезным выражением на лице хочет что-то сказать, вампирша не позволяет ему этого сделать. — Мне нужен телефон! — требовательно заявляет она, отступая на шаг. Близость Древнего убийцы странным образом волнует, как всегда заставляя нервничать и терять контроль над собственными мыслями. — Позволь узнать, для чего? — Для начала я вызову такси! — Далеко собралась? — Тебя не касается! Я не обязана отчитываться! Мягкая улыбка вскользь озаряет алые, как сама кровь, губы. И исчезает. Никлаус резко шагает вперед, более не позволяя девушке отстраниться от него. Удерживает дерзкую нахалку за хрупкие белоснежные плечи с обеих сторон. — Меня много теперь чего касается относительно тебя, милая. Уж поверь... Тихий вкрадчивый голос охватывает липким ужасом ускорившееся биение женского сердечка. Кэролайн забывает как дышать. Только теперь она осознает кто именно перед ней находится. Беспощадный монстр, бессмертный убийца, враг. Дерзость и неучтивость к которому может с легкостью стоить жизни. — Домой. — еле слышно шелестит в ответ блондинка, чувствуя как ее язык прилип к небу от страха. — Я поеду домой. И вздрагивает, выпуская из легких судорожный выдох, когда привлекательное лицо мужчины подергивается хищным спазмом. Заходившие желваки на мужских скулах откровенно заявляют о едва сдерживаемом гневе. Но Никлаус продолжает стоять на месте, молча удерживая хрупкую глупышку в своих руках. Лишь слегка ослабляет хватку, когда понимает что медленно, но верно начинает проламывать тонкие, податливые кости. — Ты дома. — коротко выдыхает он, и внутренне звереет когда на миловидном перепуганном личике появляется недоуменная, безобидная усмешка. Словно он выдал забавную шутку, а не очевидный факт. — Ты пьян? — вопросительно изгибает аккуратные бровки Кэролайн, и начинает забавно принюхиваться. — Виски. — правильно угадывает она. — Странно что не бурбон... — Закончился. — сквозь зубы цедит ответ гибрид, не желая углубляться в тему с ворованным девчонкой из его подвала коллекционного алкоголя. — Тайлер должен уже вернуться...Мне пора... Девушка пытается вежливо отступить назад, но ей не позволяют и шелохнуться. Лишь еще сильнее впиваются пальцами в кожу плеч, привлекая к себе максимально близко. Настолько близко ,что губы собеседников буквально соприкасаются. Дыхание перемешивается. Становится заметно ощутим исходящий от тела мужчины обжигающий жар. — Пожалуйста, Клаус...Прошу тебя...Не делай этого ...Отпусти ... -жалобно начинает скулить блондинка, внутренне вся сжимаясь от ужаса. — Не надо...Прошу... — Не надо что? Вопрос звучит цинично, холодно и бездушно. — Трогать меня. — судорожно выдыхает блондинка, глядя широко распахнутыми ,полными страха глазами на удерживающего ее собеседника. Мужские пальцы брезгливо разжимаются. Никлаусу уже не кажется таким веселым играть с этой жалкой мышкой. Оцепенев, Кэролайн продолжает стоять на месте, не в силах даже вздохнуть. Опасается подвоха, какой-нибудь западни. Впившись пальцами в край простыни на груди как в спасательный круг, она находит в себе сил чтобы признать свою неправоту. — Извини. — шепчет она. — Я думала ты хочешь... — ОТТРАХАТЬ ТЕБЯ?! — взрывается дикой яростью гибрид. Голубые глаза стекленеют, застывая хрустально девственными озерами. — Никлаус! Переместившись к остолбеневшей блондинке, Элайджа бросает взгляд, призванный утихомирить буйный нрав оскорбленного родственника. Но бесполезно. Оборачиваясь в сторону попивающего виски Коула, озверевший Первородный орет. — Верни ее прежнюю! — Я не фея, Ник! — отставляя стакан от себя в сторону, безмятежно заявляет поганец. — Брось! Ты привередничаешь! Смотри какая она хорошенькая! Чистая, невинная, не познавшая горечь утрат и страданий. Лакомый кусочек. А.А.А! — укоризненно машет пальчиком Коул, останавливая готового впиться ему в шею родственника. — Я напитан магией по самую глотку! Не стоит ссориться со мной! — Ты ведь знаешь Коул как обычно все заканчивается. — подает голос дипломатично выдержанный Элайджа, что заботливо накидывает на хрупкие плечики дрожавшей блондинки свой пиджак. — Никлаус найдет способ чтобы найти управу на тебя. Всегда находил. Вопрос только времени. Старший Первородный с явным недовольством рассматривает едва заметную каплю крови на своем белоснежном манжете. — Советую тебе все исправить. Принести свои извинения. И исчезнуть. Авторитет статного благородного Древнего вампира внушает глубокое почтение и уважение. —Ты всегда на стороне Ника! — вскакивает с уцелевшего кресла Коул, становясь похожим на мальчишку которого вечно несправедливо отчитывают. — Не буду! — упрямо заявляет он. Элайджа тяжело вздыхает, начиная молча закатывать рукава своей рубашки. Другого он и не ждал. И этот его вздох действует на подобие ушата ледяной воды. — Не буду извиняться! Мне не за что! — не желая наживать врага в числе самых хитрых и сильных вампиров мира, идет на отступную Коул. Элайджа замирает как притаившийся в засаде дикий хищник. Выжидательно смотрит на обнаглевшего младшего родственника. Ждет продолжения. — Я не могу вернуть все как было. — вынужден честно признаться ведьмак. И рефлекторно шарахается в сторону, когда злой как сам черт Никлаус производит в его сторону резкий выпад. Лишь магический барьер спасает недоучку от неминуемой гибели. — Серьезно, Ник! — восклицает пройдоха. — В чем проблема?! Теперь у блондиночки нет поводов для отключки! Все счастливы! Вокруг царят объятия и щенки! — Нет поводов... — зло цитирует брата Никлаус, чувствуя что если не вцепится сейчас хоть кому-нибудь в глотку, то просто взорвется. — Ты ей расскажешь о матери? О друзьях?! Ты?! — О Боже! Что с моей мамой?! В одну секунду забывая об опасности и угрозе, Кэролайн оживает и выходит из парализовавшего ее оцепенения. Губы Никлауса расплываются в дикой, сатанической улыбке, словно бы заявляя братишке — "Я же говорил". — Я... Я хотел как лучше. — Коул вынужден признать собственную неправоту и необдуманную поспешность в действиях . Челюсть гибрида напрягается так, что кажется сейчас хрустнет. Но приходится перевести внимание от незадачливого родственничка на свою подопечную, которая все еще считает что ей 18 лет и жизнь — нечто удивительно прекрасное. — Мне надо позвонить! Что с моей мамой?! Ведь все несерьезно... — пытается держать себя в руках не на шутку взволнованная Кэролайн. Но выражение лиц присутствующих настораживает, внушает что не все так безоблачно как хотелось бы. — Дайте мне гребаный телефон!!! — срывается в конечно итоге блондинка. И подхватив подол простыни в которую обмотана, устремляется к входной двери. Дыхание сбивчиво. Мысли сумбурные. Происходящее кажется нереальным. — Отойди. — в нежном голосе проскальзывают командные нотки. — Я буду кричать! Но Никлаус и не думает подчиниться. Молча перегораживает дорогу. Он зол. Сильно зол. На себя.На брата.Даже на девчонку!На весь мир! — Кэролайн... Тон с которым он произносит имя, заставляет девушку зажать себе уши руками. Она не хочет слышать что последует дальше за этим траурным обращением к ней. Но вестник горьких новостей остается непоколебим как скала. — Твои воспоминания стерты. — вкрадчиво поясняет Никлаус. — С твоего выпускного минуло 6 лет. — Ты серьезно? — убирает ладони от ушей ошарашенная новостью вампирша. — Нет. Я невероятно саркастичен. —выдает в ответ ядовитую реплику Первородный. То, что ему предстоит поведать девчонке дальше, предельно раздражает и заставляет нервничать. Чувство скрежещущей досады и глубокого недовольства впервые за многие тысячелетия закручиваются вихрем в самых потаенных недрах черной души. Кэролайн недоуменно пару раз моргает. — Ты разыгрываешь меня. — вымученно улыбается она, всем сердцем надеясь на то, что все происходящее какая то странная, очень злая шутка. Но наталкиваясь на тяжелый, мрачный взгляд тут же убеждается в обратном. — Хочется засунуть пальцы в мозг и чесать до тех пор пока я не проснусь у себя дома в кровати. — выдает Кэролайн. — Шесть лет?! Шесть гребаных лет! — Налить тебе чего-нибудь? — подхалимничает главный виновник произошедшего. — Ты уже совершеннолетняя девочка. Что выбираешь? Виски, виски или другое виски? —Ты что, мой официант?! — раздраженно рявкает на Коула вампирша. — Я просто пытаюсь быть милым! — обижается ведьмак. — Твоя мать умерла от рака в 2015. Ты отключила эмоции. Друзья отвернулись от тебя. И ты пришла ко мне, в мой город. Это все что тебе надо знать. — Что?... Длинные густые ресницы начинают мелко, часто дрожать. Шок на какое-то время парализует юное создание. — Ублюдок! — выдает грязное ругательство в сторону брата, Коул. По необъяснимым причинам парню не хочется видеть застывших слез в остекленевшем небесном взоре. — Умерла? — дрожащим голосом переспрашивает у гибрида Кэролайн. Смотрит умоляюще. Больше всего на свете она мечтает услышать обратное. Желает чтобы этот весь кошмар оказался жестоким розыгрышем. Выглядит абсолютно потеряно. — Ты сделала все что смогла. — подключается на помощь брату Элайджа. — Такова жизнь. — Нет! Она вчера фотографировала меня на выпускном! — злится Кэролайн, пытаясь убедить всех, и себя в том числе, в абсурдности заявленной новости. Но скорбное, суровое выражение мужских лиц разуверивает в обратном. — Мы поругались. — лепечет побледневшими губами девушка. Ее взор направлен словно бы сквозь Никлауса. — Я засиделась с тобой в баре до поздна...И когда она узнала... — Прошло шесть лет. — Нет...- шепчет Кэролайн, отказываясь поверить в очевидное. — Ты жестокий! —срывается на крик она, шарахаясь в сторону от гибрида. — Я люблю Тайлера и ты решил причинить мне боль! Лицо Никлауса становится хищным. Вздувшиеся вены на шее багровеют . Он хочет выдать в ответ что-то особенно ядовитое и гадкое, но...от чего-то сдерживается. Не сегодня. Не сейчас. — Никлаус говорит правду. — подтверждает слова брата Элайджа. — Однажды ты пережила все это. Прошла через ад. — Нет, нет, нет! Словно потерянный в толпе напуганный ребенок, Кэролайн начинает отрицательно мотать из стороны в сторону головой, желая сейчас умереть, упасть замертво. Лишь бы не думать, не чувствовать, не существовать. Она судорожно хватается за голову, проводя руками по заметно отросшим, роскошным волосам. Слез нет. Они застыли где-то очень глубоко внутри непробиваемым ледником. Невыплаканное горе душит. Пытает. Заставляет отчаянно искать спасение . Хочется остановить все это. Прекратить. — Я не могу. Не могу...Не могу! — Ник, внуши ей не отключать эмоции!!! — вопит Коул, срываясь с места. Но Элайджа успевает опередить сурово настроенного прислушаться к дурному совету , гибрида. Словно могучий медведь Элайджа обхватывает миниатюрную блондинку, особенно трогательно прижимая к своей широкой груди. Держит ее в своих объятиях так надежно, что попробуй их расцепить, пришлось бы воспользоваться клещами. — Не нужно отворачиваться от смерти.— взволнованно-тихим голосом , вкрадчиво произносит на ухо дрожавшей как осиновый лист девушке, мужчина. — Посмотри ей в лицо, и жизнь наполнится красками. Замершие рядом Древние выглядят растерянно. Если бы родственники не знали своего бесчувственного брата так хорошо, то решили бы что он сейчас предельно взволнован и искренен. Слишком рисковое дело задумал. Но попытаться стоило. — Понимание смерти дарит понимание новой жизни. Кулачки девушки судорожно сминают ткань дорогой эксклюзивной рубашки. Кэролайн борется с собой как может. Как умеет. Слишком заманчива идея - найти легкий выход и ни о чем не думать. Никогда не страдать. Но разве это не поступок слабого, бегущего от проблем неудачника? — Одни покоятся с миром, другие его лишены. Твоя мать находится в лучшем из миров, Кэролайн Форбс. И хрупкое миниатюрное тело девчонки вздрагивает. Затем еще.И еще. Она плачет. Плачет навзрыд. Выплескивает свежую боль наружу, чтобы не оставлять ее гнить внутри. Рыдания очищают душу. Через выплеснутую боль постепенно приходит очищение. Заботливое отеческое поглаживание по светловолосой макушке порядком успокаивает. Элайджа замолкает. Остается лишь аромат его терпкого парфюма, и крепко поддерживающие девушку, сильные заботливые руки. Громко хлопает входная дверь. Не в силах и дальше наблюдать за слезливой сценой Никлаус предпочитает удалиться.