Дневник Слендера

27 июня       Ночью проснулся от того, что лежал на чем-то мокром. Первая мысль – лужа моя. Вторая мысль – да ну нафиг! Не мог же я сделать лужу! Хотя иногда это со мной случается, когда лень бывает оторвать себя от кровати и сходить за ближайший куст. Но это происходит крайне редко! Обычно раз в год после новогодних праздников и в невменяемом состоянии…       В общем, скинул я с себя одеяло, чтобы оценить масштаб заплыва и… глазам своим не поверил! Рядом со мной лежало оно! То, что называется младенцем! И вокруг него расползалась огромная лужа, в которой я лежал.       Это что, я родил, что ли?! На всякий случай заглянул себе между ног, мало ли что. Нет, вроде всё еще мужик. Откуда тогда взялся младенец? Не мог же он от меня отпочковаться! Мы ведь с Машей и не целовались даже!       И что теперь с этим детенышем делать? Ответ нашелся быстро. Съесть, конечно!       Но только я собрался открыть пасть, как дверь в комнату Оффендера распахнулась и оттуда, трясясь от смеха, вырулил мой брат. – Что, обоссался, да? – вопрос Оффа был адресован явно ко мне. Надо сказать, что пару минут назад я и, правда, чуть не обделался от неожиданности. – Это тебе учебное пособие! Получай! – Ужин что ли? – до меня стало доходить, что это Оффендер притащил сюда младенца. – Ты принес мне ужин? С чего это вдруг? – настороженно поинтересовался я. – Он отравлен или в нем пурген? – Идиот! – Офф дал мне подзатыльник. – Я же сказал, что это твое учебное пособие! Будешь на нем учиться детей выращивать. – Чего?! – я вскочил с кровати, готовый надавать Оффендеру пиз*юлей. – Не хочу я никого выращивать! Неси назад! Сейчас же! – А вот и не понесу! – хитро посмотрел на меня брат. – Спорим, он с тобой не проживет и недели, папа Слендер.       Офф, засранец такой, знал как действует на меня слово «спорим». Естественно не поспорить с ним я не мог. – Спорим! На желание! – Согласен! Через неделю детеныш должен быть жив и здо… да ладно, только жив. – Идет, – я протянул брату руку. – Идет.       И мы скрепили спор рукопожатием. 28 июня       Этот младенец всё время орет и гадит, прямо как вороны мои. Я уже и затыкатель пробовал, но детеныш всё равно орет! Братья позакрывались в комнатах, а я делай что хочешь.       Хорошо хоть Многосрат мне помогает. Ворон признал в детеныше птенца и все время кормит червяками. Ну а я, что, хуже? Принес детенышу кусок своего ужина, но он не хочет есть ручку, наверное любит ножки… Вечерком надо раздобыть. Но до вечера еще как до Луны пешком, а младенец орет не прекращая.       В итоге первым не выдержал Сплендор. Он всучил детенышу леденец на палочке и тот замолчал, чавкая сладким лакомством.       Первый раз за всю жизнь я сказал Сплендору спасибо. Молодец, выручил меня. 29 июня       После леденца Сплендора, детеныш стал липким, как мед. Отнес младенца на пруд, искупал, принес домой, положил в гнездо Многосрата. Но лежать там детеныш отказался. Он еще не ходит, зато ползает уверенно. Пока ползал по логову, насобирал на себя все вороньи какашки и, кажется, перекусил ими… Потом добавил к узору на полу пару своих луж. Пришлось нести на пруд второй раз, потом третий, четвертый, пятый, десятый…        Когда же это кончится?! 30 июня       С самого утра детеныш орет как ненормальный и какается зелеными какашками. Наверное сломался. – У него определенно болит живот, – предположил Трендер, склонившись над ребенком. – Это несварение, от конфет Сплендора, – зло зыркнул я на младшего брата, который во всю гремел погремушками над лицом младенца, но это не помогало. – Скорее уж несварение от червяков Многосрата, – сказал Оффендер, хищно покосившись на ворона. Тот быстренько шмыгнул под кровать, зная, что Офф при первом же удобном случае его сожрет. И этот случай может наступить прямо сейчас. – И что делать-то? – растерянно почесал я лысую головёшку. – Ну, насколько я знаю, человеческих детенышей матери кормят своим молоком, – выдал Трендер. – Нужно взять такое молоко и напоить им ребенка. – Где же его взять? – я посмотрел на Тренда, в надежде, что он подскажет. И он подсказал. – Берешь кружку, ищешь мать с младенцем и просишь молока для своего ребенка. Думаю, тебе не откажут.        Оффендер в это время ржал во весь голос: – Доить ты что ли мамаш будешь?! – Не твое собачье дело! – разозлился я и схватил первую попавшуюся кружку. – Смотрите, чтобы Многосрат не накормил младенца еще какой-нибудь дрянью. Я за молоком.       Деваться некуда, телепортнулся в ближайшую деревню и стал высматривать мамаш с колясками. Первую встретил на дороге к железнодорожной станции. Делать нечего, вышел прямо перед ней с протянутой кружкой: – Я это… молоко есть?       Мамаша сначала выпучила глаза, затем побледнела, потом с воплями понеслась обратно в деревню. Так и знал, что этим всё и закончится. Но сдаваться нельзя, иначе моё учебное пособие откинет ноги, и Оффендер выиграет спор.       Телепортнулся в ближайший город, в парк, где гуляют толпы мамаш с колясками. Может здесь повезет.        Нашел укромную тропинку, подкараулил двух подружек с колясками. Выскочил перед ними с кружкой. – У меня детеныш… мне бы молока, – промямлил я, сделав жалостливое лицо.       Одна мамаша застыла на месте, став белее снега. Другая полезла в сумочку. Ну, думаю, молока мне даст. Но не тут-то было. Она выхватила из сумки какую-то пшикалку и зарядила ею мне в лицо. Пока я плевался и пытался стереть с себя эту вонючую гадость, мамаш как ветром сдуло. Блин, ну чего мне так не везет?       Видел бы Кабадатх как я с кружкой пристаю к теткам с колясками. Если батя узнает, чем я тут занимаюсь, прибьет!       Подкараулил еще одну мамашу. Толстую такую. Молока у нее должно быть много, плюс к тому же толстые, как считается у людей, - добрые. Поэтому молоком должна поделиться. В общем, вышел перед ней с протянутой кружкой: – Мне бы молока для детеныша… пожалуйста, – добавил я и улыбнулся всеми своими клыками.       Мамаша тут же упала в обморок. Посмотрел по сторонам, никого. Уже думал попробовать ее подоить, но в это время в коляске зашевелился младенец. Заглянул туда и, о, чудо, в коляске лежал не только верещащий комок, но и бутылочка с молоком!        Недолго думая я схватил ее и, напоследок взглянув на ребенка в коляске, заметил: – Мой намного лучше!       Вернулся домой с победой! Накормил детеныша и в полной тишине все дружно легли спать. 1 июля       И как Кабадатх справлялся с нами, когда мы были маленькие? Я с одним-то справиться не могу, не то, что с четверыми сразу!       Детеныш опять орет! – Памперс ему надень, – предложил Трендер, заметив, что ребенок лежит в луже. – Сам надевай! – фыркнул я, ибо не был знаком с техникой надевания сего приспособления. – Это всё Оффендер затеял, так что пусть он и помогает, – хлопнул дверью Тренд, удалившись в свою комнату. – Оффендер! Офф, твою мать, иди сюда, если хочешь жить! – верещал я, перекрикивая вопли младенца.       Из-за двери не спеша вывалился Оффендер. – И всему-то тебя приходится учить, – съехидничал он, разворачивая памперс. – Бери и надевай! – Не буду! Не знаю я как это делается! – запротестовал я. – Я тем более не буду! Это твое учебное пособие, так что учись! – рыкнул Офф. – Сам небось не умеешь, – попытался я взять брата на слабо, но не тут-то было. – А мне и не надо уметь! Не от меня же ждут продолжения рода!       В общем, пока мы разбирались, кто наденет памперс, детеныш, не скрывая радости, обоссал и меня, и Оффендера. – Один – ноль, – сказал Офф, успокоившись. – Не в нашу пользу, – уточнил я.       На ночь выстелил простынь из памперсов, и такое же одеяло. Пусть только попробует пикнуть и я съем маленького мучителя! 2 июля       У меня проблемка… Сегодня у меня с Машей свидание. Мы договорились о нем еще неделю назад. Теперь встает вопрос, точнее ползает по логову, ловит Пиз*еца Многосратовича и выдергивает ему из хвоста перья. В общем, куда девать детеныша на время свидания?        Оставаться с ним никто не хочет, поэтому придется брать младенца с собой. Решил, что спрячу его в лесу и буду телепортироваться к нему каждые пять минут. Нашел безопасную полянку с цветочками и опустил на нее детеныша, пусть ползает.       Со спокойной душой телепортировался к Маше, и мы направились в лес. Через пять минут мне пришлось исчезнуть со словами «Я в туалет!». Детеныш сидел на той же полянке и обрывал цветы не замечая ничего вокруг. Отлично! Еще десять минут у меня есть.       Время пролетело быстро и мне пришлось опять телепортнуться: – Я это… съел наверное что-то не то… – в оправдание сказал я Маше.        И так я исчезал раз семь-восемь. Маша недоверчиво косилась на меня, а потом и вовсе загрустила. Но делать нечего, детеныш должен оставаться живым еще, как минимум, пару дней.       Когда я в очередной раз собрался проведать детеныша, Маша вдруг крикнула: – Подожди! – и успела схватить меня за руку за секунду до телепортации. В итоге мы вдвоем вмиг оказались у полянки с ребенком. Тот снова плакал. – Что это? – тут же уставилась на него Маша. – Нашел в лесу, – стал врать я, – жалко же, съедят его тут, лучше уж я… ну в смысле… вот я и… в общем…       Маша осторожно взяла на руки верещащий комок, и тот сразу успокоился. – Это же пропавший пару дней назад ребенок из нашей деревни, – ахнула она. – Я же откуда знал?! – И ты всё это время заботился о нем? – Маша удивленно посмотрела на меня, попутно качая ребенка на руках. – Угу, – кивнул я. Я ведь на самом деле не врал. Я действительно о нем заботился. Ну или пытался.        По-моему это ее очень изумило и повысило мой авторитет в ее глазах. Маша крепче прижала детеныша к себе: – Вот же его мама обрадуется! Она ведь думает, что малыш погиб, а ты, оказывается, его спас! Спасибо! – она потянулась ко мне лицом, я чуть наклонился, и Маша поцеловала меня в щеку.       Прикосновение ее теплых, почти горячих, губ, показалось для меня блаженством. Ради этого стоило мучиться все эти дни. – Тебе идет, – вдруг сказал я, когда мы шли к деревне. – Что? – не поняла она. – Ребенок.       Этого хватило, чтобы Маша смущенно улыбалась до конца прогулки. 3 июля       Довольный, я сидел на кровати и мечтал о новом свидании с Машей, совершенно ничего не замечая вокруг. – Ну что, слопал-таки детеныша? – вдруг спросил Оффендер, неожиданно появившийся рядом. – Неа, не съел! – расплылся я в улыбке. – А где оно? – уже серьезней спросил Офф. – Дома. – Значит слопал! – обрадовался он, предвкушая выигранный спор. – И желание моё! – но я-то знал, то оно моё и спокойно продолжал мечтать. Это брата насторожило. – А чё ты такой счастливый? – Маша меня поцеловала, – почти шепотом сообщил я. – Ну наконец-то! – закатил глаза Оффендер. – Понравилось, да? По-французски небось? – Она поцеловала меня в щеку, – отозвался я. – И всего-то! – я конечно понимал, что для Оффа это ничего не значит, но для меня это было чудом. – Ага! И детеныша я ей отдал, она вернула его матери, так что я спор выиграл! – Да? Ну ладно, выиграл, так выиграл, – Офф стал пятиться к выходу из логова. – Пойду я, наверное… – Куда это? – тут же остановил я его. – Ты проспорил, а это значит, что у меня есть желание.       Оффендер скривился, и поник, ожидая своей участи. – Будешь неделю мыть полы в логове, – озвучил я свое желание. – И всего-то? – Ага, – я знал, в чем подвох. Это желание обрадовало не только меня, но и Многосрата. Ворон терпеть не может Оффендера и поиздевается над ним по полной!