Сильнее бога

Проснувшись, Тони увидел расписанный золотом потолок гостевой комнаты дворца. Из приоткрытого окна тянуло ветерком, приносившим запахи города и моря, и еще чего-то неведомого, быть может, волшебства. За окном было видно, как по перилам балкона лазают, попискивая, крохотные дракончики, из-за своей расцветки похожие на попугаев. Старк потянулся и почувствовал, что кто-то лежит с ним рядом. Повернув голову, он увидел Локи. Асгардец лежал на боку, уткнувшись лбом в плечо Тони и положив руку ему на грудь, так, что подушечки пальцев слегка касались реактора. Локи снова был одет в кожаные брюки и широкую льняную рубаху, на этот раз белую, со шнуровкой на груди. Уродливые кандалы на запястьях отсутствовали — и это было доказательством недавно заслуженного прощения. Длинные волосы бога свободно рассыпались по плечам. Когда Локи резко приподнялся и взглянул Тони в глаза своим пронзительным взглядом, то показался человеку чем-то древним и диким. Суровый лорд, принц-волшебник из далекого, навсегда застывшего в средневековье мира. Прохладная ладонь коснулась небритой щеки Старка. — Как себя чувствуешь? — тихо спросил бог. — Замечательно, — улыбнулся миллиардер. — А ты? Как первый день на воле? Локи поморщился. — Я еще довольно долго буду под домашним арестом. Испытательный срок. Это означает, что полгода или год я не имею права покидать Асгард. — Ну, это не так уж долго, учитывая твою продолжительность жизни. Локи внезапно помрачнел и отвел взгляд. — Что? Бог не ответил. Он не мог заставить себя признаться, что со вчерашнего дня жизнь для него словно ускорила ход. Теперь его счастье измерялось днями жизни Тони. Самое неприятное было в том, что ни сам Старк, ни кто-либо другой не мог сказать, как много их осталось. Пока человек спал, Локи всерьез задумался о том, сможет ли он положить конец безрассудству Тони. Но, поглаживая седеющий ежик волос своего возлюбленного, трикстер понял, что его главный враг — не образ жизни Старка, не его стремление к риску, а самая обычная старость. После заварухи с читаури и изгнания Таноса из Асгарда Локи был уверен, что сможет спасти Тони от большинства врагов и вылечить от практически всех напастей. Но против старения он был бессилен. Старку было пятьдесят два года. Сколько еще Локи сможет наслаждаться его обществом? Десять, двадцать, тридцать лет? Даже если Тони c помощью волшебного напитка все-таки доживет до ста, в конце жизни он будет больным и слабым. Сам Локи к тому времени едва ли станет выглядеть намного старше. Тогда их отношениям придет конец. Локи был уверен, что не сможет любить Старка, если тот превратится в уродливого старика — что неудивительно. В конце-концов, эта привязанность началась c обычной похоти. В свою очередь, не менее эгоистичный Тони скорее всего возненавидит асгардца за его вечную молодость. — Надо что-то придумать, — произнеc трикстер. — Насчет чего? — Насчет продолжительности твоей жизни. Будь молодильные яблоки реальны, я бы скормил тебе целый мешок. — Вот как? — Тони не подал виду, но был приятно удивлен. — А ты уверен, что захочешь провести со мной вечность? — Не вечность, Старк. Тысячу лет, может быть, две. Я и сам успею состариться за это время. Да, это вся моя жизнь — эквивалент вечности. Теперь я понимаю, что мог бы вечно смотреть в эти глаза, на эту улыбку. Так люди могут часами глядеть на огонь костра или журчащую воду. Тони ничего не ответил, просто молча притянул Локи к себе и нашел губами его губы. Пожалуй, они никогда не целовались столь нежно. Да что там говорить: они раньше даже толком не разговаривали — до того дня, когда Тони навестил Локи в тюрьме. Трикстер неохотно отстранился, когда Старк запустил руки ему под рубашку. — Не здесь. И не сейчаc, — кивком головы он указал на лежащую в изножье кровати Кагую. Девочка свернулась калачиком поверх одеяла и спала — так тихо и крепко, что Тони только теперь заметил ее присутствие. Старк почувствовал вину — во-первых, за то, что едва не занялся сексом при ребенке, во-вторых, за все произошедшее ранее. Будучи сам в прошлом жертвой похищения, он меньше всего желал, чтобы подобное довелось испытать Кагуе — но ничего не смог сделать, чтобы это предотвратить. Более того, он едва не погиб у нее на глазах, заставив вернуться, казалось бы, навсегда забытые страхи. Кагуе было четыре года, когда Тони наконец сдался под натиском вопросов о назначении светящейся штуки в его груди и рассказал всю правду о реакторе. Это оказалось большой ошибкой: после всего услышанного девочка решила, что жизнь ее отца висит на волоске (что было, конечно же, отчасти верно). Кагуя стала впадать в панику всякий раз, когда замечала малейшие перемены в состоянии Тони. Более того, одно время она даже не разрешала ему спать: «Я боюсь, что ты уснешь и умрешь во сне». Им с Пеппер с трудом удалось ее успокоить, но надолго пришлось позабыть о ночных занятиях любовью — у Кагуи появилась привычка тайком пробираться в их спальню, чтобы проверить, дышит ли Тони, а потом засыпать поверх одеяла в ногах родителей. Впрочем, вот уже три года подобное не повторялось. Девочка стала старше и избавилась от своих страхов. Или сделала вид, что избавилась. Но теперь, после похищения, кошмары грозили вернуться вновь. Кагуя, хоть и была вундеркиндом, никоим образом еще не была взрослой, а то, что ей пришлось пережить, вполне могло сломать и взрослого. Тони мучился от чувства вины и поэтому ощущал себя крайне паршиво, когда его дочь наконец проснулась. Сонный взгляд девочки остановился на родителях. — Как ты себя чувствуешь, детка? — выдавил Старк, втайне ругая себя за то, что ему не пришло в голову спросить ничего лучше. Кагуя завороженно переводила взгляд с Локи на него и обратно. Тони напрягся еще сильнее, машинально придумывая подходящие ответы на еще не заданные вопросы. Но девочка так ничего и не спросила. По крайней мере, ничего из того, что он ожидал. — Нормально, — ответила она. — Только кушать очень хочется. Надеюсь, мы не проспали завтрак? Тони засмеялся от облегчения. Локи недовольно покосился на него, потом поднялся с кровати и одернул рубашку. — Нет, — ответил он на вопрос Кагуи. — Но даже если бы такое случилось, для принцессы Асгарда накроют стол в любое время. Старк, я пошел к себе. Встретимся в трапезной. С этими словами Локи накинул на плечи свой кожаный камзол и поспешно покинул спальню. Тони рассеянно поглядел ему вслед. — Хочу чизбургер и мороженое, — зевая, произнесла Кагуя. — Сомневаюсь, что это подадут к завтраку, — ответил Тони. — Я и не надеялась… Знаешь что? Давай, когда вернемся домой, сходим в «Бургер Кинг»? Ты, я и мама. Локи тоже можем пригласить. Тони тяжело вздохнул. — Сходим, обязательно. А сейчас — иди умываться. Завтрак начался с извинений. Едва Кагуя вместе с отцом переступила порог зала, к ней бросились рыдающие близнецы. Магни едва не сбил кузину с ног, с разбегу повиснув у нее на шее. — Прости, это все из-за меня! Если бы я не уговорил тебя сбежать, тебя бы не украли!.. — Мама говорит, мы должны были слушаться сестру, а мы не слушались, — вторила брату Гертруда. — Теперь, может быть, вы и не захотите больше приехать… И даже говорить с нами… Это все из-за нас!.. Девочка всхлипнула. — Что ты, Труди, вы совсем не виноваты, — Кагуя была готова простить близнецов сразу же, безо всяких упреков, но Тони сердито кашлянул, выражая неодобрение. — Ну, разве что немножко… — Вам не следовало так поступать, — произнес Старк как можно более строго. — Мы больше не будем, обещаю, — заверил его Магни. — И я буду каждый день тренироваться на плацу вместе с воинами, чтобы в другой раз защитить сестренок! — Конечно же, Хель, ты и сама кое в чем виновата. Зачем ты пошла у них на поводу? Ты же старшая, в самом деле, — сказал Тони дочери, когда они уселись за стол. — Тебе следовало сразу обьяснить, почему мы уезжаем, — проворчала девочка. — Тогда бы я не сбежала. На это Тони не нашел, что ответить. Тяжело вздохнув, он решил закончить на сегодня воспитательные беседы и с аппетитом принялся за еду. Второе извинение поджидало за соседним столом, нервничая и шумно сопя. Впрочем, испытываемое волнение и неловкость не помешали Вольштаггу опустошить несколько блюд со снедью. Он с трудом заставил себя дождаться момента, когда Тони Старк останется один. Это случилось ближе к окончанию трапезы: непоседливая Кагуя убежала играть с близнецами, а Локи отвлекся на беседу с Фригг. Бородач подошел к столу и кашлянул. Тони поднял на него глаза. — Я видел тебя на поле брани, Тони Старк, — начал Вольштагг. — Ты — храбрый воин и достойный муж. У меня нет никакого права смотреть на тебя свысока. Я должен просить у тебя прощения. Тогда, на пиру, я слишком много выпил и был несдержан в словах. Ты имеешь право вызвать меня на дуэль, если считаешь, что извинений недостаточно. Вольштаггу и вправду было стыдно за содеянное, но скорее не за сами слова, а за грубость, с которой они были сказаны. Он по-прежнему ненавидел ётунов, не доверял Локи и считал крайне неестественным, что какой-то мужчина выносил ребенка. Вместе с тем рыжий воин был не настолько глуп, чтобы не понимать: чужая личная жизнь — не его дело. Кроме того, союз Локи и Тони, хоть и был весьма сомнительного свойства, все же мог принести пользу обоим мирам, отвлекая трикстера от совершения очередного зла (по крайней мере, Тор и Один уже не раз озвучивали подобные надежды). И, наконец, немалую роль сыграла симпатия, которую Вольштагг с первой встречи испытывал к Кагуе. Всю свою жизнь он хорошо ладил с детьми и старался помогать детишкам любых миров, нуждавшимся в защите. В тот день, на празднике, уже после ссоры, поймав грустный взгляд дочери Старка, Вольштагг тут же устыдился за свое поведение. Разве этот несчастный ребенок виноват, что является отпрыском ледяного великана? — Брось, какая еще дуэль, — замахал руками Тони. После вчерашнего приключения сражаться с кем-либо хотелось меньше всего. — Ты без колебаний отправился на другую планету, чтобы помочь спасти мою девочку. Так что мы квиты. Ему было неловко и неприятно разговаривать с Вольштаггом, даже несмотря на то, что тот пришел извиняться. Старк нутром чувствовал, что асгардец тогда высказал именно то, что думает. Если честно, он не сказал ни слова неправды. Но Тони не был готов простить такое отношение. Пожалуй, он предпочел бы вовсе не общаться с рыжим воином. — Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь, Железный Человек, — серьезно сказал Вольштагг. — Друзья Тора — мои друзья. На этом они расстались. Точнее, Вольштагг поспешил исчезнуть, заметив приближающегося Локи. Младший брат Тора славился своей злопамятностью, и Вольштаггу, хоть он и презирал трикстера, не хотелось его злить — при желании Локи мог серьезно напакостить любому. Тони и Кагуя оставались в Асгарде еще три дня. Большую часть этого времени они провели с Локи. Хотя их часто оставляли наедине, трикстер постоянно чувствовал над собой неусыпное око Всеотца. Впрочем, пока что оно смотрело с одобрением — царь и вправду надеялся, что появление семьи усмирит буйный нрав младшего принца, точно так же, как любовь к Джейн когда-то заставила Тора стать взрослее. Кагуя все еще слегка дичилась Локи, но все же сводила знакомство с явным удовольствием. Трикстер обещал научить ее тому, чему не мог научить Тони или кто-либо другой: магии, доставшейся ей по праву рождения. Магии ётунов. Пока что Локи не спешил приступать к обучению, решив дать Кагуе время привыкнуть к себе. Но он уже предчувствовал, что его дочь-полукровка окажется весьма способной ученицей. Двое суток оба отца практически ни на минуту не отходили от девочки. Дни были заполнены прогулками по Асгарду, играми и пирами. Каждый вечер уставший Тони засыпал один в своей постели, пожелав Локи спокойной ночи и уложив дочку в детскую. Но, просыпаясь, Старк видел Кагую, дремавшую на покрывале его кровати, и трикстера, пристроившегося рядом. Локи обнимал девочку и мурлыкал себе под нос нечто вроде колыбельной. — Кошмары, — тихо произнес он, встретив удивленный взгляд Тони. — Она кричала во сне. Попросила меня, чтобы я отвел ее к тебе. Старк думал о том, что никогда не простит себя за то, что не смог предотвратить похищение. Локи был другого мнения. — Это случилось, и ничего уже не изменить. Я сам был не намного старше, когда первый раз оказался на поле боя. Мне тоже было страшно, но я справился. Теперь нужно помочь справиться ей. Кто знает, может, в будущем Кагую ожидают еще более серьезные испытания. Мы не можем всегда оставаться рядом, поэтому должны научить ее сражаться. Думаю, в этом она преуспеет. Наша дочь уже сейчас обладает твердостью духа настоящего воина. Тони снова взглянул на спящую Кагую, такую маленькую и трогательно-беззащитную, и усомнился в словах божества. Даже если Локи был прав, Старку не хотелось растить из Кагуи машину для убийств. Тони считал, что девочки рождаются для того, чтобы радовать мужской глаз и проявлять заботу о ближних. Дочерей надо баловать и стараться оберегать от всех бед, даже когда они уже взрослые. Тони поймал себя на мысли, что не жаждет даже того, чтобы его дочь пошла по его стопам и стала супергероем. — Я лишь хотел, чтобы у нее была спокойная и счастливая жизнь, — вздохнул он. Локи в ответ грустно улыбнулся. — Ты же понимаешь, что это невозможно. На третий день Старку и Локи наконец-то удалось остаться вдвоем — Один и Фригга пожелали, чтобы Кагуя провела немного времени со своими бабушкой и дедушкой. Заручившись обещаниями, что за девочкой будут смотреть во все глаза и не допустят, чтобы что-нибудь случилось, человек и асгардец покинули пределы дворца и верхом на лошадях отправились к краю диска. Почти все время они были вынуждены ехать шагом. Тони был неважный наездник — в последний раз он сидел в седле в возрасте десяти лет. Конечно, перед поездкой в Асгард Старк оплатил уроки верховой езды для себя и для Кагуи, но вышло так, что девочка училась одна. Тони едва смог выкроить время, чтобы пару раз заглянуть на манеж. К счастью для Старка, дорога оказалась недолгой. Достигнув пляжа, покрытого белоснежным песком (таким белым, что издали его можно было принять за снег), Локи спрыгнул с лошади и побрел пешком, оставив коня непривязанным возле кустиков чахлой травы. Тони поспешно последовал примеру трикстера. Дойдя до кромки воды, мужчины остановились. Море лениво плескалось у их ног, над головой мерцали скопления галактик, видимые в Асгарде в любое время дня и ночи. Водная гладь простиралась до непривычно близкого человеческому глазу горизонта. Тони знал, что там море и космос соединяются: исполинским водопадом вода низвергается в пустоту. Это казалось невероятным, тем более, что Старк видел и слышал прибой, пускай и довольно слабый. У берега это волшебное море почти ничем не отличалось от земных морей. — Мы с Тором часто приходили сюда играть, когда были детьми, — произнес Локи. — Мне нравится это место. Здесь понимаешь, насколько наш мир отличен от других миров. И насколько он мал. Тони хмыкнул, соглашаясь. Его давно подмывало спросить, каким образом крошечной плоской планете, вроде Асгарда, вообще удается существовать и при этом быть пригодной для жизни. Не то, чтобы он раньше не спрашивал, но Тор и другие асы не могли дать внятного ответа, а Один вообще не желал говорить на эту тему. Старк подозревал, что этот мир существует как осколок чьего-то великого прошлого, замкнутый в кокон собственной магии, которую когда-то, вполне возможно, называли технологией. — Хорошо, что Кагуя отчасти принадлежит Мидгарду, — продолжал Локи. — Раньше я думал, что это плохо. Теперь понимаю, как это хорошо. Наш мир слишком стар… Мидгард… Ты должен вернуться туда, Тони. Ты и Кагуя. Там — ее дом. — Локи… Разве ты не хотел бы… — Хотел. Я всегда делаю то, что хочу. Но это — исключение. Сейчас я в долгу перед тобой, Тони Старк. Ты отдал мне свое сердце. Мне нечего предложить тебе взамен. — Тебе и не нужно… — Не перебивай! Все, что я могу тебе дать — это время. Время для тебя и для той смертной, которую Кагуя называет матерью. Время, равное остатку человеческой жизни. Пусть эта женщина живет с тобой, старится у тебя на глазах. Я постараюсь никак не препятствовать вашему счастью. Но потом, когда она умрет, я приду и заберу то, что принадлежит мне — тебя и нашу дочь. — Локи, я ведь тоже смертен. Давай посмотрим правде в глаза: я едва ли переживу Пеппер. Даже если переживу, то не надолго. При самом благополучном раскладе мне не протянуть больше ста лет. Вот Кагуя — другое дело. Я хочу, чтобы ты заботился о ней, когда нас с женой не станет. — Мы, Тони. Мы будем заботиться о ней вместе. — Ты все-таки знаешь способ, как продлить мою жизнь? — с интересом спросил Старк. Локи горько усмехнулся. — Даже боги Асгарда не в силах наградить подобным долголетием. Но я — не один из них. Я всегда получаю то, что хочу, рано или поздно. К счастью, у меня есть еще немного времени. Клянусь, что переверну всю галактику, но найду способ остановить твое старение! А если не найду — то изобрету. Он невольно сжал кулаки и прошептал: — Я должен стать сильнее бога! — О, Локи, — Тони старался не подать виду, насколько он расстроган и польщен. — Ради меня… — Не ради тебя, — на лице трикстера вдруг расцвела хитрая улыбка, а в глазах заплясали черти. — Мне постоянно скучно, и нужен кто-то, кто будет меня развлекать. Ты умен, хорош собой, жаль только, что смертен. Как только я решу эту проблему — заполучу тебя в вечное рабство. — Я так и знал, что ты без ума от меня, — улыбнулся Тони. Бог легонько щелкнул его по носу. — Не зазнавайся, человечек, — отвернувшись, трикстер бросил взгляд на море. — Хочешь искупаться?.. — А?.. Локи принялся расстегивать пряжки своего зеленого плаща. — Искупаться. Морская вода сейчас достаточно теплая. Даже для такого хрупкого создания, как ты. Тони изобразил возмущение. — Эй!.. Сейчас призову костюм, и увидим, кто из нас хрупкий!.. Кстати, я не захватил плавки, но, думаю, ты не возражаешь, — с этими словами Тони тоже начал стаскивать с себя одежду. Вода была действительно теплой и, к тому же, довольно прозрачной. Нырнув, Старк открыл глаза и обнаружил на дне кораллы и стайки разноцветных рыбок, сновавших между ними. Пообещав себе в другой раз захватить сюда Кагую, маски и трубки, он вынырнул на поверхность и постарался не отстать от прекрасно плававшего Локи. Они так увлеклись, что провели в воде больше часа. Почувствовав, что Тони начал уставать, Локи стал подталкивать его в сторону берега. Когда они выбрались из воды, то тут же рухнули на расстеленный на песке плащ, подставив солнцу мокрые спины. Тони уже почти обсох, когда Локи перекатился поближе и обнял его сзади за плечи. Старк охотно прижался к нему в ответ, чувствуя пробуждающееся желание. Он уже давно хотел попросить кое о чем, но не решался. Более подходящего момента, чем сейчас, могло и не предоставиться. — Локи? — М-мм? — Тогда, на планете читаури… Ты был синим. И Тони тут же почувствовал, как трикстер напрягся. — Ты знаешь, что это значит, — сухо ответил Локи. — Я — тот, кто я есть. — Да я не против! Мне бы хотелось… Ты не мог бы… превратиться для меня? Трикстер застыл, словно каменное изваяние. Затем Тони почувствовал, что он мотает головой. — Нет. Не проси. Да и зачем тебе это? — Ну… Я хотел бы еще раз увидеть тебя таким. Тебя всего. Дотронуться до тебя, коснуться… — Ты отморозишь себе пальцы. — Я же трогал тебя тогда, и ничего. А сейчас, к тому же, солнце припекает. Немного прохлады бы не помешало… Или ты растаешь, как Снегурочка? Локи фыркнул. — Не надейся. Скорее уж я поимею тебя, если превращусь. Прямо здесь, на песке. Своим длинным, синим, ребристым ётунским членом. Тони резко обернулся, и они оказались лицом к лицу. — А он правда ребристый? — с нездоровым блеском в глазах спросил Старк. — Я имею в виду, все эти линии и выпуклости на твоей коже. Они и там есть? — Ты уверен, что хочешь увидеть? — Еще как! — Ну, ты сам напросился, — Локи приподнялся и сел, отстранившись от Тони, затем медленно поднялся на ноги. — Закрой глаза, Старк. Человек крепко зажмурился и затаил дыхание в предвкушении. Со стороны Локи не раздавалось ни звука, но в какой-то момент в лицо Тони дохнуло прохладой. Полностью превратившись, трикстер помедлил, все еще сомневаясь, стоит ли показывать себя в таком виде. Тони послушно ждал, сидя на расстеленном плаще. — Можешь посмотреть, — наконец разрешил бог. Старк взглянул на него и с шумом втянул в себя воздух. Локи снова напрягся, внимательтно вглядываясь в лицо человека — не увидит ли он отвращения в карих глазах? Но нет: похоже, он волновался напрасно. Тони беззастенчиво разглядывал его, с любопытством, но без страха, и даже невольно придвинулся поближе. В обличье ётуна Локи тоже был поджарым и, может быть, немного более мускулистым, чем в облике асгардца. Узор из линий был четко виден на лбу и щеках трикстера, спускался по шее, расходясь кругами по торсу. Линии почти сходились вместе на бедрах, круто изгибались в области колен и продолжались до самых ступней. И, да, член и яйца тоже были украшены спиральным узором выпуклых линий и точек. Хозяйство ётуна напоминало экзотическую секс-игрушку. На теле Локи не было ни единого волоска, за исключением темной шевелюры на голове, взлохмаченной и слипшейся после купания. Ногти на руках и ногах были матово-черного цвета. Привстав на колени, Старк робко протянул руку. — Можно?.. Бог молча кивнул, давая разрешение. Синяя кожа под пальцами Тони казалась прохладной и гладкой, словно шелк. Единственными неровностями были слегка выступавшие над поверхностью узоры. Прикрыв глаза, Тони мог бы читать их на ощупь, словно азбуку для слепых. — У Кагуи такие же, когда она превращается. На лице и руках, совсем как у тебя… — Расположение линий передается по наследству. На мне — рисунок королевской династии Ётунхейма. Кончики пальцев Тони начали замерзать, но он и не думал убирать руки. Его внимание снова оказалось приковано к паху Локи. Член ётуна явно начинал реагировать на происходящее. — Он большой. Больше, чем когда ты выглядишь как обычно. — Не намного, — Локи едва не застонал, когда Старк пальцем провел от основания к головке, потом легонько сжал его яйца. Прижавшись лбом к животу Локи, Тони глубоко втянул носом воздух. — Ты пахнешь, как мятный леденец. Интересно, каков же ты на вкус? Пальцы трикстера тут же впились Старку в затылок. — Когда-нибудь ты пожалеешь о своем любопытстве, — прошептал Локи, слегка надавливая на его макушку. Ему нестерпимо хотелось, чтобы Тони сразу же взял его в свой горячий рот, чтобы ублажил его, по доброй воле или по принуждению. В другой раз Старк сопротивлялся бы до последнего. Столько раз имея возможность наблюдать за действиями девушек во время процесса, он не мог и представить, что когда-нибудь окажется не на принимающей стороне. Первый раз, когда Локи поставил его на колени и насильно заставил открыть рот, никто из них не смог получить должного удовольствия. Тони сразу же начал давиться и кашлять. К тому же, происходящее показалось слишком унизительным, и Старк не захотел прилагать ни малейших усилий, чтобы привыкнуть. Он отчаянно вырывался и даже попытался укусить. Локи в конце-концов отпустил его, осыпав проклятиями, и потом еще долго напоминал при случае, что Тони Старк не умеет делать минет. Человек огрызался, говоря, что он не из тех, кто отсасывает. В этот раз Тони решил, что справится. Он заглатывал холодный член постепенно, ровно дыша через нос. Синий цвет и странный привкус кожи Локи сыграли ему на руку — было совсем не противно, даже приятно. Как будто это на самом деле мятная конфетка. В то время, как солнце нагревало шею и плечи Старка, он представлял, что посасывает тяющее мороженое. Только вместо того, чтобы уменьшаться, это мороженое еще немного увеличилось в размерах у него во рту. — Тони, Тони., — шептал Локи, двигаясь бедрами ему навстречу. Он с удовольствием кончил бы в рот Старка, и уже был близок к этому, но в голове что-то щелкнуло — нельзя. Вспомнив, почему именно нельзя, Локи резко подался назад и оттолкнул Тони. — Плохо? — спросил тот, облизав губы. По его подбородку стекала струйка слюны. — У меня все еще не получается? — Хорошо. Даже очень, — задыхаясь, ответил Локи. — Но я не могу позволить тебе проглотить. Если, конечно, ты не хочешь еще одного ребенка. — Нет-нет, не хочу, — поспешно согласился Тони. Подумав, он добавил: — Но я все-таки хочу, чтобы ты меня трахнул. — Встань в коленно-локтевую. Я постараюсь касаться тебя как можно меньше, чтобы не заморозить. И постараюсь не кончить внутрь. Старк беспрекословно подчинился. Локи несколько секунд любовался видом, потом протянул руку и стал искать что-то в ворохе одежды. Повернув голову, Тони увидел, как асгардец извлек смутно знакомый ему флакончик. — Похоже, на этот раз нам не придется беспокиться из-за отсутствия смазки, — пробормотал Старк, снова склонив голову и уставившись на ткань плаща Локи. Тони охнул, почувствовав холодное прикосновение к своей спине. Трикстер медленно провел рукой вдоль его позвоночника, от шеи до копчика. Там рука на мгновение замерла, потом обе ладони Локи легли на ягодицы Старка и развели их в стороны, полностью открывая Тони его взгляду. Локи капнул немного смазки прямо на сфинктер и принялся втирать ее в анус. Тони кусал губы в предвкушении и мелко дрожал. Локи готовил его долго и неторопливо, протискивая внутрь палец за пальцем, двигая их и поворачивая. Потом он убрал руку. Тони, зная, что за этим последует, прижался щекой к земле, глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь расслабиться. Как всегда, от сильного возбуждения его мышцы невольно напряглись. Когда Локи вошел, его член показался просто ледяным, но в то же время холод немного уменьшил жжение от растяжки. Тони готов был поклясться, что чувствует все до единой неровности на проникающем в него органе. Старк жалобно застонал, когда Локи подался назад и снова вперед, черезчур резко, чтобы это могло пройти безболезненно. Холодная ладонь несколько раз шлепнула Тони по заднице, то ли наказывая, то ли пытаясь отвлечь. — Терпи, — произнес Локи, продолжая безжалостно двигаться в нем. — Ты сам этого хотел… Терпи. Пальцы Тони, сжимаясь, комкали шерстяную ткань плаща. Человек беспомощно ерзал, выгибаясь навстречу Локи, стараясь найти правильный угол, при котором происходящее будет, кроме боли, приносить еще и удовольствие. Трикстер сам помог ему в этом, заставив поднять бедра как можно выше. Удерживая Тони в таком положении, он начал с размеренных и глубоких проникновений, постепенно набирая скорость. Старк громко стонал — боль никуда не делась, но она странным образом смешивалась с наслаждением, одно перетекало в другое. Ты просто конченый мазохист, Тони, думал он про себя. Его возбужденный член был почти лиловым от прилившей к нему крови, и загибался к животу, твердый и сверхчувствительный. Старк думал, что сможет кончить, даже не прикоснувшись к себе, но холод в заднице мешал получить разрядку, хотя Локи с каждым движением довольно ощутимо бил его по простате. Сдавшись, Тони стиснул свой орган в кулаке и принялся активно помогать себе рукой. Он едва успел — Локи издал низкий протяжный стон, толкнувшись особенно глубоко, потом вдруг поспешно вышел и кончил ему на спину, облив такой же холодной, как он сам, спермой. Старка затрясло, он тоже застонал, почувствовав, что уже близко. Локи вставил три пальца в его растянутую дыру и держал их там, пока Тони содрогался в оргазме. Когда последний спазм миновал, Старк, обессиленный, повалился лицом на покрывало. Свет начал меркнуть в его глазах, и Тони было подумал, что теряет сознание. Но этого не случилось. Руки бога подхватили его, перевернули на спину и закутали в один из шерстяных плащей. Локи крепко обнял его и улегся рядом. Тони с изумлением отметил, что кожа ледяного гиганта покрыта инеем. Только когда синева исчезла, и бог снова изменил облик, Старк понял, в чем дело: это был замерзший пот. Локи тяжело дышал, его сердце бешено колотилось — точно так же, как и сердце самого Тони. Грудь ётуна высоко вздымалась и опускалась. Старк, плотно прижатый к нему спиной, невольно стал дышать ему в такт. — Черт, Локи, это было охрененно! — проговорил он, стуча зубами от холода. — Может, когда-нибудь повторим… Только не скоро. — Скажи спасибо, что остался жив, — пробормотал бог, то ли всерьез, то ли шутя. — В таком виде… Я никогда раньше ни с кем этого не делал. — Ну, все когда-то бывает в первый раз, — философски заметил Тони. Они расстались на следующий день на Радужном мосту. Кагуя обняла Локи на прощание и поцеловала его в щеку. Он попросил ее о том же, что и все остальные — что она будет присматривать за Тони. До тех пор, пока трикстер не получит право навестить их на Земле. Девочка с серьезным видом согласилась. Услышав этот разговор, Джейн тяжело вздохнула. Ей не нравилось, что на Кагую уже сейчас вешают ответственность за отца. Конечно же, это была шутка, но повторялась она с пугающей частотой. На взгляд Джейн, Тони был слишком безбашенным и инфантильным, чтобы считаться подходящим родителем. Девочке он был скорее как брат и товарищ для игр. К сожалению, второй отец Кагуи был нисколько не лучше. Джейн подумала, что в вопросах воспитания ребенка можно положиться разве что на Пеппер — женщины были едва знакомы, но ответственность и духовная зрелость миссис Старк не вызывали сомнений. Правда, у Джейн было предчувствие, что с появлением Локи этот брак может не продлиться долго. Старк и Локи пожали друг другу руки, словно не любовники, а друзья. На большее невозможно было и рассчитывать: Тор, его соратники, жена и дети смотрели на них во все глаза. Так уж вышло, что переобнимав всю эту компанию, Тони довольно сухо простился с тем, кто интересовал его больше всего. — Мы же еще увидимся? — зачем-то спросил он Локи. — Не надейся, что я так легко тебя оставлю. Тони подумал, что бог обмана, в общем-то, не столь уж красив: слишком острые скулы и подбородок, холодный, насмешливый, а иногда и жестокий взгляд водянистых глаз. Но улыбка… Эта улыбка разит в самое сердце, в отличие от скипетра читаури. Когда Локи улыбается, даже так криво, как сейчас, Старк не может ему противостоять. Никогда не мог, поэтому все так и обернулось. Я влюблен в бога лжи. Тони усмехнулся про себя: если это посланная небесами кара за все его грехи, то он вполне заслужил ее. И даже не возражает. Заставив себя выпустить руку Локи, Старк подозвал Кагую и сделал несколько шагов назад, в сторону дома Хеймдалля. Тор обещал проводить их, поэтому двинулся следом. Близнецы замахали Кагуе руками. Локи остался стоять рядом с асами. Уходя прочь от него, Старк ни разу не оглянулся. У Тони было чувство, что если он это сделает, то никогда не сможет уйти. Но он не мог остаться — не сейчас, не в этот раз. Он должен был вернуться домой. Дома его ждали.