***
В Джуно она прибыла под утро, ещё даже не светало. Всю ночь Стейси гнала машину и пила кофе литрами. Наверное, правильно было бы поспать, отдохнуть, набраться сил перед предстоящей охотой, как она всегда делала, но это было личное. Слишком личное. Нужно лишь придумать с чего начать, но план никак не хотел срастаться даже под воздействием лошадиных доз кофеина. Может быть, найти Шейна? Правильно ли без подготовки заявиться к нему? Сомнения, сомнения… Откуда Майклсон узнал про смерть Мэй? Откуда он вообще узнал про неё? Винчестеры уже задавали девушке все эти вопросы. Боже, но она была так раздавлена и безумна, что с большим трудом даже просто приплела к делу этого механика-недоучку с Аляски. Так. Собраться с мыслями. О деле. Давай, логически. Нужно рассуждать логически. Да чёрт, в чём тут логика?! Шейн убил Мэй и её ребёнка? Но зачем? Она действительно собиралась в Штаты, но даже не писала когда. Не может такого быть, чтобы её подруга-наставница прилетела, не сообщив ей! Крохотная надежда… Но, чёрт, да, это был её голос! Ты нас убила! Это ты виновата! Да им-то это за что?! БИ-И-И-ИП! Вот, блин! Твою ж мать! На полном ходу мимо неё по встречной промчался внедорожник с чьей-то кривой физиономией и явно не дружественным жестом. Может, всё же поспать? Ну, да ладно, хотя бы перекусить. Что у них тут в такую рань открывается? Так… Не то. Не то. Ага, вот. Девушка затормозила около какой-то сетевой кафешки с тёмной вывеской. Название она так и не распознала, зато на стекле была прилеплена большая круглая наклейка «Wi-Fi. Free zone». Отлично, значит, не самая плохая забегаловка. Внутри тускловато поблёскивала лампочка. Тишина. Несколько клеркообразных служащих сидели за стойкой и перед работой коротали время чтением утренней газеты и распитием крепких кофейных напитков. Стейси направилась к незанятому угловому столику. Только она успела пристроить свой ноутбук, перед ней возник официант. — Что желаете? — бодро улыбнулся парень. И откуда такие берутся? Она и сама — не «сова», но чтобы ещё дружелюбно улыбаться, не пытаясь никого убить… — Двойной эспрессо. С сахаром. И что-нибудь сдобное на ваше усмотрение, — устало ответила она, перелистывая электронные странички. Официант последний раз чиркнул ручкой и ушёл. Отлично. Никаких признаков того, что где-то в городе кроется паранормальная активность. Девушка уже несколько дней подряд просматривает новостные ленты всея Аляски, персонально Джуно, но глухо. В полицейских отчётах самое сверхъестественное было связано лишь с тем, как пьяный мужик голым в 0°С не околел. Так что, похоже, здесь пусто. Да и с чего она вообще взяла, что призраку Мэй нужен кто-то ещё кроме неё? Может, он только и ждёт момента, когда та переступит порог его квартиры. Но ведь в старой квартире подруги, наверняка, кто-то уже живёт. Так? Нужно проверить. Вернулся официант. Тот в очередной раз улыбнулся (вызвав у Стейси плохо преодолимое желание въехать между глаз), выставляя перед ней заказ, и скрылся за стойкой. После глотка горячего кофе девушка открыла старое письмо Мэй от 7 ноября и взялась перечитывать. Если уж пытать себя, то по полной программе. Да, тогда она всерьёз задумывалась над тем, чтобы стать крёстной, что всё это подразумевает, нужно ли ей будет что-то делать и не опасна ли задумка для малыша… Да вообще много ещё о чём. Но думала она лишь пару дней. Потом случился Грант. И девушку выключило. А дальше по нарастающей накрывало сознание. Стейси перестала себя вести как полностью адекватный человек. Бесконечные звонки от покойной подруги с обвинениями в её гибели, судороги, кошмары привели к бессоннице. Получалась глупость несусветная: спать хотелось, но никак не моглось. Только кофе сейчас играл на её стороне, и то уже вовлекая в какую-то зависимость. Наверное, девушка была в неком трансе, когда решила, наконец, ответить на это несчастное письмо «от 7 ноября». Очень бы ей хотелось быть крёстной для сына Мэй, но жаль, что этому никогда не случиться. Зачем было прилетать в тайне? Милая подруга… После очередного эзотерического сеанса с глубоким капаньем на мозги, Стейси вылетела из кафе, чуть не сшибив по дороге официанта. Тот ругнулся было, но заметив, что та ему крупно переплатила, опять натянул улыбающуюся маску самого счастливого «жаворонка» в мире.***
Так. Решено. Первым делом к Шейну. Пусть объяснится, а уже потом всё остальное. Сначала она всё узнает, а после хоть потоп. Вернее, смерть от рук Мэй. Ладно, дурку придётся убрать из списка. В автомастерской Майклсона всё шло своим чередом. Точнее говоря, ещё ничего не шло, потому что основная рабочая сила должна подтянуться лишь через пару часов, поэтому внутри всё было тихо, чисто и пусто. Не понятно, о чём думала Стейси, когда ввалилась туда с Винчестером наперевес. Нет, не с одним из братьев, но с «парнем», который тоже убить мог. Или как минимум покалечить. Она бегала по сервису, заглядывала под машины, в ямы; крики «Шейн!» разносились по всему помещению, троекратно усиливаясь от сопутствующего эха. Спустя полчаса каким-то шестым чувством девушка ощутила — она здесь не одна. Ощущение усиливалось, будто за ней кто-то наблюдает. Готовая в любой момент дать отпор, она подозрительно заозиралась по сторонам. Уловив краем глаза движение, она обернулась… Бах! И темнота.***
Оох!.. Как же больно! Голова гудела дико. Кажется, она перепила. И сводило всё, что могло сокращаться. Мутным взглядом она выловила чей-то силуэт. Попыталась крикнуть, но, почувствовав во рту тошнотворного вкуса ткань, лишь едва сдержала позыв. Пальцы не ощущали успокаивающего металла, руки не чувствовали собственного веса: только дерево и веревки. А, нет, всё-таки не перепила. Внезапно Стейси поняла, что сидит связанная в каком-то дико вонючем помещении, жуёт грязную тряпку и является сейчас совершенно беззащитной не то, что перед монстром, перед 5-летним ребёнком. Осознание этого факта полностью вернуло её к реальности. Дёргаться бесполезно — связана на совесть. Но всё равно она дёрнулась, когда прямо перед ней из темноты выплыло чьё-то лицо. — Бесполезно, — подтвердил грубый мужской голос её мысли, — От меня не убежишь, — диковатая морда растянулась в противной ухмылке. Непроизвольно Стейси что-то промычала в ответ. — Да ладно, — издевалась рожа, — Не может этого быть! — девушка попыталась одним лишь взглядом изобразить всё презрение и ненависть, которые чувствовала сейчас к нему. Если бы глазами можно было испепелять, то Шейн уже давно рассыпался бы в прах. Ну да, это был именно он. Мужчина, лет под 40, симпатичной, но в то же время какой-то отталкивающей наружности. Было в нём что-то такое, из-за чего ближе знакомиться не хотелось. И почему Стейси никогда не задумывалась над тем, что подсказывает ей её интуиция? Шейн присел рядом с ней, накрыв привязанную к подлокотнику руку, и носом провёл по её шее. На лице девушки застыло выражение глубочайшего отвращения. Он провёл рукой по скуле, которую стягивал кляп, и тихо шепнул на ухо: — Ты пришла поговорить о своей подружке, ведь так? — Стейси напрягла каждый мускул, чтобы не показать волнения. Только поэтому она не вздрогнула, когда он упомянул Мэй. Вдруг паранойя выхватила какие-то шорохи… Но ведь на то она и паранойя. Наверняка, это Шейн просто пододвинулся к ней ближе (хотя куда уж ближе-то!). — Давай, я расскажу тебе историю. Мою историю. Ты ведь хочешь послушать, не так ли? — мужчина зашёл за спину и положил руки ей на плечи, по-прежнему не отрывая носа от нежной кожи девушки, словно бы обнюхивая её. Стейси зажмурилась, лицо подрагивало, губы кривились в болезненной усмешке: как бы не стошнило от радости. — Даже не знаю с чего начать. Я готовил речь, но всё это так волнительно. Ты, наконец, рядом, — Может, это просто дурацкая шутка? Ну, бывает же, чувство юмора у человека неважнецкое. Шейн провёл рукой по её плечу, — Наконец, моя. И теперь даже ни с кем не нужно делиться! — мужчина обнял девушку так сильно, что стало трудно дышать. На краю сознания она уловила какой-то треск: пожалуй, так могли бы трещать её рёбра. — Ты, твои мысли, твои идеи будут светить только мне! Твой пожар — только мой и ничей больше! Грант упустил свой шанс, — («Что за … бред он несёт?!»), — В конце концов, он всё же недооценивал тебя. Ему-то нужны были лишь твои знания, возможности. Но, а всё остальное — по договору моё! Но теперь, когда нет другой стороны…– Шейн ликовал и даже не пытался скрывать этого. Буйно помешанный! Как можно было раньше это игнорировать? Ведь не хотела же она с ним связываться. Ни с ним, ни с его делом. Боже, какая дура! Между тем, Майклсон продолжал наслаждаться моментом. — Твой Ambassador69 был старой негодной развалюхой: моим ребятам лишь не следовало его проверять, а сразу вручить ключи тебе. Несмотря на свои мозги, ты поразительно доверчива. — Ты должна была появиться в «Дримс» в назначенный час — таков был уговор, — продолжал мужчина, — Неважно с кем — их следовало просто убрать. Теперь мне придётся подчищать за этим магом. Но уборкой я ещё займусь. Позже. Поэтому плевать на твоих плюшевых мишек: здесь они тебя не найдут. Твои подружки бросили тебя, — издевательски пропел Шейн, — Ты им не нужна. Но ты нужна мне. Я защищу тебя от всего. Ты должна быть со мной, — у Стейси кружилась голова. Может быть, от длительного отсутствия сна, нормальной еды, тугих верёвок или мерзкого кислого запаха. Но, скорее всего, от совокупности этих факторов. Сейчас её сознание балансировало на грани реальности. Откуда-то появлялись тени, звуки — галлюцинации? Она вновь что-то неконтролируемо промычала. Впрочем, Шейн трактовал это по-своему. — Я рад, что ты согласна. Прости, что сразу не сделал так. Не нужно было всего этого: ни Пенна, ни Гранта, ни Винчестеров. Я должен был сразу сам заполучить тебя, не вмешивая сюда других. Но он убедил меня. Всё казалось таким простым. Оже Грант сказал, что изменит мою судьбу, связав её с твоей. Но в обмен, потребовал твой «логос». У него были на него планы. Но теперь Гранта нет! А мы всего добьёмся и без него, — шепнул он, проводя тонким лезвием по нежной коже вдоль ключицы и основания шеи и слизывая кровавый след, плетущийся за ним. Стейси с силой сжала подлокотники: показалось, они даже заскрипели, захрустели и, наверное, что-то ещё, — Я следил за тобой. Хотя мне даже не нужно было: уж я-то тебя знаю. Да, я знал все пункты твоего пути, — на этих словах он вытащил из её кармана мобильник и вытянул его вперёд, чтобы она могла увидеть, — Твоя подружка помогла мне в этом. Я всё время тебя пилинговал. Но и этого можно было не делать: я знал, что ты всё равно придёшь и придёшь одна. Поговорить о нас, поговорить о Мэй… О, бедняжка Мэй… Ты только однажды помянула колледж, в котором училась и я уже мог узнать о тебе всё. Алкоголик — вместо отца, приют — вместо детства, охота — вместо жизни. И за всё время лишь трое получили кусочек тебя: старик-добряк Джек, милая наставница Мэй и суровый охотник Джон. Твоя воображаемая семья. Семья, которая бросила тебя в конечном итоге. Где они все? Все они мертвы. Но остался я. И мне достанется не кусочек — мне достанется всё! Я — теперь твоя семья! Слышишь?! Шейн впился в неё взглядом, но она даже не глянула в его сторону, и не дрогнул ни один нерв. Лишь сильней забилась жилка на её шее. Тогда он сдёрнул кляп и яростно прошипел: — Скажи это! Признай, что ты моя, и мы вместе уйдём отсюда строить свою семью. Ты родишь мне ребёнка, которого так и не смогла для Джона Вин… — Никогда! — сквозь зубы процедила она — Никогда этого не будет! Если бы я когда-нибудь и родила ребёнка для кого-то, если бы и признала чью-то власть над собой, то не твою! Майклсона перекосило. Он обежал её, чтобы взглянуть в глаза, что-то сказать, даже попытаться убедить поцелуем… Проводя пальцем по упрямым плотно сжатым губам, Шейн начал вдалбливать в неё слова: — Все бросили тебя… — А вот тут ты ошибаешься, медвежонок! — раздался из темноты знакомый хрипловатый голос, — Не все! Дальнейшее было похоже на карусель: все звуки слились в какофонию, смазанные силуэты… Бам! Выстрел. И всё кончилось. Опять. Она почувствовала, как кто-то осторожно тормошит её за плечи, пытается удержать, скатывающуюся в темноту голову, сильными руками сгребает в охапку, бережно прижимая к себе; краем уха улавливала встревоженные нотки в голосах и вдыхала такой родной умиротворяющий запах, заглушающий тошнотворную кислятину. Девушка погрузилась в сон.***
— Дин! Дин! Она очнулась! Стейси? Взволнованный чей-то голос был таким тёплым и искренним, что беспокойство о том, где она и с кем, прошло, так и не начавшись. Из глубины комнаты послышался скрежет сдвигаемого стула. Несколько тяжёлых шагов и над ней навис ещё чей-то силуэт. Дежавю. Показалось даже, что сейчас должно свести ногу. — Стейси, ты как? Почему она молчит, Сэмми? С ней всё в порядке? Эй! Чья-то рука легла на её плечо. Она блаженно улыбнулась от внезапного прилива тепла ко всему телу. — Очевидно, да, — мягко ответил первый голос, заметно успокоившись, — Просто, похоже, ещё не до конца пришла в себя. — Почему? — во втором вновь проскользнули тревожные нотки, — И когда же будет «до конца»? — Дин, я — не врач! Наверное, скоро. Поверь, мне тоже этого хочется! Она несколько раз моргнула и тяжело выдохнула. Захотелось сказать что-то успокаивающее этим встревоженным голосам, но ничего не вышло. Да и больше всего она надеялась пролежать так, как можно дольше. А почему нет? Тепло, хорошо, уютно. Дежавю. Снова. Может, сейчас её поцелуют? — Тшш! Ты отдыхай, мы не будем тебе мешать, — голос «не врача» раздался где-то совсем рядом. Присел, наверное, проскочило в голове. А потом она услышала звук удаляющихся шагов, — Дин! Ты так и будешь там стоять? — Ты иди, Сэмми. Я присмотрю. Кто-то же должен, — после секундной паузы и чьего-то нетерпеливого топтания, голос несколько раздражённо добавил, — Да не буду я заговаривать её до смерти. Иди уже! Хлопнула дверь. Она почувствовала, как под чьим-то весом проминаются пружины её кровати. Ну, точно же — кровати! Наверное, она в мотеле. В больнице не может быть таких мягких… Она не успела додумать эту мысль: что-то большое, тёплое и шершавое накрыло её ладонь. Сверху, а потом ещё и снизу. Кто-то взял её ладошку в свои, догадалась девушка. — Никогда даже не смей думать, что я или Сэм когда-либо бросим тебя! Мутный взгляд обратился к слегка ссутулившейся тёмной фигуре, развёрнутой в пол оборота к лежащей. Черты лица по-прежнему было не разобрать, зато на фоне вечерних сумерек, заглядывающих в единственное окно слабым светом, почти чётко очерчивались взъерошенные по-воробьиному волосы. Говоривший слегка сжал её руку и чуть тише добавил: — Хоть ты и та ещё заноза в заднице, — по голосу можно было понять, что он улыбается. Она попыталась ответить тем же и вновь усиленно заморгала. Кожа лица ощутила лёгкое, едва осязаемое прикосновение, будто человек, который с ней сидел, прорисовал невидимую линию от подбородка до мочки уха. Надо же, а ощущения совершенно иные, чем от рук Шейна. Во всяком случае, отвращения не вызывали. И она облизнула пересохшие губы. — Точно. Ты же, наверное, пить хочешь, — стало немного прохладнее. Парень поднялся, и она почувствовала, как подались вверх пружины. Кто-то подтянул её повыше и, придерживая ей голову, приложил к губам холодное стекло. Когда он успел вернуться? Или он и не уходил? Она ощущала себя губкой, жадно впитывающей влагу до последней капли. Но что-то, видимо, не собрала, и вода струйкой покатилась по шее вниз. По телу пробежала мелкая дрожь. — Ну ладно-ладно, — она услышала стук стакана о деревянную поверхность, — А то потоп устроишь, — и снова мягкое прикосновение, но только уже хлопчатобумажной тканью. И затем её голова аккуратно легла на подушку. Интересно, как долго она будет оставаться такой… такой бессильной? Или здесь должно быть какое-то другое слово? Но какое всё это имеет значение, ведь неведомый кто-то обещал, что не бросит её. Почему бы ей не поверить ему? Ему. Кому «ему»? Он не бросит… Ни он, ни Сэм… Дин? — Дин? — выдохнула она. Парень продолжал придерживать голову девушки, даже теперь, когда подушки могли делать это за него. Близко-близко. Всего пара дюймов разделяла их, — Дин… Оказывается, дышать так тяжело. Не было на её памяти моментов, когда бы так перехватывало дыхание. Разве что… Впрочем, какая разница? Это же было так давно. Может, это вообще не правда. Сказать? Что, сейчас? Да она и не сможет. Физически не сможет. Возможно, позже. Когда ей будет лучше. Да. Пусть так. — Тссс! — это было скорее тактильное восприятие, нежели какое бы то ни было другое, — Всё хорошо. Я рядом. Уголки губ дрогнули. Ещё одна жалкая попытка улыбнуться. Ну что же это такое? Такой шанс, а она постоянно сбивается… дышать или не дышать? Ни слова, ни звука… Только на выдохе — «Дин». Он мог бы испугаться. Бог знает, чего подумать. И что? У неё нет даже этого? Нет. Не правда. Одно слово всё же есть. Дин. — Дин, — беспомощно повторила она не в силах закончить «…ты здесь?». — Я здесь, — тихо шепнул он, странным образом уловив мысли девушки, и на короткий миг, словно бы в подтверждение, осторожно коснулся её губ. Странно, от таких прикосновений обычно в горле встаёт ком: не продохнуть. Но Стейси ощутила лёгкость, будто бы её тело только что извлекли из-под обломков и вдохнули в него жизнь. Всё вокруг приобретало очертания. Ну, пожалуй, со всем мы погорячились. Зато она, наконец-то, увидела то, что для неё было до сих пор частью лишь чувственного мира — непривычно мягкие, добрые и почти родные черты. Всё это никак не вязалось с тем образом циничного и нахального человека, что напускал на себя Дин Винчестер, поэтому, только, встретившись с его тёплым обеспокоенным взглядом, девушка смогла осознать, насколько значительной была разница с тем, что скрывается глубоко внутри. — Это я и хотел сказать тем вечером. Тебе не обязательно справляться в одиночку, — серьёзно сказал Дин. — Спасибо, — шелестом сорвалось с языка. Но парень не ответил. Он осторожно убрал волосы с бледного девичьего лица. Накрыв его обеими руками, так, будто стараясь укрыть девушку от остального мира, не пускать этот мир сюда, сейчас… Дин снова поцеловал, но уже не лёгким касанием, а подтягивая нижнюю губу своими… Не очень время, не очень место. И нужно бы сдерживаться. Хотя бы потому, что на большее она не ответит. Не сможет. И всё же отвечает… Ну, как тут сдержаться?***
В комнате было тихо. Лишь шумное дыхание девушки, прерываемое с трудом дававшимися словами, нарушало тишину. Теперь ей было лучше, и она решилась. Две пары глаз напряжённо следили за каждым движением лица, две пары ушей жадно ловили звуки, обрушивающие все их представления об одиночной жизни отца. Оказывается, не каждая секунда его жизни была посвящена их, ставшему семейным, делу. Такие подробности, которых они и не ждали, припирая её к условной стенке тогда в машине. Всё начиналось до тривиальности банально. Очередная охота. Вампиры. Гнездо, с которым по объективным причинам, в одиночку не справиться не то, что субтильной девчонке, но и матёрому охотнику. Хотя нет. Наверное, очень матёрый бы справился. Но не о том речь. Она кинула клич всем, кого знает. И да, вы помните, кто откликнулся. Но маленькая деталь: Стейси не знала его лично до этого, никогда с ним не работала, хоть и была наслышана. Может быть, именно поэтому, по тому, что слышала, согласилась поохотиться с незнакомым охотником. Средних лет темноволосый мужчина, намного старше её, всё ещё привлекательный, несмотря на тёмную печать выпавших на его долю испытаний. Он никогда не говорил о них: а к чему всё это? Мы на работе. На нашей странной работе, хоть это слово ему и не нравилось. Наша. С чего бы вдруг совсем молодой девчонке, ровеснице его младшего сына, сбежавшего от всего этого в колледж, брать на себя груз подобной профессии? Но она была не разговорчивей его самого, а уж упрямей точно. Охота хуже некуда. Всё время перед атакой он поддевает её, говорит, что девушке лучше вернуться к кройке и шитью и просмотру «Баффи», оставив охоту профессионалам. Но совместная работа всё изменила. Она привыкла доказывать делом. Умело орудуя мачете, хрупкая девчушка уложила вампиров чуть не столько же, сколько сам Джон. Что именно произошло после, девушка не помнит, не знает… Но вот только суровый охотник стал к ней нежнее. Трудно описывать это его сыновьям, постоянно чувствуя на себе их взгляды. Особенно, Дина. Особенно, после всего, что произошло между ними за последний месяц. Да даже только что, всего каких-то полтора часа назад. А потом он просто собрался и уехал. Бросил, как и все охотники, не попрощавшись. Так больно, и так обидно. Пусть он старше, пусть у него взрослые сыновья, но, чёрт, она влюбилась. Просто, очень просто. И сильно. Охотница страдала молча, не пыталась искать, лишь продолжала делать своё дело. Но эта история могла бы не стать грустной. Однако стала. Через месяц девушка почувствовала лёгкие недомогания в виде тошноты, головокружений. Часто меняющееся настроение записало её в ряды вечно ПМС-ящих среди своих «коллег». Подозрения усилились после значительной задержки, и впервые она сама обратилась к врачу. Беременность. Серьёзно? Беременный охотник? Курьёз какой-то… Но на аборт она не решилась. Может, это шанс получить от жизни хоть что-то хорошее? Когда она говорила об этом, на глазах не собирались слёзы, которых можно было бы ожидать; её даже не трясло. Немного грусти и тоски об ушедшем времени надежды на лучшее будущее для неё, ребёнка и даже Джона. Последний узнал об этом случайно, через третьи руки, и сразу бросился разыскивать. И разыскивать совсем не то зло, за которым гонялся, он думал, всю жизнь. Он нашёл девушку в очередном мотеле, в очередном городе с кучей странных смертей. Охотник говорил — охотница молчала. Джон ругался, что она не рассказала о беременности, что не бросила охоту, что не сделала аборт. Говорил долго, говорил громко. А девушка просто смотрела на него, не пророняя ни звука. Много времени прошло, прежде чем он оказался на коленях и плакал, прижимаясь лицом к будущему своему ребёнку. Джон Винчестер обещал, что не бросит ни её, ни малыша. Обещал, что будет рядом и не позволит ей охотиться. Обещал, но бросил. Ему позвонили. Предзнаменования. Глаза горели, как всегда бывает, предчувствуя скорую развязку, скорое получение желаемого. Он был почти одержим. Ничто не важно, когда большое дело движется к концу. Ушёл. Во второй раз. И в последний. Слухи доносили ей о падеже скота, изменениях погоды в разных уголках страны: девушка знала — демоны. Но она пообещала не охотиться — и она держала слово. А через 2 месяца она узнала, что он умер в больнице. Просто умер в какой-то вонючей больнице непонятно от чего! И Стейси могла уйти вслед за ним. Стресс, пришедший вместе с новостью о Джоне, привёл к выкидышу. Кровотечение было настолько сильным, что её еле довезли до госпиталя. Жизнь девушки висела на волоске. Но теперь уже ничто не отвлекало её от охоты. Кто-то где-то что-то слышал, но никто не мог понять, почему вдруг охотница исчезла тогда с радаров настолько и почему вдруг появилась вновь сейчас. Нарабатывая опыт, углубляясь в знания, погружаясь с головой в тёплую кровь, убитых ею монстров, проходило оставшееся в университете время. Так не хотелось, но наставница сама не понимая того, толкнула девушку на охотничью стезю. Мэй всего лишь отговорила её от продолжения учёбы, написания работы… Действительно, зачем это автомеханику? А год назад ушла и Мэй. Уехала в Германию к мужу. Теперь у неё ребёнок… Постойте! Нет рёбёнка! Нет ни Мэй, ни её ребёнка! Боже! Братья переглянулись.***
— Стейси, — осторожно начал Сэм, — когда ты ушла, мы решили кое-что проверить… Девушка убрала руки от раскрасневшегося лица и дико взглянула на Винчестера-младшего. Она нервно кусала свой язык, губы и чувствовала лёгкий привкус сумасшедшинки. — Ну? И? — Стейси переводила взгляд с одного на другого, пытаясь по губам прочитать ответ раньше, чем сможет его услышать. — Всё это странно выглядело, и… — Дин переместился к ней на кровать и приобнял за плечи. Ну вот, они поменялись ролями: теперь девушка напряжённо вслушивалась в каждое слово в попытке предугадать следующее. — Ну же! — нетерпеливо подгоняла она, — Не тяните! Что там? Что проверили? Винчестеры обменялись нерешительными взглядами. Хотя, действительно, сколько можно её мучить?! — Слова Шейна там, на складе, только подтвердили наши догадки о его причастности к этим звонкам с того света, — рубанул Сэм. — Что?! — выдохнула Стейси, и в глазах появился проблеск надежды. Она сейчас даже не злилась на Майклсона, который устроил весь этот невесёлый цирк. Глаза метались от одного к другому. Дин взял её за руку: — Стейси, она — жива, — оба брата мягко улыбнулись, наблюдая, впервые за долгое время, как преображаются все её черты, потому что отступает горечь, боль и досада. Ну, как она могла не понять, о ком речь! Мэй… — Откуда…? Откуда вы знаете? — захлёбывалась девушка, вертя головой, будто ожидала, что кто-то из них сейчас выйдет и приведёт сюда Мэй, живую и невредимую. — Просто, — и Сэм рад был рассказывать об этом, — Она даже ещё не брала билет в Штаты. — Но я же ничего… я ничего, кроме имени, не говорила, — недоумевала Стейси. — Детка, мы — профессионалы, — с какой-то особой, чем обычно, интонацией произнёс Дин. И не усмехнулся, — Мы лишь ничего не знали об отце… — Дин, — предупреждающе посмотрел младший. Тот слегка мотнул головой, словно говоря «ладно уже, без тебя знаю». Стейси заметно спала с лица. А Сэму почему-то больше не хотелось ничего слышать о Джоне. Того, что рассказала Стейси, ему было достаточно. Хотелось переварить. Он понимал лишь, почему ушёл тогда отец, но как это можно объяснить девушке, которая потеряла его ребёнка, потому что того не было рядом? Конечно, не совсем поэтому… Винчестер просто шагнул к её кровати, взял другую руку девушки, слегка ободряюще улыбнулся и, немного помявшись, поднялся и ушёл. Пусть сами разбираются в этой деликатной до странности ситуации. Тем более, что Дин сейчас проявлял чудеса сдержанности и понимания. Пожалуй, можно было бы рассчитывать на его благоразумие. Ну, или нет. Но, кажется, что… — …мне это… пойду, съезжу… возьму что-нибудь перекусить… — бросил он перед тем, как закрыть за собой дверь. В очередной раз.***
Дин только услышал, как закрывается дверь, но даже не повернулся предупредить о последствиях небрежного обращения с его «малышкой». Под его немигающим взглядом девушка покраснела, а парень с удивлением отметил, как выражение грусти на её лице смешалось с виной. — Ты чего? — озвучил он свои мысли и, перенеся руку на талию, крепче прижал девушку. Она нервно начала грызть ноготь на большом пальце, и старалась избегать прямого контакта с глазами Винчестера. Нет, одними словами он определённо ничего не добьётся. Парень пересел так, чтобы оказаться прямо напротив неё, но даже и не подумал отпускать Стейси. Отняв её руку от её же рта, Дин заглянул ей в лицо. — Ну, ты чего? — уже мягче повторил он, — Это из-за него? — и, кажется, начал догадываться, — Из-за отца? — Так странно… — помолчав, проговорила девушка. — Что именно? Она подняла взор и столкнулась с вопросительным взглядом зелёных глаз; и как в гипнотическом трансе закончила: — …обсуждать это с тобой. — Именно со мной? — (могло бы показаться, что иронично) уточнил Дин, — А с Сэмом? — Сэм… — она на мгновение задумалась, — С Сэмом — нет. Будто так и должно быть… Я не знаю, как объяснить, — наконец, призналась Стейси. — Знаю. Сэмми умеет быть участливым, — будто с обидой произнёс парень, или даже с лёгкой завистью (а, может, горечь? или что же это? он и сам толком не знал), — А из меня психолог так себе… — Не в этом дело, — в её голосе слышалась досада, — Просто Джон и я… и ты… — она не знала, как лучше всё объяснить, путалась; у неё даже запылали уши, чего с ней вообще никогда не случалось. Ну да, не было ей никогда неловко: подобным девушка обычно пренебрегала. — И что? Мне теперь тебя мачехой называть? Так неожиданно. Да что уж греха таить, грубо. Даже очень. Стейси резко вскинула голову, не разрывая зрительного контакта. На крохотную долю секунды, Дин заметил пляшущих бесят в её глазах. Глядя на то, как она пошла пятнами, он даже приготовился, что придётся отвечать за свои слова, ожидал как минимум гневной тирады. Но нет. Опустив веки, она взяла обеими руками его руку, обнимающую её за талию, и прижала к обветренным губам. Десять раз он пожалел об этих своих словах! Как можно было такое сморозить? Очередной импульс: не сдержался. А потом она тихо прошептала в его ладонь: — Извини, Дин! Я не знаю, что мне сказать… Кругом виновата… — её горячее дыхание обжигало кожу, каждое слово пульсировало в висках, — Так случилось, что мне нельзя привязываться, — Винчестер следил за ней взволнованным взглядом: чёрт его дёрнул за язык! — Все, к кому я когда-нибудь привязывалась — умирали. Не должна я была позволять этого. Чёртова слабость! — О чём ты говоришь вообще?! — почему-то полушёпотом воскликнул Дин, — Чему ты могла помешать, Стейси? — Ни в кого не влюбляться, никем не дорожить, разорвать все связи с внешним миром, — словно на экзамене, отчиталась та, приподняв ресницы, — Не зря так говорят… — Идиоты так говорят! — выпалил парень, повышая голос. Он и сам отчасти идиот, потому что считал точно также: так его учили. Нет связей — нет мишеней. Всё логично. Но почему-то, когда об этом заговорила Стейси… из её уст это звучит, как приговор. Словно она сама прокляла себя. — Дин… — Какого чёрта, Стейси?! То, что произошло между тобой и отцом… — свободной рукой он взял её за подборок и принудил посмотреть ему в глаза, — Это он нас подставил! — и замер, словно на что-то решаясь. Чуть тише он добавил, — И не ты виновата в его смерти, — Девушка крепче сжала его руку, и вместе со своими прижала к груди. Странно, но стук её сердца, размеренный и ровный, успокоил его, — Не ты, ясно? Это я должен был умереть тогда… — Не должен был, если не умер… — Ты же не знаешь, о чём говоришь!.. — Он умер за тебя, да? — Дин почувствовал, как сильнее забилось сердце девушки. В его груди оно рвалось точно также: Стейси попала в самую точку, — Я бы поступила аналогично, — она всё-таки отвела взгляд, хоть он и не отнимал руки от нижней части её лица. — Философствуешь? — с недоверием отозвался он. Глаза Стейси вновь метнулись к его. — Зачем ты так? — она опустила руки, вместе с диновой, на колени, и вздохнула, — Ты… — девушка запнулась, — Неужели ты думаешь, что я не вижу и не ценю доброту? — Доброту?! Стейси, очнись! Ты что, готова отдать жизнь за любого, кто протянет тебе кусок пиццы?! — А когда ты мне покупал пиццу? — на её губах заиграла печальная улыбка. — Стейси!.. — Блин, Винчестер! Тебя что природа умом обделила? — досадливо поморщилась та, — Не заставляй меня это говорить! Вы же с братом знаете обо мне теперь больше, чем кто бы то ни было за всю мою чудесную жизнь! — и шёпотом закончила, — А ты ещё умудрился в душе потоптаться… Что-то внутри Дина Винчестера радостно ёкнуло. С чего бы? Она ведь вообще-то, наверное, про дневник вспомнила. — Я… эммм… я не хотел, — Дин накрыл второй рукой обе её; и глупо улыбнулся. — Да хотел ты, — беззлобно усмехнулась девушка, — Как так, такой соблазн. Верно? Глуповатое выражение на его лице вскоре сменилось фирменной улыбкой Винчестера-старшего. Стейси с лёгким недоумением наблюдала внезапные метаморфозы, так и не успев до конца стащить с губ ту самую усмешку. — Вообще-то нет, — он выпростал руки и, пододвинувшись вплотную, опустил на затянутые джинсой колени. От неожиданности прикосновения её бросило в жар. Взгляд девушки непроизвольно метнулся вниз и обратно. Сейчас что-то будет? — С самого начала был только один соблазн, — в его глазах недвусмысленно читалось желание, похоть, и было в них и в голосе что-то пошлое, животное, что-то, чему невозможно противиться. Стейси, словно загипнотизированная, взволнованно смотрела кадры замедленной киносъёмки: как он подался всем корпусом вперёд, как при этом скользили его ладони вверх по бёдрам, как они легли много пониже талии, как на мгновение Дин замирает, вглядываясь в её лицо, и целует как никогда до этого, вторгаясь в её рот… Где-то на данном этапе мозг девушки отключился, и дальнейшее она помнит лишь урывками. Треск рвущихся пуговиц чьей-то рубашки, и даже неважно чьей (вскоре обе они окажутся неизвестно где); глухие удары тяжёлых башмаков о стену; сильные, мозолистые, но такие нежные и умелые руки гладят её кожу, дразнят, путаются в длинных рыжих волосах, разбросанных по подушке; мягкие (до невозможности мягкие) губы, от которых не хотелось отрываться, но они всё время ускользали, чтобы не обделить вниманием ни один участочек её тела; лёгкий привкус крови на языке и запах мужского одеколона; плавные, продолжительные толчки, неторопливые движения внутри неё; горячее, почти обжигающее дыхание, выливающееся в стоны удовольствия; томительная развязка и крышесносящий финал.***
Темно. За окном барабанит дождь. Хотя странно, декабрь же начался, да и не Калифорния, вроде. А, кстати, где мы? Мотель, комната, кровать… Эммм… погодите, мы? А я не одна разве сюда приезжала? Мило, кажется, кто-то мирно сопит под бочком. … Под бочком? Хм. Так, а кто? Если на ощупь, то ещё и голый. Что тут было-то? Девушка осторожно начала отодвигаться от молодого человека, чтобы не разбудить; попыталась потихоньку скинуть его руку. Но не так-то всё просто. И вылазка не удалась. Только зашевелилась она, зашевелился и он. Что-то сонно промычав ей в шею, Дин закинул на неё ногу, подминая под себя, и продолжил сопеть. Просто прелесть, проскочило у Стейси в голове. Она повернулась на бок, спиной к парню, потому что… ну, потому что невозможно же столько лежать в одном положении. Да и когда в ухо дышат, тоже не очень комфортно. А так хоть можно понаблюдать, как скатываются по оконному стеклу капли дождя и подумать о чём-нибудь своём. Хотя чего там своего-то уже осталось? Всё, наверное, уже Винчестерам выболтала. Это ж как они на неё так влияют?! Ну, ладно. Когда там спящая красавица проснётся уже? Ждать оставалось недолго. Минут через 40 девушка предприняла ещё одну провальную попытку выползти, не очень удачно при этом пихнув Дина локтем. Смешно чертыхнувшись в полусонном состоянии, он перевернулся на спину и сел. Стейси села вслед за ним, придерживая простыню. Можно было бы попытаться улизнуть, да вот только фиг Винчестер эту самую простыню отдаст без боя. Так и получилось. Когда Дин почувствовал, что с него потихоньку стягивают единственное «укрывало», он инстинктивно дёрнул его обратно и услышал, как рядом кто-то ойкнул. А как тут не ойкать, если у тебя из рук только что выдернули… нуу… пусть… последний кусок ткани? Стейси едва успела схватить край простыни и хоть как-то прикрыться, когда парень, наконец, тоже обратил внимание, что он тут не один. У девушки уже было время, чтобы осознать, что произошло накануне, но она так и не смогла уловить в памяти момент, когда душевные излияния сменились… Впрочем, не важно. По крайней мере, для Дина. Парень просто проснулся и заметил рядом с собой пока ещё неодетую девушку, вид которой ему очень даже понравился. Особенно, вот такой. Дин наклонился, мягко коснулся губами кожи за ушком и, укладываясь на подушки, вполголоса поинтересовался: — Почему не спишь? Рань же ещё, — он сверился с наручными часами, которые, как оказалось, забыл снять. Наверное, это единственное, что он забыл снять несколько часов назад с них обоих. — Проснулась. И уже не хочется… — Что, совсем не хочется? — двусмысленно шепнул он, садясь обратно и ласково проводя рукой по её обнажённой спине. Девушка слегка поёжилась и подтянула колени к груди. — Прохладно, — заметила она, игнорируя вопрос. В ответ он сгрёб её в охапку и, положив голову на плечо, с улыбкой спросил: — А так? — Определённо лучше, — мягко улыбнулась в ответ девушка. — Можно вопрос? — внезапно очнулся Дин. — Конечно… — Ты бы бросила охоту ради своего ребёнка, ради отца? — Прости? — Ну, если бы ты подарила мне братика, ты бы перестала охотиться? — Да. Я ведь… — слегка опешила Стейси. — Ты любила его? — Джона? К чему ты…? — Ответь мне! — настойчиво попросил он. Стейси немного помедлила, но всё-таки повиновалась: — Да. Из моего скудного опыта… ммм… — помялась она, — Да. — А сейчас? — Зачем ты…? — Ну же! — и чуть мягче добавил, — Пожалуйста. — Ты не нашёл более подходящего времени, чтобы обсуждать мои чувства к твоему отцу? — Значит, они есть? — Всё это выглядит, как провокация. Чего ты добиваешься? — Ничего особенного. А чего ты боишься? — Ничего. Просто мне не нравится направление разговора. — Последний вопрос… — Так. С меня хватит! — Стейси высвободилась из его рук и стала подбирать простыни, чтобы вылезти из кровати. — Погоди, Стейси, — Дин двинулся за ней, но девушка уже спустила с кровати ноги, — Да стой же ты! — в сердцах воскликнул он и, схватив за руку, усадил обратно. — Кхм… — она сглотнула, упав обратно в объятия, откуда теперь точно можно не рассчитывать в ближайшее время выбраться, потому что ослаблять хватку явно никто не собирался. — Чудненько, — чем дальше, тем больше росло её возмущение и недоумение: и что это тут «чудненько», позвольте спросить?! — Если бы ты к нему что-то чувствовала прямо сейчас, не значило бы это, что к нам с Сэмом ты бы относилась, как к пасынкам? Она непонимающе скривила губы в полуулыбке. — Ты издеваешься? — наконец, выдавила девушка. — Потому что если так, то у нас с тобой получается странная ситуация… — шепнул Дин на ухо, не обращая никакого внимания на её слова. — Ч-чего? — по телу пробежала мелкая дрожь. — …выходит, меня совратила злая мачеха, — Дин произнёс это, как очередную скабрезность. — Жизнь — не порно, Белоснежка, — она повернула голову в его сторону и чмокнула в нос, отчего тот смешно дёрнулся. — Зато порно — это жизнь! — подражая профессорскому тону, продекламировал он, — Так изобразим что-нибудь… жизненное… — и, не договорив, повалил Стейси на кровать, впиваясь в её губы. — А вот это ты зря! — только и смогла хмыкнуть девушка перед началом очередного сеанса любви.***
Печаль. Все забыли про оленёнка Сэмми. Вспомним и о нём напоследок.