Любой ценой

Аппарация завершилась как всегда неожиданно. Не удержавшись на ногах, Рон и Гермиона повалились на мокрую землю. Небо было затянуто свинцовыми тучами, лил сильный дождь. Помогая друг другу и скользя по грязи, они поспешно поднялись на ноги. Рон окинул безумным взглядом местность: небольшая поляна, снова в лесу. - Ты что наделала! – разъярённо закричал он, перекрикивая раскат грома. – Почему мы находимся здесь?! Гарри… Мы должны вернуться за ним! Как ты могла его там бросить! – Гермиона готова была разрыдаться. - Нельзя! Мы погибнем! «Неужели он не понимает, что они чудом спаслись? Неужели он не понимает, каким тяжелым решением это было для нее? Она сделала все, что могла в данной ситуации». - А как же он? О нем ты подумала?! Он в руках Сама-знаешь-кого! Он убьет его! – одежда промокла до нитки, а волосы неприятным комком прилипли к лицу и шее. Холодные капли дождя хлестали по лицу. - Нет. Теперь не убьет, ведь Гарри является его крестражем! – знал бы Рон, как тяжело дались ей эти слова. Она бы многое отдала, дабы эти слова оказались ложью, но нет. Хотя… Лишь благодаря этому Гарри Поттер сейчас жив. Гермиона очень надеялась на это. - Крестражем? Так значит ты не солгала? – шокировано произнес он, понизив голос. - Нет, – тихо, почти шепот. - Ты знала? – неверие в глазах, а потом… - Ты знала! И ты молчала?! – снова взорвался он. - Как ты могла, Гермиона?! Я не верю! Я отказываюсь в это верить. Гарри ведь не может… - Может, – твердо. Только так, без вариантов. – Я и сама об этом догадалась недавно. Ведь это самое логичное объяснение этой их странной связи. А теперь это знает и он. Теперь он будет защищать Гарри, так же, как и остальные крестражи, – слова, призванные убедить в этом Рона, а может быть, и себя. Первые догадки посетили Гермиону еще тогда, когда она изучила от корки до корки «Тайны наитемнейшего искусства». Однако полностью она убедилась в этом только тогда, когда пыталась оторвать от груди Поттера, будто намертво приклеенный медальон Слизерина. Гарри не запомнил ничего с той ночи. Но не Гермиона… Ей потом в кошмарах снилось, как Гарри мечется по узкой кровати, раздирая грудь в клочья, как он истошно кричит не своим голосом, разрывая голосовые связки, как его глаза заполняет кровавый блеск, так, что и не видно радужку. В ту ночь, медальон Слизерина будто хотел слиться с телом Поттера воедино. Видимо, давно разлученные частицы души Темного Лорда желали воссоединиться. Тогда медальон буквально наполовину вошел в грудь Гарри. Гермиона боялась вспоминать тот ужасный момент, когда ей все же удалось оторвать медальон: из образовавшейся дыры в груди Гарри Поттера алым потоком хлынула кровь, а сам он забился в конвульсиях, издавая при этом жуткий хрип. Это было страшно, это было жутко. Гермиона была одна, и ей не было кому помочь. Этого не видел Рон, ведь его тогда рядом не было. Та ночь, тот ужас, пережитый в ночь побега с Годриковой Впадины, останутся в памяти Гермионы Грейнджер навсегда. - Эта тварь все это время была в Гарри… - чуть не взвыл Рон. Его руки зарылись в промокшую рыжую шевелюру с такой силой, будто он хотел вырвать клок волос. – Мы проиграли, – обреченно прошептал он. - Нет, – отозвалась Гермиона, качая головой из стороны в сторону. – Нет! «Они не должны сдаваться!» - на глаза навернулись с таким трудом сдерживаемые слезы. - Как нет, Гермиона? Ты что, не видишь? Мы проиграли! Все, что мы делали, было бессмысленно! – закричал он, разведя руки в стороны в театральном жесте. Гермиона не верила своим ушам. «Бессмысленно? Нет! Смысл есть всегда!» - Нет! Нужно бороться! Нужно завершить начатое! Пусть даже без Гарри… - на последнем слове голос надломился. Несдержанные слезы застелили глаза и ручейками понеслись по щекам, перемешиваясь с холодным дождем. – Мы должны. Рон… – умоляюще произнесла она. - Нет, Гермиона, – он покачал головой. Сдался. Так просто сдался. Как он мог? Гермиону охватила злость. - Тогда уходи! – неведомо откуда взявшаяся ярость затопила сознание. – Уходи! – снова закричала она, надрывая связки. – Ты и тогда нас предал! – вся злость, все переживания минувших дней вырвались наружу, - Предатель! Слабак! Если ты сдался, то я - нет! Слышишь?! Я не сдамся! – кричала она ему в лицо. - Гермиона… - Уходи, Рон! – шаг назад. Все решено. Она сделает все сама. Все, что будет в ее силах. Она не сдастся, до тех пор, пока в ее теле теплится жизнь. Она не предаст Гарри. Рон кинул на нее долгий взгляд. Кивок головы, принимающий ее решение. Дождь продолжал все так же хлестать по щекам. Невдалеке раздался очередной раскат грома, а спустя секунду небо озарила вспышка молнии. Рон аппарировал в тоже мгновение. Все же ушел… Все же бросил ее. Несмотря на то, что она его прогнала, Гермиона все же надеялась на то, что он передумает, останется. Скажет ей, что все будет хорошо и что они продолжат бороться за правое дело. Что он не оставит ее, опять. Но нет… Рыдания вырвались наружу, но их уже никто не слышал. Только дождь. Гермиона в бессилии осела на холодную мокрую землю. - Я не сдамся! – рука, сжатая в кулак с силой опустилась на мокрую землю. Грязные брызги разлетелись в стороны. – Я не сдамся, Гарри. – тихо, почти шепот. С этого момента она все для себя решила. А Рон? Он ушел… Что ж, может это и к лучшему? Зачем ей тот, кто никогда не сможет стать опорой. Зачем ей тот, кто с легкостью предаст, оставит. Пусть так, так будет лучше. Одежда промокла до нитки, от холода тело пробила дрожь. Гермиона с трудом поднялась на ноги, едва снова не упав в грязь. Утерев тыльной стороной ладони слезы, она аппарировала.