Белый, как первый снег

      Я стоял посреди ненавистной мне гостиной. Я ненавидел эти огромные окна, эту обстановку, то былое, что множество, бесчисленное множество раз происходило в её стенах. На диване, на полу, у одного из окон, у стены... Так мерзко, но в этом весь я. Ничего не изменишь. Да я и не хочу — это я, это моё прошлое.       Адвокат и риелтор каждый раз, когда я неспешно проходил мимо них, пытались исчезнуть с моих глаз. Этот дом был мне чужим, я собирался забрать только свою одежду, книги и ноутбук — мою собственность. Всё остальное, укрытое белыми простынями, я собирался оставить. Оно мне не нужно.       Милан ничуть не изменился за время моего отсутствия. Эта столица моды, родина знаменитых футболистов и красавчика Адриано Челентано, цитадель множества шикарных магазинов, известная своей архитектурой и так далее — можно продолжать бесконечно, как обычно меня угнетала. Я буду счастлив получить эти чёртовы деньги и уехать обратно в Америку, в мой Остин, где у меня есть работа и хоть какое-то подобие счастье. И Хаято с ребятами могут меня даже не уговаривать — не останусь я тут больше. Слишком давит на меня этот город.       Я устало прислонился к стене, не вслушиваясь в диалог адвоката и риелтора, оставив всё на доказавшего свою юридическую верность адвокатишку. Даже не верится, что этой твари Деймону хватило совести на обжалование приговора и повторное слушание. Его адвокат смог доказать его невменяемость, так что этот козёл теперь кайфует в психиатрической клинике. Но плюсы в этом есть — не выпустят, пока не посчитают его не опасным для общества, а это будет ой, как не скоро. Да и деньги его перешли ко мне, хотя мне от этого ни жарко, ни холодно. Я собирался купить себе квартиру и машину в Остине, отдать долг Фону и оставить себе немного на жизнь, а всё остальное вбухать в благотворительность. Потом решу, какую именно. Но мне не нужны деньги Деймона и его акции, которые скупают сейчас как горячие пирожки, — это мерзкие деньги, пусть и «чистые». Потому избавлюсь от них, как только решу бытовые проблемы.       — Синьоре Савада, вам осталось только подписать бумаги, — ко мне подошёл мой адвокат с кучей документов. Пусть их много, но я попросил его собрать сразу всё на подпись, после чего я первым же рейсом свалю из Милана прочь.       Пробежавшись глазами по договорам и распискам, я размашисто расписался. Всё, конец. Больше меня тут ничего не держит. Я обвёл в последний раз эти шикарные апартаменты взором и направился к выходу, попрощавшись на время с адвокатом. Увы и ах, но мы с ним ещё созвонимся.       Перед домом меня ждали ребята.       — Цу, ты и правда улетаешь? — грустно спросил Шо.       Я достал из-за пазухи билет и помахал им.       — Ирие, его можно понять, — хлопнул нашего рыжего друга по плечу Хаято.       Спаннер остался при своём мнении. Вот за это я и люблю этого парня — он никуда не лезет. Сам себе на уме.       Хаято завёл свой ниссан, и мы медленно покатили к аэропорту, разговаривая о том, о сём. Они специально избегали темы с Кёей, за что я им благодарен. Не готов пока ещё к открытому обсуждению, но они обещали подождать. Ох, грустно, что придётся проститься с ребятами и вновь жить от звонка или до сообщения в написанной Спаннером специально для компьютерного клуба болталке вроде «Скайпа» и «Вентры», но намного лучше, чем вообще ничего. Терять с ними связь не хотелось.       Я улыбнулся. Рядом с этими парнями я могу почувствовать себя свободнее. Мои одногодки, с которыми я могу вести хоть иногда себя как ребёнок. И пусть я давно не дитя, но иногда очень здорово забыть про багаж из воспоминаний и просто почувствовать себя подростком. С Фоном я так не могу — он взрослый, состоявшийся мужчина, у нас с ним дружба иная, больше духовная.       В кармане пиликнул телефон. Я даже знал, кто мне пишет. Скептически выгнув бровь, я открыл сообщение от Скуало, иначе «Среброволоски» — так я гордо наименовал его контакт, главное, чтоб напарник не пронюхал об этом. Иначе мне грозит смерть, ритуальное распятие на ближайшем дереве. Даже Скай не спасёт.       «Савада, какого хрена ты взял отпуск, едва отработав месяц?! Быстро дуй в штаб, у нас работы по горло!»       Ладонь была неосознанно прижата ко лбу, а голова и плечи нарочито трагично опущены. Меня душил смех. Вот даже и не знаю, раздражаться дальше, тихо ненавидя Скуало, продолжая веселить Фона своими высказываниями по поводу напарника, или же махнуть рукой на то, что этот странный альфа вечно проверяет меня на вшивость и загружает работой?       Ох, месяц работы со Скуало, Белом и Мармоном был незабываем. Мало того, что тебе в три часа ночи звонят, это ещё ладно, но окончательно ты просыпаешься отнюдь не от холодного душа, нет, что вы! Только крик в ухо, только хардкор!       Мы распрощались с ребятами в зале ожидания аэропорта. Вскоре я покинул Милан, провожая огоньки города, мелькавшие тут и там, вяло помахивая в окно иллюминатора.

***

      По приезду я тут же отправился в банк и снял тысячу долларов разным номиналом — эти деньги я собирался сразу же отдать Фону. С кейсом под мышкой я гордо вышел из такси и направился к штабу ФБР.       А вот и знакомая дверь в отдел ИТ. Я уже прямо готовился к тому, как вытянется всегда спокойное и добродушное лицо Фона при виде такой кучи денег. Уже мысленно потирая в предвкушении ладони, я открыл дверь и вошёл в кабинет. У них как всегда завал. Уф, хорошо, что я выбрался из этой обители галдежа и стука клавиш...       — Всем привет! — задорно воскликнул я.       Пусть я проработал здесь немного, но меня запомнили. Бывшие коллеги встретили достаточно радушно. Я кивнул Джули и направился к столу Фона, тут же кладя кейс с деньгами перед другом.       — Что это? — бета недоверчиво разглядывал меня.       — Сувенир из Милана, — улыбнулся я.       Прищурившись, Фон открыл кейс и охнул. Вокруг нас столпились ИТшники.       — Думаю, я больше тебе не должен денег за билет и всё остальное, да, Фон? — усмехнувшись, я притянул через стол к себе бету и обнял его, по-дружески похлопывая по спине. — Ладно, я побежал в КСО, а то там меня скоро пришибёт напарник. Пока!       И пока Фон не опомнился, я, лавируя между столами, покинул кабинет. И пусть я не спал пару дней, пусть валился от усталости с ног, но мне хотелось идти работать. Ответственность — она такая, да.       Но тот день не стал радостным, запомнившись совсем другими событиями. Да и какие радости могут быть в Криминальном Следственном отделе? Меня ждала моя команда и очередное несчастное неопознанное тело — Джейн Доу, принадлежащее бездомному омежке-тинейджеру, которому было всего пятнадцать лет. Тогда я впервые столкнулся с монстром, с серийным убийцей, убивающим тех, у кого ничего и никого не было — самых несчастных существ на всей Земле. Я никогда не забуду глаза этого монстра. Никогда. Как и не забуду несчастного Джейна Доу, имя которого я так до сих пор и не знаю, а он мне снится, умоляя найти его семью. Найти его прошлое и его жизнь. Бедняжка.