my demure.

POV Кенсу Борьба со своими страхами меняет меня. Я чувствую, как внутри меня что-то меняется, растёт, уничтожает всё старое. Я словно маленький ребёнок, который наконец широко распахнул глаза и увидел настоящую реальность. Ужасающую настоящую реальность. Я вспоминаю свою прошлую жизнь. Да, прошлую. Вся моя жизнь поделилась на «до» и «после». И всё это из-за одного человека - Чанёля. Удивительно, как всего один человек, одна встреча, один час может изменить всю жизнь. Каждое утро я неохотно вставал и шёл вниз. Делал себе несложный завтрак и включал телевизор. Даже не слушал его. Так, для фона. Дальше брал сумку, которую собирал ещё с вечера, и шёл в школу. Учился и узнавал новое. Всегда думал, что школа – это то место, где тебя научат жизни. Где тебе всё подробно расскажут и покажут. Скажут как можно и нельзя поступать. Дальше я гулял с друзьями. Мы делились событиями за день, своими эмоциями. Всем, чем только могли. Дальше я приходил домой. Приходил и садился за уроки. Как письменные, так и устные. Ведь я и вправду думал, что не прочитав хоть одного параграфа по истории или обществу, я потеряюсь и перестану понимать, что и как в этом мире. После звонил родителям, так сказать, отчитаться. Дальше шёл в душ и всё. Ложился в тёплую кровать и закрывал глаза, проваливаясь в сон. Всё это… Я действительно думал, что живу. Полностью прожигаю свою жизнь. Что иначе быть не может. Как же я ошибался. Передо мной никогда не вставало серьёзного выбора. Я никогда не видел реальности. Никогда не чувствовал, что такое настоящая жизнь. Никогда не понимал. Ни черта не понимал, что означает слово «жизнь». Ни одного смысла этого слова. Шею сковывает. Будто меня что-то душит. Неужели это и есть «жизнь»? Неужели она действительно такая серая? Нет. Не серая. Серой она была раньше. «До». Сейчас же она яркая. Настолько яркая, что я теряюсь каждую идиотскую минуту. Настолько яркая, что, кажется, я слепну. Вылезаю из ванны, где пробыл минут двадцать. Не много и не мало. Слишком подался размышлениям. Сейчас я думаю, что спокойно могу пойти учиться на философа или что-то в этом роде. Я научился думать иначе. Видеть то, чего не видят другие. Понимать то, чего не понимают большинство. Конечно же, не настолько всё хорошо, но, думаю, в ближайшие дни или даже недели, хоть бы не месяцы, я изменюсь ещё больше. Намного больше. *** - Можно? – тихо спрашиваю я и чуть приоткрываю дверь в комнату Чунмёна. Его комната большая. Огромная. Тут человек сорок поместиться могут. Или даже пятьдесят. Комната тёмная. Думаю, это стандартная гамма для спальной комнаты. Чёрно-бордовая. Всё тёмное, кроме постели. Простынь, одеяло, подушки… Кипенно -белые. - Нужно, - отрывается он от какой-то книги и кладёт её на рядом стоящую тумбочку. Киваю и прохожу в комнату. Закрываю дверь и подхожу к кровати, где он как раз таки и лежит. Он лежит в одних боксёрах. Это немного смущает меня, из-за чего я отвожу взгляд. Как бы я не пытался отключить все свои чувства сейчас, это всё равно кажется невозможным. Думаю, отключить подобное сразу не удастся. - Ты как-то слишком долго, - замечает он и принимает сидячее положение на кровати, - Неужели придумывал план, как меня прикончить? – улыбается. Улыбается так легко. Даже завидую ему. - Ты принимаешь меня не за того, - шепчу я и судорожно выдыхаю. Сажусь на край кровати и всё так же не понимаю взгляд. - Да и ты себя, - двигается он ко мне, а я лишь поднимаю на него непонятливый взгляд. - Что? - Ты, правда, не думал об этом? Действительно думал, как бы сделать так, чтобы всё прошло просто быстро? – киваю, а он издаёт смешок, - Ты настолько честный и порядочный парень? Это поражает. - Ну, как-то так… - Расслабься, а то ещё немного и ты из-за нервов вырубишься, - мотаю головой. Легко же ему говорить это, - Ну же… Посмотри на меня, - поднимаю взгляд на его лицо и застываю. Затаив дыхание, смотрю в эти карие глаза. Они совсем не чёрные, они карие. От них исходит тепло. Ни грамма холода, ни грамма какой-то ожидаемой насмешки и величия. Тепло. Сглатываю и понимаю, что его лицо в паре сантиметров от моего. Пытаюсь собрать мысли в кучу, но не получается. Закрывает глаза и осторожно касается своими губами моих, я судорожно выдыхаю и так же прикрываю глаза. Сейчас я не чувствую отвращения, что пугает меня. Это не не нравится, но…Я и не могу сказать, что это терпимо. Не могу понять, что за ощущения. Его губы сухие, но уже через пару секунд становятся влажными, из-за его собственного языка, которым он прошёлся сначала по моей верхней, а потом и по нижней губе. Начинает трясти. Он кусается. Не больно, но всё же. Оттягивает нижнюю губу, играясь. Сминает и верхнюю, и нижнюю. Теряюсь. Пытаюсь ответить, но не получается. Словно маленький ребёнок. Хотя я и есть маленький ребёнок. Не стоит врать самому себе. - Если ты не расслабишься, то это лишь усугубит ситуацию, - разрывает поцелуй и смотрит на меня. На меня всего красного и дрожащего, который еле дышит, - Представь на моём месте его, - поднимаю удивлённый взгляд, а он лишь издаёт смешок, - Я никого не имел ввиду, но раз твоё сердце не свободно и этот он имеется у тебя, то просто закрой глаза и представляй его. Я не любитель поговорить во время секса, поэтому задача не такая уж и сложная, - обнимает за талию и прижимает к себе, укладывает на кровать и нависает сверху. До сих пор не закрываю глаза. Смотрю в его, а он в мои. Будто застыли. О чём он думает? Он не похож на похотливого богача, которому лишь бы переспать с кем-то, каким казался мне с самого начала. Чунмён… Он интересная личность. Настолько интересная, что я даже немного завидую. Этакая закрытая книга, которая меняет мнение о себе одним взглядом. Я не испытываю отвращения. Абсолютно. - Думаешь, что ты - настоящая сволочь, раз предаёшь его сейчас? - мотаю головой, - Почему же? – наклоняется ко мне и целует куда-то в шею, от чего я судорожно выдыхаю. - Я делаю это лишь ради него. Ни капли своей выгоды, - сам удивляюсь себе. Ответ слетает с губ сам. - А будет ли он рад этой жертве? Не будет ли считать тебя, так сказать, предателем? – спускается лёгкими поцелуями вниз, а я смотрю в потолок. - Так или иначе, я делаю всё правильно, - смешок, - Тем более жертва не только для него, - он отстраняется и снова ловит мой взгляд. - Ещё пару таких слов, и я в самом деле решу, что ты тут не сексом со мной пришёл заниматься, а подвиг совершать, - улыбается. Уже не так, как раньше. Не то. Не та тёплая улыбка. Развязывает мой халат и стаскивает его с меня, кидая куда-то в сторону. На мне всего лишь трусы. Единственная вещь, которая прикрывает меня. Совсем немного. Наклоняется и снова целует меня. Мою кожу. Мою шею, мои плечи, мою грудь, мой слегка заметный пресс. Мурашки табуном пробегают по мне. А я… Я не чувствую ничего, кроме лёгкого стеснения и холода. Может, это всего на пару минут? Потом я осознаю и, наконец, почувствую, то отвращения? Ну, или хоть что-то похожее. Интересно, как сейчас Чанёлю? Чем он занимается? С кем он и где он. Я уверен в том, что сердце этого идиота до сих пор бьётся. Я чувствую. А что насчёт Сехуна? Минсока? Насчёт них я вообще не уверен. А вдруг они уже на том свете? Кто знает… Если это так, то… Скорее всего, я никогда не прощу себя. Так неожиданно, занять главную роль в такой драме с каплей экшена. Никогда не думал, что тот же Сехун или Минсок будут второстепенными. Теми, у кого жизнь зависит от главного. Главного героя – меня. Что же это за чертовщина такая… В самом деле умом тронусь скоро. Уже жизнь с фильмом сравниваю. Боюсь, как бы к этому фильму не приписали жанр ужасы, а то мало ли что. Там всегда выживает только главный герой, и то если постараться. К черту всё. Не сейчас надо думать и сравнивать свою жизнь с чем-то таким. - Блятство, - выдыхает Чунмён и отстраняется. Я приподнимаюсь на локтях и только сейчас замечаю... Прихожу в себя. На мне давно нет той единственной вещицы, которая хоть как-то прикрывала меня. Я абсолютно голый. Так ещё вдобавок с разведёнными ногами, из-за чего моё лицо за секунду делается пунцовым. - Ч-что-то не так? – шепчу я, испуганно глядя на Чунмёна, уже успев свести колени. - Ты действительно девственник? – злится. - А по мне не видно? – удивлённо спрашиваю я и сглатываю. - Одевайся, великомученик. Я не трахаюсь с девственниками, - поднимается с кровати и идёт к тумбочке. - Но ведь… - Заткнись и одевайся, - отрезает он. Подрываюсь с кровати и бегаю взглядом по полу. Так, трусы. Быстро напяливаю их на себя, а дальше уже вижу и халат. Одеваю его и завязываю на нём пояс. Поднимаю взгляд и вижу перед собой Чунмёна. Даже не заметил, как он подошёл. Страшно. Глаза почернели. Совсем чёрные. Не такие, как были до этого. Проходит несколько секунд, и я опускаю взгляд в пол. Не знаю почему. До сих пор тишина. Тишина, которая так давит на меня. Снова сковывает шею и становится трудно дышать. - Что ты вообще забыл здесь? – шепчет, а я снова не понимаю его, - Какого хера ты здесь делаешь? – уже шипит, словно змея, он. - Я… Т-ты сам с-сказа… - Заткнись! – рявкает он. Что за перемены? Что происходит с ним? – Я спрашиваю, что ты вообще забыл здесь, а не зачем ты ко мне в комнату припёрся. Что должно случиться такого, чтобы эти двое были вместе с тобой? Что у вас за общая цель? – поднимаю взгляд на него. Дышать становится ещё труднее. - Мы… Нам нужны деньги, чтобы спасти, так сказать, общих знакомых, - неуверенно отвечаю и делаю шаг назад. - Общих знакомых? Общих знакомых с Крисом и Ченом? – издаёт смешок и делает шаг вперёд, - Насколько же ты далёк от этого мира? – выдыхает и отворачивается от меня, - Светлая девственная душенька, которая действительно даже не думала о попытке убить меня и забрать все деньги. Я обычно вижу людей насквозь, но сейчас… - Но я не такой испорченный, как они? А ты не думал, что я, к примеру, какой-нибудь неудачник, который никак никого не мог уломать на секс? – мотает головой и поворачивается ко мне. Снова подходит ближе. - Ты веришь в Бога? – неожиданный вопрос, из-за чего я сначала теряюсь. - Ну, можно сказать, что моя вера с каждым днём угасает. Хотя изначально она была не такой уж и сильной… В общем, скорее да, чем нет. - А в церковь часто ходишь? - Раз или два за всю свою жизнь, наверное, - пожимаю плечами и пытаюсь понять, что сейчас вообще творится в голове Чунмёна. - А священником или какую-то такую профессию не хотел? Пьёшь? Может, куришь? – мотаю головой, - Наркотики? – уже пугаюсь его мыслей, - Хм, тогда я искренне не понимаю, что ты вообще забыл с этой парочкой, - вздыхает он и идёт к кровати. Я пытаюсь переварить то, что сейчас было. Странность. Огромная странность. А ещё вообще непонятная цепочка этих вопросов. Пить, курить, принимать наркотики, ходить в церковь… - Чондэ и Крис ходят в церковь? – неожиданно доходит до меня. Возможно, все эти вопросы тесно связаны с этими двумя. - Крис, - садится на кровать и закидывает ногу на ногу, - Ты не знал, что он очень религиозный парень? Ну, по крайней мере, был. Каждый свободный денёк туда ходит и часами грехи отмывает. Знает, чуть ли не наизусть все эти книжки по этой теме. Шок. Большой шок. Этот парень… Он кажется таким грубым и закрытым. Я был просто уверен, что такому, как он, даже чуждо подобное. Сколько же я не знаю о них. Хоть Чен и кажется тем, кто может поделиться со мной мыслями и прочим, но я тоже совершенно не знаю его. Не знаю, кинут ли они меня при первой же возможности или нет. Нужен я им для каких-то своих целей или же просто, так сказать, нас сплотила общая цель. - Кажется, ты вообще далёк от них. Кто твоя цель? - Не хочу говорить… - опускаю взгляд в пол. - Почему? - Боюсь ещё что-то узнать. Узнать что-то такое, что так же удивит меня и заставит много думать, - хмурюсь и сжимаю кулаки. Чанёль. Извини, но о тебе я хочу знать меньше всего. - Боишься, что можешь потеряться от стольких мыслей? – киваю, - Ах, это так глупо. Так глупо врать мне. Или даже самому себе… Ты ведь и так потерялся. Тебе уже всё равно. Одной тайной больше, одной тайной меньше. Всё. Равно. Разве я не прав? – поднимаю на него взгляд и сглатываю. По мне так видно? – Но это не главное… Ты боишься разочароваться. Разочароваться в том человека, из-за которого ты здесь. Из-за которого ты делаешь всё это, - он уже видит меня насквозь. Почти. - Общаться с тобой, Чунмён, полное дерьмо, - шиплю я, начиная злиться. Сам не понимая почему. - Я знаю, - смеётся. Легко и свободно, - Меня никто не любит за это. Я умею влезать в голову людей и заранее всё уже знать, - пожимает плечами и вздыхает, - А ты думал, что я одиночество люблю? – я удивлён. Снова. Злость сменилась удивлением. И вправду, сначала я именно так и подумал. Ведь в доме людей по пальцем пересчитать, - Ненавижу, если честно, - печально улыбается и закусывает губу, - Я отдам тебе деньги, которые обещал, великомученик, - снова смотрит мне в глаза, - А теперь иди в свою комнату и не смей никому говорить никому о том, что здесь было. Просто сухо отвечай «секс» и всё. Делай вид, что вспоминать не хочешь, - ложиться на кровать и потягивается, - Спокойной ночи, Кенсу. - Спокойной ночи, Чунмён, - шепчу я и выхожу из комнаты, закрывая дверь. Облокачиваюсь о стену и прикрываю глаза. Чунмён такой… Такой интересный. Невозможно предугадать, что он сделает в следующую минуту, о чём подумает. Но… Такой одинокий. Почему моё сердце так сжалось от его этой улыбки? Почему сейчас я сочувствую человеку, который пытался изнасиловать меня? Ну, не совсем изнасиловать, но смысл один и тот же. Чунмён… Он такой… Стоп. Крис… Ох, сколько всего. Жмурюсь и, качаясь, иду вперёд, чтобы побыстрее уйти подальше от этой комнаты. От этой чёртовой комнаты. Все такие… Не как я. Каждый имеет за спиной тоны загадок, а я… А я обычный ни чем не примечательный До Кенсу. До Кенсу, который всё это время просто существовал, а не жил. До Кенсу, который так сильно боится разочароваться в человеке по имени Пак Чанёль. В Пак Чанёле, о котором он совершенно ничего не знает.