Supersonic

Weʼre gonna play a game just you and me You never should be won so easily

Первое, что почувствовала Энн, когда пришла в себя, — ломоту во всем теле. Болела каждая мышца. Девушка сделала несколько глубоких вдохов и открыла глаза. Вокруг все было ослепительно белым. Энн зажмурилась и вспомнила, что произошло. Заставила себя снова открыть глаза и осмотреться: вне всяких сомнений, девушка находится в той же самой или точно такой же камере, как та, в которой держали Хана. Хан… Энн непроизвольно застонала от нахлынувших обиды, разочарования и осознания собственной глупости. Девушка попыталась подняться с пола. Встать удалось только с третьего раза. Плотно сжав челюсти, чтобы не показывать, каких усилий стоит каждый шаг, Энн подошла к перегородке и постучала по ней. Несколько секунд напряженно прислушивалась, затем перегородка начала мутнеть и стала прозрачной. Девушка инстинктивно попятилась, потому что прямо перед ней стоял Хан. Он находился прямо за перегородкой. Энн понимала, что стенка не исчезла совсем, но все равно испугалась — слишком свежо было воспоминание о фазере. Ни один мускул не дрогнул на лице капитана, при виде реакции девушки: как она шарахнулась, зрачки расширились от страха… Конечно, этому есть рациональное объяснение — он в нее стрелял. Да, она же не знает, что это для ее же блага, по крайней мере, ей не смогут предъявить ничего серьезного. Она просто сделала неверный вывод из его поведения. "Она сделала единственный верный вывод," - заскрипел противный внутренний голос, - "ты — чудовище". Хан моргнул от неожиданности — давно не слышал его. "Ты воспользовался ею, как и многими другими, не так ли?" Не так. Если бы он не выстрелил, если бы не запер ее в камере… Она должна была поверить. Если его план провалится, ей, по крайней мере, не будет ничего угрожать. «Ты запер ее, чтобы не мешала, она лишний груз, она балласт," — скрипел голос. — Посмотри, она шарахается от тебя, она никогда больше не будет смотреть на тебя так, как тогда, в шлюзе…" Хан снова моргнул. Но ведь именно этого я и добивался. "Она никогда больше не будет тебе доверять", —сказал напоследок голос и умолк. — Где Артур? Вместо ответа Хан нажал какую-то кнопку на панели, и стенка камеры напротив стала прозрачной. Энн увидела Артура: он колотил кулаками в перегородку и что-то кричал, звукоизоляция не позволяла услышать, что именно. — Что он говорит? Хан снова коснулся панели, и звук резко включился, заставив Энн вздрогнуть. — …больной ублюдок, если хотя бы волос упадет с ее головы, я клянусь — я убью тебя собственными руками! Будь мужиком и выпусти меня! Посмотрим кто… Капитан выключил звук. — Вы услышали достаточно, мисс Дэринг? Энн кивнула, ей было немного не по себе. Очевидно, Артур не понял, что именно она принесла Хану оружие. Девушка осмотрелась, но не обнаружила камер наблюдения. Адмиралу явно не хотелось, чтобы кто-то узнал, что происходит в этих камерах. Частная тюрьма. Очень мило. Никто не узнает, что Энн помогла Хану бежать. Если она это понимает, то капитан тем более. Они могли бы просто выйти отсюда вместе, и никто бы их не остановил, но Хан предпочел оглушить ее и запереть в камере. Хан включил коммуникатор, и над прибором появилось лицо адмирала. Он осмотрелся, увидел Артура в камере и плотно поджал губы. — Адмирал, — Хан картинно поклонился, — рад снова Вас видеть. — Говори, что тебе нужно, — сухо ответил адмирал. — Я думаю, Вы и так знаете. — Чертежей там нет, верно? — Естественно. Вы вернете мою команду и дадите мне корабль, самый лучший. Вы не будете меня преследовать, иначе больше не увидите своего сына и его милую девушку… и, естественно, чертежей Вы тоже не получите. — Мне нужно подумать. — Думайте, но не слишком долго, у Вас есть полчаса. Потом я займусь Вашим сыном, как видите, он и сам не против помериться со мной силами. Адмирал отключил связь. Энн начала бить нервная дрожь. Люди, которые были дороги Хану, — это команда его корабля, они у адмирала в заложниках? Немыслимо, как можно спрятать такое количество людей, чтобы никто об этом не знал… Значит, Энн просто помогала капитану освободить своих людей. Видимо, то, что он попадет в руки Артура, входило в его планы. Значит, он заранее собирался отослать Энн, чтобы она потом помогла ему добраться до адмирала. Она привела к нему Артура, вручила ему оружие, а теперь она больше ему не нужна. Вернее, она еще пригодиться, как крючок, на котором держится Артур, а через него и адмирал, но не более. Блестящая дальновидность. Какой расчет! Это просто… Энн почувствовала, как по щекам покатились слезы и отвернулась от стены, чтобы Хан этого не увидел. Чувства, как волны прибоя, накатывали, топили ее. Воспоминания о событиях на крейсере причиняли почти физическую боль. Энн опустилась на пол, не в силах стоять на дрожащих ногах. Слезы текли и текли по ее щекам, никак не желая останавливаться. Она закрыла лицо руками и закричала. Так громко, как только могла. И кричала, пока хватало воздуха. Как только адмирал прервал связь, Хан отключил прозрачность перегородки в камере Артура. Он хотел каким-то образом дать Энн знать о своих намерениях. Но когда капитан повернулся к камере, в которой находилась девушка, он понял, что уже слишком поздно. Хан подошел и положил ладонь на перегородку. Энн сидела на полу спиной к капитану. Она поднесла руки к лицу и закричала. Хан отшатнулся от стенки. Он отключил прозрачность и звук, но крик все еще звучал в его ушах. Капитан утратил контроль над дыханием и делал частые судорожные вдохи, по бледному виску скатилась капелька пота. «Ничего не напоминает?» — снова заскрипел голос в его голове. Напоминает… Напоминает его собственный крик, когда он очнулся и узнал, что все его люди заперты в крио капсулах… «Теперь ты понимаешь, что я прав? — насмешливо спросил голос. — Ты — чудовище». — Нет, — прошептал Хан. — Нет, она поймет. Голос молчал, а капитан все еще слышал, как кричит Энн, хотя понимал, что это невозможно. Коммуникатор замигал. Адмирал хотел выйти на связь. Хан сделал глубокий вдох, чтобы привести дыхание в норму, пригладил волосы и включил экран. — Адмирал. — Корабль ждет. — А мои люди? — В грузовом отсеке. Как на счет чертежей? Хан изобразил удивление. — А судьба сына Вас не интересует? Адмирал недовольно мотнул головой. — Естественно интересует. высадишь его на ближайшем к серой зоне блокпосте. — Ставите условия? — Ты же не думал, что я просто так отпущу вас. Военный конвой сопроводит крейсер до блокпоста. Если не подчинишься, будешь атакован. — А как же сын? — Я бы очень удивился, если бы в твои планы входило оставить его в живых, так что… Адмирал пожал плечами. — Даю слово, что выполню условия, если Вы выполнили мои, — серьезно сказал Хан, — а я на это очень надеюсь. — Как я получу чертежи? — Я отдам их Вашему сыну. Адмирал немного помолчал, видимо, решая верить Хану или нет. — Хорошо, можете выходить, путь свободен. Капитан выключил коммутатор. Артур все еще колотил в стенку. Хан подошел к перегородке и включил звук. — Слушай меня внимательно, если будешь делать все в точности, как я говорю, с мисс Дэринг все будет хорошо. В противном случае… Еще до того, как Хан договорил, Артур присмирел и сосредоточенно смотрел на капитана. — Хорошо, — сказал молодой человек, — но дайте слово чести, слово капитана. — Клянусь, что с девушкой ничего не случится. «Все уже случилось, — тихонько напомнил внутренний голос. — Что скажет парень, когда увидит в каком она состоянии? Да и Энн вряд ли станет помогать тебе после всего, правда?» Хан вернул перегородку в нормальное состояние. Он обернулся к камере, в которой находилась девушка, сделал пару шагов, остановился. Капитан несколько секунд пытался идентифицировать возникшее где-то в районе солнечного сплетения покалывание и пришел к выводу, что он боится заглянуть в камеру. Он подошел и двумя руками оперся о стенку, все еще не решаясь включить прозрачность. Включил звук, но в камере было тихо, даже слишком. Хан сделал шаг назад и коснулся панели управления. На этот раз шарахнулся капитан, потому что Энн стояла прямо напротив него, по ту сторону перегородки. Ее лицо ничего не выражало. Хан посмотрел ей в глаза и ощущение было такое, словно он смотрит в окна пустого, давно покинутого дома. Холод и пустота. Не уютность, желание отвести взгляд, но в то же время смотреть, искать надежду, хоть маленькую деталь, указывающую на человеческое присутствие. — Давай покончим с этим, — безжизненным голосом сказала Энн. — Что мне нужно делать? — То, что я скажу. — Так говори. Мне наскучила эта игра. — Это не игра, Энн. — Мисс Дэринг. — Прошу тебя. Хан открыл дверь камеры и прошел в середину комнаты, так, чтобы оказаться гораздо дальше от входа. Энн могла выбежать и запереть его, но она не сделала даже шага, только повернулась к нему лицом. — Снаружи ждет крейсер. На борту моя команда. До блокпоста у серой зоны нас будет сопровождать военный конвой. Предполагается, что я высажу там Артура с чертежами… и тебя. — Прекрасно, военный конвой быстро доставит нас обратно. Я хорошо справляюсь с ролью жертвы, не так ли? — Даже слишком. Энн вышла и встала напротив камеры. Хан вышел следом. Открыл дверь и выпустил Артура. — Мисс Дэринг обещала мне вести себя хорошо… Артур метнулся к девушке, обхватил руками ее лицо, наклонился и поцеловал. Капитан сжал кулаки, но не сделал даже попытки оттащить не в меру пылкого ухажера. — Ты в порядке, Энн? — Да. — Все будет хорошо, ты мне веришь? — Конечно. Артур повернулся к капитану и одарил его ненавидящим взглядом, однако Хан не смотрел на него, он смотрел на Энн.