Желание жить (редактирование)

15 августа. Конохагакуре-но сато, Хи-но куни. Первая неделя моего пребывания в Конохагакуре прошла плодотворно и бессмысленно одновременно. У меня начали заканчиваться деньги. Я оставила половину про запас, припрятав их в глубине своей квартиры, а остальную поделила на две части. Одна часть ушла на покупку продуктов, вторую я планировала подержать до конца недели, когда мне обещали выдать пособие. При покупке продуктов я столкнулась с одной важной проблемой: Япония являлась островным государством, мир Масаши Кишимото — его видоизмененным прототипом, а следовательно влияние японской культуры распространялось на все сферы жизни шиноби. В том числе, и кухню. У меня была острая непереносимость морепродуктов. У меня разбухало горло, кожа покрывалась крупными шишками опухоли, глаза краснели и слезились. Если не предпринять меры, я могла просто задохнуться от опухшего горла и носа. Половину кухни этого мира заполонили морепродукты. И я не нашла на прилавках универмага большую часть привычного мне ассортимента. Этот мир странным образом сочетал относительное средневековье касаемо военно-политической стороны вопроса и современность бытовой техники. Я не понимаю, как это возможно, но так оно и есть. Боги, здесь есть видеокамеры, микроволновки и стиральные машины, но нет круассанов! Мое стремление убивать набирало обороты. Я сходила в столовую Резиденции, чтобы хотя бы понять, от чего отказываюсь, и стремительно ее покинула. Поджаренный рис и кусочки рыбы — самое безобидное. В общем, я зареклась туда ходить. К концу недели я закончила медосмотр, бумажки легли на стол нужным людям, и Какаши передал мне, что нужно в понедельник зайти и зарегистрировать свое существование в какой-то местный аналог соответствующих органов власти. И, возможно, я смогу закончить со всем этим и пораньше отправиться в Академию. Все-таки мне еще программу нагонять. Знания, какими бы легкодоступными не казались, остаются знаниями. Их еще нужно постичь и запомнить, иначе все впустую. В понедельник, в девять утра я уже сидела в каком-то кабинете и заполняла бланк данных. Имя: Цукико Фамилия: Узумаки Клан: Узумаки Пол: Женский Дата рождения: 20 июля Место рождения: Таки-но куни, Такигакуре-но сато Примерно так выглядело мое удостоверение. По большей части, им практически и не пользуются. Но при оформлении недвижимости, а так же зачислении в Академию — оно необходимо. В остальное время о нем даже не вспоминают, так что я забросила удостоверение в дальний ящик тумбочки. В тот же понедельник я, наконец-таки, получила свои кровные. Перед этим пришлось тащиться в Банк Конохи и битый час торчать там, а потом еще и заполнять документы, но пособие мне наладили. Буду получать его каждый второй понедельник каждого месяца. Неплохо, прожить на них можно, если не травить себя сладостями и ненужным барахлом. Этого делать я, разумеется, не собираюсь. С Какаши в тот день состоялся незначительный разговор на тему моей семьи и зачем мы с бабушкой вообще снялись с насиженного места и рванули в столицу Хи-но куни. На первый вопрос честно ответила, что мать с отцом погибли, как и бабушка. На второй пожала плечами, ибо я действительно не знала, для чего Цукино собрала весь скарб и потащилась в Химачи. Понятно, что к подруге, но зачем? Я помнила жизнь Узумаки Цукико от момента ее осознания до смерти, из-за чего у меня частенько случались двойственные ощущения по отношению к какому-либо событию или же предмету. По ночам я сходила с ума, пытаясь разгрести весь тот сор в голове и понять, что принадлежит мне, а что той девочке. Но почему мы с бабушкой отправились в Химачи? В местной коммуналке суровый дядя сообщил, что за свет и воду будет платить деревня, но до определенного минимума. Все, что набежит сверх назначенного предела — в моей юрисдикции. Логично. Я бегала по разным инстанциям еще две недели, наконец, получила удостоверение, забросила его, достала из ящика и отправилась сдавать документы в Академию. Какаши сопровождал меня, однако заходить в Академию не стал, на словах объяснив, куда и к кому обратиться. Его закидоны я не воспринимала, а потому попросила подождать меня и зашла в святую святых. Академию огня. Мне повезло, на тот момент шли уроки, и я не встретила в коридорах ораву сумасшедших детей. Да что там, я практически никого и не встретила, шатаясь по Академии в одиночестве. Относительно легко нашла кабинет директора и постучалась. Сразу скажу, ничего особенного от этого дня я не получила. Спокойно поговорила с директором, познакомилась с каким-то учителем, заскочившим в кабинет по своим делам, узнала, в какой класс меня зачислили, что брать с собой на первое занятие и вообще, когда оно, первое занятие. Как выяснилось, учиться я буду в 1-С классе, с собой нужно взять писчие принадлежности, а учеба начнется с завтрашнего дня. Покивав друг другу, я раскланялась и вышла из кабинета. На этом моя удача закончилась: наступила перемена. Как я и предсказывала, коридоры заполонили они. Дети. С дергающимся глазом и мыслями о том, что мне придется провести в стенах школы пять лет, я двигалась в сторону выхода. Перед моим лицом пролетел какой-то визжащий клубок, врезался в стену и покатился дальше. Из какого-то класса выбежала орущая девчонка с краской на волосах и слезами на глазах, за ней организовывал погоню маленький мальчик с бумажным веером на голове. Я даже успела увидеть мальчика-блондина в белой футболке и тремя полосками на щеках, прежде чем меня сбили с ног. С обреченностью фаталиста я поднялась на ноги, решив, не обращать на это внимания. Мне придется потрудиться, чтобы поганые дети запомнили, что зона радиусом в один метр вокруг меня — неприкосновенна. Но все это будет только завтра, сегодня же мне нужно дожить до выхода. Я не знаю, как я выбралась оттуда, но взгляд у Какаши был откровенно сочувствующий. Так вот почему он не хотел заходить! — Вы ведь знали, Какаши? — процедила я, выдирая из волос жвачку. При этом руки у меня дрожали от тщательно скрываемых слез. Я редко плакала, меня практически невозможно довести одними словами или какими-либо действиями, но… Лишь один намек на грязь — и я готова сойти с ума. Эта жвачка… побывала в чужом рту… а теперь на моих волосах. Я ненавижу этих малолетних уб… — Знал что, Цукико-чан? — посмеиваясь, спросил он. А я готова была растерзать его. — Не важно, переместите меня. Мне нужно срочно принять ванную. Я чувствую, как эта жвачка пускает свои корни в мое тело, — меня передернуло, а Какаши ненадолго завис. Господи, если он сейчас же ничего не сделает! Тут меня подхватили на руки, и привычно завертелся лиственный вихрь. Я уже легче переносила мерцание и почти твердым шагом начала подниматься по лестнице, ведущей на террасу второго этажа, где и расположена моя квартира. Я даже не попрощалась с Какаши, ворвалась в квартиру и спряталась в ванной. Что я вообще тут делаю? Каждый день меня не покидает ощущение крупной подставы. Каждый день я думаю, что все вокруг нереально, что это ученые Земли разработали какой-то наркотический порошок, отправивший меня гулять по миру Кишимото, что даже реальность окружающей действительности — нереальна. Я не доверяла своим чувствам. Я даже нож брала в руки с плохо скрываемым ужасом. Острое лезвие действовало на меня как магнит. Я словно в трансе резала хлеб, овощи, и с трудом одергивала руку, когда пыталась полоснуть по пальцам. Какие они, мои отрубленные пальцы? Я медленно сходила с ума, вырванная из привычного мира. В тот день я проплакала как последняя истеричка в своей ванной, под непрекращающейся струей горячей воды. *** Занятия в Академии начинаются в девять утра. Я привыкла просыпаться в семь со звонком будильника, так случилось и в этот раз. Пролежав пару минут и пялясь в потолок, я встала с кровати и побрела в ванную. Зеркало у меня было только ручное, но и в нем я разглядела следы вчерашней истерики: опухшие веки и полопавшиеся сосуды в глазах. Я еще и спать легла с мокрыми волосами, что отразилось на мне в виде спутанного гнезда на голове. Пришлось лезть в душ и мыться, дабы по новой уложить волосы. Закутав голову в полотенце, я скинула пижаму на дно ванной и принялась чистить зубы. Никогда не умела ходить с зубной щеткой по квартире, не запачкав себя и пол, как это делают в рекламах, я и над раковиной умудрилась полоснуть щетинками по щеке. Выскочив в комнату в одних трусиках, я порылась в шифоньере и достала комплект одежды. Надев детскую майку, я пританцовывая пошла на кухню, где зарылась в холодильник. Молоко, яблоко, хлопья и купленная на днях круглая чашка в итоге дают нехитрый завтрак. Смешав все в чашке, я оставила хлопья промокать, а сама пошла обратно в комнату. На часах сорок пять минут восьмого, а волосы еще не сушены. Непорядок. Напялив тугие черные лосины и серую просторную футболку, я размотала чалму из полотенца на голове и схватилась за деревянную расческу. Про расчески вообще отдельная тема. Какаши в тот день выглядел очень замученным. Я потащила его за покупками после получения удостоверения, а ему не оставалось ничего иного, как пойти со мной. Сама бы я в два счета заблудилась. Волосы от Цукико мне достались хорошие. Я до сих пор удивляюсь их цвету и ухоженности, длинные, до пояса, очень густые и мягкие. Приятно прикасаться к таким, чем я частенько грешила. Непривычно вместо черных коротких прядок видеть длинные красные локоны, но не отметить их красоту невозможно. На меня пялились все кому не лень, когда я гуляла по Конохе, но я не обращала на любопытных жителей никакого внимания. Разбалуешь их взглядами, так полезут знакомиться. Такого счастья мне не надо. Откинув влажную алую массу на спину, я пошла обратно на кухню, поедать свой завтрак. По дороге подхватила наручные часы с тумбочки. Такие часы популярностью не пользовались, ведь даже дети каждый день рисковали ввязаться в драку и разбить хрупкую конструкцию. Но я без слежки за временем не могла. Не подходить же каждый раз, когда необходимо узнать который час, к случайным прохожим? Практичность на лицо, а разбить их мне еще надо постараться. Когда я доела хлопья, время поджимало, поэтому я быстро сполоснула чашку с ложкой, схватила рюкзак и побежала к двери. Закинув его на спину, я надела старенькие балетки, застегнула ремешок на щиколотках и выскочила за дверь. На часах пять минут девятого, когда я спрыгнула с террасы второго этажа. Я уже просекла, что даже семилетка без физподготовки может запрыгнуть на третий этаж и благополучно спрыгнуть. В теории, меня можно швырнуть в стену без получения синяков и переломов, но проверять это как-то не хочется. Я не слишком спешила, так что дошла до улицы, ведущей в Академию к сорока минутам девятого, практически никого не встретив по дороге. С утра по улицам просто так никто не шастает. Шиноби, торговцы да ученики Академии, в число которых я торжественно вхожу с сегодняшнего дня. Основной костяк учеников собирался, когда до звонка оставалось минут десять-пятнадцать. Так что я особо много народу не встретила. Совершенно точно видела маленькую Хинату Хьюга, бодро прыгающую на месте Тен-Тен и, кажется, Чоджи, но я могла ошибаться, так как специально не присматривалась. Вообще я искала учительскую, потому что мне нужно было занести кое-какие документы. Заодно спрошу, где находится кабинет класса С первого курса. Директор как-то забыл упомянуть это в разговоре. В дверях столкнулась с юным Ирукой Умино, что и видно по его поведению. Он испуганно отшатнулся, когда чуть не выронил на меня кучу тяжеленных папок. Он хоть с детьми работал когда-нибудь? Серьезно, мне страшно подумать, что может вырасти из бегающих за дверью детей, если их будут учить шиноби на подобие Ируки или того же Мизуки. У них же педагогического образования никакого. То-то же у половины знакомых по аниме героев психологические травмы. — Прошу вас, осторожнее, — поймав падающую с вершины стопки папку, я протянула ее Ируке. Парень растерянно посмотрел на нее, на меня и спохватился, взяв довольно тяжелую вещь. Так как отходить от двери Ирука не собирался, тупо уставившись на меня, я максимально аккуратно отодвинула его и зашла в учительскую. В помещении наблюдался бедлам: заваленные бумагами, коробочками из-под заварной лапши и прочим мусором столы, скучающие и, наоборот, излишне активные люди и гомон. Мне пришлось приложить усилия, чтобы ближайший ко мне учитель услышал меня. — Я новенькая. Кому я могу отдать эти документы и уточнить, в каком кабинете находится мой класс? — Эм… Ща, погоди, — мужчина отвернулся от меня и крикнул в шум: — Заткнулись все! Тут новенькая подошла с документами! Моментально установилась тишина. — Какой там у тебя класс? — 1-С, — начиная раздражаться от этого фарса, ответила я. Мужчина кивнул и громко повторил мною сказанное. От кучки собравшихся возле какого-то стенда оторвался пожилой старичок с длинными седыми волосами, собранными в низкий хвост и в странной кофте с широкими рукавами. У меня забрали документы, представились куратором параллели первых классов и провели в кабинет, в котором всегда проходят уроки у моего класса. Занятия еще не начались, судя по часам, оставалось еще около пяти минут. Старичок не был многословен, чем сразу завоевал мое расположение. Бодрым пинком распахнув дверь так, что ручка с обратной стороны выбила каменную крошку в стене, он схватил меня за руку и потащил к столу, за которым уже раскладывал свои вещи учитель. Мое отношение к куратору мгновенно испортилось, а когда он остановился, я резко выдернула свою кисть из его цепкой хватки. — Отдаю под твою ответственность. Новенькая, представишь классу, — кинул старик и смылся, оставив нас с незнакомцем-преподавателем хлопать глазами друг на друга. В классе на меня сразу обратили внимание, заинтересованно перешептываясь. Мы не стали томить их ожиданием. — Ребята! Сядьте по местам, — дождавшись выполнения своего требования, парень покровительственно положил мне руку на плечо. Которую я чуть не вырвала, стряхивая. — Ау… Сильная… Смешки раздались со всех сторон. — Она будет учиться в вашем классе, будьте добры к ней! Представься, пожалуйста, — он с опаской посмотрел на меня. Мне очень хотелось покончить со всем этим и спокойно сесть на свое место. Я видела, что меня определили в класс, в котором изначально учился Наруто. Все ключевые лица находились тут же, остальных я знать не знала. Интересно, как Наруто отреагирует на мое появление? — Меня зовут Узумаки Цукико, — дождавшись молчания, я вздохнула: — Мне семь. Хэллоу, пиплз. Красная прядь мазнула по щеке, когда Наруто вскочил с места с указывающим на меня пальцем. — Э-э-э! — закричал он, выпучив глаза. — Узумаки?! — У тебя есть сестра? — Это сестра Наруто? — Родственница?.. Класс зашуршал. О да, конечно, как интересно. Господи, подумаешь, появилась еще одна Узумаки. В аниме они, из каких только щелей не выпирали. Мне уже порядком надоело стоять на перекрестье взглядов. — Я могу уже сесть? — строго спросила я учителя, так и не назвавшего свое имя. Наруто был мною проигнорирован, отчего взвыл, пытаясь привлечь наше внимание. Учитель кивнул, хотя выражение его лица определенно изменилось с того момента, как я произнесла свое имя. Неприязнь к джинчурики передается и к его родичу? Мне такого не надо… Хотя, если не будет тычков и приставаний малышни, то отчуждение жителей мне даже по нраву. — Подожди, это же я Узумаки Наруто! Ты кто такая?! — он вскочил и перегородил мне путь. Звонок еще не прозвенел, но должен с минуты на минуту, а мне еще нужно избавиться от этого недоразумения, по какой-то причине решившего, что я буду отчитываться перед ним. — Отойди, путь загораживаешь. — В смысле, подожди!.. Ответь на вопрос, ттебайо! — Тц. Я осознавала, что возможно ранила его в самое сердце. Но он мне даром не нужен. Если Наруто — герой пророчества и прочая-прочая, то справится и без моего вмешательства. Может мы и подружимся, но просто так проникаться к нему симпатией я не собираюсь. Это в аниме я еще могла сопереживать главному персонажу, но здесь я чувствую реальность. Это совсем другое дело. Он больше ничего не говорил, но и освобождать проход к предпоследней парте, занимаемой Шикамару, не собирался. Кажется, Наруто завис, пытаясь понять что-то. Поэтому я просто отодвинула его и продолжила свой путь. Всего месяц прошел, но отношение к джинчурики уже устоялось. Никто не встал на его защиту, я даже увидела пару одобрительных взглядов в свою сторону. Ничего. Очень скоро они поймут, что я такая не только с Наруто. И может, от этого ему будет легче. Ему же лучше, если он не будет лезть ко мне. Я села рядом с единожды взглянувшим на меня Шикамару и приготовилась слушать учителя. Суровые академические будни начались.