Тринадцать жертв

Когда-то давно жил на свете дух. Так же, как и подобные ему, не имел он ничего: ни дома, ни семьи, ни имени. У него был лишь некий облик и светящаяся сфера из прозрачного камня, в которой заключалась его сущность, его душа, его память. Как и подобные ему, он появился в сером мире и был таким же бесцветным, пустым, как и всё вокруг. Однажды к нему явились крошечные создания и предложили покинуть серый мир, обменяв безжизненный покой на живую неизвестность. Желая сбежать от этой серости, он принял предложение. Так он стал Духом Сна, тем, кто путешествовал по мирам и получал силы от чужих снов. Он всё также оставался никем, его образ менялся, подстраиваясь под мир, но всё это было эфемерным, ненастоящим. Стоило духу покинуть мир, как о нём забывали, его словно никогда там и не было. Но дух был рад и этому, ему очень нравилось узнавать о мирах, так непохожих на его родной, и об их обитателях, ведь в сером мире никто ни с кем не встречался. Словно в тот мир забыли вложить не только краски, но и смысл. И всё же было у духа одно желание. Он хотел найти хозяина – того, от чьих снов он будет постоянно получать силы. Взамен он сможет исполнить одно желание, любое, на какое хватит накопленных сил, а после стать частью того мира, остаться там, если захочет. Сны и желания – то, что сильно осложняло поиски, ведь если хозяин часто видел кошмары, это медленно губило духа, а желание можно было доверить только тому, кто не использует его во зло. Долго странствовал дух, пока в одном из миров не почувствовал источник ярких и светлых снов. Ему казалось, что такие сны не могли принадлежать плохому человеку, поэтому дух понадеялся, что вот он – хозяин. И какими же противоречивыми были его чувства, когда он нашёл милую девушку с очень серыми глазами. И волосы у неё были чёрные, и сама она была невзрачной, потому что старалась не привлекать внимание. Таких людей называли серыми, даже если они и не носили этот цвет вовсе. Так странно стало, он согласился на странствия, чтобы сбежать от серости, но его надежда оказалась серой. Дух всё же решился узнать девушку поближе, он уже понял, что её сны – прекрасный источник сил, осталось только понять, какова она сама, сможет ли правильно распорядиться желанием. Девушка легко приняла незнакомца. Кажется, она ещё не очень хорошо знала мир, жизнь, ведь так просто доверилась кому-то, кто неожиданно появился в её жизни и предложил стать друзьями. Когда девушка спросила об имени, дух растерялся, ведь не имел его, а начинать союз со лжи, назвавшись кем-то другим, он очень не хотел. «Что же, – сказала она, немного подумав, – раз ты чужеземец, то я могу звать тебя Эрланн? Знаешь, у всех имён есть значение. Я считаю, что это очень важно. Даже если кажется, что имя было дано человеку просто так, в этом всё равно есть смысл. Это имя тебе подходит». Духу было всё равно, как к нему обращались, в разных мирах его называли по-разному, но всё это было лишь частью образа. Оставляя мир, он оставлял там и имя. Поэтому в тот момент дух почувствовал себя счастливым просто из-за того, что теперь у него было его имя. То, которое он сможет носить всегда, если исполнит желание этой девушки. Оказалось, что из-за слабого здоровья девушка в самом деле очень мало видела мир, ведь почти всё время проводила дома. Она была младшей дочерью одного важного человека, но даже благодаря своим связям он не мог найти лекаря, который бы помог исцелить дочь. Её возили в разные места, на ней испытывали разную магию, испробовали множество дорогих лекарств, амулетов, но всё было тщетно. Когда она чудом дотянула до совершеннолетия, жизнь в ней начала медленно угасать. Духу, Эрланну, стало очень жалко девушку, когда он узнал об этом. Пусть даже мир вокруг неё был полон красок, пускай у неё была любящая семья, жизнь её не так уж сильно отличалась от той, которая была у него в сером мире. В ней не было смысла, это было простое ожидание скорой смерти, тщетно наполняемое впечатлениями. Чтобы как-то скрасить её однообразные дни, Эрланн рассказывал хозяйке о своих странствиях. В эти моменты он в коем-то веке очень был рад тому, кем являлся, ведь как дух смог повидать гораздо больше, чем доступно даже многим магам. Он видел такие вещи, которые она не могла прочитать даже в книгах. Рассказывал о людях и других созданиях, о чудесах, о красотах затерянных мест. Она очень любила его слушать, хотя взамен могла рассказать только о своих снах и том, что узнала из книг. Или предлагала заняться чем-то простым, совсем человеческим, например, рисованием, оригами, игрой в прятки, в шахматы... Постоянно находясь дома, она всё время искала, чем же заняться, чтобы дни не проходили совсем впустую. Однажды она увлеклась созданием кукол и в это дело также втянула Эрланна. Ему занятие очень пришлось по душе, так что иногда он мастерил что-то втайне, желая порадовать хозяйку подарком. В какой-то момент Эрланн осознал, что его чувства не ограничивались дружбой, он начал влюбляться в хозяйку. Даже серость её глаз больше не отпугивала напоминаниями о родном мире, ведь он видел в них живой блеск, яркость, которую всё равно не передали бы никакие краски. Он любил всю её, он любил то, что она интересовалась не образом, который как обычно создал этот мир, а им самим. Пусть даже в нём ничего не было, кроме сферы, памяти... И имени. Да, теперь ведь у него было имя, а из памяти, которую хранила сфера, сложились его история, личность. Общаясь с хозяйкой, дух понял, что теперь он в самом деле был кем-то. Эрланном. Он хотел подарить ей желание, а она уже подарила ему его. И вряд ли дух мог обрести в странствиях что-то более ценное. И всё же, какими бы яркими ни были сны хозяйки, какой бы беззаботной ни была её жизнь, всё подходило к концу. Эрланн молил высшие силы о том, чтобы успеть накопить достаточно сил для исполнения желания, но подсознательно давно понимал, что для такого нужно несколько лет. Которых у него не было. Хозяйка слабела, и никто не мог ей помочь. Эрланн знал: всё, чего она хотела – стать здоровой, но пока накопленных им сил хватило бы лишь на то, чтобы подарить ещё пару лет, а возможности загадать второе желание не будет, как бы он ни хотел дать ей это. Хозяйка умерла. Эрланн не успел ничего сделать. Он чувствовал себя потерянным и как никогда одиноким, а ведь в сером мире в его жизни только и было, что одиночество. Тогда он не знал другого, тогда он ощущал это как что-то нормальное, а теперь ему казалось, что вместе с хозяйкой умер и он. Однако своей верой в лучшее, тем, что она до последнего не признавала скорой смерти, хозяйка научила его надежде. Эрланн знал, что души людей перерождаются, поэтому надеялся, что снова встретит её, пусть даже у неё будет новая жизнь, и уж тогда сможет исполнить желание. Никто не знал, где и когда снова переродится душа, с небольшим шансом, но это могло случиться даже в другом мире, поэтому дух снова начал странствовать. Но теперь он не мог полноценно подпитываться от чужих снов, а делать хозяином кого-то другого не хотел. По мере странствий Эрланн всё больше слабел. Он терял облик, а его память запечатывалась всё глубже, пока он не стал просто духом, бесформенной серой сущностью, которая без цели перемещалась по мирам, ища если только свою кончину. В таком виде он и встретил одну очень добрую и сильную волшебницу. Она поделилась с ним частью своих сил, чтобы дух смог снова обрести форму. Своим действием она отчасти уподобила его магам, чтобы он мог получать силы не только из снов. «Хенбетестир, – сказала она со вздохом, – увы, но это всё, что я могу для тебя сделать. Я не могу пробудить твою память, но, может, путешествуя по миру ты сможешь сам вспомнить свою цель. Или найти новую. Пока ты жив, всё возможно. Поэтому – живи, и однажды ты найдёшь своё счастье». Дух прислушался к волшебнице. Теперь но был Хенбетестиром, странником, который искал цель, который снова искал себя. Отчасти он снова хотел найти хозяина, это ведь естественное желание для духа, но теперь он был не так зависим от чужих снов, и никто ему не приходился по душе достаточно, чтобы предложить связь, желание. В итоге Хенбетестир просто собирал чужие истории, пытаясь вспомнить свою, ведь чувствовал, что она была. И может быть, он бы смог, может, его путь подошёл бы к концу, он бы исполнил своё желание, но дорога привела его к ведьме. Дух вновь потерял себя, но даже расколовшаяся душа, не достигнув цели, не могла найти покоя и снова желала странствий. Только на этот раз он не должен был уходить.

***

С незапамятных времён жила на свете волшебница. Она была очень сильная и очень-очень добрая. Её звали Гленда. Она умела обращаться в птицу и путешествовала по миру, даря всем свет, красоту и надежду, она не могла причинять другим вред, даже ради самозащиты. Её символом считались золотые бабочки, а саму птицу назвали божьим благословением, ведь там, где появлялась птица, обязательно случалось много всего хорошего. Гленда очень любила этот мир и просто хотела осчастливить как можно больше душ. От западного побережья и до восточного хребта, от проклятой пустоши и до северного моря простиралось королевство Валлерал, которым правил род Шефре. Они граничили с королевством ведьм – Кольнем, под управлением рода Халльгер. В Валлерале издавна тянулась сильная вражда между церковью и магами, тогда как в Кольнеме почти каждый житель владел магией. Отношения между королевствами были напряжёнными до того времени, как кронпринц Мейлир Шефре познакомился с принцессой Изольдой Халльгер и был очарован этой дерзкой ведьмой. Мейлир не разделял мнение церкви, что магия – это воплощение зла, и намеревался, взойдя на престол, улучшить положение магов в обществе. Чтобы укрепить отношения между королевствами, а также для ясной демонстрации своей позиции, Мейлир женился на Изольде. Впоследствии, у них родились два сына. У Мейлира была старшая сестра – Фрейя, она не претендовала на престол и не хотела того, вместо этого она посвятила себя военному делу и впоследствии стала главнокомандующим. Её брат всегда слишком любил мир и красоту, тогда как её тянуло к полям сражений. Они были совершенно разные, но всё равно дорожили друг другом и понимали: каждый занят тем, что ему больше всего подходит. Фрейя с насторожённостью восприняла решение брата жениться на ведьме, но смирилась и приняла его выбор. Сама же Фрейя вышла замуж за представителя знатного рода Гвалгвен, все мужчины которого посвящали жизнь войне, а женщины – целительству. У мужа была младшая сестра Элеонора, с чьей помощью они и познакомились – Элеонора спасла Фрейю, когда та была тяжело ранена. Ситуация в Валлерале накалилась, когда со стороны пустоши пришли древние маги, сошедшие с ума и потерявшие всё человеческое. И пока воины и союзные маги защищали людей, церковь увидела в этом шанс убедить всех в том, что от магии только беды, горе и это в целом источник зла, но пока их усилия были тщетны. Король был непреклонен, а высшие силы посылать знак отказывались, так что церковь могла только вещать в попытках переубедить людей. Однако, чем дальше земли были от пустоши, тем меньше люди прислушивались. Деревни, что располагались близ пустоши, очень сильно пострадали, многие были стёрты с лица земли. Было очень много раненых и осиротевших детей, за которыми следило несколько целителей от Гвалгвен. Элеонора стала ответственной за детей, у которых после пережитого определённо остались травмы даже на душах. Она пыталась сделать для детей всё, что было в её силах. Среди сирот оказался Эгиль, на глазах у которого погибли все близкие. Уже тогда в его душе зародилась непримиримая ненависть к магам. Одной ночью на лечебницу напали. Погибли многие, но, ценой своей жизни, Элеонора смогла спасти часть детей и передать их подошедшему на помощь отряду. Её смерть видел Эгиль, и это укоренило его ненависть, он принял решение присоединиться к церкви и стать палачом. Вести о гибели Элеоноры, конечно, дошли до Фрейи и её мужа. С того момента род Гвалгвен был радикально настроен против любых волшебников, а Фрейя пообещала отомстить за Элеонору, которую не смогла защитить. В когда-то заброшенном храме Священной Птицы велась служба. Служители веры надеялись получить от Неба знак. Тогда же над теми местами пролетала Гленда. Её привлёк знакомый магический фон и, спустившись, она увидела камень в чаше статуи. Гленда решила забрать его, но её заметили священники... Птица – что может быть более явным знаком? Они решили, что бог одобрил начало Великой охоты! Гленда пыталась улететь, но птицу поймали. Её убили и растерзали на части, потому что Гленда не могла навредить людям, не могла спастись. И даже умирая, Гленда хотела, чтобы её смерть могла принести кому-то свет. У служителей развязались руки, церковь, предъявив доказательства явления Птицы, получила поддержку людей. Король ничего не мог поделать с началом охоты на всех, кто владел магией, иначе он рисковал не только своим положением, но и своей семьёй, ведь его дети были также и детьми ведьмы. Мейлир отправил Изольду в замок в лесу, потому что это было самым безопасным местом для ведьмы. Там она могла выиграть время сама, там же она стала укрывать других волшебников. Каждый, кто приходил в замок, вносил свой вклад в чары, что окружали это место и делали его недосягаемее для охотников. Древние маги были побеждены, но даже те волшебники, кто помогали в этом, стали жертвами церкви, были вынуждены скрываться и искать спасения. Дойти до замка или других безопасных мест получалось далеко не у всех. Ищейки церкви были повсюду, в каждом городе появился штаб инквизиции. Среди палачей инквизиции своей жестокостью и преданностью делу был известен Эгиль. Множество волшебников умерло в ужасных мучениях от его пыток, целью которых (официально) было узнать, где находится их убежище. На самом деле ему просто нравилось пытать, ведь именно здесь он чувствовал свою власть над теми, кого всем сердцем ненавидел и боялся. Но одна ведьма, попавшая в его руки, была слишком сильна, и привычные инструменты не смогли запечатать все её силы. Проклятья, накладываемые перед смертью, самые сильные. И на прощание она прокляла палача, что остаток жизни он проведёт в вечном страхе, а, переродившись, сам станет магом, который будет страдать, полюбив ведьму. И разорвана проклятая связь будет только тогда, когда стороны простят друг друга. Вскоре Эгиль сошёл с ума от страха и совершил самоубийство. Несмотря на все старания, Изольда не смогла спасти тех, кого взяла под своё крыло. Все, кто на тот момент скрывался в замке, были убиты, но перед смертью она наложила на замок последние чары. Изольда пожелала, чтобы в будущем это место защитило от смерти того, кто будет искать здесь спасение. Мейлир очень сокрушался о том, что не успел. Договориться с церковью и прекратить охоту он смог только через год. Остаток жизни он провёл в трауре о жене. Когда старший сын стал достаточно взрослым, Мейлир передал ему престол и полностью отошёл от дел, переехал в особняк и провёл там остаток жизни, сожалея, что больше не увидит Изольду. После его смерти этот дом занял младший сын, который дал начало одной из самых уважаемых семей с очень строгими правилами. И если старший сын разделял взгляды отца, то младший был настроен против магов, считая, что если бы не они, судьба семьи сложилась бы иначе. Что и повлияло на правила этой ветви Шефре. От рода Халльгер произошли чувствующие, унаследовав главную внешнюю особенность рода – глаза без зрачков. В своё время из-за этой же особенности королеву-ведьму Изольду долгое время считали слепой. Некоторое время эту недомолвку она использовала себе на пользу. Изольда не была очень сильной ведьмой, но память о ней среди волшебников и особенно ведьм осталась на века. Изольда не смогла спасти всех, кого хотела, но помогла многим, позволив им попасть в Кольнем. Однако закончилась история Изольды позже. К несчастью, переродившись, она сохранила память о прошлом. Она стала просто девой – Мейнир – что жила в уединении на болотах, скорбя о тех, кого не смогла спасти. Из-за груза прошлого она увяла совсем молодой. И ей только хотелось узнать, что стало с Мейлиром, исполнил ли замок её последнюю волю, дав хоть кому-то защиту. После на этом месте поселился Исаак – один из потомков Халльгер. Это был молодой маг, который очень любил врать и обманывать. Он наполнил лес туманом, из-за чего заблудилось множество людей. Он пугал путников смехом, что доносился из ниоткуда. Его стараниями репутация проклятого леса стала только хуже, а также он породил легенду о болотной ведьме, которой в тех местах не было. Выходя к людям, Исаак всегда врал о себе. Чем важнее были слова, которые он произносил, тем больше в них было лжи. В городе, что располагался недалеко от того леса, жила семья, унаследовавшая кровь Гленды. Все наследники птицы отличались добротой, заботливостью, красноречием и искренностью, но магией обычно не обладали. В такой семье, владевшей пекарней, родилась Сюзанна. Из-за доброты Сюзанна даже ценой своей жизни была готова защищать мага, с которым подружилась, но семья мальчика переехала, и они потеряли связь. Как-то раз она ушла в лес, чтобы собрать болотных ягод, но заблудилась. Исаак давно её заприметил и, встретив в лесу, не смог запутать, как других «гостей». Он помог ей выбраться, то и дело навещал в пекарне, но пропал, когда осознал, что влюбился. Исаак понимал, что лжецу не место рядом с такой светлой и искренней девушкой, которой он был не в силах даже рассказать правду о себе или своих чувствах. Исаак стал жертвой лжи, которую сам же создал. Не найдя в тумане дороги, он утонул в болоте, оставив после себя только дурную славу чёрного леса. Сюзанне тоже был мил спаситель, но прежде чем она успела сказать об этом, он пропал. Это её очень опечалило, а полюбить кого-либо ещё она не успела – многие потомки птицы жили недолго. До самого конца Сюзанна очень хотела встретить спасителя вновь, чтобы решить все недосказанности. Род Гвалгвен пронёс сквозь поколения ненависть к магам, но однажды в этой семье родился тот, кто захотел докопаться до правды. Лауге ушёл от семьи, чтобы узнать больше о волшебниках и особенно о Птице. Ему всегда казалось, что дела обстояли не так, как это преподносила церковь, и Птица была не божьим знаком, а кем-то другим. Всю жизнь он был товарищем для волшебников и искал правду, но смог найти только потомков Гленды благодаря сыну мага, которого защищала Сюзанна. Он был другом и помощником Лауге, потому как его огорчало несправедливое отношение к собратьям. Вот только узнать больше о Птице Лауге не успел, его убили, как отступника и еретика, ведь началась охота на ведьм. А чтобы «смыть позор», который мог лечь на род из-за Лауге, семья постаралась отследить и уничтожить всех магов, с которыми он имел дело. Началу охоты на ведьм сильно поспособствовали семьи Гвалгвен и Шефре, ведь их голоса имели большой вес. Они видели в новой охоте возможность исполнить волю предков, что поклялись отомстить за близких, чью жизнь испортила магия. Но магия в мире слабела, поэтому ныне целью церкви стали только ведьмы – те оставались достаточно сильны и пока ещё куда заметнее отличались от людей. Из них была удобная мишень. Тот друг-маг Лауге смог спастись, так как Лауге заранее предупредил его об охоте. Он осел по другую сторону леса, обзавёлся семьёй. И вот, родился у него сын. Как и велело проклятье, Эгиль переродился магом-целителем, но слабым. В его деревне ходили слухи о ведьме в лесу, что была опасна, как смерть, носила украшения из костей, пугала одним лишь взглядом и насылала порчу на любого, кто зайдёт в чёрный лес. Но, встретив её он понял, что люди были правы только в одном – тёмные волосы она заплетала в тугую косу. Это была Ингрид и, по иронии, перерождение той ведьмы, что его прокляла. Ингрид пряталась от людей, спасаясь от ненависти к ведьмам. Они полюбили друг друга и ушли туда, где было спокойнее и куда не дошли слухи о болотной ведьме с жуткими глазами. Они жили мирно, спокойно, уединённо. У них было трое детей. Две дочери и сын. Но охотники на ведьм добрались и до тех мест. Пока Ингрид не было дома, её семью убили. Вернувшись, она схватила новорожденную дочь и убежала, чтобы найти спасение в замке, а потом отомстить охотникам. Если бы страх и ненависть не затуманили тогда сознание Ингрид, она бы заметила, что старшая дочь смогла сбежать. Дикра спаслась, пережила охоту, затаившись. Она была талантливой волшебницей, которая, вопреки всем запретам, хотела повернуть время вспять и спасти семью от охоты. Дикра открыла часовую мастерскую, где все часы шли в обратную сторону. Она постоянно проводила магические эксперименты, пытаясь нарушить ход времени. Потом была встреча духа с Ингрид, его отказ, её проклятье, разрушение сферы. Дикра нашла один из осколков и попыталась применить его в своём деле. Эксперимент пошёл не по плану. Взрыв убил Дикру и стал причиной временной аномалии, которая привела к тому, что осколки оказались разбросаны не только в пространстве, но и во времени. Так как Хенбетестир был духом, что не принадлежал этому миру, он путешествовал сквозь время. Те места, куда попали осколки, в определённый момент произвели на него сильное впечатление, оставили след в душе. Со всеми теми, кто их нашёл, Хенбетестир встречался, всех знал и помнил. Он знал их историю, потому что имел способность легко разговорить всякого. И каждый отпечатался тем образом, который впоследствии воплощал осколок. Как только они подбирали осколки, те связывались с их душой и сохранялись в каждом новом перерождении, пока носители осколков не сошлись в одном времени и не началась история проклятых жертв. И вот, наступило время тринадцатого поколения, где все вернули свои имена. Это был последний шанс для Ингрид разрушить своё проклятье, которое усилилось из-за ошибки Мастера. Последний шанс отпустить души, которые были выбраны не случайно. Дух не исполнил желание Ингрид, но осколки его сущности настигли тех, чьи желания могли исполнить, чьи недомолвки – разрешить. Сюзанна и Исаак смогли признаться друг другу. Фрейя стала защитницей Элеоноры, которая смогла вернуться «домой». Мейлир и Мейнир снова встретились, рассказали то, что не смогли при жизни. Дикра увидела воссоединение родителей, снова стала для них ребёнком. Эгиль и Ингрид нашли друг друга, простили прошлое и развалили проклятую связь. Лауге узнал правду о Птице. А Гленда, умирая, вернула надежду и веру в будущее тем, кто остался жив. Надежду, что все они встретятся снова, но уже – счастливые. Даже сам дух смог встретить ту, чьи поиски были настоящей целью его странствий. И получил шанс попасть в обычный круг перерождения душ, чтобы по окончании этой жизни исполнить своё желание. Уже без всяких проклятий.