Долийское целомудрие.

Ступни у Махариэль узкие и маленькие, как у ребенка, но чрезвычайно сильные. Они отталкивают эльфийку высоко в воздух и так же мягко приземляют. Колкая хвоя приятно впивается в оголенные пятки, напоминая времена, когда Махариэль окружала речь на элвише, а шемлены в ужасе убегали от их с Тамленом стрел. С легким скрежетом встречаются два брата-кинжала Има’Нарр и Дар’Миссу, наискось перерезая горло невидимому противнику. Все в лагере знают, что в такие минуты не стоит беспокоить рыжую эльфийку. Она заслуженно уединяется под сенью древ и пляшет свои убийственные танцы. За ее скачущей фигуркой можно наблюдать издалека, но ни в коем случае не приближаясь – даже у Серых Стражей бывают моменты, когда от слез они не различают кто друг, а кто враг. Зевран тоже знает об этом, поэтому просто сидит и смотрит, прожигая Махариэль взглядом. С его-то эльфийским зрением несложно разглядеть, как трепещут ее тонкие ноздри и красный острый язык попеременно облизывает пересохшие губы. И судорожно вздрагивающую грудь, и даже неосознанные движения руками, когда нужно смахнуть влагу с ресниц – все это не укрывается от наблюдательного Зеврана. Она пока для него загадка, эта немногословная, настороженная долийка. Араннай привык получать все, если не прямыми угрозами, так ухищрениями, но в случае с Серым Стражем налетел на глухой ров, ухнув в него с разбега. Махариэль ведет себя так, словно ничего не понимает, буквально воспринимает все его слова и недоуменно таращится, когда Ворон совсем уж в открытую делает непристойные предложения. И с юмором у нее схожая реакция с Шейлой: она либо посмеется, не вникнув в суть, либо с каменным лицом попытается выяснить, в чем смысл. «Девчонка какая-то дикая и недалекая», - приходит к выводу Зевран и осторожно потирает синяк на скуле. Прошло два дня, а он из глянцевито-лилового превратился в расплывчатый и зеленый. Эльф намеренно отказался от помощи Винн, стараясь почаще попадаться Стражу на глаза и укоризненно светить перед ней последствием ее удара. «Хе-х, я был уверен, что она меня растерзает», - сам себе признается Зевран, глядя, как долийка усаживается на траву и укладывает на коленях кинжалы. Терять ему нечего, и он изящно перетекает в вертикальное положение, а затем вразвалочку идет к Махариэль. - Гарда не натирает? – От внезапного звука голоса девушка вздрагивает, но затем медленно поднимает глаза и успокаивается. - Нет. Ответ ее немногословен, а лицо под темным валласлином совершенно непроницаемо. Секунду она перебегает взглядом с губ Зеврана на синяк, а затем отворачивается и снова повторяет: - Нет, не натирает. - Я бы посоветовал обмотку. - Эльф, ничуть не смущаясь, стягивает с ее колен Дар’Миссу и показывает на крестовину. - Слишком сильно впивается в руку. Видишь? Ворон подкидывает оружие и ловит его, покрепче сжимая рукоять. Кинжалы, несомненно, хорошие, но такими только порождений тьмы и кромсать. Махариэль настороженно следит за его движениями, не привыкнув, что кто-то чужой может трогать ее подарок от Хагрена. К счастью, Зевран ловко крутит кинжал, а затем возвращает его обратно. - Ты неплохо с ними обращаешься, - с усмешкой признает он. - Я наблюдал, как ты тренируешься. Не идеально, конечно, но… - Можно подумать, что ты сам мастер, - заглатывает наживку девушка, уязвлено дергая плечом. В клане они с Тамленом слыли лучшими охотниками, и никто не оспаривал их мастерства. Меретари даже надеялась, что союз двух молодых эльфов принесет долийцам свежую кровь, сильных и выносливых воинов. - О, как бы кощунственно это не прозвучало, но я в этом бог. - Зевран самодовольно ухмыляется, втайне вспоминая, каких страданий ему стоило обучение у Воронов. - Хочешь проверить? Махариэль медлит, с подозрением косясь на протянутую ладонь. Но тело ее предвкушающее гудит от недавней разминки и все решает за нее. - Ладно, но учти, на моей стороне тоже боги, - соглашается девушка, на элвише прося благословения Андруил. - И если ты рухнешь, то я заставлю тебя обмазывать каддисом Шема. Он этого жутко не любит. От такой угрозы Зевран только нагло ухмыляется, старательно перебирая в голове свои условия для эльфийки. Махариэль выгибает спину, приготовляясь к сражению, и под тонкой холщовой туникой явственно обозначается ее грудь. Затем она потуже стягивает волосы на затылке, оставляя одну единственную прядь, которую Ворона так и тянет заправить. - А ты в случае поражения разопьешь со мной бутылку отменного антиванского пойла, - наконец выдвигает он ответный ультиматум. - И без Огрена, а то знаю я, кому ты отдаешь весь эль, найденный в походах. Пьяным гномом легче манипулировать? Уличенная долийка только смущенно пожимает плечами. - Он никогда не пьянеет, - оправдывается она, но Зевран уже не слушает, вынимая из-за пояса свои собственные ножи. Короче, чем кинжалы Стража, но зато гораздо маневреннее. Глядя на босые ноги Махариэль, Ворон, однако, не скидывает обувь. Это лесной эльфийке хорошо, а он не собирается колоть ноги. - Дамы вперед, - галантно мурлычет убийца, давая возможность Махариэль нападать первой. Ему в таком случае легко будет оценить ее тактику и выстроить собственные приемы. Желтые глаза загораются азартным блеском, она делает подскок и широким замахом метит ему в шею. - Ну-у, - скучающе тянет Ворон, легко уклоняясь от лезвия. - Неужели все так предсказуемо? Милая, у меня складывается ощущение, что ты можешь справиться только с безоружным мужчиной. Напоминание о неприятной стычке похуже ножа режет эльфийку по больному. На губах ее появляется оскал, а нарисованный валласлин превращает лицо в гротескную маску. В мышцах привычно зудит от напряжения, руки сами взмахивают кинжалами, и Зевран в последний момент отбивает атаку своими коротенькими ножами. Но Махариэль не сдается. Она тисками захватывает его оружие и начинает теснить, заставляя отступить на два шага. Теперь уже и Зевран расплывается в довольной улыбке. - О-у, уже что-то посерьезнее. - Но пока тебе недостаточно, верно? – одними губами выдыхает Махариэль. Ростом эльфийка ниже, но под смуглой кожей перекатываются жилистые мышцы. Вся она – натянутая струна. Даже голос ее вибрирует. - Страж, я ненасытный. Мне никогда не бывает достаточно, - раздельно, чтобы долийка прониклась смыслом, заявляет Зевран. Его подборок в каких-то дюймах от девушки, и Араннай пытается покрыть это расстояние. - Ф-р, - невозмутимо реагирует эльфийка, - помнится у нашего мастера по коре был ненасытный голод, и выяснилось, что у него завелись паразиты в животе. Тебе следует сходить к Винн, проверить. Зевран делает вид, что не слышит, только мысленно встряхивает девчонку, заставляя молчать. Впрочем, на практике тоже можно захлопнуть чей-то язвительный ротик. Из захвата Ворон уходит, как уж из-под камня. Махариэль даже не успевает среагировать или выставить блок, когда, коротко вспыхнув на солнце, нож до локтя взрезает ей рукав на тунике. Затем Араннай начинает бешено наступать на растерянную эльфийку, изредка нанося ей обидные болезненные удары. Обидные тем, что плашмя, как нерадивому ребенку. - Ну уж нет, - взрыкивает долийка, произнося длинную тираду на родном языке. Зеврану становится интересно, но он благоразумно не просит перевести. И так понятно, что проклинает. Вместо этого он с радостью сшибается с разгоряченной соперницей в драке, парируя ее удары, а иногда нанося сам. Махариэль удачно бьет его в солнечное сплетение, выигрывая преимущество, а Зевран, согнувшись, получает удовольствие вдохнуть ее терпкий травяной запах. Со стороны наблюдать за схваткой сущее удовольствие. Эльфы и так сами по себе существа изящные, а уж два эльфа – это что-то с чем-то. Шейла, как истинный эстет, удобно располагается неподалеку, вперив свои топазовые глаза в кружащуюся пару. Верткий, танцующий Зевран и дикая, гибкая долийка стоят друг друга. Однако умудренный в таких делах Ворон вскоре заводит руки Махариэль за спину и прижимает к себе. - Я ставлю на вороненка, - раздается рядом немного бессвязная речь Огрена. Гном тяжело бухается рядом с Шейлой, расплескивая вино из кружки на себя. - Недавно коротышка был на стороне Стража, - резонно отмечает голем. - Так недавно она, ик, не пр-роигрывала! Махариэль чувствует себя униженной. Она безрезультатно дергает руками, и, сдаваясь, откидывает голову Зеврану на плечо. Дыхание ее хриплое, прозрачные капли пота стекают с шеи на грудь, и смуглая кожа блестит как начищенная бронза. Она не желает открывать глаза, боясь увидеть на лице Аранная превосходство, которого на самом деле там нет. Только лопатками ощущает, как неровно бьется в груди его сердце. - Ну вот и все, мой дорогой Страж, - словно успокаивая ребенка, мягко шепчет Зевран. - Я же говорил, что со мной не так-то просто тягаться. - Но однажды же мне удалось с тобой совладать, - устало напоминает Махариэль. Зевран ослабляет хватку, но недостаточно, чтобы вырваться и поднять кинжалы. - Тогда ты была со своими друзьями, - все еще помнящий об оскорблении, не сдается убийца. - А я не знал, на кого именно получил заказ. - Теперь знаешь? - О да. Ворон зубами стягивает с волос Махариэль кожаный шнурок, и те падают, влажные от пота. Чувствуя что-то неладное, эльфийка пытается его остановить, но удар затылком не получается. Нож в поле зрения целует висок. - Что ты хочешь сделать? – глаза девушки уже знакомо злые, и вся томность от близости Аранная испаряется вместе с усталостью. Долийке хочется вцепиться в его загорелое лицо и терзать. Но одновременно ей хочется и стоять,чтобы вернуть приятную слабость. - Я передумал по поводу выпивки, - просто, как ни в чем не бывало, поясняет эльф. - Мне достаточно вот этого. Руки вновь свободны, но только потому, что нож Ворона легко срезает рыжую прядь. Страж недоверчиво задыхается. Кажется, что кто-то ударил ее под дых, разрушив все очарование момента. - Ты бесчестный еlvhen'alas! Ar tu na'din! Ar tu na'lin emma mi! – в угрозах слышится плач - Ma emma harel, ибо я не оставлю твой поступок без ответа! Махариэль красива, когда кричит. Волосы ее облепляют мокрое лицо паутиной, и она забавно смахивает их, продолжая плеваться на элвише. И уши у нее так трогательно подрагивают, когда она дергает головой. - Иди сюда, - Зевран не то хрипит, не то взрыкивает. Он преодолевает заслон из рук и утыкает Стража себе в грудь, пока все не сбежались. - Стоит ли закатывать истерику из-за клока волос? Такой прием действует на Махариэль удручающе. Чувство непонятной легкости и гнев борются в ней, как моровые волки, и в итоге Махариэль обманчиво затихает. - Может это, вме-вмешаться? – озадаченно интересуется гном, дивясь выдержке Шейлы. Под деревьями, и правда, творится что-то несуразное. Разве может хорошая драка закончиться взаимными объятьями? Не порядок, как-то. - Коротышка ничего не понимает, - загадочно гудит голем, и вместо пояснений встает и уходит в лагерь. - Успокоилась? Утвердительный кивок головой. Зевран с неохотой разжимает руки, позволяя Махариэль поглубже вдохнуть. Янтарная радужка почти перекрыта зрачком, и от этого взгляд эльфийки немного пугает. - Не смей подходить ко мне на расстояние выстрела, Зевран Араннай, - голос спокойный, но слова бьют бичом, - И береги спину. Обрезать волосы последователю Андруил, значит нанести оскорбление чести. Пусть убийца и не знает про долийские традиции, но Махариэль не собирается их переступать. Слишком сильно они въелись ей в память, слишком ревностно она бережет прежнюю жизнь.