Шагни обратно через край

Madrugada – Beautyproof

— Ваас, - сказала я, тяжко вздыхая. — Как же ты так… — Ой, только не надо мне морали читать, - закатил он глаза. — Не буду, - пообещала я, расставляя на полу медикаменты. — Пулю вытащил? – я разбинтовала кое-как перевязанный тряпкой бок. Это что… моя футболка? Я силой воли подавила появляющуюся на лице гримасу злости и выдохнула. Его жизнь важнее, чем моя футболка. Я это переживу. К тому же она была старая и…       Черт побери это была моя любимая футболка! Ваас поморщился, когда на рану выплеснулась доля спирта. — Осторожнее, - рыкнул он. — Не себя же штопаешь.       Промыв рану и обеззаразив её, я втёрла в бинт заживляющую мазь и перемотала его торс. Ему, вроде, полегчало, и я осторожно осмотрела его руки. Ладони были грубые, теплые, такие, какие я помнила. — Мне иногда кажется, что ты меня не осматриваешь, а лапаешь, - фыркнул Ваас. — Спросить нельзя? — Ты молчал о том, что тебя змея укусила, пока рука не распухла до размеров РПГ, - напомнила я, отпуская его ладонь. — Это была не ядовитая змея, - сказал он, поджав губы. — Ну да, а рука у тебя от собственной важности распухла. — Слушай, давай ты не будешь выебываться, пока я терпение не потерял? — Не злись, Ваас, - сказала я мирно. — А я и не злюсь. Я со всех сил пытаюсь сохранить тебе жизнь, а ты сопротивляешься. В ногу ещё попали, - он грязно выругался, местами даже на испанском.       Мы некоторое время молчали, пока я его перевязывала. Пуля попала в лодыжку, и её Ваас вытащить не смог.       Мне иногда казалось, что он не человек вовсе. Любой бы кричал, ругался и матерился, когда из него вытаскивают пулю. Ваас же сносил это молча, иногда по лицу словно рябь пробегала. Спокойный, а затем стискивает зубы от боли, позволив это себе, и вновь – спокойный. Сколько пуль из него вытаскивали? А сколько раз зашивали?       На нём было множество шрамов, от пуль, стрел, ножей, когтей – чего угодно. Но он был живой, как будто это всего лишь пустячные царапины. Не представляю, что с ним происходило, что эти отметины появились на его теле. Но Рук-Айленд не место для слабых, он ломает всех, кто там оказывается. Даже тех, кто сильный. Только у них хватает сил жить дальше. Жить с таким прошлым, настоящим и будущим. — Я убила человека, - сказала я, стараясь придать голосу равнодушие. Вышло плохо. — И как? – выгнув бровь спросил он. — Я этим не горжусь.       Этот дом мало подходил для ночлега, и Ваасу повезло, что погода былая ясная, а дикие звери не пришли на запах крови. Спал он плохо, если спал вообще, синяки под глазами делали его похожим на панду, да не узнает он о таком сравнении. Стоило найти место получше. Вообще было бы неплохо вернутся обратно в Банапур, где ему могут оказать нормальную помощь, накормить и… Вот дьявол, нужно достать еды. Об этом я как-то не подумала. Но где достать еды в такой глуши? Тут она точно на деревьях не растёт. Доставка пиццы тоже маловероятна. — Я за едой, - сказала я ему. В сумке с вещами был запасной рюкзак, его я с собой и взяла, заодно надев кофту потеплее. Ваас молча хмыкнул, прикуривая сигарету и выдыхая дым. Где и как достать еду я не знала, но находится с Ваасом сейчас тоже не хотелось. Вспомнив о том, что убила человека, я ушла в себя. Монтенегро никогда не жалел о сделанном, и, может, когда-то я стану такой же? Я ведь сама променяла спокойную жизнь с Джесом на это. Значит и привыкать нужно. Но становится такой как Ваас мне не хотелось. Да и вряд ли… Вряд ли я смогу дойти до состояния, когда решу, что мне позволено выбирать, кому жить, а кому нет, и перестану сомневаться перед тем, как нажать на спусковой крючок.       Джейсон говорил, что убийство с целью самозащиты нельзя воспринимать как то, что распоряжаешься чьей-то жизнью. Ведь другой, тот, который секунду назад хотел убить тебя – считал, что имеет на это право. А Ваас утверждает, что над этим вообще не стоит думать. Убил так убил, и дело с концом. Большинство из них в жизни бы ничего выдающегося не добились, а их свершения заканчивались на пункте «напился в стельку и уехал отдыхать на острова с красотками-моделями». Но оба убивали, и далеко не всегда для самозащиты. За Вааса говорить не буду, этот слово самозащита в отношении себя не употреблял, наверное, с самого рождения.       Небо постепенно светлело, но идей, как добыть еду, не прибавлялось. К холоду получилось пообвыкнуть. Может к черту, вернуться к Ваасу, выспаться и… что тогда? Всё так же будет. К тому же, ему нужна еда. Не какие-то бичпакеты и батончики, а нормальная еда. Убить какого-то зверя не представлялось возможным, животные, во-первых, очень шустрые, и знали о моём присутствии до того, как я сама их видела, а во-вторых, даже если смогу убить их, то как дотащить до Ваасовой хибары? Кроме того, единственное оружие — это пистолет, а привлекать лишнее внимание не хочется, кто знает, кто придёт на звук: армия короля или воинственные повстанцы. А может те и другие, и я спровоцирую ещё одну стычку. Итак, убить животное – не выход.       Никаких поселений вокруг не было. Как, впрочем, и людей. Кроме того, местной валюты у меня не было, только пять долларов и смятая купюра номиналом в двадцать бат. Выходит, купить что-то не выйдет. Обменивать мне нечего. А врываться в дома, воинственно размахивая пистолетом и требуя отдать еду мне не хотелось.       Решение пришло неожиданно, когда я вышла на озеро и увидела, как у берега плещется мелкая рыбешка, выпрыгивая из воды. Рыба. Точно! Главное, чтобы съедобная. Какая там рыба ядовитая? Фугу? Вспомнить бы, где она водится. В Японии? Ладно, её я точно смогу отличить. Остается малость, поймать рыбу. Заточить острогу можно, но вот навыков владения ей у меня нет, да и вряд ли Ваас насытится даже тремя такими рыбками. Значит, надо на глубине ловить. Вот только даже теоретическая острога мне тут не поможет.       Я посмотрела по сторонам. Чуть левее от меня, у берега, была привязана к дереву лодка. Цепью, с замком – видимо лодки тут нарасхват. Так как другого выбора у меня всё равно нет, я направилась к ней. Вряд ли там есть то, что мне нужно, но может завалялся кусок лески, проволока или даже крючок. А найти палку, смотать всё это вместе уже дело меньшее, на островах Рук и не такое делала.       В лодке нашлась настоящая удочка. Целая, почти в идеальном состоянии – почему её так бросили? Даже банка с червяками была. Хм. Может хозяин отлучился на пару минут «по делам»? Что ж, придётся у него удочку взять в аренду. Стыдно, конечно, но мне правда нужно. На всякий случай я оставила на месте удочки и банки оставшиеся деньги и направилась к утесу на противоположном конце озера. Левее него был храм, но я думаю монахам или жрецам (кто там у них я без понятия) будет всё равно, рыбачу я тут или нет. Устроившись под деревом, я приступила к поимке завтрака.       Я словила три крупные рыбины и две поменьше. Связать их удалось с помощью крючка, подвесив всех пятерых на моток лески. Сворачивая удочку, я и не заметила, как ко мне подошли со спины. — Что ты здесь делаешь? – раздался удивленный, но от того не менее серьёзный голос. Я, машинально бросив удочку, обернулась, а рука сама собой потянулась к пистолету. Впереди меня стояла Бхадра, и я выдохнула. — Рыбачу, - ответила я, поднимая удочку. — Кто-то влез ночью в комнату Сабала. Пропали его пистолет и аптечка, - сказала Бхадра ровным голосом. — Это я, - к чему отрицать, если это и так ясно? — Я верну всё. Потом. — Куда ты ушла? – в её голосе словно обида промелькнула. — Ты оставила все свои вещи, и я подумала, что ты вернешься, но, когда Сабал сказал, что кто-то к нему влез, это… Стало сложнее. Ты ведь не из-за него туда полезла? – прищурилась она, сложив руки на груди. — Я даже не знала, что это его комната. Мне нужна была аптечка, только и всего, - я подобрала сумку, и закрепив её на ремне, принялась сворачивать снасти. Нужно возвращаться, пока Ваас не двинулся на подвиги или вообще… коней не двинул. — Зачем тебе аптечка? – тут же заинтересовалась Бхадра. — Советую рассказать, не то скажу Сабалу, что видела тебя здесь, - пригрозила она, а я презрительно скривилась. — Уже представляю, как зверски он растерзает меня за пропавшую аптечку и пистолет. Моему другу нужна помощь. Он ранен, - сказала я спокойным голосом, стараясь не выдать волнения. Нет, Сабалу лучше не знать об этом. Кто знает, что у него на уме, что он может сделать со мной или Ваасом. Не доверяю я, ни ему, ни Амите. — Почему ты сразу не сказала? – удивилась она. — Мы могли бы перевезти его в Банапур, а там бы ему оказали помощь и… — Не стоит, - мой ответ последовал незамедлительно. — Это слишком опасно. Я понимаю, что тебе, может, обидно, но я не доверяю Золотому Пути. Если Амита Аджая встретила не очень радушно, то о нас говорить… — Я в храме уже долгое время лечу раненных в храме, - она указала себе за спину. — Я могу помочь.       В голове заворочалось сомнение. Ваас не в таком критическом положении, я смогу сама помочь. Но если ему стало хуже? У меня нет лекарств узкого применения, в здешних травах я тоже не сильна. А она может обучить, что-то привезти, помочь. Нужно только оказать ей немного доверия. — Пойдём, - кивнула я.       Пока дошли обратно к хибаре, я успела предупредить её о скверном характере Вааса, и, на всякий случай, зашла в дом первой. Ваас спал, склонив голову набок, на жалком подобии кровати. Я позвала Бхадру и подошла к Монтенегро, прикладывая ладонь ко лбу. Горячий. Неестественно горячий. — У него жар, - сообщила я, проверяя бинты. Бинт на ноге полностью багровый от крови. Пытался встать, сумасшедший. Бок тоже кровью залит. В голове одни ругательства. — Есть жаропонижающее? – спросила деловито девушка. На мой отрицательный ответ лишь выдохнула, и сказала, что скоро вернётся, попросив разжечь огонь.       Место для разведения огня нашлось быстро, это было небольшое углубление в земле, огороженное каменным бортиком, и находилось в углу дома. Это странно и непривычно, но такие уж порядки в Кирате. Кое-как я разожгла его, натаскав с округи веток. И пока не пришла Бхадра, подсела к Ваасу, решив сменить пропитавшиеся кровью бинты. Видок у Вааса был тот ещё. Кажется, побелел даже. Поддавшись неожиданному порыву, я коснулась пальцами щеки Монтенегро, тут же отдернув руку и поднявшись. Нужно заниматься делом.       Я принялась чистить рыбу, заодно набрав в маленькое деревянное ведерко воды из бочки, стоявшей снаружи. Счищая ножом чешую, я не заметила, как вернулась Бхадра. Она несла с собой сумку, набитую травами. — Пошли, покажу, что делать.       Я положила рыбу в кадку, и вытерев руки, направилась за ней. Она показала какие травы для чего нужны и где их можно найти. Бхадра разложила их на покореженном столике, сразу складывая рядом те, что входят в одну настойку, и объяснила, как их нужно смешивать. Она начала готовить жаропонижающее из двух видов растений, зеленого и синего, а я продолжила чистить рыбу. Солнце было уже высоко, и вскоре Бхадре пришлось уйти. — Я не смогу приходить часто. — Лучше будем встречаться не здесь, а там же… Возле утёса, - так я могу убедится, что она одна и за ней не следят. — Через два дня сможешь? — Да, - она кивнула. — Утром. Тогда и встретимся.       Она ушла, оставив меня наедине с потрескивающими углями костра и Ваасом, ворочающемся в постели. Отвар остывал, и в это время я принялась за сооружение примитивного «вертела» для рыбы. Готовить придётся долго, по одной, моя конструкция то и дело грозила развалиться. Отвар остыл, и я вновь села рядом с Ваасом, приподнимая его и подставляя к губам плошку.       Слабо представляю, как это работает, но ладно. Моментально ему легче не стало, но буквально через час он перестал быть таким горячим, и мне стало легче.       Я вышла на улицу, глядя на простирающиеся впереди зелёные равнины с редкими деревьями, где, время от времени, мелькали коричнево-бурые стада оленей. Хищников я не примечала, но на всякий случай постаралась сделать немного отпугивающего репеллента из тех трав, которые служили аналогом рук-айлендских. Конечно, получилось не то же самое, но близкое по назначению.       Небо темнело и постепенно заволакивалось тучами. Как бы ещё дождь не пошёл. Крыша вряд ли выдержит дождь, а Ваасу это сейчас совсем не нужно. Но если будет, надо хоть бочку перетащить поближе ко входу, чтобы не бегать часто. Бочки стояли у правой стены дома, их было две – одна наполненная, а вторая пустая. Её то и можно перетащить ближе ко входу, чтобы, когда она наполнится дождевой водой не бегать аж за угол. Она была тяжелой, но так как поднимать её не нужно, это заняло немного времени. Но стоило мне отодвинуть её, как я заметила спрятанные за ней доски, которыми была перекрыта дыра в каменной кладке. Позволю напомнить, что дом стоял на склоне, его низ был выложен камнем, а сами стены деревянные. Камни у этой стены были разобраны, и вполне могли вести вглубь склона.        Найдя у деревьев увесистую палку, я просунула один её конец между досок и надавила. Трухлявое дерево с треском поддалось и упало на землю. Я ногой засунула их внутрь и вооружившись Ваасовой зажигалкой пошла внутрь. Света давала она мало, хватало только чтобы на ноги смотреть, но свет снаружи ещё пробивался. Земляной пол вытоптанный, сначала нужно пробираться почти ползком, но она идёт ниже, и в конце я смогла встать во весь рост и при желании даже вытянуть руки. Это надёжнее. Если пойдёт дождь, можно перебраться сюда. И бочки будут поглощать воду, и внутрь затечёт минимум… Отлично.       Я наткнулась на стену. Что-то упало и покатилось. Наклонившись, я нашарила руками упавшую вещь. Это была крупная свеча из красного воска, и я тут же подожгла её. Дальняя стена была оборудована под алтарь, полностью уставленная свечами. Я зажгла несколько, одну держа в руках, чтобы осмотреть помещение. Места было немного, но два человека могут вполне уместиться. У алтаря большой матрас, на нём спальный мешок, ещё два свернутых у стены. А на матрасе теплое одеяло. Отлично. Только слишком просто досталось.       Я покинула убежище, задув свечи, а ту, что держала в руке оставила у входа, чтобы сразу можно было зажечь. Я услышала зовущий меня голос Вааса, и в два прыжка преодолев расстояние до двери, заглянула в хижину. — Gato, - поморщившись, позвал Монтенегро. — Я здесь, - тихо ответила я. В вымытую плошку, где раньше был отвар, я положила запеченную рыбу и села на пол рядом с кроватью. — Поешь. На вкус не очень, но хоть что-то. Я потом что-то получше найду, - да, без соли и приправ рыба была безвкусной, но, как говорится, чем богаты.       Я отдала ему миску и принялась за свою рыбину, отщипывая от неё небольшие кусочки. — Не так я себе представлял жизнь после Рук, - сказал Ваас хрипло, когда покончил с рыбой. — А был выбор? – протянула я. — Сам же сказал, что не смог бы жить в городе, - Ваас, ослабленный и спокойный, казался мне не таким опасным. — Сядь на кровать, - резко сказал он. — Если и ты сляжешь, тогда вообще хрен знает, как прорвёмся.       Я села рядом, поджав под себя ноги. — Знаешь, gato, в половину не так трудно стать дилером и толкать подросткам какую-то хреновую дурь, от которой они слягут в три приёма. Просто дело в том, получаю ли я от этого удовольствие. Смотреть на то, как трясущиеся детки суют смятые доллары, спёртые из кошелька их мамаши мне удовольствия не приносит. А чтобы дальше пробиться надо в таком говне быть по уши, что Рук-Айленд сказкой покажется. Так что легче куда-то подальше от каменных джунглей свалить. Хоть и в такую муть, как эта страна. Тут всё примитивно, на животном уровне. Либо ты убьёшь, либо тебя. Мало таких мест осталось. В городе не так.       Сказанное я долго ещё прокручивала в мыслях. Ваас захотел пить, и я принесла ему воды, заодно убрав миски. Уже вечерело, и спать мне хотелось невыносимо. Стоило отдать миску с водой (а другой посуды ни я, не Бхадра тут не нашли), как я, незаметно для себя, легла рядом с ним и заснула, полностью отдаваясь сну в ту же минуту.