Усы, лапы, хвост и посох в комплекте!

Найлин. Спустя две декады.       Я проснулась испугавшись. Который раз, за эти дни. Но сейчас паника от вида крови на пальцах была минимальной. На двоечку из десяти. Учителя постарались. Подстроили ситуацию в которой пришлось спасать чужую жизнь, без малейшей поддержки. Крови было столько — измазалась по уши, испортила платье и даже слегка наглоталась. Пришлось высасывать кровь от дротика с нервно-паралитическим ядом. А у воина перед ней, тело после ранения год назад, плохо переносило подобного типа вещества. Пока вспомнила как чистить кровь — сработали знания из предыдущей жизни. Часть вытянула ртом, глотнув уже остаточный след с ядом. Потом вспомнила технику, универсальный антидот и выиграла время до прихода помощи. Антидот выпила первой, чтобы не парализовало гортань — засыпала в рот бедняге, благо этот тип яда вызывал повышенное слюноотделение и проглотить удалось. Острой заколкой сделала разрез около сердца, а техникой запустила чистку крови, вызубренную за первый же выходной. Яд вытянуть успела, продукты реакции с кровью тоже, а там чуть не упустила контроль от зычного голоса учителя Мэй: — Вот, трепыхается, даже не зная, как делать правильно. Держит. Сил ей удержать его пока не хватит, как и умения, но от быстрой смерти она его спасла. Подарив смерть мучительную. А теперь под руководством шицзе Цао, она сделает как положено. А новички пусть смотрят и записывают. Спрошу первыми!       После тяжелых уроков, я вывалилась из вотчины целителей в состоянии дохлого ежа. Когда колючки цепляют всё, а сил идти уже нет. Солнце почти село. Мои ошибки разобрали подробно, с различными вариантами решения. От учителя опять досталось хворостиной по спине, правда на этот раз всем и в мой адрес совсем слабо. Инстинкты сработали, пусть и знаний мало для их использования, импровизация не то, на что может опираться целитель — учитель так и сказал. А жизни от меня будут зависеть, хочу я того или нет. Учитель признал, что явно допустил в начале моего воспитания ошибку и намерен её исправить, чтобы я не опозорила его в будущем. Стало страшно.       Кровь, проглоченную, выблевать не дали — научили технике нейтрализации и использованию для собственной поддержки. Магия крови игровых вампиров во всей красе. Заодно и как зачаровать одежду, наконец подсказали. Та самая старшая ученица Цао — Цао Хуэй. Почистила моё лицо, погладила по голове и увела с собой, после разрешения учителя. В небольшой каморке, где-то пятьдесят квадратных метров (на полтора десятка разумных), где целители отдыхали, усадила на широкую лавку и подтянула доски для рисования. Показала цепочку знаков, как их прошивать и после, вытащила свёрток белоснежной ткани, с широкой каймой цвета морской волны и коробку. Развернула свёрток и разложила рядом со мной несколько халатов и поясов. Два безрукавных верхних, два нижних, со средней ширины рукавами и широкими полами, соединяемыми на уровне бедра, два с широкими рукавами и два пояса в той же гамме, вышитых серебряной нитью. Все длиной в пол и с узорами нитью. Почему серебряной? Так потому, что мне дали недвусмысленное предложение. Форму носили только ученики Школы Целителей, поэтому предложенный дар можно трактовать лишь в одном ключе. Личное ученичество — это уже практически родительское отношение и передача искусства. Легко не будет — в отличие от обычного двухлетнего Договора у Аптекаря, тут я стану головной болью и частью личной репутации того, кто за меня впишется. Долгие десятилетия надзора, воспитания, обучения и представления моих интересов. И почести тому, кто меня обучил. Да, он не сможет влиять на мой брак и самые серьёзные решения, как это будет делать семья, но если я перейду в личное ученичество — право на это у него появится. Как и обязанность блюсти мои интересы. Вот только, окажись он деспотом и самодуром — мне уже помочь не смогут. Отношения ученика и учителя — священны. И теперь мне нужен совет — старшая ученица сказала, что на принятие решения мне выделены три дня начиная с завтрашней зари. Если я решусь, то мне нужно будет вышить защитные символы на одежде, принять карминовую метку на лоб и приготовить ритуальный чай для учителя. Она просила обдумать и взвесить всё серьёзно — всё же решение одно на всю жизнь. Ей в своё время было проще — её отдали родители, в уплату долга за помощь целителей, чтобы не кормить лишний рот. Тогда, пятьдесят семь лет назад, на дальних форпостах был голод и она легко была отдана целителю, спасшему её мать, отца и пятерых братьев от эпидемии болезни насланной Бездушными. Она, с поразительной лёгкостью рассказала об этом, так как Учитель (для неё с большой буквы), давно стал семьёй (и реалии этого мира, порой шокирующие, были для неё привычными). Предупредила, что характер у него не мёд, а колючие лозы с едким лекарственным соком — и ранят, и вылечат. Больно, но действенно и запоминается наука аж до костей, в пыль сотри — не забудешь. Цай Хуэй посмеялась над моим загруженными лицом и сложив вещи, обернула их тканью, вручив мне в небольшом свёртке нитки и иглы, которыми нужно прошить ткань. И отпустила с миром.       Выползала я усталая как ездовая собака — Бай Фенг встретил меня у ворот в Палаты, отбирая поклажу и идя рядом. Ему я вывалила свои переживания, на что сид обнял меня за плечи и сказал: — Это доверие, которому ты сама можешь позволить зародиться. Я знаю Целителя Мэй, у него обучался мой Учитель. Он суров, не терпит лености и безрассудства без пользы, легко может отходить розгами за провинность и при этом, его страшно уважают немногочисленные ученики. За его жизнь их было всего восемь — ты станешь девятой если согласишься. Будет страшно, сложно и в твоих руках будет много жизней, часть из которых ты оборвёшь из милосердия, сама. А часть жизней, просто не сумеешь спасти. Это неизбежно. Но если ты захочешь, рядом с тобой будет опытный старший, с которым ты сможешь обсудить любую мысль, спросить совета и знать, что у тебя есть защита. Даже член семьи не всегда может дать опору, особенно когда он далеко. — - Сид погладил меня по голове, присаживаясь рядом и попросил заварить нам новую порцию чая — мы остановились в чайной, заняв самый дальний столик. Сид ещё раз поблагодарил девушку разносчицу и положил на столешницу зачарованную каменную плашку. Теперь дальше чем на метр от нас, никто не поймёт смысла наших слов. Бай Фенг разлил чай по чашам и снова заговорил, заводя руку мне за спину и опираясь на неё: — Меня заметил Учитель и воспитал с совсем мелкого возраста. Когда попал сюда — огонь в Храме дал мне всего одиннадцать лет, хотя там я был на десять лет старше. Никакого права голоса и уважения — я был ребёнком, которого выбросило в трущобы Города Перьев перед осадой. Меня одурманили ядом и заставили пронести в центр города семена Плотоядных Росянок из Долины Семи Убийств. Там эти твари растут быстро, питаясь влагой из крови своих жертв. А в центре города родники и река. Брось я туда семена и жертвы исчислялись бы сотнями. Росянки уже через пару часов начинают передвигаться самостоятельно, пожирая тех, кто им попадётся. Если бы не Учитель — я бы стал причиной огромных жертв и был убит, как вражеский лазутчик. Учитель заметил меня и решил проверить ребёнка, на котором не почувствовал Печать. Поймал меня, обыскал и отправил в темницу, пока не отбили атаку на город. Я просидел в каменном мешке около суток, пока про меня не вспомнили. Яд к тому моменту моё тело уже побороло, чудом, не иначе. Еды мне не давали, только воду, но её не требовалось — я только переместился. И Учитель это понял, когда меня выволокли наружу. Помню только удар по шее и как очнулся в Храме Белого Тигра — это обитель Жрецов, обучающихся всем путям. Учитель, тогда ещё один из старших мастеров, принял меня в ученики. До тридцати пяти я был прилежным учеником, деля горести и радости с наставником и как видишь из меня вырос достойный мужчина. Учитель хорошо отзывался о своём наставнике, поэтому я не буду отговаривать. Просто знай — я сам пойду к нему на беседу, когда буду просить твоей руки, если ты согласишься.       С Бай Фенгом мы ещё прогулялись по пахнущей цветущими яблонями улице и он проводил меня до ворот, откуда я решительным шагом направилась к сестре.       Ин Лун встретил меня удивлённо, задвигая ярко-алеющую щеками сестру в распахнутом верхнем одеянии себе за спину. Смутилась и я, но решительно прошла мимо парочки, выложив на пустой стол сверток с одеянием, который развернула и опустившись на колени, сложила руки перед лицом, опускаясь в глубокий поклон. Тишина была гробовая и тут Ин Лун негромко усмехнулся, констатируя: — Старый кот на охоту вышел… Эрай, твоей сестре предложил ученичество сам Целитель Мэй. У сестры из рук выпала заколка. Лин Мэй Цзяси. Взгляд со стороны       Ученица вернулась после разговора с девочкой и присела сбоку от стола читающего трактат мужчины, начав разводить чернила в тушечнице. Тишину нарушал только мягкий скрежет чернильного камня о шершавую поверхность тушечницы. И ровное дыхание обоих.       Подготовив свитки, целитель отложил их на верхнюю часть стола, мужчина размял плечи ладонями и потянулся за кистью. Тушечницу тут же подвинула ученица. Развернув первый свиток из плотной бумаги, тонкой кистью целитель начал заполнять ровными и аккуратными иероглифами. Так как почерк был выверенным, а знаки довольно мелкими — закончил расписывать свои мысли он примерно через полтора часа. Высохшую часть свитка ученица уже скатала, поэтому отложив кисть, мужчина выпрямился. Обвел взглядом оставленные на бумаге пустые квадраты, куда потом зарисует примеры описанного в тексте и прикрыл глаза. Трактат «О духе и теле»* был готов.       Свернув свиток и отложив его, Мэй Цзяси достал из шкатулки квадратный каменный брусок. Подбросил его в воздух, складывая пальцы в мудры и соединяя энергию. Каменный брусок, падая, замер в сфере из голубой энергии, расщепляясь и обнажая центральную часть, где вытачивалась гладкая шпилька. Стержень толщиной с карандаш, с поперечными волнами, расширяющаяся в конце — шпилька из нефрита опустилась на стол перед целителем. Отполировав её, мужчина положил украшение перед ученицей и та спросила: — Почему именно она? — Инстинкты. Из всех кто был, в том зале — она в одиночку бросилась на помощь. Кроме того, я чувствую от неё сильный целительский дар. И довесок в виде ученика моего пятого ученика. Выучили на боевого целителя, а практики в мирной жизни не хватает…- Мастера перебила оставшаяся спокойной, как и всегда, ученица: — Учитель, вы ворчите. — Добившись внимательного ожидания, девушка спросила: — А если дева Чжу не станет моей шимэй? Мэй Цзяси только хмыкнул и коснулся кончиками пальцев шпильки, которой заколет новой ученице волосы: — Она — придёт. Посоветуется со всеми, продумает пути отхода и придёт. Такие как она рождаются сидами с талантом, как её будущий жених. А её перетянул страх. У неё глаза светятся от страха и подавленной агрессии.Будет зубастой, что хорошо — другие сгорают на работе. Присоединится.       Девушка только покачала головой и помогла Учителю убрать со стола.       На заре третьего дня, в присутствии всех учеников Клана Лин, был подан ритуальный чай мастеру Мэй Цзяси. Закованная в официальные одежды учеников, обученная кем-то из знакомых, Чжу Найлин приняла от Учителя Лин Мэй Цзяси подарок — набор каллиграфии. И опустилась с ним на колени, подставляя голову, где уже был сделан простой пучок. Нефритовая шпилька заняла своё место, а лиса в новых реалиях слегка ошалевшая, вместе с Учителем ушла к порогу Залов Исцеления, как официально называлась эта зона и приняла от него небольшой сундучок полный книг.       Бай Фенг посмеивался. Мама и бабушка Найлин злорадствовали, а сестренка, пыхтела от злости, заменив её у Аптекаря, в рамках Договора об обучении.       Жизнь шла своим чередом.