Just Let Me Love You

От сцены до спасительной двери гримерной Аарона отделял лишь слабо освещенный коридор, впервые казавшийся таким длинным - Йонне чудилось, будто он идет по нему целую вечность, когда на самом деле не сделал и десяти шагов. В переполняющую его эйфорию от выступления врывались горчащие ноты обиды, кислотные - такой незнакомой до этого дня ревности, бесцветные - непомерной усталости, они переплетались с последним криком отчаяния - просто позволь мне любить тебя - и разбивались об удаляющуюся спину Инфернального. Йонне чувствовал, что и сам он разбит вдребезги: Вилле не услышал его, не понял... Или же, напротив, понял прекрасно и этим своим уходом ясно обозначил свое отношение к Аарону. Для чего он появился здесь вообще? Отчего из семи дней недели выбрал именно этот, чтобы посетить никогда не любимую им Тавастию? Порой Йонне находил довольно-таки странным чувство юмора Небес. Его шатало так, будто бы он был пьян. Йонне хотелось скорее добраться до гримерной, выкурить сигарету, успокоить бешено скачущие мысли, унять стонущее сердце, стиснуть зубы и забыть обо всем, что было. Каждый шаг сейчас оборачивался нелегким испытанием - борьбой с нахлынувшими беспорядочными воспоминаниями, эмоциями и самим собой. Шаг. Наполнившая Тавастию толпа людей, их горящие глаза и счастливые улыбки. Шаг. Восторженные крики, сорванные голоса, кружащая голову радость. Шаг. Мелькнувшее в толпе знакомое лицо. Шаг. Хрупкая девичья ладонь в ладони Вилле, сбившееся на мгновение дыхание, пелена перед глазами. Шаг. Последняя надежда. Шаг. Отчаяние. Шаг. - Йонне. Должно быть, этот голос, низкий и вкрадчивый, тоже был лишь тенью воспоминаний. Он не заставил Йонне остановиться: голоса в голове не помешают ему дойти до гримерной и спрятаться за дверью, пусть даже у этих голосов интонации Инфернального. - Йонне, постой, - чьи-то сильные пальцы схватили его за запястье, развернули к себе. Аарон раздраженно вскинул голову, фокусируя размытый взгляд на том, кто прервал его движение. На него смотрели зеленые дьявольские глаза Вало, отрезвляя, против обыкновения приводя в чувство. - Ну и какого черта? - Йонне вздохнул устало и обреченно. Судя по горящей во взгляде Вилле решимости, тот собрался прояснить все раз и навсегда, расставить все точки над "i" здесь и сейчас. Йонне сделал пару шагов назад, освобождая запястье от крепкой хватки Инфернального. Он стоял, прижимаясь спиной к стене, не замечая того, что его руки мелко дрожат от напряжения. Йонне ничуть не сомневался в том, что услышит сейчас. Любящий доводить любое дело до конца Вало скажет, что с Илоной у него все серьезно, а Аарон может катиться на все четыре стороны - ничего, что до этого он уже скатился в пропасть - но только пусть перед этим заберет из квартиры Вилле забытые там перчатки, ведь в доме Инфернального больше нет места для Йонне. Ах да, если он в добавок ко всему перестанет смотреть на Вилле так влюбленно и так жалко, будет просто замечательно. Йонне ждал этих слов, как смертного приговора, сглатывая внезапно ставшую вязко-горькой слюну. Однако вместо этого Вилле отрешенно заметил, глядя куда-то в сторону: - Вы просто взорвали Тавастию сегодня. Особенно финальная песня... Очень чувственно. На лице Йонне вновь появился отголосок горькой усмешки: ну конечно же, Вало сразу понял, о ком и для кого была эта песня. Чего он хотел сейчас? Поделиться своим знанием? Рассмеяться ему в глаза? Дьявол его знает. - Я тороплюсь, Вало. Что тебе нужно? - он сам удивился тому, сколько нервозности было в его голосе, но Инфернальный, казалось, вовсе этого не заметил. Вилле вздохнул, собираясь с мыслями, и Йонне невольно и сам затаил дыхание, с каким-то мазохистским нетерпением ожидая его слов. Наконец, глядя на Аарона в упор, Вало сказал одно-единственное слово, прозвучавшее непривычно мягко и тихо: - Возвращайся. С губ Йонне внезапно сорвался недоверчивый смешок: ан нет, он не угадал. Такого варианта развития событий никогда не было в его голове. Что ж, Вилле всегда любил переписывать все сценарии на свой лад. Йонне не представлял, что он может ответить. Что-то внутри горячо протестовало против снисходительного тона Вало, против красавицы Илоны, которой позволено сжимать в ладонях пальцы Инфернального, повисать на его плече и, смеясь, целовать его на людях. Что-то вопило, что Йонне не должен бежать за Вилле по первому же щелчку пальцев, что история непременно повторится и Аарон вновь останется один, опустошенный и разбитый. Так не проще ли покончить с этим сейчас? Однако все это перебивалось разгорающейся внутри радостью и пока еще зыбкой надеждой, вновь поселенной в сердце словами Вало. Надеждой на то, что все еще может быть хорошо. Образ Илоны вновь так некстати возник в его голове, и Йонне понял, что забыл одну очень важную вещь. Будет ли это честно по отношению к ней, с детским восторгом и нежностью смотрящей на Вилле? Это не имело никакого значения, пока он убеждал себя в том, что между ним и Вало нет ровным счетом ничего. Но теперь, когда Вилле превратился в его болезнь и зависимость, теперь, когда Йонне поднимал голову и видел огонь, полыхающий во взгляде Инфернального, было бы это честно? Смог бы он разрушить счастье этой девушки, вновь появившись в квартире Вало и заполнив собой вечера? Йонне покачал головой. - Илона. Она же любит тебя, - добавил он, отвечая на невысказанный вопрос. - А ты? - глухо спросил Вилле, снова избегая встречаться с ним взглядом. Он не верил, что эти нелепые слова произнесли его губы. - А я смогу с этим справиться, - Йонне не видел смысла отрицать. С него хватит. Он вскрывает все карты и выходит из игры. У него больше не осталось козырей в рукаве. Аарон собирался развернуться и уйти: до гримерной оставалось жалких два шага, но его опять остановили слова Инфернального: - Для нее не так важно все происходящее между нами, поверь. Вилле не знал, как заполошно забилось сердце Аарона, окрыленное новой надеждой. - А для тебя? - спросил Йонне, стараясь, чтобы голос его не дрожал. - Для меня... - эхом отозвался Вало, - мне нужен ты, Йонне. Возвращайся. Я серьезно. - А больше напоминает бред съехавшего с катушек, - Йонне фыркнул и впервые за долгое время ощутил желание рассмеяться искренне и весело. Он чувствовал, что дышать стало легче: то, что в последние месяцы рвало его сердце железными когтями, медленно отступало. - Вот придурок! - Вилле ухмыльнулся широко, ехидно - так, как раньше. Он тоже чувствовал это облегчение. Внутри него тоже разливалось долгожданное тепло и спокойствие. Он протянул к Йонне руку - на его раскрытой ладони лежали те самые ключи с ярко-красным брелоком. Аарон почти невесомо скользнул тонкими пальцами по теплой ладони, забирая ключи, с силой сжимая их в руке, чувствуя, как зазубренный металл впивается в кожу, подтверждая, что все это происходит наяву. Йонне улыбнулся Инфернальному умиротворенно и счастливо и скрылся за дверью гримерной. Он знал, что дальше будет только хуже. Наверное, он еще не раз в сердцах бросит эти ключи в прихожей, а Вилле не раз попытается заменить его очередной Илоной. Но сегодня вечером Йонне вновь будет стоять на пороге квартиры Вало. Потому что это - любовь. И он не в праве закрывать от нее свое сердце.