Танец судьбы.

Все идет своим чередом. Ничего не случается просто так. И если, судьба уготовила очередной поворот, то вы уже ничего не сможете сделать. Порой она благосклонна, но это бывает очень редко и недолго. В этот момент берите все, что можно взять, потому что следующий такой момент будет ой, как не скоро. И всегда, абсолютно всегда, будьте осмотрительным и недоверчивым, даже если вы на сто процентов уверены. Судьба испытывает каждого, порою причиняя боль там, где ты не ожидаешь. Тимур и Филипп жили вместе. Для всех своих фанатов они были обычными людьми, которые выходят на сцену, покоряют ее и с гордостью уходят. Но никто не знает другой стороны двух этих молодых парней. Как говорят «В тихом омуте черти водятся» , и это так, что у Фила, что у Тимура были свои черти, о которых знали только они . Два человека, два бесконечных одиночества, нашли друг друга. У Тимура была анорексия. Просто когда-то давно он сознательно доводил себя до этого, а сейчас не может набрать и килограмма веса. Только Фил может наблюдать за ним без одежды и только его не стесняется сам Тимур. Филипп оглаживает лопатки, аккуратно проводит по выпирающим позвонкам, зацеловывает ключицы, вылизывая ямочку между ними. Нежно переплетает свои пальцы с пальцами Тимура. И он поддается, он выгибается на встречу ласкам, потому что только Фил знает, где нужно аккуратно водить кончиками пальцев, а где можно оставлять засосы, на истончившейся с годами коже. У Филиппа бронхиальная астма. Он медленно задыхается, когда в очередной раз невидимая рука хватает его за шею. И Фил съезжает по стене, потому что его тело вмиг ослабевает. А рука только крепче сжимает свой захват, заставляя давиться так необходимым воздухом. И если бы не Тимур, который подхватывает друга, если бы не Тимур, который впрыскивает препарат из ингалятора ему в горло, то он бы не стоял перед вами на сцене. Только Тим терпеливо лежит с ним после приступа, заботливо целуя его щеки, и тихо-тихо говоря ему на ухо, что все хорошо, что он еще живой. Они идеально дополняют друг друга, рьяно сливаясь в безумном танце судьбы. И если кого-то убрать из этого танца, то другого просто не станет. Он растворится в этой жизни, покончив с собою. Специально останется задыхаться на полу, корчась в предсмертных судорогах, или сознательно прекратит есть и пить, ожидая, когда смерть заберет его в свои объятия. На то они и два бесконечных одиночества. И знаете, когда одна бесконечность сливается с другой, то остается одна, единая бесконечность.