Вспомнить всё

Шёл третий год пребывания Лидии Мартин в городской психиатрической лечебнице. Как она оказалась в этом Богом забытом местечке, кто её родители и кто она вообще такая, бедняжка вспомнить не может. В памяти всплывали образы каких-то людей, однако понять, кто они, не получалось, — вместо лиц виделись лишь расплывчатые цветовые пятна. Она безуспешно силилась припомнить хотя бы одного знакомого человека. Врачи поставили ей диагноз черепномозговая травма, последствием которой стала амнезия. И как говорят врачи, она эмоционально нестабильна и опасна для людей, с чем Лидия абсолютно не согласна. Девушка считает себя вполне нормальным человек, не считая пробелов в памяти, которые сводят её с ума. Что-то мешает ей вспомнить прошлое. Девушка всем своим видом пытается доказать врачам, что она здорова и её здесь держать по ошибке. В отличии от других жителей лечебницы Лидия выглядит довольно опрятно. Рыжие непослушные волосы она пытается уложить в пучок или косу, хотя, это не всегда удаётся сделать. Ей не нравятся вещи, которые выдают пациентам, хотя бы потому что из-за неё девушка сливается со всей этой серой массой безумных людей. Она пытается комбинировать вещи, что бы хоть как-то отличаться от остальных. Её бледное исхудалое тело покрыто синяками. Она не помнит, что последовала их появлению. Бедняга старается скрыть их, прикрывая своё, казалось бы, безжизненное тельце рубашкой, которая ей никогда не нравилась. У неё нет выбора, не хватало, чтобы врачи посчитали, что она избивает себя. Лидия не выходит из палаты. Она не хочет находиться в окружении обезумевшей толпы. Ей гораздо уютнее сидеть на подоконнике у огромного окна своей палаты и наблюдать за происходящим на улице. В этом ужасном месте у неё нет ничего родного и близкого, кроме её альбомчика, который она практически не выпускает из рук. Девушка всегда в нём что-то рисует, пытаясь тем самым занять себя и заполнить душащую пустоту внутри себя. Все её рисунки мрачные, несущие в себе страх и отчаяние. В основном девушка рисует вид из окна: гуляющих, по пустынному парку больнице пациентов. — Я не как они, — убеждает врачей Лидия.- Я совершенно нормальный, здравомыслящий человек. — Поверь, так считает каждый пациент этой лечебнице и ты ничем не лучше остальных, -отвечает ей на это медсестра, которая каждый день навещает её, принося еду и лекарства. Целыми днями Лидия не выходит из своей палаты. Сидит на окне, дополняет альбом новыми рисунками и пытается понять причину, по которой её не выпускают. Отчаяние и безвыходность никак не отпускали её, а облегчение, вызываемое рисованием, быстро проходило. В очередной раз, девушка сидела у окна, рисуя мёртвые деревья парка, как вдруг с ней стали происходить странные вещи. Не успев дорисовать ветку засохшего дерева, как вдруг сама того не осознавая, она переворачивает страницу и начинает вырисовывать некий силуэт. В её голове мелькают ужасные картинки, появление которых девушка не может объяснить. Сердце едва не выскакивает из груди. Тем временем на листке бумаги появляются всё новые и новые штрихи. Она рисует нечто, напоминающее животное, но это не оно. Это… человек, парень, с ужасными, переполненными злобой глазами. Сердце забилось чаще. Девушка впала в некий транс, не понимая, что происходит. И вот рука остановилась, девушка пришла в себя. Лидия начинает паниковать. Она сжимает руку всё сильнее и сильнее, а сердце не прекращает бешено колотиться. Вдруг, она опустила глаза, глядя в альбом. Сжав руку ещё сильнее от ужаса, карандаш надломился и выпал из её руки. Она закричала. Отбросив альбом в сторону, Лидия съёжилась в углу, обхватив плечи руками и трясясь от нахлынувшего страха. Её крики были пронзительными, каждый изданный звук причинял нестерпимую боль в горле. Внутри всё сжалось. Картинка снова начинает возвращаться. Девушка чувствует себя словно во сне, из которого нельзя проснуться. Мелькают какие-то лица, слышаться голоса. Они сводят её с ума. Лидия прижимает уши руками, не желая слышать их, видеть, чувствовать. В палату вбегает медсестра, с ней пара мужчин. Они хватают Лидию, пытаясь успокоить, но всё тщетно. Крики не прекращаются. — Тащите препарат, живо! — скомандовала медсестра. -Она доставляет слишком много хлопот, все пациенты в панике, её надо усмирить.-кричала женщина, обращаясь к увальням, держащим Лидию. Девушка сопротивляется, как может. Она борется с ними, не прекращая издавать вопли, режущие слух. В палату вбегает глав-врач. В его руках шприц с жёлтой густой жидкостью, и он стремительно идёт к Лидии. Заметив иглу, приближающуюся к руке, Лидия начинает паниковать ещё больше. Сердце вот-вот вырвется из груди. -Вы не понимаете! Не делайте этого, — повторяла Лидия, крича всё громче. Её не отпускали. Она собралась с оставшимися силами и начала вырываться. Окружающие были сильнее, хотя Лидия была довольно упёртой и не сдавалась. Не сумев выбраться, девушка почувствовала, как игла пронзает её кожу и содержимое шприца уже течёт по её венам. Силы стали предательски покидать её. Крик становится всё тише, пока вовсе не превращается в шёпот. -Вы не понимаете, — на последнем вздохе произнесла девушка. Слёзы скатывались по её бледному, но милому личику. В глазах мутнеет, окружающие её силуэты её сливаются в один, пока картинка вовсе не исчезает. Она засыпает.