Долийское целомудрие.

Костер обиженным старцем плюет всполохом в небо, словно кашляя, потрескивает, добавляет хоть немного звуков в этой унылой ночи. Лагерь спит, только Махариэль не спится. Она чертит обугленной веткой на земле знак Силейз, а затем заменяет его на лик Эльгархана. Ее давно уже ведет месть. Сзади тихо приминается трава под чужими шагами, но долийка слышит их так же отчетливо, как дыхание лежащего у ног мабари. Пес просыпается за секунду до того, как Махариэль говорит: - Зевран, можешь не прятаться. - Тебя невозможно застать врасплох, - с напускной веселостью заявляет эльф, усаживаясь с ней плечом к плечу, - а вот пес твой не оправдывает своей клички. Махариэль рассеянно гладит Шема, что в переводе с долийского значит “скорый”, и глядит в костер. Она слишком устала. И ей не хочется вступать в перепалку с Зевраном. - Что рычишь? Боишься, что я загрызу твою хозяйку? Шем в ответ лишь поворачивается к задире задом. - Не зли его, иначе мне придется вас разнимать, - тихо просит долийка, и с силой трет глаза, чтобы они не слезились. Она столько не спала, что белки стали такими же красными, как у нага, а голос выцвел и огрубел. Зевран смотрит на нее, словно впервые видит. От этого Махариэль становится не по себе. Что, неужели она настолько неважно выглядит? Нужно будет попросить у Винн какую-нибудь целительскую настойку - скверна слишком уж быстро стала забирать у Стража силы. Но эльф моргает белесыми ресницами и тянется к ее волосам. - Тебе говорили, что твоя голова как пламя? - Сомнительный комплимент. К тому же мне не совсем понятный, - фыркает девушка, перехватывая его запястье. - Что ты имел в виду? У огня много качеств, он ведь разный. Раздосадованный Зевран выдергивает руку и разочарованно обрывает: - Так же жжет. Махариэль в ответ пожимает плечами, не стараясь вникнуть в причину такого раздражения. Она лишь косится на Аранная и совсем невинно гладит себя по голове. Даже не горячая. - Ты что-то хотел? – раз убийца присоединился к ней в ее ночном бдении, значит ему, несомненно, что-то нужно. - Поговорить по поводу завтрашнего похода? Ты тоже согласен с Алистером, что это самоубийство, да? Зеврану хочется выть от этой детской непосредственности. Либо Страж действительно так непроходимо глупа, либо мастерски из себя изображает. Если бы не пес под боком, Ворон бы давно ее повалил и пояснил все поцелуем. - Алистер везде видит опасность для своей бастардовской задницы, - припечатывает эльф. То, что парень так часто проводит время с Махариэль, заставляет собственнические инстинкты Аранная его ненавидеть. - Но я пойду за тобой, куда прикажешь. Голос Зеврана становится чувственным и низким, отдаваясь у Махариэль где-то в груди. Она вдруг поддается панике, и затравленной галлой глотает воздух. Небо нависает над ней черной равнодушной громадой, костер злобно пляшет у ног, а самая главная опасность дышит прямо в лицо. Пряным винным ароматом. - Что ты делаешь? – шепотом осведомляется Махариэль, и Зевран ощущает, каким возбуждающим может быть ее голос. Брови эльфийки недоуменно сведены, румянец проступает на щеках под темно-зеленым валласлином. - Это не я что делаю, а ты, – зарываясь в рыжие волосы обвинительно выдыхает Ворон. - Почему ты просто не можешь мне отдаться? Ведь я уже предлагал тебе массаж. Легкий укус за ухо. Тихий, недоуменный всхлип. Махариэль как девчонка, которую впервые трогают на сеновале. Зеврану нравится такое представление, и он подключает язык. - Немедленно прекрати! – сильный толчок сбивает убийцу на спину, проснувшийся пес издает лай, а прямо в кадык Зеврану упирается долийский нож из железной коры. Глаза у Махариэль желтые, и злости в них хватит на целую орду Архидемона. - Шем, замолкни! – девушка бесцеремонно отпихивает локтем мабари, который низко рычит на ее обидчика. На темном лице долийки нет ни капли сострадания. Она слишком сильно сбита с толку, чтобы ослабить давление лезвия, и слишком перевозбуждена, чтобы понять какие управляют ею чувства. Второй раз за их встречу жизнь Зеврана висит на волоске. - В чем дело? – заспанный Алистер откидывает полог палатки и видит Серого Стража верхом на убийце. Картина настолько поражающая, что королевский сынок только протягивает: - Э-э-э. - Ни в чем, мой дорогой, сырный соратник, - пытается свести все к шутке изворотливый Ворон. - Наш благостный Страж просто решила немного поразвлечься. А тут я… Внезапный удар мотает голову Зеврана, поселяя во рту металлический привкус. Махариэль, раздувая ноздри, снова заносит кулак. - Эй! Эй, тише! – Алистер, поддаваясь благородному позыву, обхватывает эльфийку за плечи и сдергивает с Зеврана как морковь. Выглядит он испуганно, и если был бы псом, явно поджал бы уши. - Вы что, поубивать друг друга решили? Я, конечно, тоже терпеть не могу этого эльфа, без обид,- Ал предупреждающе отгораживается руками, - но резать ему горло я бы не стал. Отобрав у эльфийки нож, он мягко гладит ее ладони. Внутри Зеврана все досадливо щерится, но он с каменным лицом встает, отряхивается и даже отвешивает шутливый поклон. Махариэль по-прежнему буравит его тяжелым взглядом, но успокаивается, едва эльф растворяется среди кустов. - Все хорошо? – участливо осведомляется Алистер. - Нет. Я не хотела его унизить. Желтые глаза долийки похожи на кошачьи. Но даже им не чуждо выражение сожаления и любви.