Шагни обратно через край

Katano Deat – Ocean

      Знаете ли Вы то чувство, когда дни летят, точно листья осенью? Быстро, один подобен другому, и ты даже не запоминаешь, который это по счету. Ты просто стоишь, как бы в стороне, тщетно пытаясь пробиться в реальность и что-то изменить. Но в какой-то из дней, происходит нечто, что меняет всё в корне. Переворачивает с головы на ноги, сбивает, точно большая волна, и тащит за собой, обхватывает и душит, а ты только и можешь, что пытаться вздохнуть, видя, как волна утягивает тебя в пучину.       Точно так же я себя чувствовала до сегодняшнего дня. Дня, когда… когда то, с чем я пыталась смириться целый год, оказалось ложью. — Привет, gato. Я скучал, - и эта наглая, торжествующая улыбка на лице, весёлый оскал, иначе не скажешь. По коже бегут мурашки, я чувствую, как холодеет спина и руки. Губы дрожат. Я отступаю на шаг назад, наталкиваясь на стену, и закрываю глаза. Мотаю головой, чтобы отогнать видение, закрываю лицо руками и повторяю себе, что он – мёртв. Да сколько раз мне казалось, что я его вижу? Утром, едва проснувшись, в толпе, в вечерних сумерках? — Не получится, gato, не пытайся, - шепчет он и глумливо смеётся, довольный и весёлый как… раньше. — Тебя нет! – я хватаю первое, что попадается под руку и швыряю в него, а затем поворачиваюсь и бегу по лестнице, в свою комнату, чтобы поскорее позвонить Джейсону. Кое-как преодолев лестницу и влетев в комнату, я закрыла дверь, и припав к ней спиной, набрала рабочий номер Джея. — Пожалуйста, Джей, возьми трубку, прошу, - взмолилась я, вытирая щёку, и откидывая трубку прочь. Достав из кармана мобильный, я набрала его номер. — Джейсон, пожалуйста. Оно… оно опять, возьми трубку, давай же, - телефон отвечал мерными гудками, и вскоре я услышала, как на первом этаже раздаются весёлые биты, и у меня пересыхает в горле. Нет. — Ча-а-арли, - тягуче зовёт он. — Неужели ты не рада меня видеть? – я беру с кровати фотоаппарат, и сглотнув противный ком в горле, снимаю с объектива крышку. Он пропадёт, его не будет на фото, просто не будет, и всё окажется лишь галлюцинацией. А телефон Джей просто мог забыть, он внимательностью не отличается.       Дверь даже не скрипит, отворяется тихо, и в комнату заходит Он. Оглядывается, изучая обстановку, и с жалостью смотрит на меня, разведя руками. — И всё? Думаешь, чашку кинула, Белоснежкину любимую, и всё, я уйду? Я-то думал, тут хоть пистолет будет, а ты всё такая же глупая, как и два года назад, - цокнул языком он, сложив руки на груди. Вспышка щелкнула, и я дрожащими пальцами переключила, чтобы посмотреть снимок, и удостовериться, что он лишь моё воображение. Картинка загружалась на зло долго, обрабатывая фото. Пальцы тряслись, губы дрожали, а я старалась не смотреть на Него. — Нет… - я опустила фотоаппарат, и подняла голову. Я почувствовала, как щипает в глазах, и неуверенно шагнула вперёд. И ещё, и ещё, пока не оказалась на расстоянии шага от мужчины. И закрыв глаза, подалась вперёд, прижимаясь щекой и обнимая руками, содрогаясь в беззвучных рыданиях. — А ты всё одержима идеей открыть новый океан? – фыркнул он, неловко похлопав по плечу. — Заканчивай сопли разводить, есть разговор. — Заткнись, Ваас, просто заткнись, - попросила я срывающимся голосом, сильнее прижимаясь к нему, и чувствуя тепло, исходящее от тела. Он живой, он дышит, он… существует. Это уже не видение, не галлюцинация, это чертова реальность, от которой я пыталась бежать два года. Монтенегро, что странно, действительно замолк. Он глубоко выдохнул, опуская голову, и взяв меня за плечи, отстранил, вглядываясь в глаза. — Сделаем вид, что я оглох на минуту, - сказал он. — А теперь, съебись на кухню, скажи, чтобы Джейсон перестал мычать и дай мне поесть, - махнул рукой он, а я осталась стоять. — Ну! – вниз по ступенькам, перепрыгивая через одну и сразу бросаясь к Джейсону. — Я убил его! – сказал он быстро, суча руками и пытаясь освободиться. — Какого хрена он ещё жив? — Полегче, Белоснежка, полегче, - Ваас спустился на кухню, держа в руках мой фотоаппарат и лениво перещелкивая фото. — Давай по порядку, а то маленький мозг Чарли не переварит такое количество информации за раз, - он сел на стул, и закинув ноги на стол, продолжил. — Но у тебя, видимо, мозг тоже небольшой – логическую цепочку нож у Цитры – нож у Вааса ты так и не отследил, - развёл руками Монтенегро. — Чарли, блять, я есть хочу, сколько раз мне нужно напомнить? – я повернулась к холодильнику и на автомате включила чайник. — Вот официантки из той кафешки тоже так хреново обслуживают, это работа твоей мечты что ли? Ладно, не будем о грустном. — Что тебе нужно, Ваас? – прорычал Джейсон, не сводя с него глаз. Монтенегро улыбнулся, и медленно указал в мою сторону. — Зачем? Мало ты два года назад наделал? Ты не был тогда рядом с ней. — Да закроешь ты хавалку или нет, а? – возмутился Ваас. — Ты, блять, уже не тот сраный воин, и я могу пристрелить тебя прямо сейчас, окей? — Ваас, - тихо позвала я, и тот повернул голову. — Тебе кофе… как раньше? – он с невозмутимым видом кивнул, и вновь посмотрел на Джейсона. Я часто делала кофе для Джейсона к тому же завтраку, и так же часто сыпала столько сахара и кофе, сколько любил Монтенегро, а не он. Джейсон морщился, разбавляя крепкое кофе молоком, но стоически терпел и пил. — Но раз ты, Джейсон, теперь её, забыл слово, - он щелкнул пальцами, пытаясь вспомнить, — папка, то мне нужно… точно, нихера мне не нужно, - пожал плечами мужчина. — Она не пойдёт с тобой, - закрыл глаза Джейсон. — У нас новая жизнь, будущее. — Откуда ты знаешь? – хмыкнул Ваас насмешливо. — До сегодняшнего дня талантом провидца не обладал. Третье око открылось? Только не говори, что ты с ним согласна, gato, - повернул он голову ко мне. — Не говори, что ты поверила в «американскую мечту». Вспомни, блять, твоего папашку, который тебя избивал, а? Хороша была жизнь? Вспомни себя на Рук-Айленд, в мире, которым разрушил этот уебок, - он ткнул пальцем в Джея, и продолжил, успокоившись. — Такие как мы, Чарли, ты и я, должны как-то выживать в этом мире. — Чарли совсем не похожа на тебя, - вставил Джейсон. — Джейсон-Джейсон, ты что, перед тем как трахнуть мою сестру даже не соизволил послушать тот бред, который она несла? Ей было бы обидно это узнать, - заметил он. — Gato, ты знаешь, что таким, как мы, в этом мире идеологии места нет, - развёл руками Ваас. — Ты ведь не думаешь, что я стал бы ссаной поломойкой или чистильщиком окон? Или толкал бы дурь где-нибудь в Нью-Мексико, отдавая последние гроши, чтобы какой-нибудь адвокатишка меня отмазал? Нет, мне нужна свобода - тебе нужна свобода, - он указал на меня, и я, передав ему кофе, продолжила слушать, затаив дыхание. Где-то внутри я понимала, что Ваас прав. Но это… так неправильно. — Мы не такие как он, Чарли, не такие, как Джейсон. — Ваас… — Дай договорю, - он достал из кармана штанов сигарету, и закурил. — Такие как мы, котёнок, не живут в каменных джунглях. Ты ведь не хочешь жить так, да, Чарли? Просыпаться, уходить на работу, получать по еблу от начальника и возвращаться обратно, готовить для какого-нибудь программиста с оравой спиногрызов, засыпать и опять идти на работу? Не хочешь, - кивнул он, посмотрев мне в глаза и струсив пепел прямо на пол. — И… что ты предлагаешь? – спросила я тихо, после минутного молчания. — Чарли, - Джейсон повернул ко мне голову, голос его был удивленным и встревоженным. — Уйти, - молча кивнул Ваас, выдохнув сизый дым, — со мной. Но я понимаю, - он вытащил пистолет из сумки, висящей на стуле, — семья – твой якорь, - опасно щелкнул предохранитель, и я тут же оказалась перед Джейсоном, загораживая собой. Ваас отпил кофе. — Не надо, Ваас, - голос позорно дрожал. — Я уйду и без этого, дай только вещи собрать, ладно? — Чарли, ты не можешь с ним уйти! – Джейсон заёрзал на стуле. — Мы ведь так долго к этому шли, чтобы оказать здесь, в Калифорнии, как семья, Чарли. Я бросил всё, остров, Цитру, путь Воина ради этого, - прошептал он. — И ты так легко откажешься? — Прости, Джей, но эта жизнь… она не моя, понимаешь? – я сглотнула, чувствуя, как тяжелый камень на душе медленно скрипит, грозя упасть. — Рук-Айленд – часть моей истории, Ваас – я дотронулась до мужчины рукой — моя история. Я не могу остаться здесь, только потому, что ты считаешь это правильным, Джей, я… — О да, - ядовито произнёс он, — я-то тебе не отец.       Слова тупо резанули где-то внутри, отзываясь ноющим чувством, и я, замолчав, опустила голову и устремилась в свою комнату. Вытащив из-под кровати большую сумку, я вытащила из неё ракетки для тенниса – это мы с Китом играли как-то летом, он готовился обыграть своего босса и тренировался. Я покрутила в руках желтый мяч с черной подписью Рамси, которого я в шутку уговорила дать мне автограф, как самого худшего игрока в теннис всех времён и народов. Усмехнувшись, я положила мяч обратно, и принялась методично засовывать в сумку вещи.       Туда, куда мы идём, там тепло или холодно? Я ведь не спросила даже. Запихнув в сумку всего понемногу, и переодевшись в другую одежду, я повесила сумку на плечо и спустилась вниз. Ваас как раз допил кофе, и сунув окурок в чашку, поднялся, снимая со спинки куртку. — Ты как раз вовремя, gato. И оденься теплее, заезжать в супермаркеты тебе за одеждой нам не по пути, - сухо заметил он, и я стянула с вешалки куртку. Я посмотрела на коробку в руках, перевязанную синей лентой – подарок Джейсону на день рождение, и нахмурившись, выкинула её в бачок, разворачиваясь, и вылетая на улицу. Ваас вышел за мной следом, закрыв дверь.       Сумерки сгущались. Бирка на коробке, выглядывающая из края мусорной корзины, не давала Броди покоя. «Лучшему папе на свете».