И ведро черных котят впридачу

Все бы хорошо, но Чимин с Хосоком танцевали. Отсутствие личного пространства и флирт это еще ничего, Хосок танцевал очень хорошо, а Чимин секс, а уж вместе это смотрелось совсем как пиздец. А еще Чимин по пьянке любил танцевать женские танцы. Сокджин не любил женские танцы. Совсем. Вообще. Но при взгляде на Чимина даже у него заинтересованно дергалось, так что наутро приходилось отводить глаза и убежденно заявлять, что Чимин вел себя пристойней монашки. Все бы ничего, но Хосок наутро помнил все. Даже не так — Хосок помнил ВСЕ. И Сокджину было перед ним ужасно неловко. — Вы же с ним не это, — сказал он однажды алкогольным вечером на пристальный хосоков взгляд. Чимин, как обычно, залез на стол и стал крутить задницей. Спасибо, пока еще не начал раздеваться. Юнги сполз по дивану вниз, чтобы было удобнее. — То есть вы же того. Все время вместе. — А-а-а-а, — Хосок расплылся в довольной улыбке. — Ну да. Он милый, правда? — Чудовищно, — кивнул Сокджин. — И старательный. Вот этого Сокджин знать точно не хотел. —Ну, я думаю, это, э-э... помогает. — Еще как! Особенно, после того, как ругаемся. Сокджин покраснел. Юнги встал и уточкой направился в туалет. Эффект у задранной майки Чимина был крышесносный. Когда он вернулся довольный, Сокджин решился спросить. Таких жизнерадостных стояков он у Юнги со школы не наблюдал. — Юнги, ты еще натурал? — Конечно. — Точно? — Точно. — Точно-точно? — Да вроде не жалуются. — Но ты прям уверен? — Да в чем дело-то? Встает как вставало! Хосок выразительно поиграл бровями. Юнги не менее выразительно не понял, в чем дело. — Ты на Чимина дрочишь. — Ну, это же Чимин. На Чимина у всех встает. Вон смотри, у Сокджина шевелится, — Сокджин покраснел второй раз. В штанах еще как шевелилось. — Так ты что, думаешь, что я гей? — Юнги фыркнул. — Вы, ребята, совсем ебанулись. Мин Юнги был простой корейский мужик. Суровая харизма лишала его душевных терзаний.