Белый, как первый снег

      Мы подошли к моему Мартину, и я снял его с сигнализации. Тоби в восхищении сновал около машины, а я разглядывал омегу: невысокий, ниже меня — около ста шестидесяти сантиметров, густые короткие волосы, словно вороново крыло, и пронзительные, голубые глаза. Внешне он напоминал дурачка, типичного омегу-тусовщика, но эти глаза… Таких не бывает у обычных омег, по себе знаю. Тоби Запата был очень красивым, таким, при виде которых теряют голову альфы. Он знал себе цену и умело этим пользовался.       — Поехали? Не могу дождаться, когда окажусь у тебя дома, Тоби, — напомнил о своём существовании я.       Тоби кивнул и полез на переднее сидение машины. Хлопнув дверцей, я сел и пристегнулся. Всю дорогу мы болтали о всяких мелочах, но я слушал его в пол уха. Этот омега всё больше и больше всколыхивал во мне былые чувства, я вспоминал, кем был раньше. И это были не только дурные воспоминания, нет. Я вспоминал, медленно и неспешно, каково это — любить.       Я смеялся над какой-то шуткой Тоби, а сам думал. Я слышал, что когда кто-то признаётся тебе в любви, то ты сам в итоге можешь влюбиться. Так было и с Кёей — его признание в больнице пробудило во мне то, что я скрывал. Интересно, я хоть немного нравлюсь Скуало? Ведь не просто же так он не стал меня сегодня будить, когда он только вернулся в квартиру? Судя по всему, он долго ждал, пока я проснусь сам. С чего я это взял? Я чувствовал запах кофе и чего-то съестного. Да и сколько раз он мог отказаться от такого напарника-новичка, как я? Я ошибался, язвил, подкалывал его. И не думаю, что это предел. Я становился немного заносчивым и уверенным в себе, что сильно отражалось на моём окружении.       Мы остановились около довольно симпатичного коттеджа посреди спального района. На фотографиях из дела дом выглядел немного иначе, но наяву он был просто бесподобен, хоть я и видел только крышу из-за ворот. Не дом, а мечта.       Тоби набрал комбинацию пароля на стойке с кнопками, ворота открылись, и мы въехали на территорию.       Интересно даже, какие планы у Тоби на меня? Он подозрительно открыт, но это можно списать и на одиночество омеги. Я знаю, каково это, когда тебя окружают глупые омежки, только и думающие, что о модных шмотках. Или того хуже. Некоторые омеги вставляют себе ягодичные импланты. Это ужасно, даже хуже, чем ботокс в губах. Но Тоби пока для меня тёмная лошадка, а моя работа заключается именно в том, чтобы узнать, кто он на самом деле.       Дом был очень уютным. Приятные запахи, располагающая обстановка. В доме Деймона такой не было. Я чувствовал себя там как в тюрьме, а огромные окна от пола до потолка делали жизнь невыносимой. В этом же доме было по-домашнему уютно. Такой была наша с папой Джотто квартира там, в Японии. Там, откуда меня забрали прямо в Ад.       — Ты будешь чай, кофе или сок? — спросил у меня Тоби.       Я задумался. Но кофеина, которого предостаточно в чае и кофе, мне не хотелось — только недавно пил чай в «Сосновой тиши». Я попросил соку и Тоби вышел из гостиной, оставляя меня одного.       Стены пастельных цветов, гобелен на стене. Я начал разглядывать изображённых на нём животных. Интересная вещица и явно дорогая. И явно измеряется в тысячах долларов — достаточно старый, подёрнутый былой стариной. Интересная обстановка у них.       — А вот и я!       Тоби вернулся с подносом, на котором стояло два стакана с апельсиновым соком и блюдце с песочным печеньем.       — Сам готовил? — спросил я у него.       — Конечно, Бенни любит, как я готовлю, — присаживаясь рядом со мной, ответил Тоби.       Я взял печенье и надкусил его. И правда вкусно.       — Я слышал, что в Италии все поголовно умеют готовить, — как бы между прочим заметил Тоби.       — Ну, отчасти это так, — я был вынужден согласиться. — В Италии чтят традиции, а приготовление пасты в семейном кругу — это само собой разумеющееся. Я и сам умею готовить, хотя и не очень люблю.       Мы замолчали. Я доел своё печенье и потянулся за соком. Он оказался свежевыжатым, терпеть такой не могу. Он слишком насыщенный, а кислота, что содержится в апельсинах, довольно сильно бьёт по желудку. Но говорить я об этом не стал, хотя очень хотелось разбавить сок водой.       Внезапно мне стало не по себе. Тело покрылось мурашками, меня знобило.       — Тоби?.. — я поставил на поднос стакан и повернулся к омеге. — Что ты мне подмешал? Афродизиак?       — О, ты не разочаровал меня, Цунаёши, — усмехнулся Тоби. — Да, достаточно сильный и он уже начал действовать. Я знал, что ты быстро распознаешь симптомы.       Конечно распознаю, придурок! Надо мной Деймон измывался на протяжении почти семи лет. Я был его подстилкой, присутствовал на вечеринках для извращенцев, где над нами, «петами», измывались как могли наши «хозяева».       Тоби притянул меня к себе и впился в мои губы, вовлекая в долгий поцелуй. Его губы были такими мягкими, податливыми… Привкус апельсина и сладкого печенья, афродизиак — и я начал теряться в действительности.       — Цунаёши, я хочу доставить тебе удовольствие, — прошептал Тоби мне на ухо, кусая за мочку, проводя горячим языком по ушной раковине.       Мой разум начинал немного затуманиваться. Но сопротивляться смысла я не видел — я с самого начала знал, чем занимаются в «высшем обществе». Но я не думал, что Тоби потащит меня сразу в постель…       Тоби встал и потянул меня за собой. Было так жарко, так невыносимо жарко. Поднимаясь по лестнице, ведомый своим спутником, я расстегнул воротник рубашки. Меня буквально втолкнули в какую-то комнату, где кроме стеллажа и огромной двуспальной кровати не было ничего.       Я сам не понял, как я оказался на постели. Моё лицо и шею покрывали поцелуями, снимая одежду. Тоби был так нежен, что это сводило с ума. Чужие пальцы касались моей разгорячённой кожи, обжигая её. Спустя пару мгновений я оказался абсолютно голым, на мне оставались лишь украшения.       — Тоби, а ты?.. — начал я, но меня быстро заткнули, проводя языком по животу.       — Цунаёши, даже не верится, что ты омега… — прошептал Тоби, сводя меня с ума. — У тебя потрясающее тело…       А то я не знаю, придурок. Сначала дзюдо, а потом тяжёлая физподготовка в Академии Бюро, где меня обучали карате и боксу.       Тоби обхватил мой член рукой и провёл по нему вдоль пару раз, впиваясь в мои губы, заглушая сорванный с них стон. Бедный Скуало, бедные ребята… Но я не мог ни о чём думать — афродизиак, который Тоби добавил то ли в печенье, то ли в сок, доводили меня до исступления.       Когда я потерял последние остатки самообладания, уже находясь на грани сознания, мои руки под запястья подхватили и одним мощным движением приковали к изголовью кровати, усаживая на подушки. Это немного отрезвило меня.       — Тоби?.. — вновь спросил я у него.       Тоби был в одежде и явно не собирался раздеваться. Это не могло не радовать, но… У меня было дурное предчувствие. Неужели он из тех извращенцев, которые предпочитают изводить любовника, при этом не участвуя в процессе, просто доводя партнёра до оргазма?..       Омега встал с кровати и направился к стеллажу, встроенному в стену. Тяжело дыша, чувствуя, что скоро меня накроет оргазмом, я наблюдал за Тоби. Он вытащил что-то с полки и направился с этим ко мне.       Коробка?.. Я невольно сглотнул. Если он не собирается ничего делать сам, то… К моему ужасу Тоби достал какую-то махину, похожую на дрель, и пару пластиковых коробок. Боже, это же насадки вибратора…       — Тоби, нет, прошу! Только не такой огромный! Прошу! У меня больше четырёх месяцев никого не было! Будет больно!..       Но Тоби лишь хмыкнул, облизывая огромный фаллос. Взяв эту насадку вибратора, он поднял с покрывала это странное устройство, похожее на дрель, которое я впервые в своей насыщенной жизни видел, и щелчком прикрепил насадку к тонкому основанию.       — Нет, Тоби, нет!       Я заёрзал, прижимая к себе колени. Но, увы — сил сопротивляться не было. Тоби просто развёл мои ноги и коснулся пальцем моего ануса, нежно поглаживая его. Я невольно сглотнул. Нет, я знал, что мы будем заниматься всякими непристойностями, но я надеялся руководить, оставляя своё самое проблемное место нетронутым после того секса с Кёей. Я хотел, чтобы там меня брал только мой альфа и только он, а не…       — А-а-ах…       Я не смог сдержать стона, когда в меня ввели сразу два пальца. Плавно толкнувшись, Тоби стал яростно двигать ими внутри. Чёрт, чёрт, чёрт… Четыре месяца без секса… А сейчас… пальцы… Так приятно, да…       Внезапно всё прекратилось. Я недовольно заёрзал, но, в следующее мгновение, я кричал в голос от боли. Меня словно раздирали на части. Насадка вибратора была слишком, слишком большой для меня сейчас…       — Ну, Цунаёши, не плачь, — Тоби склонился надо мной, вытирая выступившие на глазах слёзы. — Ты же опытный, я вижу. Сейчас тебе будет хорошо.       Очередной щелчок, и этот чёртов вибратор задвигался во мне, входя и выходя, снова и снова. Всё быстрее и быстрее, с сумасшедшей скоростью. Это сводило с ума — взгляд Тоби, механические звуки вибратора, собственный подступающий оргазм. Когда в тебе что-то двигается, отзываясь где-то в области живота, это… Это потрясающе.       — Тоби-и-и!..       Он понял меня без слов. Когда вибратор был вытащен из меня, я не смог сдержаться. С нечленораздельным воем я кончил. Прямо мне на живот приземлились белые капли, а из ануса сочилась смазка. Я тяжело дышал, чувствуя, что куда-то проваливаюсь, тону во тьме.       Но я был наивен. Едва я только отошёл от оргазма, в меня вновь вставили вибратор. Я метался на кровати, звеня наручниками, выкрикивая всевозможные пошлости. В голове была лишь мысль: лишь бы не назвать имя своего напарника. Меня сводило с ума то, что мы делали. Меня сводило с ума то, что Скуало нас слышит.       — Цунаёши, ты такой влажный… — услышал я где-то на фоне голос Тоби, когда он вновь вытащил из меня вибратор, а я вновь кончил.       Боже же ж ты мой, да заткнись, Тоби! Не комментируй! И без тебя знаю…       Подушки подо мной были влажными, а на животе уже подсыхала смазка, превращаясь в прозрачную шелуху, осыпающуюся при каждом сокращении мышц живота. Чёрт, я в последний раз в жизни трахаюсь с кем-то не по любви, большой, чистой и всепоглощающей! Закончится эта хрень и мы поймаем маньяка-подражателя — и я добьюсь Скуало. Любит, не любит — без разницы, влюбим. Сам, блин, ему предложение сделаю! Говорят, что тот, кому признались, сам может влюбиться. Проверим!..       Когда в меня третий раз начал вклиниваться этот злосчастный вибратор, я уже хрипел, сорвав голос. У меня болело горло, а очередной оргазм пришёл спустя пару секунд и сотню фрикций во мне.       — Вытащи его из меня! — заорал я из последних сил, чувствуя, что если мне сейчас не дадут кончить, то…       Тоби послушно выключил вибратор, вытаскивая его из меня.       Не знаю, сколько я отходил, в конвульсиях выворачивая руки, царапая запястья об наручники. Этот было невыносимо. Я срывал последние остатки голоса, стуча кулаками об стену.       — Н-да, думаю, что если мы продолжим, то ты так умрёшь… — донёсся до меня голос Тоби.       Наручники расстегнули, и я наконец-то смог свернуться клубком, прижимая к себе ноги.       Когда тебя постоянно и методично насилуют, единственный способ оставаться в рассудке — не считать действия насилием, а наоборот, пытаться наслаждаться процессом, воспринимая это просто как секс. Я снова был вынужден себе врать. Но какого чёрта! Я что, притягиваю к себе всяких извращенцев? У меня с лицом что-то не так?!       Я пытался не обращать внимания на то, что Тоби развернул меня и вылизывает мой член и анус, размазывая смазку по моему животу, нашёптывая, какая я прелесть. А я лишь мог думать о Скуало, который слышал всё, что происходило в этой комнате. Хоть он и сказал делать всё, лишь бы втереться в доверие к Тоби, не думаю, что он имел в виду секс. Не знаю, как теперь смогу и буду смотреть ему в глаза.