Цвет папоротника, или Дети солнца

      – Венок – это ты здорово придумала! – повторил Пашка.       Алиса накинула куртку и поднялась. Охватившее её сперва чувство неловкости сменилось досадой. Давно ли Пашка так втихаря наблюдает за тем, как она тут колдует?       – Где ты пропадаешь? – сердито бросила она.       Гераскин пожал плечами.       – На базу вызвали…       – А что видеофон не взял или планшет?       – Забыл… Торопился…       – Мог бы предупредить.       Румянец с новой силой заиграл на Пашкиных щеках.       – Да не хотел тебя будить… А тебе идёт… – попытался сменить он тему.       – Ничего особенного, – буркнула Алиса.       Она запахнулась в куртку, сняла венок и направилась к палатке. Пашка за ней.       – Ты завтрак не готовила? Я голодный, как тысяча чертей! Лошадь бы съел!       В доказательство своего звериного аппетита Пашка протяжно рявкнул. Ведомый им конь неодобрительно фыркнул и легонько боднул проказника в спину.       – Вот правильно, Цезарь, – поощрила его поступок Алиса. – Не будет вас дразнить.       – Уж и пошутить нельзя, – изображая капризу, нахохлился Пашка.       Цезарь продолжал настойчиво пихать его носом. Тогда Гераскин достал из кармана подсоленный чёрный сухарь и угостил им коня.       – На! На, чертяка! Всю душу вынешь!       – Что тебе на базе не завтракалось? – без интереса спросила Алиса.       – Так говорю же, торопился! Заметил, что видеофон-то забыл. Ну, – думаю, – волноваться будешь. И задерживаться не стал.       – Мог бы с автомата базы позвонить.       – Да из головы вылетело…       – Понятно…       Беззаботные слова Пашки отозвались укором в Алисином сердце. Он отлучался по делу; спешил; не притворно переживал, не станет ли беспокоиться подруга… А подруга уже каких только гадостей про него не понапридумывала.       Хороша! Нет слов. Такого-то ты мнения о товарище? Может, сказать ему: «Да, я беспокоилась, что связалась с безответственным обормотом. Но теперь убедилась, что это не так. Прости. Я была не права»?       – Так что? Усталого гонца не ждёт накрытый стол? – отвлёк девочку от конфиденции с совестью бодрый голос Гераскина.       – Нет. Извини… – понурилась Алиса.       – Ерунда! Смотри, что я привёз!       Вынув из седельной сумки тряпичный свёрток, Пашка барственно презентовал его напарнице. В широкой льняной салфетке оказался свежий каравай с кунжутом и небольшой пластиковый контейнер, наполненный вязкотекучей, похожей на янтарную смолу массой.       Алиса приоткрыла крышку и потянула носом. В ноздри ударил крепкий цветочный аромат. Девочка расплылась в блаженной улыбке.       – Запах мёда – это запах солнца, – озвучил её мысли Пашка.       – О! Не знала, что ты пишешь стихи.       – И больше не узнаешь.       – Ты в лесничество ездил или в райские кущи?       – Пасека рядом с базой… Но хватит лясы точить! Ставь чайник! У меня на сегодня большие планы…       Дважды просить Алису не пришлось. Ей и самой страсть как хотелось отведать добытое другом лакомство. Она поставила чайник на медленный огонь и, пока тот закипал, набрала в кружку немного земляники – и чаю заправка, и мёду добавка. Пашка же тем временем развьючил гружённого загадочными тюками Цезаря, расседлал его и, отведя к затону, как следует вымыл.       – Вот это я понимаю – жизнь! – многозначительно протянул он, усаживаясь по-турецки возле расстеленного Алисой на траве покрывала.       Чайник вскипел. Всё было готово для пикника. Пашка надавил в чашке ягод, смешал их с ложкой мёда и, залив заваркой, глубоко вдохнул душистый парок.       – Кабы ещё не эта разнарядная морока – вообще был бы полный порядок, – заявил он, смачно отхлёбывая чаю.       – Что ж поделаешь, – сакраментально сказала Алиса. – Назвался жаворонком – изволь чирикать.       Пашка коротко кивнул. Весёлого в предстоящем фронте работ и в самом деле ожидалось не много.       Позавчера, засидевшись с батюшкой Антифом, ребята потеряли счёт времени и едва не опоздали в Центр. Поспели к самому закрытию. Клерк из комиссии по распределению согласился их принять, но остался жутко недоволен тем, что из-за припозднившихся практикантов ему пришлось провести на трудовом посту лишние пять минут. Не утруждая себя просмотром юннатских резюме, он шмякнул печати на бланки и велел отправляться на третью базу лесничества. «Там придумают, что с вами делать», – проворчал он напоследок.       Алисе и её сумасбродному спутнику ничего не оставалось, как выполнять распоряжение. Флаер такси доставил их в указанный пункт. Начальник базы сдержано поприветствовал волонтёров, выразив благодарность за желание служить Природе. После чего, не мудрствуя лукаво, определил их на полевые работы. В распоряжение юннатов выделили участок заповедника площадью в 1200 га, где они должны были заниматься обычными статистическими наблюдениями и сборами. Как говорится, вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Надежды Алисы поработать с генетиками или поухаживать за красавцами мегалоцеросами канули в Лету.       А Пашка, напротив, был на седьмом небе от счастья. Лабораторные застенки были не по нему. Жизнь дикарём – вот прелесть! И что особенно радовало – никаких взрослых! Он все уши прожужжал Алисе, бесконечно повторяя, что срок прохождения практики нужно пометить в календаре красным цветом, как его первую самостоятельную работу.       Юные практиканты переночевали на базе. А на следующий день, после завтрака и короткого инструктажа, получив в своё распоряжение припасы, необходимое снаряжение и трёх лошадей, отправились нести вахту на вверенную им территорию.       Задачи перед ними ставились на первый взгляд не бог весть какие. Ребятам предписывалось взять пробы почвы и воды в различных секторах пущи. С пятой частью этих проб они должны были сами провести химические анализы. Выкладки по ним и собранные образцы отправлялись на базу, где уже проверялись специалистами. По результатам проверки ими выносилась итоговая оценка знаниям юннатов.       Статистические наблюдения сводились к выявлению больных и ослабленных деревьев; выборочному сбору насекомых и определению динамики их популяции; а также мониторингу численности мелких позвоночных. В общем, сплошное инспектирование с элементами инвентаризации и наоборот. Скукота!       В дополнение к основной части программы ребят просили поменять карты памяти и аккумуляторы в сорока размещённых на их участке видеокамерах. Поручение было с той ещё заковыркой. Нет, найти миниатюрные видеокамеры в лесу было несложно – они все имели пеленгаторы, и координаты с их местоположением вносились в сетку GPS-навигатора. Но зачастую, даже оказавшись рядом с камерой, приходилось серьёзно попотеть, чтобы добраться до неё. Дело в том, что развешивали приборы наблюдения всё те же юннаты, не сильно отличающиеся по возрасту от Алисы и Пашки. И у них, как у всяких детей и подростков, считалось хорошим тоном отчебучить какую-нибудь каверзу с коллегами. Какую каверзу можно придумать с камерой? Например, расположить её в таком месте, куда без поминания сатаны или богоматери сразу и не заберёшься. В каком-нибудь валежнике, заросшем крапивой, или в ветвях ели, метрах этак в десяти над землёй! А шутники изощрялись в приёмах маскировки. Кто в трутовик камеру спрячет. Кто под птичье гнездо задрапирует. Другой в треснувший ствол дерева вставит, глиной замажет – одна крохотная бусинка объектива и видна. А он сверху ещё и мха прилепит – ищите, други! Так же было модно «минировать» камеры. Способов тоже изобреталось без счёту. «Минировали» колючками, близким расположением к улью диких пчёл, смолой. Особо непосредственные остряки не гнушались и «грязных шуточек»…       Нашей парочке уже доводилось иметь сомнительное удовольствие участвовать в игре под обиходным юннатским названием «Добудь глаз друида». А потому разнарядку, которая могла показаться непосвящённому пустячной, ребята встретили с бесстрастным энтузиазмом гладиаторов. Оставалось только воскликнуть перед начальником базы: «Аве! Идущие на труд приветствуют тебя!» Но вместо этого Алиса со скепсисом заметила, что никогда не была столь преувеличенного мнения о своих возможностях, наличие которых предполагало практическое задание. Беспечный Пашка только почесал в затылке и бросил: «Как-нибудь управимся».       Он безумно гордился, что к ним относятся, как к равным. От «гужевого транспорта» он вообще пришёл в дикий восторг. «Смотри! – твердил он напарнице. – Нас действительно считают за профи! Лошадей доверили. А ведь могли, как салажатам, занюханный мобиль или скутера выдать».       Алиса осадила напарника, посоветовав не делать скоропалительных выводов о том, насколько высокое мнение о них сложилось у здешних старожилов. Но и Пашка отчасти был прав – лошади им достались не за красивые глаза. У них обоих имелись положительные отметки касательно опыта обращения с верховыми животными.       И лошади радовали Алису не меньше, чем Пашку. Отличная компания! Не то что ей было скучно с Гераскиным… Но Пашка был Пашкой. Его по голове так же запросто нельзя было погладить. Не любил он «телячьих нежностей». А лошади требовали ухода и не возмущались, когда за ними ухаживали.       А вот оружия, к огромному разочарованию Гераскина, им не выдали. В лесничестве это объяснили просто: «На вашем участке нет животных, против которых оно может быть применено». Да и в местах, где крупных хищников было предостаточно, даже опытные лесники прибегали к помощи оружия в самом крайнем случае. В качестве же номинального средства самообороны использовался отлично зарекомендовавший себя ещё с уст Киплинга «Красный Цветок». Роль его выполняли тривиальные сигнальные шашки, которыми и снабдили ребят. Лошади – эта живая сигнализация и живой щит – тоже несли охранную функцию. Так что о безопасности детей в царстве Берендея никто попусту не волновался.       Стоянка для лагеря нашлась сама собой. У излучины реки Лесной в семи километрах от базы и почти по центру отведённого практикантам участка заповедника. Отсюда было удобно совершать экскурсии во всех направлениях, а удалённость от лесного массива позволяла не беспокоиться о внезапном столкновении с его обитателями.       Весь оставшийся день ребята посвятили обустройству бивака. Поставили просторную палатку. Перебрали припасы и снаряжение. Прогулялись по округе, знакомясь с местами, которым суждено было почти на полторы недели стать их домом. Пашка обзавёлся в ближайшей роще толстой осиновой веткой и, заострив её с одного конца, нарёк «копьем». Вечером по случаю начала практики было устроено маленькое торжество с папуасскими танцами у костра и импровизированным салютом из заныченных Гераскиным петард. А потом Пашка полночи читал вслух с планшета страшилки про шишиг, русалок и вервольфов. Он изо всех сил старался придать своему голосу пущей зловещности. Но Алиса всё равно не боялась. Под аккомпанемент чтения друга она незаметно уснула...       – Что на базе? – полюбопытствовала Алиса, подливая себе чаю.       Пашка кивнул в сторону сложенных возле палатки тюков.       – Клетки забрал. Ловушки. Профендер… Масло передай, пожалуйста.       – Профендер? – насторожилась Алиса. – Зачем он нам?       – У них в трёх районах зафиксированы вспышки гельминтозов… Нас просят провести проверку на нашем участке.       Намазанный мёдом ломоть хлеба остановился на полпути ко рту Алисы.       – П-проверку?       – Ну да, – невозмутимо продолжал Гераскин. – Наловить мелких животных. Сделать анализы. Собрать помёт… Обычное дело.       – Обычное? – Алиса с грустью отложила хлеб. Кусок не лез в горло. – Не мог хотя бы за столом не говорить?       – Ты спросила – я ответил, – сказал Пашка, как ни в чём ни бывало продолжая пить чай и уминать каравай, макая мякиш в густой медовый сироп, за неимением блюдечка налитый в чашку Петри.       – Они за кого нас там принимают? – возмутилась Алиса. – Они думают, что нам работы не хватает, что ли?       – Не знаю, что они думают. Просили посодействовать…       – Вот ты этим и займёшься, солнце ясное. Содействуй на здоровье!       – Я?       – Ты.       – Но… Но… П-почему?       – Потому что у меня есть желание, если ты не забыл.       – Это нечестно!       – Нечестно, что я пользуюсь своим законным правом?       Пашка громко шмыгнул носом. Крыть было нечем.       – Что ж? Совсем не поможешь? – угрюмо спросил он.       – Хорошо, – пошла на компромисс Алиса. – За зверюшками я, так и быть, поухаживаю. А остальное – твоя забота.       – И ты считаешь, это по-дружески?       – А ты хочешь всё сделать сам?       – Вредина, – процедил сквозь зубы Пашка и, обратившись в тучу, вернулся к завтраку.       Алиса посмотрела на свой недоеденный кусок, вздохнула и, внушив себе, будто ничего не слышала минуту назад про гельминтозы и всё, что с ними связано, побыстрее проглотила его; допила чай и спросила:       – Чем думал заняться? Что это за «генеральские планы» у тебя были?       Пашка, оторвавшись от своей мрачной медитации над едой, взглянул на предательницу-напарницу, и взор его потеплел. Алиса сидела, умильно облизывая перепачканные мёдом губы…       – По пути на базу несколько деревьев приметил. Старющие! Чисто – энты, – сказал он. – Я вот и подумал маркеры проставить. А ещё у нас по этому маршруту три камеры. Ну, можно по пути насекомых пособирать… Пробы взять… Ты как?       – Полдень… Думаешь, обернёмся?       – Какая разница? Начинать-то когда-нибудь надо. Туда – пара километров. Петля. Обратно – пара километров. До шести часов – в лёгкую…       Алиса пожала плечами.       – Pourquoi pas? Почему бы и нет?       – Отлично! – просиял Пашка. – Чур, я на Емельке!       – Вот уж нетушки! Твоя очередь ехать на Марте.       Алиса поднялась, отряхивая колени. Пашка тихо ругнулся, а потом махнул рукой.       – С тобой без толку спорить. Собирайся! Я сейчас закончу…       С этими словами он отхватил новый ломоть от уполовиненного каравая.