***
Бессонная ночь напоминала о себе синими кругами под глазами. Синюшные омуты, пожирающие мои глазные яблоки. Но в первый же день не хотелось производить плохое впечатление. Достав из ящика стола тюбик с просроченным тональным кремом, которым я пользовался, наверное, года два назад в последний раз, я наскоро скрыл этот ужас. Выглаженная рубашка, галстук, костюм и аккуратно причёсанные волосы — это моя новая жизнь. Думаю, мне повезло, что благодаря Кёе меня пригласили работать системным аналитиком в ФБР. Я всегда боялся, что меня как хакера просто упрячут за решётку рано или поздно, но выдался такой вот шанс. Вместо меня сидит за решёткой Деймон за умышленное причинение вреда другому человеку и ещё за множество статей, которые, к слову, мне нужно выучить на досуге. Даже адвокат не отмазал, но Деймон заслужил. Я с трудом запихнул в себя тост с арахисовым маслом и стакан сока. Аппетит пропал вместе с Кёей. Но, может, это и хорошо — этот идиот, по всей видимости, забыл оставить денег. У меня оставались свои после покупки Беретты, но немного. Впрочем, как-нибудь протяну до зарплаты, я же не неженка. До филиала ФБР я добрался без особых проблем, благо, Кёя мне уже давно объяснил, как доехать. А ведь обещал подвести на своей машине… Сердце как-то отчаянно билось в груди перед встречей с начальником. Бейджик-пропуск болтался над верхним карманом пиджака. Я был в предвкушении. Меня проводили до его кабинета. Ох, Занзас Скай — страшный человек. Признаться, его лицо, испещрённое шрамами, напугало меня. — Цунаёши Савада, я полагаю? — м-да, и голос под стать. — Присаживайся. — Да, сэр, — кивнул я, проходя в кабинет. Мужчина взял со стола папку с документами. Моими, я уверен. Неуверенно пройдя к его столу, я присел на стул. В этом кабинете чувствуешь себя, как в аквариуме: стеклянные стены, пара картин на стенах, стол, диван и огромное окно за спиной начальника. Весьма угнетающе. — Цунаёши Савада, семнадцать лет. До девяти лет жил в Японии. Переехал, когда его отец-омега, Савада Джотто, вышел замуж за Деймона Спейда. Биологический отец-альфа — Асари Угетсу, погиб, за ним, через четыре года, умер и Савада Джотто. Жил до семнадцати лет с отчимом, пока тот не попытался убить своего подопечного, сбросив в яму на обочине дороги. Был усыновлён Кёей Хибари и временно проживает у него. Я поморщился. Вся моя жизнь в этой краткой характеристике. За исключением некоторых недомолвок. — Как видишь, ни слова о том, что Деймон Спейд насиловал тебя, — заметил Скай. — Да, спасибо, — я попытался выдавить из себя улыбку. — ФБР сдержало слово. Мужчина встал со своего места и подошёл к окну. Я наконец-то осмелился разглядеть своего начальника. Статный альфа, от которого веет силой, но не такой, как от Кёи. Если их сравнивать, то… Да, Занзас Скай — лев, а Кёя больше похож на волка, хотя тут тоже спорно. Их аура говорит сама за себя — не подходи, не связывайся. И к интуиции лучше прислушаться, хоть с Кёей так и не вышло. — Я закрою глаза на то, что ваши отношения не как у опекуна и его подопечного, — да этот мужик — монстр! Правда. У нас что, всё это на лице написано? — Но пока это не влияет на вашу работу — всё в порядке. — Сер, не беспокойтесь, — я криво улыбнулся. — Никаких отношений нет и, по всей видимости, быть не может. Он изучающе вперился в меня своими глазищами. Жуткое зрелище! Усмехнувшись чему-то своему, подошёл ко мне. — Я провожу тебя в отдел ИТ и представлю тамошнему коллективу. Там тебе всё объяснят. И, да, — остановившись в дверях, он обернулся. — Лучше не афишируй свой возраст и то, что агент Хибари твой опекун. Я рассеянно кивнул. Странные у них тут правила, но не мне говорить об этом. Я просто послушно шёл за мужчиной, чувствуя на спине чужие взгляды, от которых мне становилось не по себе. С опозданием я понял, что это же рассадник одиночек. — Вообще, будь осторожен, — к моей неожиданности сказал начальник. — Ты парнишка видный, будет много желающих до тебя добраться. Мне стало не по себе. Раз уж он так говорит, то я попал. Но, если задуматься, я же работать сюда пришёл! Заметив перемену во мне, Скай пропустил меня в кабинет и зашёл следом. Моим глазам предстала удручающая картина: куча столов со всяким барахлом и люди перед компьютерами, в гвалте очень рьяно обсуждающие что-то непонятное. — Мусор, заткнулись все, быстро! — рявкнул начальник. У меня заложило уши. В помещении стало тихо-тихо. На нас было обращено множество взглядов. — Так-то лучше, — одобрительно кивнул Скай. У них тут это норма, да? Да вы шутите! Меня представили, но я почти не слушал. Меня больше интересовало само помещение и люди. По взглядам можно достаточно быстро определить, кто чего стоит. Многолетний опыт, так сказать. Профессиональное. Пока начальник что-то говорил, я ловил каждое движение в этом кабинете, каждую эмоцию. С несколькими личностями, откровенно раздевающими меня взглядами, я зарёкся не иметь ничего общего, сократив общение до минимума, дозволенного работой. Наличие бет меня особенно порадовало — с ними у меня лучше выходило общаться. С парой омег я однозначно хочу подружиться, а вот альф постараюсь избегать. Скай ушёл, напоследок сказав, чтобы обращался в случае чего сразу к нему. Дельный совет, я учту. Но в этом «в случае чего» я могу и сам за себя постоять. За плечами четыре года дзюдо и коричневый пояс. Может, получил бы и чёрный пояс первого дана, но мне нужно было лишь научиться драться, защищаясь от Деймона, если понадобилось бы, когда бы я ушёл от него. Но не судьба, эта сволочь застала меня врасплох именно тогда, когда я был прикован к больничной койке. Один поджарый альфа, имени которого я пока не знаю, показал мне моё место. — Давай расскажу, как работает наша система. У тебя такой милый акцент. И сам ты довольно милый… — затараторил он у меня над ухом. Его руки легли на мои плечи, отчего мне стало дурно. Я резко обернулся и притянул к себе за галстук этого напыщенного павлина. — Дорогуша, — выплюнул я ему в лицо, глядя прямо в зелёные глаза. — Я хоть и нравлюсь тому типу парней, которые говорят «неплохой перепих», но я не шлюха. Заруби себе на носу — моя задница принадлежит лишь одному мне. Но если ты готов подставить мне свою, то я только «за»… Кажется, нас слышал весь отдел. Тут и там послышались смешки. Альфа выдернул из моей руки галстук и быстро ретировался, закопавшись в свою работу. Но мне было не по себе. Этот мир взрослых пугал. И я сам показал, по сути, ни в чём неповинному человеку, что я зол. Зол на Кёю, не на него, но откуда ему об этом знать? Я падал в бездну под названием «Хибари Кёя». Прав был психиатр. Эта любовь… Это безнадёжно.Глава 9. Когда его нет рядом
27 января 2015 г. в 23:49
К концу подходил шестой день без Кёи. Я пытался не отчаиваться, но это плохо получалось. Жизнь только немного наладилась, но, увы и ах, ненадолго.
Это была неделя раздумий. Живя на таблетках, я ломал голову. И я всё больше понимал, что ребёнок здесь не я, а Кёя. Если задуматься, то моё детство закончилось лет в одиннадцать, когда Деймон забрал у меня самое дорогое — моё право подарить свой первый раз любимому человеку. До дня смерти папы Джотто и всех этих ужасных событий я был обычным ребёнком: чему-то радовался, из-за чего-то плакал, влюблялся и просто жил. Но мой отчим забрал у меня эти крупицы детского счастья, за одну ночь превратив меня во взрослое существо. И как бы Кёя не подчёркивал, что я — ребёнок, которому ещё нет восемнадцати, я им уже не являюсь ни морально, ни физически.
Взяв с кровати дневник, я вышел из комнаты. Ведя рукой по стене, я прошёл по коридору, прямо к кабинету моего нового отчима. Грустно скрипнула дверь, словно предупреждая меня, что хозяина нет на месте. Но я и так это знал.
Подойдя к столу, положил дневник и уселся в рабочее кресло отчима, откидывая голову назад. Вот здесь за работой сидит Кёя, здесь он проводит время. Это место впитало запах альфы до последней крупинки, вобрало в себя его аромат. Я невольно глотнул воздуха, вдыхая его полной грудью. Иногда любить очень больно. И не знаешь, что лучше — любить безответно или же страдать от амурных проблем. Мы вместе, но мы так далеко. Я не знаю, о чём думает Кёя, а Кёя думает, что знает, что для меня лучше. И его не волнует, что он лишает меня права выбора.
Итак, допустим я — казуальный игрок (80% хп у казуальщика, ага) со старым гнилым компуктером (4% хп) отчима, решивший провести свободный вечер за игрушками в какой-нибудь простенький квест. Так нет, Кёя настолько же древний, как и его компуктер! Из игр на его стационарнике — «Косынка» и ещё парочка стандартных, банальных игр!
Я грустно улыбнулся. Если я пытаюсь шутить — это не значит, что мне весело. Да и вообще, шутник из меня плохой, да и с юмором туговато. Но Кёю и правда можно сравнить с его старым компьютером. Уж не знаю, где он его достал, но… Так и хочется крикнуть: «О, чёрт, этот комп недостаточно гнилой! Ему нужен максимальный даунгрейд!» — и с этим словами кинуться ломать его не без помощи биты, выкрикивая глупые фразы вроде: «Ай хэв ту гоу диппер!» Ну, не глупо ли?
Я потянулся к столу, беря дневник в руки. Раскрыл на предпоследней записи, что была сделана пару месяцев назад, по свежим воспоминаниям. Как и советовал мне психиатр.
Как же я далёк от того себя и от того Кёи. Так нелепо проигрывать себе-из-прошлого, но это так. Тогда мой мир перевернулся, я погиб там, в яме, став Савадой Цунаёши — принявшим себя омегой. И пусть мне противно поведение большинства омег, я смирился со своей сущностью. Тогда я думал, что наконец-то обрёл своё счастье. Своё место. Я ошибся?
«Моё тело и душа всё ещё болят. Кости словно раздробили, а на шее затянули верёвку», — писал я-из-прошлого. Сейчас со мной то же самое, но по другим причинам.
И я погрузился в чтение:
«Я точно уверен, что умер в тот момент. Что бы не говорили врачи, вкалывая мне очередную дозу успокоительного. Дни и ночи смешались в единый ком, я не знаю порой, где я, просыпаясь в холодном поту. Как же я тогда испугался, как мне было страшно…
Я проснулся тогда от прикосновения. Глаза плохо видели, я едва различал черты лица Кёи. Но когда я понял, что это он, что это не мираж…»
Я резко захлопнул дневник, прижимая его к груди. Прекрасно помню всё до единого слова, до каждой закорючки моего размашистого почерка. Помню тоску, помню боль, помню… Я до сих пор не готов прочесть эти строки, хоть и знаю их слово в слово. То одиночество невыносимо. Я не хочу больше быть один. Это глупо, мерзко, так сопливо и банально, но я — человек, я хочу ласки и любви. Я эгоист, я знаю. Но мы все эгоисты. Человек живёт ради того, чтобы было хорошо ему и только ему, а всё остальное — второстепенно. Я понимаю, что всё остальное — маска. Но я буду прятаться за ней, веря в лучшее и мечтая о банальном счастье. Как омега или просто как несчастная тварь, тянущаяся к свету.