my demure.

POV Чанёль Сколько я уже дней здесь просто так лежу? Лежу и ничего не знаю. Большую часть времени со мной проводит Бекхён. Он сидит со мной не больше часов двух или трёх. Дальше я отключаюсь. Он говорит, что я слишком слаб. Он говорит, что я у него больше двух недель. Он говорит, что я буду здесь ещё две чёртовы недели и даже больше. А я не верю. Не верю ни единому его слову. Я просыпался ночью. Я слышал, что в его доме был кто-то ещё. Они говорили не на корейском. Но приветствовали и прощались на корейском. Мне кажется, что меня просто дурят. Хорошенько дурят. Хотя нет. Не кажется. Это так и есть. Рассказы Бекхёна становятся всё более лживыми. Между ними нет никакой связи. Но как я могу потребовать у него объяснений, когда понимаю, что даже его слабый удар сразу же повалит меня на землю, заставляя скорчиться от боли. Слишком слабый. Слишком беспомощный. - Чанёль, - слышу уже надоевший голос парня и хмурюсь, чуть приподнимаясь на кровати, - Я принёс тебе покушать. Он снова накрашен, словно последняя блядь. Когда мне стало так противно от него? Меня просто воротит от этого макияжа. Воротит от этих заигрываний. От этих будто бы случайных касаний и слов. Вот он садится на краешек постели и протягивает мне поднос с супом. Готовит он отменно. Один из плюсов, да. - Спасибо, - тихо проговариваю я и беру поднос из его рук. Пробую обед, слышу тихое: «приятного аппетита» и слегка улыбаюсь. Совсем слегка, - Ты очень вкусно готовишь. У тебя талант. - Ты говорил, - улыбается он, а я в замешательстве. Иногда мне кажется, что я будто теряю память. Не помню ровным счётом ничего после того, как просыпаюсь. Хотя нет. Иногда отрывки. Они малозначимые, что меня и огорчает. - Я хочу прогуляться, - вижу, как он вздрагивает. Наверное не ожидал такой просьбы сейчас. - Нет. Ты ещё слишком слаб, - как-то слишком холодно отвечает он, а я уже теряю аппетит. - Тогда вызови доктора. - Я не собираюсь рыть нам обоим яму, - отводит взгляд и закусывает губу, выдыхая. Он всегда нервничает, когда я пытаюсь поговорить на подобную тему. - Скорее могилу, - понимаю, что пытаюсь толкнуть его на глупость, но мне интересна лишь реакция. - Тогда… Давай выйдем хотя бы из твоего дома. Хочу посмотреть на небо. Вдохнуть свежий воздух. - Могу открыть окно. Если захочешь, то и через него увидишь небо, - бесится. - Хорошо. Было бы неплохо, - соглашаюсь я, понимая, что на меня вновь накатывает сон. Интересно, связана ли моя сонливость с едой этого парня? - Приятных снов, - забирает он у меня из рук поднос с полупустой тарелкой. - Я ведь не говорил, что хочу спать, - щурюсь и сглатываю. Вижу его секундную растерянность. - Ты всегда спишь после того, как я тебе кушать приношу, - отводит взгляд и поднимается с кровати. - И тебе не кажется это странным? – корю себя за слова. Обещал ведь играть пай-мальчика, пока не поправлюсь. - Чего в этом странного, Чанёль? Ты ещё слаб, поэтому и спишь. Тем более, всегда после еды в сон клонит. Спи, - тараторит он и уходит из комнаты, так и не открыв окно. Не знаю, что меня разочаровывает больше: его обман и скрытность или то, что он так и не открыл окно. Снова слипаются глаза. Зеваю. Голова соприкасается с подушкой, и я мгновенно попадаю в мир Морфея, понимая, что эти кулинарные творчества становятся опасными для меня. Конец POV Чанёля Буквально через полчаса дверь противно скрипит, и в комнату входят два человека. Бекхён вздыхает и подходит ближе к кровати, рассматривая такие любимые черты лица. Можно сказать, даже родные. Он слишком часто засыпал с его фотографией в руках. Слишком часто думал о нём. - Ну что? – тихо спрашивает парень, не зная, насколько хорошо действует снотворное. - Просто обещай мне, что он не будет долго мучиться, - пытается скрыть волнение в голосе и отходит от Чанёля, - Сделайте всё, как можно быстрее. Незнакомец кивает и выходит из комнаты. Минута. И вот он возвращается ещё с двумя людьми. Они осторожно поднимает Чанёля и несут его на выход. Слышится хлопок двери и Бён сжимает кулаки, больно закусывая свою нижнюю губу. Глаза начинают слезиться, а в горле появляется ком. - Кто же знал, что это будет наш последний разговор в этом доме, - шепчет в пустоту парень и жмурится. Слышится крик кого-то из парней. Что-то вроде прощания. Машина уезжает в неизвестном для Бекхёна направлении. А далее Бекхёна не выдерживает и начинает рыдать. Рыдать так, как никогда не рыдал и не будет. POV Тао Зачем? Зачем я это сделал? Сейчас я жутко нервничаю. Жутко боюсь. Да Боже ты мой, я трясусь. Вот до чего доводят быстрые и необдуманные решения. Хуан ЦзиТао, ты огромнейший идиот. Как я мог за пару минут разрушить всё то, что строилось на протяжении нескольких лет? Исин… Чонин… Даже если я вернусь и попрошу прощения, то меня тут же пристрелят, как ненужную псину. Хотя, если так подумать, то те документы… Моя голова просто раскалывается. Надо немедленно отключать паникёра и жить сейчас. Не думать, что было раньше и что будет дальше. Так всегда говорил Исин. Чёрт, опять я его вспоминаю. Прости, друг, я не хотел. - Может тебе выпить? – неожиданно раздаётся голос у меня за спиной, от чего я чуть ли не подпрыгиваю, - Смотришься жалко, - какая бесящая ухмылка. Прямо такая же, как и её обладатель. - Рот закрой, - шиплю я и отвожу взгляд. - А не пожалеешь об этом? – хитро улыбается, а я понимаю, что, конечно же, пожалею. Хотя бы потому что нахожусь в чужом доме. - Хорошо. Прости, - виновато опускаю голову и вздыхаю, - Я очень нервничаю по поводу… Ну, из-за Исина с Чонином. Ты ведь должен представить, как мне сейчас нелегко. - Ты сделал правильный выбор, - спокойно кивает Сюмин и идёт к холодильнику, - То, что они скрыли от тебя документы, уже кажется странным. - А вдруг они просто не успели мне рассказать? – зачем я снова оправдываю уже бывших друзей? Наверное, я просто не могу смириться со всем этим. - Ты глупая истеричка, Тао. Знаешь об этом? – киваю и иду в зал. Всю свою жизнь я был именно ей. Глупой истеричкой. Я до жути наивен, раним и вся эта лабуда. Нельзя быть парням такими. Вообще нельзя. Но…К сожалению, я всегда такой. Я не великий актёр, поэтому долго играть плохого парня у меня вовсе не получается. Не могу я так же жестоко, как тот же самый Исин, убивать кого-то, издеваться над кем-то. Наконец-таки и этой наигранности настал конец. Ведь больше мне не для кого играть в эти дурацкие игры, которые так полюбились с детства. Сейчас у меня есть всего один человек – Минсок. И я точно знаю, что без этой едкой гадины мои дни станут последними. Каким бы он ни был, но он давно мог бы кинуть меня и послать куда подальше, но он привёл сюда и сейчас, кажется, скоро накормит. Каким бы не был злобным хомяком этот парень, я должен держаться за него, как за спасительный волосок. Ведь он и правда единственный, кому я могу хоть как-то довериться. И не знаю почему. Просто… Чувство такое. - Закажем пиццу? – вновь вздрагиваю и поворачиваю голову на голос, - Ты о чём-то думал? Прости, что помешал, - улыбается и садится рядом, - Если что-то волнует, то ты можешь поделиться. Так сказать, открыться мне. Ведь выбора у тебя особого то нету, - он не похож на злобного парня, который пытается влиться в доверие. Совсем не похож. - Ненавижу оливки, - вздыхаю я и отвожу взгляд, - Это насчёт пиццы. Я ненавижу оливки, поэтому, пожалуйста, закажи какую-нибудь. Только без оливок. - А что насчёт тебя? – смотрит выжидающе. Кажется, он даже не намерен уходить без ответа, а мне становится неловко. В прошлой жизни я точно был девчонкой. - Насчёт меня? – нахожу силы и смотрю в его глаза, - Я не против выпить. Много выпить. А далее поговорим более подробнее насчёт меня, - наверное. *** На часах давно было за полночь. Я даже и не заметил того, как прошёл день. Всё как-то быстро. Я в своих мыслях, Сюмин в своей уборке. Да, он решил убраться. Заказал пиццу и начал убираться. Я старался особо не мешать. Помощь предлагал, но мне ответили что-то на подобии: «дамочки не должны заниматься уборкой», что меня немного даже взбесило. И нравится ему так издеваться надо мной? Но могу сказать одно точно: мне уютно с ним. Слышу звонок в дверь и иду к ней. Не сложно догадаться, кто там был. Зову Сюмина, а тот уже с деньгами подбегает. Платит, а я забираю у работника пиццу. Вкусно пахнет. Даже очень. - Как давно ты ел пиццу? – подходит к холодильнику и достаёт какую-то бутылку. Вероятнее всего алкоголь. - Относительно недавно, а что? – сажусь на стул и пододвигаю к себе эту огромную коробку. - А я вот давно. Хоть и очень люблю её, но заказывал её… В прошлом году точно, - садится рядом и ставит передо мной два стакана, - Это коньяк. Полегче у меня нет, поэтому извини, - верю и киваю ему. Что же, так легче опьянеть. *** Уже раз пятый чокаемся, и жидкость буквально обжигает мне всё горло. Беру предпоследний кусок пиццы и закусываю именно им. Нет, я не ем много. Я не ем, а вот хомяк ест. И да, он самый настоящий хомяк. Кто же мог слопать столько кусков пиццы? - Знаешь, сейчас такое чувство будто бы ничего и не было, - как-то грустно выдыхает Сюмин и откусывает кусок. Киваю, - Будто бы мы познакомились вчера или позавчера, и вот я просто пригласил к себе. Просто переночевать, покушать и посмотреть фильм. Будто бы это не я позавчера думал, что в любую секунду отхвачу от кого-нибудь пулю, - откусывает ещё кусок, а на душе становится ещё хуже. Воспоминания – ужасная штука, - Я даже не представляю, что сейчас с ребятами. Я боюсь подумать, что сейчас с Сехуном или этим Луханом. Я чувствую себя такой скотиной из-за того, что кинули их. - Я чувствую себя ещё большей скотиной. Ведь я не просто кинул, а ещё и предал людей, с кем годами вот так же сидел и делился мыслями, - беру в руки уже почти полупустую бутылку и наливаю себе, - Скажи, я, правда, повёл себя правильно? - Почему я должен отвечать на эти вопросы за тебя? - Я всегда полагался на чьё-то мнение. Я никогда ни в чём не уверен. Всегда стараюсь советоваться и прислушиваться к другим. С самого детства поступки, которые я совершал без советов у других, заканчивались очень плохо. Впрочем, время идёт, а итог у этих поступков один и тот же, - беру стакан и залпом пью. Жмурюсь и кусаю свой кусок. Ещё укус. Ещё. И вот уже нету у меня куска. - Ты ужасная несамостоятельная баба, - Сюмин трезвее меня. Это очевидно, - Причём ещё такая жалкая. Настолько, что мне жалко тебя, - прикрывает глаза и вздыхает, - Тао, давай сделаем из тебя мужика, а? - Ты бы меня сначала из девчонки в женщину превратил, - устало выдыхаю я и облизываю губы. - Ну, давай, - в полной готовности заявляет этот хомяк и встаёт, а я теряюсь. И совершенно не понимаю от чего именно: от его решительности или от того к чему он готов. - Зачем? - Как зачем? Ты же сам сказал сделать тебя женщиной, - такой невозмутимый вид, что у меня дар речи пропадает, - Только не говори мне, что ты натурал, - щурится этот хомяк и подходит ближе, а я лишь нервно сглатываю. Прикрываю глаза и чувствую его губы на своих. Совершенно лёгкое и невинное касание. Будто бы ничего такого в этом нет. Ничего такого в том, что мы едва знакомы. Хотя кто знает, что Сюмин за человек. Кажется, это для него не в новинку. Поцелуй перерастает в нечто большее. И я это понимаю, когда коробка с пиццей летит к чертям, а если быть точнее на пол, а меня заваливают на стол. Большой стол. Твёрдый. Язык у Сюмина ужасный. То как он говорит… Уже за это его стоит отрезать. Но вот то, что он творит им сейчас в моём рту. Не только язык… Его всего нужно сжечь. Теперь и пить не смогу спокойно коньяк. Буду вспоминать всегда о нём. Об этом поцелуе. Вспоминать и возбуждаться. - Расслабься, - шепчет чёрт и проводит кончиком языка по моей шее. Издаю тихий стон, блаженно прикрывая глаза. - Ты собираешься трахнуть совершенно незнакомого тебе парня? – пытаюсь я хоть как-то остановить этот беспредел. -Мы знакомы больше двадцати четырёх часов. Я знаю твоё имя и фамилию, так же знаю твоих друзей. Знаю, где ты будешь жить последующие дни. Да и про работу я твою примерно понял. Думаю, этого достаточно, чтобы перейти на следующий этап знакомства, - уже вовсю лапает меня. Где только его руки сейчас были?! - А вдруг я хочу отношений? – может это его отрезвит? И правда. Остановился. Смотрит на меня и чуть ли не смеётся. - Придумаешь поадекватнее что-то? Если нет, то не мучайся и расслабься. Ну я и не мучаюсь. Закрываю глаза и запрокидываю голову назад, позволяя этому демону творить то, что хочет. И да, сейчас он совсем не похож на хомяка. Скорее лис. Хитрый лис, который знал, что всё к этому и сведётся. Открываю глаза и вновь теряюсь. Когда и куда он дел мою футболку? Кожа тут же покрывается мурашками. А его чуть шершавый язык только добавляет ощущений. Выдыхает и смотрит на меня. Лис. Демон. Ухмыляется и снова лезет к губам. Снова их сминает так, что в штанах становится ещё теснее. Снова проникает своим юрким языком ко мне в рот и насилует его. А я? А я лишь похабно стону в его рот. Но тут… Будто бы в голову ударяет. А ударяют все события до этого. Исин, Чонин, да даже тот Сехун и Лухан. Последние двое, да и те первые точно получат за побег. Их за кишки повесят. Становится так хреново и...неловко? Они ведь бы точно так не поступили. Не трахались с едва знакомыми людьми, когда могли бы уже придумывать план какой-нибудь. Да, я хочу спасти этих идиотов. Ведь теперь им точно крышка. А если я спасу их, то они возможно и простят меня. - Стоп, - отодвигаю уже на всё готовое парня и хмурюсь, - Сюмин, тебе не кажется, что мы занимаемся сейчас совсем не тем? – хмурится. Закатывает глаза. Бешу его. - А тебе не кажется, что пьяные и возбуждённые мы не очень продуктивно сейчас поработаем? – вздыхает и мотает головой, - Завтра. Всё завтра. Давай просто расслабимся и забудемся. Я умоляю тебя, Тао, - даже язык не заплетается. Он точно пил? – Мы оба испытали огромную дозу адреналина, кучу эмоций и сейчас у нас целый мешок проблем. Давай просто расслабимся всего одну несчастную ночку, а дальше разберёмся с проблемами? – снова тянется, а я не знаю. Правильно ли это. - А может… - Я снизу, - прерывает он, и я зависаю. Сглатываю. - Впрочем, Хуан ЦзиТао всегда был сволочью, которая не думает о других. Ты прав. Давай расслабимся, - плюю на всё и вновь целую эти мягкие губы, утопая в ощущениях. Почему бы и нет? Я решаю, что раз уж моя девственность не под угрозой, то чего я тут мямлю и беспокоюсь. Да ещё и снизу лежу. Не порядок. Поднимаюсь и кладу уже удивлённого Сюмина на стол. Да, так гораздо лучше. Присасываюсь к шее. До чего тонкая и бледная. Я просто обязан оставить на ней следы. Засосы, царапины, укусы – всё. Сюмину лишь в кайф мои действия. И это я понимаю по тому, как он сладко и протяжно стонет, вовсе не стесняясь ни меня, ни соседей. Хоп. Мы оба вздрагиваем. Щелкает замок на входной двери. Родители? Брат или сестра? Отстраняюсь и цокаю языком, понимая, что обломалось наше развлечение, которые мы оба назвали обычным расслаблением. - Печально, что твои родители пришли, - хмыкаю я и выпрямляюсь. - Правда? Думаю, печальнее то, что у меня их давным-давно нет, - вскакивает со стола и идёт к тумбочке, - Как и знакомых, у которых могли по счастливой случайности оказаться ключи от моего дома, - слова отрезвляют, а в руках Сюмина уже большой нож, - бери нож и пошли. Надо же встретить гостей. Сглатываю. Что на это раз, Судьба?