Шагни обратно через край

The XX – Intro

      Я проснулась от того, что Ваас легко тряс меня за плечо. Я сначала не поняла, с чего он встал ни свет ни заря, да ещё и меня разбудил. Он был полностью одет, включая куртку и… кепку? — Тебе только очков не хватает, для конспирации, - сонно проговорила я, потягиваясь. В меня полетела моя рубашка и куртка. — Одевайся, мы уходим, - сказал он тихим голосом, поднимая с пола сумку. — Так рано? – я протерла глаза, и посмотрела в окно. На улицах было ещё темно, но небо понемногу светлело; один за одним отключались фонари. — Меньше вопросов, - прервал Ваас, искоса поглядывая на окно, словно бы чего-то ожидая. Это от меня не укрылось, и я поспешила быстрее одеться, чтобы его не нервировать. Сложив постельное белье аккуратной стопкой, я кивнула Монтенегро, и тот направился к лестнице, спускаясь на первый этаж. Шёл он тихо-тихо, хоть мне и казалось невозможным ходить настолько тихо в ботинках армейского образца. Я в своих кедах и то громче топаю, не смотря на годы практики в доме Флинстоков.       Ваас повернул ручку дверного замка и открыл дверь, впуская в теплое кафе холодный и свежий утренний воздух. Ладони мигом похолодели. Ваас уже переступил через порог, как его окликнул голос хозяина кафе. — У Вас очень милая дочь, - сказал Эмиль с усмешкой, и я увидела как рука Вааса, медленно двинувшаяся к пистолету на бедре, расслабилась. — Берегите её. — Обязательно, - фыркнул Ваас, и вышел на улицу. — Спасибо, - сказала я Эмилю на французском, и тот одобрительно кивнул, улыбнувшись. Я закрыла дверь и поспешила догнать Монтенегро, успевшего дойти до следующего дома. Он уже успел закурить сигарету, и когда я поравнялась с ним, тихо засмеялся. — Почему именно дочь? – хмыкнул он, повернув ко мне голову. — Менеджер по работе с клиентами тебя не удивляет? – спросила я, выгнув бровь. Тот лишь затянулся, и выдохнув дым, поправил ремень сумки, идущий через плечо. — Просто первое, что пришло в голову. — Он не поверил, - сказал Ваас сразу, глядя вперёд. Улицы покрывал легкий туман, не позволявший разглядеть что-то дальше пятидесяти метров. — Я говорил тебе, что ты врать не умеешь, - усмехнулся он, вновь затягиваясь. — Почему ты так решил? – я оскорбленно поджала губы. — Ну ладно менеджер по работе с клиентами, после того как ты пришёл в крови… К слову, что произошло? – вчера как-то не было времени поинтересоваться, пока я обрабатывала раны, а потом он отказался отвечать. Господи, Ваас, ты у меня на глазах убил больше двух десятков человек, что может быть ужаснее? Я молчу про тот десяток, который он пытал или тот, с которым «играл». Как с тем наёмником, в «Акулу» … или как там называлась та игра. — Gato, держать язык за зубами никогда не было твоей сильной стороной, - зацокал он снисходительно. — Я хочу знать, - упрямо повторила я и добавила, — я всё-таки, иду с тобой неизвестно куда, дай хоть узнать, кто меня убьёт, а? — Тебя убьёт твой длинный язык. И прямо сейчас, если ты не научишься держать его за зубами, - он щелчком отправил окурок в мою сторону и замолчал. К чему все эти недоговорки, а? Я тебе жизнь спасла, а ты ко мне вот так, да?       Мы повернули к дороге, и направились по тротуару к автобусной остановке. Мне вот интересно, Ваас что, всю ночь зубрил этот путь? Ни разу не видела, что бы он достал карту, телефон или воспользовался указателями. Ну я сомневаюсь, что он был тут раньше. Сев на автобус, я вновь уставилась в окно. Улицы проносились перед глазами, и я заметила, что утренний Бангкок нравится мне намного больше, чем тот муравейник, что разгорается тут в начале дня и до самой ночи.       В парках росли красивые пышные пальмы. Ни чета островам Рук, конечно, но ничего такие. Люди, в большинстве на велосипедах, выглядели донельзя сонными. Так тихо. Люди в салоне не говорят, музыка на радио не играет. Ваас откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза, а я вновь уставилась в окно. Это пока что так тихо. Потом проснутся люди с авто, поедут на работу и город наполнится привычным ему ритмом и шумом.       Я натянула рукава куртки на руки, растирая ладони. — Ваас, - я знала, что пират не спит. — А долго ещё ехать? – он кивнул. — До последней остановки, а там на поезд, - сказал Монтенегро, потягиваясь.       До железной дороги мы действительно добрались нескоро, ехали мы уже от силы час или минут сорок. Небо окончательно посветлело, а табло над головой водителя высвечивало цифры: «восемь ноль-ноль». Мы спустились к платформам, и я поёжилась, потирая руки. Ваас, заметив это, скинул сумку, и вручив мне свою куртку ушёл за билетами. Куртка была большой и теплой, она казалось мне словно... какой-то своей, родной, как бы странно не звучало. Я застегнула куртку и по привычке засунула руки в карманы. Чарли нет. В карманах явно было что-то интересное, и возможно, важное. Чарли да.       Деньги, свернутые в трубочку и перетянутые резинкой, жвачка, сигарета и зажигалка. А в правом что? Я повернула голову к Ваасу, он все ещё стоял в очереди за билетами, а перед ним стояло три человека. Отлично, у меня есть время. Я повернулась так, чтобы он не мог видеть, что у меня в руках, и вытянула из кармана какую-то тонкую книжечку. Это оказался паспорт.       Кират, что? Что такое Кират? В кармане оказался и второй паспорт для... Меня?       Монтенегро уже забирал билеты, и я засунула всё обратно, чувствуя себя ни много ни мало тайным агентом. Но чёрт, кто хранит паспорт в карманах? Ваас напялил на меня свою "кепку-невидимку" козырьком назад, и вручил билет. — Ну… - я неловко почесала затылок. — Спасибо за куртку? — Ваас пожал плечами, сложив руки под подбородком. — Пожалуйста, - мы замолчали, глядя друг на друга. И молчали минут пять, пока я не решила «оживить беседу». — Как тебе… без острова? – спросила я, облизнув губы и потянувшись к бутылке с водой. Монтенегро лишь со вкусом ругнулся и достал сигарету. — Здесь нельзя, - я указала на табличку, висящую на стене, но Ваас, проигнорировав меня, щелкнул зажигалкой. — Скучаешь по ракъят? – спросила я, с надеждой развести Вааса на какую-нибудь историю. — Скучаю по тому, что можно было нихуя не делать и получать за это бабки и дурь, - он затянулся. Я искоса глянула в окошко двери, отделяющую наше купе от коридора, и потянулась к окну. Ваас, увидев мою безуспешную попытку, привстал и потянул ручку на себя. Я с наслаждением вдохнула свежий воздух и тут же поёжилась от холода, прижимая колени к груди и пряча лицо в воротник куртки Вааса. Он выбросил едва начавшую тлеть сигарету в окно и закрыл его. Ого, чёрт, ради меня целую сигарету выкинул. Или ему самому холодно стало?       Прислонившись к спинке сидения, я прикрыла глаза. Ехать до Непала ещё дня два, как минимум, плюс-минус пару часов. Вряд ли тут можно себя занять чем-то в полной мере. Деревья, деревья, смазанные виды на небольшие дома, и снова пальмы и деревья. Я время от времени боковым зрением поглядывала на Вааса, чтобы тот не заметил моего взгляда. Он, прикрыв глаза, удобно расположился на сидении, запрокинув голову. — Ваас, - имя вырвалось быстрее, чем я успела придумать причину, почему его разбудила. Он открыл глаза, всем своим видом ожидая вопроса. Я дотронулась щекой руки, опустив взгляд. — Ты… - в голове были только дурацкие вопросы, вроде «рад, что с островом покончено»? Да какое рад, он всем видом просто указывает, как хочет обратно. — Жил в Калифорнии всё это время? – выкрутилась я. — Нет, - ответил он, устраиваясь поудобнее. — Какое-то время я сидел в одном из западных наркокартелей Хойта, - он едва заметно передернул плечами, словно с недовольством вспоминая то время. — А когда до нас дошло, что Хойт уже почил — началась грызня. — И все пошли на тебя? – спросила я, зная, что Ваас на островах Рук второй, после Хойта. — Верхушка быстро нашлась, а вот меня держать стало невыгодно, - улыбнулся он достаточно мрачно. «— Тут-то тебе крылышки и пообломали», - подумала я.       Конечно, зная манеру поведения Вааса, можно понять, что чувствовали по отношению к нему люди из наркокартеля. А когда протекторат Хойта спал, от собственных поступков Вааса мог уберечь только пистолет. — И почему ты направился за мной? – спросила я с подозрением. — А кто сказал, что я приехал в Калифорнию именно из-за тебя? – фыркнул он насмешливо, изогнув рассечённую шрамом бровь. Да-да, ври мне, Ваас, ври. Тебе всё равно никто не поверит. Я кивнула, и вновь посмотрела в окно. Что ж, Ваас хоть начал немного рассказывать что-то. Мне очень, очень хотелось узнать, что он делал вне острова. Особенно в тот момент, когда я сидела в этом дурацком кресле в кабинете психолога, которые просто засасывало тебя внутрь! Мысли крутились только о том, куда мы едем, и что нас там ждёт. В особенности меня. Что за Кират? Не помню, чтобы о такой стране говорили на уроке географии. Или я невнимательно слушала?       Время шло долго, мучительно долго, и всё это время ни я ни Ваас не знали куда себя деть, постоянно играя в переглядывание. Он постоянно покидал купе, направляясь покурить, а мне оставалось только сидеть там, и когда он возвращался смотреть в фотографии, делая сосредоточенный и важный вид. Или отлучаться «по делам» и стоять в конце поезда, если наступал очередной неловкий момент.       Мы сошли в Катманду, и направились в ближайший отель, снимая комнату буквально на день, преимущественно для того, чтобы принять душ и поесть нормально, после чего, на следующий день, уже купили билеты на автобус, прямиком до таинственного Кирата. К слову, об этой стране ни Ваас, ни сам Гугл мне ничего не сказали, и ладно, от Монтенегро я и не надеялась получит ответ, но Гугл? Вот это предательство. Мы стояли на остановке, дожидаясь автобуса, и мне захотелось пить. Выкарманив у Вааса пару местных монет, я поспешила к торговому автомату. Тот мирно зажужжал, забрав деньги, спираль завращалась, но выдать мне виноградную газировку не спешил. Я стукнула его, и ещё, и ещё, в конце просто взвыв и ткнувшись о него головой. Газировка выпала из автомата, и я победно ухмыльнулась с наслаждением делая первый глоток и поворачиваясь к остановке. И тут же отскакивая, натыкаясь спиной на автомат, так как передо мной стоял какой-то парень. Оу, чёрт, он видел, как я избиваю автомат. Он ведь не донесёт на меня администрации, правда? Ваасу и без этого проблем хватит. — Ты ничего не видел, - шепотом говорю я, и не отрывая от него взгляда, боком направляюсь к Ваасу, на последних метрах срываясь на быстрый шаг. Автобус уже прибыл.       Этот паренёк, оказывается, тоже ехал с нами в одном автобусе, прямо напротив меня. Я сидела рядом с Ваасом, глядя в окно позади парня. Ехать было пару часов, Кират не был так уж далеко от Непала. Поездов, кораблей и автобусов мне теперь до конца жизни хватит. Мы с Ваасом как будто скрываемся от Интерпола, как минимум – гостиницы на день, постоянные переезды, а тот случай в Бангкоке? Он так и не рассказал, в чём дело.       Автобус был почти пустым, кроме нас с парнишкой здесь было лишь два человека, которые вышли в Дхангадхи, и дама с обезьянкой, которая всю дорогу спала, сложив руки на коленях. Я достала фотоаппарат, решив поменять настройки. Парень напротив, заинтересовавшись, склонил голову набок. — Давно фотографируешь? – спросил он. Я подняла голову, а рука Вааса нервно дернулась на звук голоса. — Почти три года, - сказала я, посмотрев на него. Он достал из сумки свой фотоаппарат, и включив его, кивнул на место рядом. Неуверенно глянув на Вааса, я села рядом, глядя на дисплей, и сравнивая его со своими фото. Аджай (а так звали парня), объяснил мне в чём проблема моих фото, точнее, почему у меня не настраивается фокус.       Но когда на границе Непала и Кирата в автобус вошли пятеро людей, все как один в форме, Ваас коротко шикнул на меня, чтобы я вернулась. Вслед за людьми вошёл тучный мужчина, сев справа от Вааса. Люди были в каком-то подобии формы, с желтыми повязками. Рука Вааса застыла в опасной близости от пистолета, в нарочито небрежном движении.       Аджай проводил их недоуменным взглядом, а я покрепче вжалась в сидение, поглядывая на новых пассажиров. Среди мельтешащих рук были заметны автоматы.