Твоими Глазами

Вот уже битый час Джейл лежит в постели, мучаясь от бессонницы, просверливая пустым взглядом дыру в потолке. Если в ближайшие минуты она не заснет, то часть бетона точно рухнет ей на голову. Но это было не так-то просто. Теперь всё изменилось. Точнее, она изменилась. Новые страхи. Новые сомнения. Новые симптомы ломающего сумасшествия. Всё началось после их последней ссоры… с того рокового дня прошло вот уже 7 дней. 7 чертовых дней молчания и тишины. А они не разговаривают. До сих пор. Совсем. Но это не мешает им спать в одной кровати. Кай слишком дорожит удобным матрасом и не под каким предлогом не отправится на диван в гостиную. А Джейл слишком дорожит его обществом, пускай и беззвучным. Ей больше не хочется оставаться одной. Когда он оставил её в последний раз, она чуть не свихнулась от панической атаки с приступом удушья и бешеного сердцебиения. Джейл так боялась, что Кай её бросит, что он больше никогда не вернется. Но он пришел. Не сразу, но пришел. Через день или два. Сейчас это уже не так важно, как было тогда. Теперь он рядом. Мирно сопит, повернувшись к ней спиной. Но лучше лицезреть его взъерошенный затылок и наблюдать за тем, как вздымаются его плечи от равномерного дыхания, чем смотреть на пустующую подушку и заправленный край их общего одеяла с его стороны. Но даже это не мешает ей сходить с ума. Медленно, но верно катиться по наклонной. Она и так из последних сил балансирует над пропастью. Стоит лишь слегка задеть её пальцем, и Джейл окончательно падет туда, откуда выхода уже точно нет. Иногда ей становится до одури страшно лишь от одной мысли о психиатрической больнице. Вдруг её лабильная нервная система окончательно сломается, и Джейл посадят в камеру с мягкими стенами и наденут смирительную рубашку, чтобы она в порыве отчаяния не выколола себе глаза или, того хуже, не расковыряла сонную артерию собственными ногтями. Страшно. Жутко. Больно. Слабая вибрация телефона, лежащего на его прикроватной тумбе, заставляет Джейл повернуться на источник звука. Она смотрит то на жужжащий айфон, то на Кая, никак не реагирующего на звонок в столь поздний час. 2:47. Кому, черт возьми, он понадобился в такую рань? Звонок затихает. Джейл спокойно выдыхает, прячет руки под голову и впивается взглядом в уже досконально изученный потолок. Она успела запомнить каждую трещинку и шероховатость, и теперь её бурная фантазия в полумраке комнаты составляет из этих самых трещинок незамысловатые фигуры. Крест. Черту. Ящик. Нож. Даже её образное мышление стало невъебенно мрачным. Она закрывает глаза и, кажется, вот-вот провалится в сон, но телефон Кая снова противно вибрирует. Какого хрена? Джелиса раздраженно садится на постели стараясь не разбудить Кая и, переполненная сомнениями, тянется к айфону. Номер не определен. Она сжимает телефон в руке, не зная, что предпринять. Может выключить его к чертовой матери? Разбудить Кая? Или… ответить самой? Любопытство, конечно же, одолевает совесть. Классика жанра. Джейл решительно нажимает «ответить» и медленно, боясь проронить хоть звук, подносит телефон к уху. - Мальчик мой, где же ты? Властный голос особи женского пола на той стороне провода заставляет Джейл рефлекторно сбросить вызов. Она испуганно смотрит в экран телефона, пытаясь совладеть с мыслями, острыми иголками впивающимися в мозг. И вот её уже начинает трясти то ли от холода, то ли от очередного приступа паники, то ли от мысли, что он больше не принадлежит ей. Кай переворачивается на спину, лениво потягивается и сонно раскрывает глаза. Что-то заставило его проснуться. Но теперь, когда его взгляд устремляется на сидящую в постели Джейл, плотно обнимающую колени, он понимает, что это не что-то, а кто-то. Даже во мраке, охватившем спальню, он замечает, как прилично её лихорадит. Она странно раскачивается, словно умалишенная и что-то неразборчиво бурчит себе под нос. Кай приподнимается на локтях, щурится, пытаясь вызвать у Джейл хоть какую-то реакцию незамысловатыми жестами, но ему не удается ровным счетом ничего из задуманного. - Ты в порядке? – произнеси он это несколькими часами ранее, Джейл сиюминутно разорвало бы от радости, что он, наконец-таки, заговорил с ней первым. Она, конечно же, скрыла бы этот свой щенячий восторг от него. Лишь бы в очередной раз не продемонстрировать шквал эмоций, которые в ней способен вызвать только он. Но сейчас её совсем не интересовали, ни его слова, ни его внезапно прерванный обет молчания. - Эй, ты меня слышишь? – повторив попытку, Кай осторожно убирает прядь волос, прилипших к её вспотевшему лбу, за ухо. - Она ждет тебя, – сухо произносит Джейл. Он не сразу понимает о чем она, но вскоре до него доходит скрытый посыл завуалированных слов. Стоит ему зажечь прикроватную лампу, как его взгляд падает на телефон, который почему-то находится в стакане с недопитой со вчерашнего вечера колой. - Ты что, блять, наделала? – мигом взрывается он. - Совсем уже двинулась? – с каждым словом Кай повышает голос. Его буквально разрывает от злости на миллиард частиц, пропитанных яростью к ней и к её дурацким замашкам. Он раздраженно носится по комнате, надевая на себя первое, что ему попадется под руку, не переставая причитать и покрывать Джейл отборным матом. А она равнодушно смотрит куда-то сквозь стену, не обращая никакого внимания на его недовольства. Он стал для неё слишком невыносим. Ей это так осточертело, что непременно хочется послать всё к чертовой матери и, наконец, сбежать из его психологической тюрьмы. Сбежать от этого эмоционального террора. Но дело в том, что ей некуда идти. Совсем. Домой она точно не вернется. Быть одна тоже не сможет. Безысходность какая-то. Ни выбора. Ни выхода. Она в тупике. В ловушке, в которую добровольно вступила, заведомо зная, чем обернется вся эта авантюра. Но ей так хотелось верить, что у неё есть шанс. Нет. Что у них есть шанс. На совместное, пускай и не идеальное, будущее. Но чем дольше они были вместе, тем сильнее отстранялись друг от друга. По крайней мере, Кай предпочел обзавестись собственными тайнами и посвящать её в них он точно не был намерен. А ведь она просто хотела измениться и хоть что-то да значить для небезразличного ей человека. Но, так получилось, что всем на неё плевать. Люди, которых она любила, не уделяли ей должного внимания. Несправедливая и незаслуженная Кара. Ей всего лишь хотелось любви, но взамен она получала одни страдания. И сейчас, когда она уже давно перешла на темную сторону, запятнав репутацию хорошей девочки, она не получила должным образом ничего хорошего. Ей тотально не везет по жизни. Этакая неудачница. Будь она хоть правильной, хоть плохой, она все равно несчастна. При любом раскладе. Люди недооценивают её. Считают глупой и наивной дурой. Её не замечают. Намерено или специально. Все игнорируют её интересы и никто не отважится дать ей ту малость, которую она так тщетно ищет на протяжении всей своей никчемной жизни. Неужели любить так сложно? - Как же я тебя ненавижу, – шепчет она, но из-за его разъяренных воплей он даже при желании не услышит атомного взрыва во дворе их дома. Хлопок входной двери и баталия сменяется звенящей тишиной одиночества. Он ушел. Нетрудно догадаться куда. Вынуждая Джейл основательно прочувствовать нестерпимую и жгучую ненависть то ли к нему, то ли к той, что сумела забрать его у неё. В горле саднит от дикого желания расплаты. Ей хочется мстить. Хочется уничтожить эту чертову суку. Жажда мести так невыносима. Она подпрыгивает с кровати, натягивает излюбленные заношенные практически до дыр джинсы и хватает толстовку со стула. Подбегает к двери и прижимается лицом к глазку, наблюдая за курящим и отдаляющимся от дома Каем. Торопится, но машиной не воспользовался. Джейл выжидает еще минуту и тихо выходит из дома, не выпуская его из виду. Он прошел уже несколько кварталов и даже ни разу не оглянулся. Слишком смелый и самоуверенный. Ему плевать на криминальность и небезопасность города. Он просто знает, что при любом раскладе выйдет из любой схватки победителем. И, черт возьми, это так возбуждает. Прошло минут 40, а он все идет, вынуждая Джейл следить за ним и воровато озираться по сторонам из-за отсутствия той смелости, что есть у него. Он бесстрашен, а она трусиха. Оказывается даже после того, как ты хладнокровно убьешь кого-нибудь, ты не становишься смелее. Это врожденный инстинкт. Ты либо трус, либо смельчак. Другого не дано. Джелиса в ожидании замирает, оставаясь в тени кустовых роз, рассаженных по всей улице спального района, когда Кай, наконец, останавливается возле дома. Самого обычного, ничем не примечательного частного дома, предназначенного для проживания одной семьи. Нет ни забора, ни диковинных растений, ничего интересного, что может привлечь внимание. Он целенаправленно поднимается на крыльцо и стучит в дверь так, словно дает понять хозяину, кто конкретно пришел к нему в столь не положенный для приема гостей час. Обычно, в 5 часов утра все приличные люди спят, а не шляются где ни попади. Дверь открывается довольно быстро, и Кай заходит внутрь. Из-за веток и неудачного ракурса, Джейл совсем не удается разглядеть лицо хозяйки. - Вот дрянь! – озлобленно шипит она. Чувство сжигающей ревности противно свербит в мозгу навязчивой идей, которую ей не терпится воплотить в жизнь. Рассудок и здравый смысл вообще, кажется, канули в лету. Чем дольше он остается в доме, тем сильнее Джейл хочется её убить. Она порядком извелась от ожидания и от волнения, взлохматив убранные за уши волосы в неряшливые пакли. Проходит чуть меньше часа, прежде чем Кай, наконец, выходит из дома, спровоцировав Джейл присесть и затаиться в кустах. Она смотрит сквозь ветки на то, как он проходит мимо всего в нескольких метрах от неё, даже не подозревая, что все это время она следила за ним и сейчас намеревается мстить. Выждав несколько минут, Джелиса поднимает с земли остроугольный камень, так вовремя попавшийся ей под руку, и решительно идет к двери. Почему-то сейчас ей совсем не страшно. Ещё никогда она не чувствовала себя так уверенно, как сейчас. Может, она просто устала проигрывать, и в этот раз не намерена уступать? Джейл накидывает капюшон, как это делает Кай, когда хочет от кого-то скрыться. Заводит руку с булыжником за спину и стучит в той самой последовательности, как это делал он, часом ранее. Два коротких. Пауза. Один длинный. На двери нет глазка, и теперь она понимает, зачем придуман этот шифр. Дверь открывается. И вот, на неё устремляется пара черных как ночь глаз, принадлежащих мексиканке лет сорока. Соблазнительная улыбка, вероятно адресованная Каю, быстро исчезает, отчего выражение её лица принимает более угрюмый вид. - Ты еще кто? – скривив губы, незнакомка с неким презрением осматривает Джейл с ног до головы. Очевидно, полное отсутствие стиля не приходится ей по вкусу. - Твоя смерть, – неестественным голосом произносит Джейл, и её зеленые глаза наливаются кровью. Она замахивается и хладнокровно наносит удар острием камня по голове уже заочно ненавистной ей сучке, не ожидавшей подобной реакции со стороны девчонки, которую она явно приняла за уличную оборванку. Женщина хватается за дверь и кровоточащую голову. Она теряется от неожиданности и слова, которые она явно хочет выплеснуть в лицо Джейл, застревают в горле. - Чертова сука! – Джелиса сильно толкает её в грудь, отчего та заплетается в ногах и падает на бежевый ковер. - Он мой! – цедит она сквозь зубы. - Ты спятила? – это единственное, что приходит ей на ум, и, быть может, она даже хочет прояснить ситуацию, но Джейл не дает ей шанса произнести и слова. Вместо этого из груди женщины вырывается неразборчивое мычание, единичное предсмертное всхлипывание, а после раздается чавкающий звук размозжённого черепа. Она, один за другим, остервенело, наносит удары камнем по голове, точнее по её остаткам. Спустя несколько десятков подобных манипуляцией, назвать это кровавое месиво головой крайне трудно. - Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! – утробный рык Джейл заполняет гостиную. Она и подумать не могла, что способна на такую жестокость. Видел бы её сейчас Кай, наверняка оценил бы эту выходку в 11 баллов по десятибалльной шкале. Джейл вымещает всю свою злость, отчаяние и обиду на этой, казалось бы, ни в чем не виновной женщине. Но для неё она стала камнем преткновения, и с чего-то она посчитала, что все проблемы между ней и Каем, возникли исключительно по её вине. Убивать всегда проще, когда есть заранее припасенное оправдание. Она отбрасывает камень и оценивающе смотрит то на разлетевшиеся по всему ковру ошметки мозгов и костей, то на свои по локоть испачканные руки и основательно промокшую в крови толстовку. Хотя, кровь была повсюду. На ковре, бывшей до этого белоснежной стене, журнальном столике, стоящем неподалеку. На лице и волосах Джейл, а на её губах и языке вовсе держался стойкий металлический привкус. Когда жажда мести из-за терзающей душу ревности была утолена, а аффект сменился прежним состоянием «здравого» ума, Джейл в ужасе замерла. Только сейчас до неё начало доходить, что она, мать её, натворила. Но за ужасом не последовала та прежняя истерика, коей она частенько страдала в последнее время. На смену пришло сочувствие, но не к жертве, а к самой себе. Она вдруг представила, как долго ей придется убираться и заметать следы. От этого то и стало грустно. Поэтому Джейл не придумала ничего умнее, кроме как убрать труп в машину теперь уже мертвой хозяйки. Стереть, вероятно, оставленные отпечатки с предметов, к которым она прикасалась. Забрать ключи от машины, деньги из кошелька лежащего на столе, пакетик с кокаином и кое что еще. Над этим предметом она долго раздумывала, брать его или нет, но решила, что с ним ей будет спокойнее. И вот она уже едет за рулем новенькой иномарки, из магнитолы орут Kings of Leon – Sex on Fire, на улице светает, в багажнике томится почти обезглавленный труп, а с её подбородка не перестает капать на грудь чужая кровь. Удивительно, но Джейл впервые чувствует себя, так… свободно. Никто не заставлял её убивать женщину, чьего имени она даже не знает. Джейл сама приняла решение, и от этого ей было так невъебенно хорошо. Она впервые сделала, что-то по собственной воле. И ей чертовски хотелось смеяться и кричать от восторга. Ей хотелось рассказать каждому прохожему и каждой встречной собаке, как она счастлива. Как она решилась на поступок, о котором она еще не раз пожалеет, но сейчас последствия волновали её меньше всего, она наслаждалась вкусом победы. Победы, которую заслужила. Заехав на самую высокую точку Лос-Анджелеса в районе голливудских холмов, Джейл, не глуша мотор, выходит из машины. Она достает сигарету, закуривает, и, наполнив легкие никотином, выжидает, когда пары основательно впитаются ей в бронхи. Затем густо выдыхает в прохладный утренний воздух, наблюдая свысока, как первые лучи солнца прорезают тучи смога, словно жилки на листьях тех самых кустовых роз. Еще немного насладившись моментом, она зажимает в зубах сигарету, и, прикладывая силу, сталкивает машину с обрыва, следя за траекторией её падения, а потом и вовсе фееричного приземления со всеми вытекающими. Джейл разминает затекшую шею, массирует плечи, докуривает сигарету до самого бычка и скидывает его в полыхающие остатки авто, поспешно скрываясь с места преступления. Она преодолевает расстояние от холмов до дома за час. Ей совсем не хотелось ловить такси, да и не каждый отважится посадить окровавленную девушку в машину. Поэтому пришлось срываться на ускоренный бег, чтобы избежать встречи с полицией или чересчур любознательными прохожими.

***

Отдышавшись и переведя дух у порога, Джейл отпирает дверь и проходит в уже такое родное место, ставшее для них двоих домом. Окна, как обычно, зашторены плотными занавесками, во избежание пристальных взглядов соседей, поэтому ей приходится включить свет. В гостиной его нет, значит, Кай либо спит, либо еще не вернулся. Тогда назревает новый вопрос: где его черти носят? Но стоит Джейл запереть дверь изнутри и сделать всего несколько шагов в сторону ванной комнаты, как он возникает в проходе напротив. Кай подпирает бедром стену и с недоверием осматривает окровавленную Джейл с ног до головы. В комнате повисает невыносимая и в то же время такая привычная тишина. Он молчит, потому что анализирует ситуацию и пытается предположить исход, а она от накатившего ужаса, комом застрявшего в горле. Джейл замечает свое отражение боковым взглядом в зеркале, и стоит ей посмотреть на себя, как сердце тут же пропускает несколько ударов, затем и вовсе заходится барабанной дробью. - Я убила её, – дрожащим голосом произносит она, не отводя испуганного взгляда от чудовища, смотрящего на неё из зеркала. Кай не торопится с ответом, кажется, он пребывает в ступоре не меньшем, чем сама Джейл. Она не перестает его удивлять. - Кого? – наконец спрашивает он. - Суку, к которой ты ходил сегодня ночью. Он прокашливается, вероятно, подавился воздухом от услышанного заявления. - Ну, - Кай смачивает горло слюной. - Ты убила моего работодателя, - с некой иронией резюмирует он. - Даже так? – не скрывая своего изумления, Джейл поворачивается к нему лицом. - Она платила тебе за то, что ты её трахал? Кай давится собственным смешком, закусывает губу и с полным осознанием того, что у неё окончательно поехала крыша обращается к Джейл: - Ты, в самом деле, думаешь, что я готов стать чьей-то блядью? - А что, по-твоему, еще можно делать с бабой, которая звонит тебе посреди ночи? – Джейл скрещивает на груди руки, словно защищаясь. - Не расскажешь? - Какая же ты глупая. - Не смей называть меня глупой! – её голос срывается на хриплый крик. – Никогда! Слышишь меня? Никогда больше не смей оскорблять меня! - А то что? – усмехается Кай, подпирая скулу кулаком и упираясь локтем в стену. – Убьешь меня? - Перестань вести себя так, словно не произошло ровным счетом ничего криминального! - Разве что-то произошло? - Как ты можешь быть таким? - Джейл даже давится воздухом от возмущения, насколько он безразличен. – Ты, ты ужасен! Неужели жизнь человека вообще не имеет для тебя никакой ценности? – её глаза округляются, а тремор в руках усиливается с каждой секундой. - Ты, в самом деле, собираешься говорить о морали, будучи с ног до головы испачкана чужой кровью? – Кай изгибает бровь и отстраняется от стены. – Ты только что, судя по обилию на тебе красных пятен, жестоко убила, как ты её называешь «мою суку». Обвиняешь меня в том, что я продаю себя за деньги! – последняя фраза вызывает в нём наибольший шквал эмоций. - А потом с ангельским личиком говоришь, какой я бессердечный ублюдок. Так вот. Ты права, я действительно моральный урод, ни во что не ставящий окружающих меня людей. Мне плевать на них. На них всех! Но, тем не менее, это не мешало мне устроиться к этой высокомерной стерве, торгующей наркотой, вышибалой. Я выбивал долги у её оптовиков, взамен получал траву и деньги, на которые мы, во-первых, арендуем этот дом, во-вторых, на которые ты покупаешь эти гребаные сэндвичи и твое любимое шоколадное молоко. Или, - Кай выдерживает паузу. Его зрачки расширены, а пальцы то и дело сжимаются в крепкие кулаки, - Ты, наверное, думала, что кредитка Кристофера безлимитна? Да? Тебя ведь совсем не волнует откуда у нас деньги и еда в холодильнике? Я знал, что ты ни на что не способна, ты не справишься даже с элементарной работой, где платят 5 несчастных баксов в час. И знаешь, я ведь делал это не только ради себя, но и ради того, что бы ты, блять, не сдохла от голода или не заболела пневмонией, ночуя под мостом и греясь возле мусорного бака с еле горящим костром, – Джейл вынудила его открыться и рассказать ей то, чем он совсем не гордился. Каждый раз, когда он зарабатывал эти чертовы деньги, он думал о ней. О том, что он в ответе за неё, и ему есть куда и к кому возвращаться холодными ночами. Он знал, что она всегда ждет его и что любимая игрушка Джейл радуется, как ребенок, каждый раз, когда он к ней прикасается. Он никогда не показывал ей насколько, блять, ему это приятно. Приятно чувствовать себя нужным. Она же ни черта о нем не знает, и даже не догадывается, что всю свою жизнь он, так же как и она, искал любви. Искренней и не требующей ничего взамен. Быть может, он не такой сентиментальный, как она, и никогда не признается в чувствах, но, пожалуй, рядом с ней он нашел то, чего ему так не хватало в детстве. И сейчас она вынудила его, показать себя с другой стороны. Продемонстрировать свою слабую сторону… и ему становится до одури противно лишь от одной мысли, что не дай Бог, она узнает, что творится у него на душе или, еще хуже, начнет его жалеть. - Fuck! – Кай озлобленно лупит кулаком по столу, отчего стоящая на краю пепельница падает, тут же разбиваясь на крупные осколки. Джейл вздрагивает, обнимает себя за плечи, стараясь утаить нарастающий озноб, и впивается ногтями в руки, ощущая боль через толстую ткань толстовки. - Итак, - стабилизировав дыхание и подавив в себе ярость, произносит Кай своим привычно холодным тоном, демонстрируя прежнее безразличие. – Будет лучше, если ты соберешь свои вещи и вернешься домой. Я куплю тебе билет и оплачу такси. Покончим со всем этим и постараемся забыть обо всем, как о страшном сне, – он облизывает губы, а Джейл буквально парализует от произнесенных им слов. – Знаешь, было большой ошибкой, втягивать тебя во всё это, – Кай встречается с её опустошенным взглядом, и ему не нужны слова, чтобы понять, как глубоко он её сейчас ранил. Но ему не жаль. Совсем. - Ты ведь сейчас шутишь, да? – Джейл улыбается. Улыбается так, как это делают те, кто заперт в клетках с мягкими стенами. В тех самых клетках, в которую она так боится попасть. – Давай, скажи, что ты шутишь! – её голос дрожит и наполняется нотками слезного спазма. - Нет, Джелиса, – он мотает головой. – Я совсем не шучу. Я даю тебе шанс обо всем забыть и мирно разойтись. Поверь, ты единственный человек, которого я готов пощадить. - После всего, что ты со мной сделал, ты, в самом деле, думаешь, что так легко от меня избавишься? – она обиженно шмыгает носом, изо всех сил сдерживая приступ истерики, накрывающей от страха быть брошенной. - Что я сделал? – прикидываясь дураком, Кай глуповато вскидывает брови. - Ты сделал из меня монстра! – она цедит сквозь зубы, сжимая в кулаках рукава толстовки. – Ты уничтожил меня! А теперь отправляешь домой, как ни в чем не бывало? - Я лишь показал тебе тёмную сторону. Перейти черту было сугубо твоим личным решением. К тому же, Эстер, которую ты сегодня грохнула, тому подтверждение. Ты убила её по собственной воле. Я больше не твой поводырь, – Кай хмыкает и разворачивается на пятках. Этим своим наигранным безразличием он вынуждает Джейл достать из кармана тот самый предмет, припасенный из дома Эстер, и направить дуло пистолета ему в спину. - Сделаешь хотя бы шаг, я тебе мозги вышибу! – сквозь слезы бормочет она, крепко сжимая ствол обеими руками. В комнате повисает пауза, но уже через секунду глухой смех Кая разряжает напряженную обстановку. Ему весело. Ему, блять, как всегда, весело. - Ты мне угрожаешь? – он так же картинно разворачивается, а его губы по-прежнему расплываются в ослепительной улыбке. - Я убью тебя! – горько рыдает Джейл, плохо справляясь с сильнейшей дрожью в пальцах. - Пистолет? Серьезно? – лицо Кая искажает гримаса разочарования. - Быстрая смерть – это же так скучно, – он неоднозначно пожимает плечами и, пряча руки в карманах джинсов, медленно устремляется к Джейл. - Не подходи ко мне! – предупреждающе вскрикивает она, инстинктивно делая шаг назад, желая увеличить расстояние между ними, но Кай вовсе не планирует останавливаться. – Паркер, я убью тебя! Я серьезно! - Тогда этот финал будет еще более романтичным, – решительно приближаясь к ней, он не сводит пристальный взгляд своих серых глаз с её покрасневших зеленных. - Остановись! – рычит она, попутно снимая пистолет с предохранителя. – Стой, где стоишь! Но ему плевать. Он никогда не пасует ни перед кем и ни перед чем, даже если смотрит в лицо самой смерти. Ему плевать на свою жизнь не меньше, чем на всё окружающее. Такие уж у него принципы. Жить одним днём и веселится изощренными, не одобряемыми обществом способами. Вот и сейчас, Кай понятия не имеет, способна она выстрелить или нет, но мысль о смерти ничуть его не пугает. Он искал её все эти долгие годы, и ему до сих пор везло. - Кай! – умоляюще кричит Джейл и упираясь спиной в стену заводит курок. Он настигает её несколькими шагами и утыкается лбом в дуло пистолета. Его глаза переполнены азартом, Кай, чертовски, возбужден от всего происходящего и кажется, так весело ему ещё никогда не было. Он наклоняет голову, вместе с ней и дрожащие руки Джелисы крепко сдерживающие пистолет. Она копирует каждое его движение, не отводя дуло от его безупречного лица. - Тебе ведь нужно не это, - Кай выпрямляется, сканируя до смерти напуганную Джелису изучающим взглядом. – Мои мозги тебе не к чему, а вот сердце… - Он резко сцепляет кольцом пальцы на тонком запястье Джейл, и медленно, словно издеваясь, спускает её руку вниз, устремляя дуло заряженного пистолета себе в грудь. – Если собираешься стрелять, то целься сюда. Она зажмуривается и плачет навзрыд. Её плечи и грудь сотрясаются от переполняющего шквала эмоций. Ей слишком больно и слишком тяжело. - Как же я тебя ненавижу! – сквозь слезы произносит она, ощущая давление от его плотно прислонившегося к пистолету тела. – Ты ведь знал, что у меня совсем нет шанса, зачем тогда позволил влюбляться в тебя? – обреченно вопрошает Джейл, смотря на него сквозь мутную пелену. - Я не просил тебя об этом. - Если бы ты знал, как тяжело любить такого монстра, как ты! Я до сих пор не понимаю, за что мне всё это? Где я так провинилась, что вся моя жизнь сплошное дерьмо? Почему парень, которому я впервые по-настоящему открылась и доверилась, оказался таким мудаком? – задыхаясь, Джейл с трудом произносит каждое слово, а слезы частично смывают с её лица кровь Эстер. - Чего ты ждешь? – Кай разводит руками. – Ты надеешься услышать ответное признание? - Как же я тебя ненавижу. - Джейл, либо ты собираешь свои монатки и валишь отсюда на все четыре стороны, либо стреляй, – он опускает голову и смотрит на неё исподлобья. – Да, выбор конечно хуёвый, но я повторюсь. Ты единственная кому я даю возможность жить дальше и начать всё сначала. - Не-е-е-т, – протяжно скулит она. – Не отпускай меня, умоляю! Я не смогу без тебя, ты ведь знаешь! Моя жизнь не имеет смысла, если в ней нет тебя. Я так боюсь одиночества. Зачем ты приручил меня, если все равно собирался бросить? Пожалуйста, дай мне шанс всё изменить. Я прошу тебя! – наперебой лопочет Джейл, давясь воздухом. Она умоляюще смотрит на его задумчивое лицо и на его губы, которые он все никак не перестанет жевать, надеясь на снисхождение. - Ты достаточно умная девочка, Джелиса, чтобы понять, в каком положении мы оба сейчас находимся. Это тупик, понимаешь? – он отступает, разворачиваясь к ней спиной. - Ели ты не уйдешь, мне придется убить тебя. - Я люблю тебя. Кай, я так сильно тебя люблю! – истерика накатывает с новой силой, а Джейл не перестает шептать ему признания в чувствах сквозь надоевшие слезы. Но он молчит, словно чего-то выжидает, тем самым доставляя ей новую порцию боли. Она в конец топчет всю оставшуюся гордость и готова унижаться, снова и снова, и терпеть его безразличие, лишь бы он просто был рядом. Пусть он молчит и не разговаривает с ней. Пусть ненавидит её за назойливость и глупость. Ей даже не нужны его прикосновения. Только, ради всего святого, будь рядом. Просто будь. - С меня хватит, – Кай достает руки из карманов и с хрустом разминает пальцы. – Не уйдешь ты - значит, уйду я, – он оборачивается к рыдающей девушке, наверняка чтобы подвести итоги, но одновременно с этим что-то с грохотом влетает в окно, вынудив Джейл вздрогнуть от испуга и спустить курок. Роковая ошибка, ставшая фатальной случайностью. Их взгляды встречаются, оба замирают, и кажется, весь мир останавливается вместе с её сердцем. Выронив пистолет, она в ужасе зажимает ладонью рот, наблюдая за тем, как быстро из его груди сочится кровь. Он прикасается длинными пальцами к кровоточащей ране и смотрит то на пробитую пулей грудь, то на визжащую Джейл. Кай пошатывается, а ноги и вовсе отказываются его слушаться. Теряя координацию он неуклюже падает на пол, потянув за собой подоспевшую девушку, изо всех сил держащую его за плечи. Но тяжесть его тела оказывается сильнее хрупкой Джелисы. Она паникует. Что-то беспокойно выкрикивает, а её зареванное лицо искажает страх, смешанный с удручающей виной, но он совсем не слышит её слов. Он вообще ни черта не слышит… кроме противного звона в ушах и замирающего сердечного ритма. Перед глазами настойчиво мутнеет, и Кай уже видит лишь очертания. Он больше не различает черты её лица, лишь образные цветные пятна. Моментами зрение частично возвращается, и он замечает, как отчаявшаяся Джейл бесперебойно стучит по экрану телефона, вероятно желая вызвать 911. - Не надо, – Кай слабо тянет её за рукав, призывая наклониться ниже. Ему слишком тяжело говорить. Слова застревают где-то в горле, а каждый вздох, как последний. Пересиливая боль, он глотает слюну, стараясь хоть как-то смягчить пересохшее горло, но это не дает должного облегчения. Сейчас, когда она так близко, когда её теплое дыхание обжигает его остывающую кожу, а её слезы не перестают капать ему на лицо, Кай вдруг понимает, что ему не стыдно умереть от рук девушки, сумевшей показать ему другую сторону жизни и разбавить его однотипные будни новыми эмоциями. Почему-то именно сейчас он чувствует себя счастливым. По крайней мере, ему кажется, что именно так должно ощущаться счастье, разливаясь приятной негой по всему животу. Но возможно, это всего лишь предсмертная эйфория. - Ты сделала то, чего не смог сделать я, – Кай слабо улыбается, а его дыхание обрывается на последнем слоге. Некогда горящие серые глаза гаснут, предательски стекленея. Длинные, вечно холодные пальцы вмиг ослабевают, выпустив из тисков рукав толстовки Джейл. Смерть бесследно стирает улыбку с его красивого лица. Он мёртв. Малакай Паркер мёртв.