***
Солнце падало на белый пол студии, освещало инструменты, вещи, мебель. Дверь открылась и на пороге остановился парень с гитарой за спиной. — Сэо, — приторно сладко протянул Хидэ. — Мы тебя уже заждались. Джун тихо хмыкнул, окинув — О, прости, ты, наверное, обижаешься на нас? — продолжал усмехаться парень. Джун не ответил. Он просто подошел к своей гитаре и начал упаковывать ее в чехол. — Я сваливаю, — спокойно заявил он, а черноволосый вскинул брови. — Да? А ты что же, забыл о нашем договоре? Думаешь, твой папаша обрадуется, что его сынок портит ему всю репутацию? — Да мне как-то плевать. Делайте, что хотите, — хмыкает парень, окидывая взглядом всех троих парней, что вдруг затихли и начали в недоумении переглядываться. — Ну, пока. И, развернувшись, он сделал было шаг к дверям, но тут же притормозил. — Ах да, — он развернулся и вернулся на пару шагов назад, к Хидэ. — Кое-что забыл. В ту же секунду Джун, покрепче сжав кулак, замахнулся рукой и со всей силы врезал солисту по лицу. Тот даже не вскрикнул от шока, просто пошатнулся упал на пол, схватившись за щеку. — Черт! — двое остальных тут же отскочили назад к стене, с опаской уставившись на басиста. Все-таки, получить от Джуна, парня, что был их больше раза в полтора точно, им не хотелось. А Хидэ, едва очухавшись, уставился на Джуна с испугом и злостью в глазах. — Какого черта?! — воскликнул он, схватившись за щеку, потрогав разбитую губу. — Ты что себе позволяешь, ублюдок?! Да я тебя за побои… — Ты меня что? Засудишь? Хидэ, сам себе противоречишь. Или сам забыл, кто мой отец? — и Джун, усмехнувшись, окинул взглядом троицу. Холодно хмыкнул. — Какие же вы жалкие… — тихо произнес он, покачав головой и поспешил покинуть студию. За ним закрывается дверь. Своей выходкой Джун был доволен. Однако, в тот момент, послушавшись с Каем, оборвав все связи с Хидэ и группой, Джун и не подозревал, что его ждет. И не только его… Он не знал, что уже на следующее утро, сидя в просторном кабинете собственной компании, Сэо-старший будет напряженным взглядом смотреть на переданные с секретарем фотографии. На них он видел троих непонятных ребят и собственного сына, играющих на сцене задрипанного клуба. — Этот мальчишка имеет хоть малейшее понятие, как позорит меня? — сквозь зубы прошипел мужчина, а после поднял взгляд на секретаря, кинул одну из фотографий на край стола. — Узнай, кто эти трое. И перекрой им кислород.***
— Когда последний раз ты нормально ел? Усталый голос Рэдо сопровождался тяжелым вздохом Кая. — Недавно. — Кай, не пытайся мне врать. Я не могу быть твоей нянькой вечно, — возмущенно выдал Рэдо в трубку, а Кай только пожал плечами. — Ты сам говорил, что никак не можешь найти подработку. — Я не специально, — сидя за столом за компьютером, Кай снова щелкает по ссылкам и сайтам. — Сегодня на карточку перечислят деньги, не паникуй. — Слушай сюда. Ты прекрасно знаешь, какого хрена я паникую за тебя, не так ли? Если завтра же твой холодильник не будет забит под завязку, я припрусь вместе с Рио и четырьмя пакетами жратвы, ты понял меня? — Ну маааам. — Кай, мать твою. — Ну понял, понял, — вздохнул блондин. — Вали уже, у тебя перерыв десять минут, как закончился. — Я слежу за тобой, — фыркнул красноволосый, и в телефоне тут же послышались долгие гудки. Блондин отложил трубку и со злостью стукнул кулаком по столу. Конечно же никаких денег ему не перечислят, за что! После того, как у них сперли песню, Кай не то что доказать не смог, что песня принадлежит им, так еще и подработка в интернете словно издевалась над ним! Почему он нигде не может найти подработку! Раньше через интернет он зарабатывал достаточно денег на продукты и квартплату, а сейчас везде была тишина. Ему отказывали даже в простых подработках. Куда бы он не отправил свое резюме, везде не нужны были его услуги. Везде находился кто-то лучше! Но такого никогда не было… Была тишина и по заказам на фотосессии. Кай подрабатывал ими с четырнадцати лет, у него скопилось уже неплохое портфолио и пару раз в неделю точно поступали заказы. Но теперь была тишина. Это злило блондина. И каждый раз, когда он злился, то сразу же брал в руки гитару. Наверное, его соседи Кая ненавидели. Он подключал гитару к усилителям, садился на пол, откидываясь спиной на бок кровати и играл. Сочинял музыку, новые партии. Благодаря ему у них так часто появлялись новые песни. И ведь ребятам они нравились. Именно эти песни держали на плаву всю группу, несмотря на все эти неудачи, что они уже успели пережить. Через игру блондин выплескивал все свои эмоции. Чертыхнувшись, он поднялся с пола, спрятал гитару в чехол и вышел в прихожую. Теплое серое пальто, кожаные митенки, арафатка, неизменная шляпа. На этот раз черная с серой лентой. Блондин с усмешкой взглянул на себя в зеркало. Был последний один вариант заработать деньги, чтобы свести концы с концами. Главное, чтобы не догадался Рэдо. Своего друга Кай совершенно напрягать не хотел. Он прекрасно знал, что и Рэдо сейчас не просто, особенно в одной квартире с людьми, что так сильно хотят пнуть его учиться, а не играть в какой-то группе. А тут еще и Кай едва выживает. Надо ему таких проблем? Наверное, нет. Кай быстро вышел из дома, закрыл за собой дверь, пряча ключи в карман. За спиной гитара в чехле, кучи переходников, в руках он тащил комбик и микрофон со стойкой. Физические упражнения, чтоб их. Снова он стоит на небольшой площади напротив метро и играет. Он играет те самые песни, что они с ребятами хотели бы хоть раз нормально спеть со сцены. Но Кай никак не может забыть то ощущение. Те чувства, что он испытывал, стоя перед таким количеством людей, что действительно были рады его видеть. И ему хотелось, действительно хотелось увидеть это снова. Снова выступить. И сейчас он испытывал почти такие же чувства, собирая вокруг себя эту толпу. Люди останавливались. Они останавливались для того, чтобы услышать, как он играет. И это стоило того. Казалось, голос Кая не принадлежит ему: сильно похудевший за последние несколько лет парень с низким, бархатным, чуть хриплым голосом. После каждой песни ему аплодировали, а в раскрытый чехол гитары падали монеты. И Кай усмехался про себя, вновь замечая в этой толпе ярко-серые красивые глаза… Ничего не предвещало беды. Рэдо просто шагал по темным улицам с работы. В рюкзаке пара бутылок лимонада, два сэндвича. Надо бы зайти к Каю, проведать этого дурака, а то он сегодня даже репетицию отменил. Хотя, благодаря этому красноволосый поспал лишние пару часиков. Переходя дорогу, Рэдо уже отыскал взглядом вход в метро, но тут же замер. Напротив входа собиралась огромная толпа. Красноволосый снял наушники, заинтересованно прислушиваясь, и по всему его телу тут же пробежалась волна дрожи. Эти песни, этот голос… Рэдо тут же кинулся к толпе. Он не ошибся. Да и ошибиться не мог. Кай стоял перед ним с гитарой в руках, пел их песни и это нравилось стольким людям! Но первое, что пришло в голову красноволосого: Кай играет на улице на гитаре. Его, черт подери, лучший друг. Широко распахнутыми глазами Рэдо пораженно пялился на парня. Какого черта? Что, черт подери, это значит?! Он сжал руки в кулаки, стиснул зубы. Так вот значит, как у этого балбеса все в порядке. До такого дошел!.. И, честно говоря, Рэдо не мог представить, что ему сейчас делать. С одной стороны хотелось прямо сейчас подойти к Каю и наорать за то, что тот так гробит себя! В конце концов петь на таком холодном воздухе, почти не слушающимися пальцами перебирать струны и возвращаться домой под утро! А с другой стороны… Когда на улице уже почти не осталось людей, Кай перестал играть, поблагодарил слушателей и устало сел на комбик. Он был настолько вымотан, что даже не сразу осознал, кто именно к нему вдруг подошел. Даже прилетевшую в него бутылку Кай поймал как-то на автомате. Подняв взгляд, Кай ошарашенно уставился на присевшего перед ним друга. — Говоришь, деньги на карточку кинут? — холодно поинтересовался Рэд, а Кай нервно усмехнулся. — Давно тут? — Да уж час как. Не объяснишься? Осознав, что отнекиваться поздно, Кай тяжело вздохнул. — Я часто так делаю. Не хотел больше идти до весны, становится все холоднее, но в интернете какая-то хрень с подработкой. Рэдо только устало закатил глаза. — Завтра. Рио. Четыре пакета. Понял? Кай устало грустно вздыхает. Ему от Рио точно достанется… Рэдо помог другу собрать вещи, дошел вместе с ним до метро, на станции они разошлись. Когда блондин зашел домой, то тут же понял, что что-то было не так. Закрыв за собой дверь, он щелкнул выключателем, но свет не зажегся. — Что за… Да вашу мать, неужели уже месяц?.. — выйдя на лестницу, парень порылся в почтовом ящике, извлекая оттуда квитанцию и предупредительное письмо. — Ясно, понял… — буркнул он себе под нос, снова заходя в квартиру. Отключили свет. Надо же. Пальто вскоре заменяет теплое одеяло, а в руках парень держит горячую кружку чая. Он пересел на теплую кровать, взял в руки гитару, отставив кружку. И снова песни, песни, музыка. Вот только внутри какая-то адская, дикая пустота. Каждый раз он хочет откинуть гитару, зарыться руками в свои светлые волосы, закричать от этой пустоты, что буквально раздирала изнутри. И когда это началось?.. Внезапно он перестает играть. Перестает и задумчиво смотрит на свои руки. Свет уличных фонарей падает через окно прямо на его кровать, Кай задумчиво смотрит на стертые до твердых мозолей о струны пальцы, снова исписанное ручкой предплечье. Он часто писал слова песни на руке, ведь бумага — для слабаков. И теперь рука от запястья до сгиба локтя была покрыта ровным почерком… А на запястьях все еще виднелись ровные белые шрамы. Кай судорожно выдыхает, закрывая запястья рукавами джемпера. Из его комнаты так хорошо видно небо… В центре оно все затянуто многоэтажками, смогом, а здесь, на окраине, где стоят только небольшие частные домики и вот такие малоквартирные дома, в котором живет он, так хорошо видно и светящую в окна луну и звезды. Звезды… Кай падает на кровать, отложив гитару, и просто задумчивым взглядом смотрит в окно, на это красивое звездное небо. Это небо было так похоже на огни концертного зала. Темный-темный зал и мерцающие фонарики телефонов, фонариков. Кай видел это только один раз. И ему хотелось снова дотянуться до звезд… Кай проснулся рано-рано утром. Проснулся от холода. С трудом разлепив глаза, парень непонимающим взглядом проследил за облачком пара, вырвавшимся из его рта и растворившимся в комнате. Сонно заморгав глазами, парень сел на кровати, кутаясь в одеяло. Какого черта в комнате так темно? Он уснул под одеялом в джемпере и джинсах, даже не обратив внимания на жару, а сейчас его со всех сторон пробивал дикий холод. Вместе со светом отключили и возможность отогреться. Парень чертыхнулся. За окном только вставало солнце. Оно окрашивало комнату неясным холодным светом, где-то вдалеке разгорался алым восход. И все это нагоняло какую-то непонятную жуть, дрожь во всем теле. Это было похоже на ощущения школьника, проснувшегося рано утром зимой, чтобы пойти в школу. И каждый раз, как школьник выходил из теплого подъезда дома на холодный ветер его с ног до головы охватывало жуткое, пронзающее, леденящее чувство от отсутствия тепла и тоски. Так и с Каем сейчас… Кое-как поборов это неприятное ощущение внутри, парень поднялся с кровати, отыскал взглядом кружку с остывшим чаем. Вчера он его так и не выпил… По пути на кухню парень достал сигарету. Закурил. По всему телу разлилась сладкая истома и даже показалось, что стало чуть теплее. Он с наслаждением выдохнул едкий дым. Сигареты и крепкий чай, что может быть лучше на завтрак? Холод больше не пронизывал насквозь, а этот дым словно согревал изнутри. Взглянув на часы, Кай покачал головой. Пять утра. Он уснул всего три часа назад… Однако усталости не было никакой. Только этот противный холод. Чайник закипел, парень сделал себе горячий чай. Но даже это не могло согреть. Кай чертыхнулся про себя. Он не знал, что делать. Чертова подработка словно испарилась из его жизни и вовсе. А то, на что они вчера наиграли… Тут надо было выбирать, либо подыхать от голода, либо от холода… Главное, чтобы Рэдо действительно не пришел. Он не хотел мешать другу. Больше не хотел… Рэдо и так с ним натерпелся. Сначала в тот день, когда Каю пришлось переехать жить к ним, а после, когда Рэдо нашел лучшего друга в его квартире в луже крови, а рядом валялось лезвие канцелярского ножа… С Рэдо хватит. Кай зарылся руками в свои светлые волосы, пытаясь понять, что ему делать сейчас… А пока он мерз в своей квартире, в просторном пентхаусе в центре города было невыносимо жарко. Джун расхаживал по квартире босиком в одних домашних штанах. Как же круто было вернуться с этой ледяной улицы в теплую квартиру, достать банку колы из холодильника и… И упасть на диван с ноутбуком в поисках подработки. Главное, чтобы отец не узнал об этом, а то Джун потеряет еще один ключ к собственной свободе. Однако недолго он так валялся в гостиной, слушая любимую музыку и наслаждаясь холодным лимонадом. В его маленький семикомнатный двухэтажный рай ворвалась трель звонка. Парень в недоумении покосился на часы. Двенадцать вечера, какому умному человеку придет в голову приходить в такое время к кому-то в гости? Правильно. Никакому. За дверью стоял идиот. Блондинистый идиот в ужасном состоянии: ежась от холода и сжимая в руке тяжелый рюкзак, Кай стоял на пороге. — Кай? Ты чего? Хэй, с тобой все в порядке? — Джун нахмурился, протянул руку, коснувшись плеча друга, а блондин встряхнул головой. — Джун. Пожалуй, мне нужна твоя помощь. Басист поспешил отойти от двери и пустить Кая внутр. — Господи, как же у тебя тепло, — выдохнул блондин, скидывая рюкзак, но не спеша раздеваться. Все это время Джун наблюдал за другом с нескрываемым интересом. Видя, в каком заледенелом состоянии он пришел, Джун поспешил сделать другу горячий чай и выслушать все, что он скажет. Вердиктом стала простая фраза: — Кай, ты идиот. Блондин вздохнул и виноватым взглядом уставился в пол. — Если у тебя отключили электричество и отопление, ты мог не терпеть весь день, а сразу прийти ко мне. — Я думал, чего хочу сильнее, — нервно усмехнулся Кай. — Греться или кушать. — Ты лучше объясни мне, как так вышло. — Я не могу найти подработку, — признался блондин. — Везде тишина. На паре сайтов меня какого-то черта кинули в бан. Вся моя база клиентов вымерла. Даже на съемки никто не зовет. В общем, я в жопе, пока не смогу нормально зарабатывать. — У тебя даже сбережений никаких нет? — У меня есть деньги моих родителей. Но я могу пользоваться счетом только после совершеннолетия, а просить денег у родителей Рэдо мне не хочется. Джун понимающе кивнул. О родителях друга он успел узнать, как и о том, кто воспитывал его последние несколько лет, поэтому в словах Кая он не увидел ничего странного. В его ситуации Джун тоже вряд ли попросил бы помощи у опекунов. Джун окинул лидера группы совершенно спокойным взглядом. — Погоди, не продолжай. Рэдо хрен ты об этом скажешь, потому что наш крашенный и так за тебя волнуется, как за собственного ребенка, поэтому ты притащил свою тушку ко мне, но фиг бы ты это сделал, если бы просто не мог заплатить за квартиру, зная тебя, ты бы до последнего тянул. Собственно говоря, по твоему виду это так и есть. Свет отключили? Кай поднял на друга жалостливый взгляд. Тот только усмехнулся. — У меня только два вопроса, идиот. Я тебе друг или кто? — Друг, — уверенно, но с подозрением произносит парень. — Так какого хрена ты не сидел вот на этом чертовом диване через десять минут после того, как залез в такую задницу? — Вот только не надо мне морали читать, для этого у нас у всех есть Рэд! — фыркнул Кай. — Так что скажешь? — Так я уже сказал, — пожимает плечами парень. — Пока не найдешь работу и не заработаешь на оплату, а это минимум месяц, — твоя комната любая наверху, кроме той, что прямо и налево. Оставайся, сколько пожелаешь. Даже если ты вдруг начнешь меня бесить, моя квартира настолько большая, что мы можем даже не пересекаться при желании. — Джунни, я бы тебя расцеловал. — Ты поосторожнее со словами, а то могу и передумать, — усмехается басист. — Завтра зайди за вещами только. И у меня будет к тебе одна просьба. — М? Какая? — снова взяв в руки кружку, Кай с наслаждением сделал глоток горячего напитка. — В общем мне завтра придется тащиться в универ, ты не мог бы зайти в тот клуб, где мы так и не выступили? Я оставил там шнур от басухи. Позвонил, его уже нашли, надо только забрать. Кай, пожав плечами, кивнул. Было уже довольно поздно. А если учесть то, сколько парень спал, то Кай буквально вырубался. Еще раз поблагодарив Джуна, он оставил друга валяться с ноутом в гостиной, а сам зашагал наверх. Он зашел в первую попавшуюся комнату, и, слава богу, попал в одну из спален. Здесь было как-то слишком одиноко. Одному в таком пространстве было неуютно. Наверное подсознательно хотелось выйти из комнаты и встретить идущего по коридору отца, мать, сестру, брата, да кого угодно. Лишь бы не находиться здесь одному. Кай упал на большую кровать, уставился в потолок. Ну вот. Если у него в квартире в середине осени он готов был поджечь самого себя, чтобы согреться, то тут хотелось засесть в ванную со льдом. Приоткрыв окно, парень достал из чехла гитару. Каждый вечер все по кругу. Как бы сильно ему не хотелось спать, каждый гребанный вечер он мучает себя. Мучает, сначала вспоминая, что было когда-то давно, несколько лет назад. А после тот день, те слова, что перевернули его жизнь, что оставили эти ярко-белые шрамы на его запястьях. Было время, когда он пытался закончить начатое. Было, и мысли раз за разом возвращались к этому. Однако парня постоянно что-то удерживало. Мысли о том, каково будет одному красноволосому идиоту лишиться лучшего друга. Того, к кому можно было завалиться в час ночи с бутылкой коньяка и нажаловаться на весь мир, того, кто вечно спасал его из самых страшных и опасных ситуаций. Сначала Рэдо, потом появилась Энги. За ней Джун. И эта идея, мечта достигнуть звезд. Наверное, его удерживало именно это. Но мысли… Мысли возвращались постоянно в тот страшный день. Закашлявшись, Кай чертыхнулся, отложил гитару, даже не заметив, как все это время наигрывал знакомую мелодию, а после закрыл глаза, с головой забираясь под одеяло.***
Купить булочку в студенческом кафе? Нет проблем. А вот свалить из кафе с булкой в зубах, чтобы рвануть на крышу — проблема еще какая. — Сигами! — слышится противный голос за спиной, девушка в панике оглядывается в поисках лучшего выхода, краем глаза замечая впереди знакомую высокую фигуру. Услышав ее фамилию, Джун тут же отвлекается от разговоров с одногрупниками и ищет девушку глазами. Сталкиваясь со взглядом ярко-голубых глаз, он мгновенно замечает в них не надежду на спасение, а вселюдскую ненависть к нему, Джуну. Энги, даже не раздумывая, сжимает еще крепче свою сумку и кидается в сторону, к лестнице. — Ребят, потом договорим, — кинул Джун, тут же зашагав к лестнице. У дверей к лестнице он остановился, прислонился спиной к стене и устало вздохнул. И что он творит ради этой чертовой драммерши, которая его ненавидит! — Сэо! — замдекана, преследовавшая Энги, замирает при виде Джуна и сразу же забывает, что только что неслась за проворной Сигами, ведь перед ней стояла та самая проблема номер один. — Ты-то мне и нужен! Сэо, если твой отец является нашим спонсором, то это не причина не ходить на занятия! Твой декан готов тебя отчислить! Как и за что нам ставить тебе отметки?! Джун снова натянул милую улыбочку. — Мой отец все равно не даст меня отчислить, — нагло усмехнулся он. — А Сигами вот туда побежала. Еще и материлась, — сдал с потрохами девушку Джун, но указал в противоположную сторону от той, где на самом деле скрылась девушка. — Ну мы с тобой еще поговорим! А сначала я отчислю эту невыносимую девчонку за неподобающее поведение! — и женщина рванула туда, куда показывал парень. Джун вздохнул, покачал головой и с совершенно чистой совестью зашагал наверх, на крышу. Энги сидела у сетки, дожевывая булочку, а в одной руке держала барабанную палочку, отбивая ритм по бетонной поверхности. Когда на ее руки упала чужая тень, девушка хмыкнула, подняла голову и хмуро взглянула на усевшегося рядом Джуна. — Дуешься? — усмехается парень. Энги хмыкнула. — О, да ты в ярости, — продолжал улыбаться басист. — А, между прочим, я тебя спас только что. — Я тебя об этом не просила, — бросила девушка, на что Джунни только пожал плечами. Он знал, что его не простили. Но все-таки, не оставлять же драммера в беде? — Еще б ты меня попросила, — фыркнул парень. Девушка не ответила. Слышался только ритмичный стук палочек о железобетонную крышу. Джунни просто смотрел в небо. Облака, солнце… Скоро грозил начнется дождь. — У тебя ничего странного не происходит, Джи? Девушка с силой пихнула парня локтем под ребра. — Не зови меня так. Джун с улыбкой взглянул на девушку, потер бок. — Так что? — Что ты имеешь в виду? — Кай не может найти подработку. И я не могу. А что у тебя? Энги удивленно захлопала глазами. — И вы? — она словно вмиг забыла о том, как сильно ненавидела Джуна, о том, что он натворил, по ее мнению, и теперь просто пораженно пялилась парню в глаза, потом тихо хмыкнула. — Творится какая-то неописуемая ерунда. Брат присылает мне денег, а я банально не могу найти где заработать. Я подрабатывала репетиторством по английскому и игре на барабанах, но сейчас почему-то все мои ученики слились буквально один за другим, и мою анкету репетитора заблочили на паре сайтов. Я не помню, где так прокололась, чтобы вызвать такую волну негатива. Сказав так, Энги откинулась спиной на сетку, ограждающую крышу, и устало закрыла глаза. Она не видела, как Джун напряженно поджал губы, как отвел взгляд. Энги и Кай оказались в абсолютно одинаковых ситуациях, лишившись заработка в интернете. И что-то Джуну подсказывало, что причину он знал… Тем временем, пока оба участника ритм-секции просиживали штаны на парах, Кай как раз собирался по поручению друга. Боясь снова замерзнуть, он надел под пальто толстовку, опустил на взъерошенные волосы любимую серую шляпу. Сперва Кай рассчитывал забрать из дома некоторые вещи, потом пойти в клуб за шнуром от гитары Джуна, таков был его распорядок. Выйдя на улицу, парень поежился. Оделся потеплее он не зря: с каждым днем зима становилась все ближе, холодало. Руки замерзли в кожаных митенках, пришлось спрятать их в карманы. В наушниках снова играла музыка. Известные песни вперемешку с записями на диктофон их треков. Осознание того, что рядом с тобой находились трое отличных людей, что были готовы играть твою музыку, что хотели слушать твой голос и быть с тобой в одной группе просто грело душу. Кай усмехнулся про себя, ускоряя шаг. Да, они не всегда ладят, конечно же это касается только Джуна и Джи, а так все было более, чем прекрасно. Зайдя в дом, Кай кинул рюкзак на стул в прихожей и прямо в берцах поперся в комнату. Он вытаскивал из шкафа любимые футболки, толстовки, джинсы. Все это он небрежно покидал в рюкзак, кинул туда же записную книжку с текстами. А потом он остановился у стола. Кай долго смотрел прямо перед собой, в стену, завешанную фотографиями, и, тихо хмыкнув, поднял со стола дорогую зеркалку. Единственная вещь в этом доме, которую он ценил сильнее, чем две свои гитары. Единственная вещь, которую он так трепетно берег. Убрав дорогой фотоаппарат в кофр и повесив его на плечо, парень закинул за плечи рюкзак, взял комбик. Ну да, у Джуна была целая студия, где они вечно репетируют, но не будет же Кай с оборудованием друга таскаться играть на улицу? А прекращать он не собирался. Только тогда Кай вышел из квартиры, закрывая за собой дверь. Холодно. Холод просто пробирал насквозь. Размышляя о чем-то, блондин выбрался на улицу, сделал музыку погромче, все глубже и глубже погружаясь в собственные мысли. Кай так задумался, что даже не заметил две фигуры, шагавшие ему навстречу. Только когда перед ним кто-то в наглую встал, не давая пройти, парень поднял взгляд. Серые глаза. Снова эти серые глаза. Анеко улыбалась, глядя на него снизу вверх. На улице было довольно холодно, а она опять в туфлях на каблуке, в легком платье и таком же легком пальтишке. Как она умудряется не мерзнуть? — Ане? — искренне удивился блондин, снимая наушники. — Привет, — радостно произнесла она тихим голосом, а после потянулась к парню, несмело обнимая его за шею. В тот же миг Кай вновь почувствовал исходящий от нее запах дорогих духов, лака для волос, улыбнулся, приобнял девушку одной рукой. Отпустив его, Анеко повернулась к своей спутнице. — Без меня дойдешь? — взволнованно произнесла она, и лишь тогда Кай заметил, что девушка была не одна, а стоило ему взглянуть на ее спутницу, как он тут же замер в удивлении. Теперь он вспомнил. Теперь он точно вспомнил, где видел эту рыжую девчонку. Ведь это она так часто мелькала рядом с сероглазой красоткой. Ведь это ее он не признал тогда, на улице, когда она вручила ему, уличному музыканту, горячий чай. И теперь ее карие глаза смотрели на Кая настороженно и с интересом. Словно ждали его реакции. Но не успел Кай хоть что-то сказать, как голос Анеко прервал их переглядки. — Нарэй. Рэй, слышишь меня? Девушка коротко дрогнула, отвела от Кая взгляд. Выражение ее лица тут же изменилось, она широко улыбнулась, встряхнула короткими вьющимися волосами. — Куда я денусь. Главное, чтобы ты потом дошла, куда надо, — заявила она и снова взглянула на Кая. — Пока, — она с улыбкой кивнула, перехватила другой рукой свой тяжелый рюкзак и быстро зашагала мимо парочки. Кай проводил ее растерянным взглядом. — Извини, это сестра моего… эм… Друга, — как-то неуверенно произнесла сероглазая, пригладив рукой чуть растрепавшиеся прямые волосы. — Приходится часто с ней возиться. Блондин вновь повернулся к девушке. — Все в порядке, — улыбнулся он, замечая, как Анеко вдруг растерянно поджала губы. — Кай… Я была на том концерте. Это действительно была ваша песня? — вкрадчиво поинтересовалась она, всколыхнув неприятные воспоминания. Блондин вмиг помрачнел. Он честно старался не думать о случившимся. Вложив многое в собственную музыку, он отнюдь не был рад факту кражи. — Да, наша, — спокойно отозвался он, зашагав вперед, а Анеко пристроилась рядом. — Слушай, — тихо начала она. — Я могу как-нибудь помочь?.. Кай усмехнулся, сверху вниз взглянув на девушку. — Не надо. Вряд ли мы сможем доказать, что песня действительно написана нами, не имея никаких вещественных доказательств. Анеко грустно опустила голову, прикусила губу. — Тебе куда? — соизволил поинтересоваться блондин. — А… Ну я должна была проводить Нарэй на курсы визажа, но раз она пошла домой сама, то я совершенно свободна. А ты? — В тот клуб, где играли. Джун что-то забыл, попросил зайти. — Правда? Мне тоже туда, там мои друзья играют, сегодня тоже открытый микрофон, — девушка улыбнулась. — Пойдем вместе? Кай снова перевел на нее взгляд. Анеко выглядела радостной и немного смущенной: опустила взгляд, перебирала пальцами по краю пальто. Это показалось Каю безобразно милыми. — Конечно, — улыбнулся он, а девушка тут же подняла на парня пронзительный взгляд своих серых глаз. Улыбнулась в ответ. Случайная встреча оказалась радостным совпадением. Всю дорогу Ане о чем-то оживленно рассказывала, Кай слушал. Он не понимал, интересно ему или нет. Просто было странно слушать эту девушку, слушать ее радостный голос. Внутри словно что-то оживало. И так случалось каждый раз, как он встречал ее. Вместе они дошли до клуба. Вечер только начинался, здесь все еще было довольно тихо: только-только начинали репетировать и настраиваться выступающие на открытом микрофоне группы, по черной коробке зала расхаживали техники, работники клуба. — Кай, — Анеко поймала его за рукав. — Мне надо бежать. Рада была тебя видеть, надеюсь, вы скоро выступите без всяких происшествий. Девушка, мило улыбнувшись, приподнялась на носочках и прижалась губами к щеке блондина, а после быстро развернулась и зашагала к двери за кулисы, цокая каблуками. Кай вздохнул, покачал головой. Оглядевшись, он взглядом нашел девушку с бейджиком менеджера. Поспешил к ней подойти. — Здравствуйте, я по поводу провода от гитары… Девушка подняла на него скептичный задумчивый взгляд, кивнула. — А, это вы звонили? Третья гримерная, мы там его и оставили, чтобы не перепутать с нашей техникой. Кай благодарно кивнул, зашагал к дверям, ведущим за сцену. Пока он шел по длинному коридору и взглядом искал номер гримерной, он прокручивал в голове все то, что случилось тем вечером. В голове не укладывалось, как те парни смогли украсть их песню. Кай не поленился, и вместе с Джуном они прослушали все записи на его телефоне, где могла бы промелькнуть песня. Но ее не было. Были отрывки, связать которые в одну песню было крайне сложно, отсутствовал вступительный куплет и даже партия соло-гитары. Записи песни просто не существовало, они писали и отыгрывали ее без всяких диктофонов. Тогда как? Каким образом все так обернулось?.. Увидев в конце коридора нужную дверь гримерной, Кай поспешил выкинуть из головы не дающие покоя мысли и направился за шнуром. Однако, чужие голоса, доносящиеся изнутри помещения, заставили его помедлить. Остановиться прямо у двери. Прислушаться. Ведь он услышал слишком знакомый голос… — Ну? Подходит? — Ага. Годится. Жаль только, что вокалист — баба. Придется на пару тонов опускать, — придирчиво отвечает мужской тенор. — Не мои проблемы. Если песня подходит — деньги на бочку. Вместо того, чтобы придираться, скажи спасибо. Старая вокалистка была не такой внимательной, как эта. Меня чуть не спалили, пока я записывала их репетицию на диктофон. — Держи свое спасибо, как и договаривались. Остальное на карту скину. — Э, так не пойдет. А за риск? — Да иди ты к черту, за риск ей еще, ну она издевается! Боже, побольше бы таких лохов, как группа этого неудачника Джуна. Тогда никаких проблем бы не было… — На счет проблем — разве я не предупреждала вас, что они собирались выступать в тот вечер? На кой черт вам надо было переться именно с этой песней и именно в тот вечер? — Не твое дело. Ты ищешь нам песни — мы платим тебе деньги, как и договаривались. А в остальное не лезь. К слову, еще одна их песня мне бы пригодилась. Утроишь? Ты же у них вне подозрений, Анеко? За этой фразой тут же последовал быстрый ответ. — Да без проблем, — отозвался приятный женский голос, Кай слушал этот голос и никак не мог поверить в происходящее. Внутри в одну секунду образовалась огромная дыра. Ощущение злости, пустоты, раздражения… Предательства. Вот, что чувствовал Кай в ту секунду, когда распахивал ведущую в гримерку дверь. До последнего он не мог поверить в то, что услышал. Но глаза Кая еще не подводили никогда… Присев на один из гримерочных столов, такая знакомая ему сероглазая красавица пересчитывала врученные ей купюры. Появление Кая не осталось незамеченным. Едва его фигура показалась на пороге, как Анеко вмиг застыла, от удивления открыла рот. Точно так же, как и Кай, она не верила своим глазам. Оставив Кая там, в зале перед сценой, она и не подозревала, что его пустят к гримеркам! А теперь испуганно пялилась в его ледяные синие глаза. Тяжелая тишина воцарилась в помещении. Блондина узнали даже музыканты из группы и теперь не очень-то спешили что-то говорить. Первая очнулась Анеко, стоило только Каю уверенно зашагать к ней. — К…Кай, — тихо начала она, попятившись назад. — Постой, я могу все объяснить!.. Блондин выглядел слишком устрашающе, надвигаясь на нее в полном молчании, не сводя с нее глаз. Было полное ощущение, что сейчас он замахнется, что сейчас ударит и Анеко даже попыталась закрыться руками, но никакого удара не последовало. Опустив руки на стол по обе стороны от нее, блондин приблизился к ее перепуганному лицу. Анеко застыла. Более того, она даже не понимала, почему бездействуют трое парней в этой гримерной, когда этот блондин так близко, когда от него так и веет опасностью. Его синие глаза смотрели в эти серые, испуганные, Кай снова чувствовал этот запах лака и духов… И на этот раз он казался отвратным. Какие резкие перемены. Понадобилось лишь несколько секунд, чтобы девушка, что была ему симпатична, показалась вдруг такой отталкивающей, жалкой. Она была поймана с поличным. Объяснений или оправданий не требовалось, девушка это прекрасно понимала и это ее пугало. Анеко сжалась. Кажется, она пыталась исчезнуть, дрожь пробрала все ее тело, когда Кай приблизился еще на несколько сантиметров, но… Но Кай лишь взял в руку провод, лежащий прямо за ее спиной, и выпрямился, отстранившись от сероглазой. — Кай… — снова растерянно произнесла она. — Кай, позволь мне… — Если я увижу тебя рядом со своей группой еще хоть один раз — пеняй на себя, — вот и все, что ответил ей блондин. Не сказав больше ни слова, он покинул гримерку, до побелевших костяшек стискивая в руке провод от гитары. Мысли в голове смешались. От злости буквально колотило, но внешне парень оставался совершенно спокойным. Выйдя на улицу, он закурил. Серый едкий дым снова наполнил легкие, проник в каждую клеточку организма. Успокаивающий наркотик, смертельная панацея — вот, чем для него были сигареты, и он выкуривал одну за другой, быстро шагая по улицам. Кай быстро шагал по улицам. Тяжелый рюкзак, гитара, комбик. Все это буквально оттягивало руки, но блондин не обращал никакого внимания. Его мысли были заняты лишь случившимся. Он даже не помнил, как дошел до дома Джуна и поднялся на нужный этаж, как позвонил в дверь. Джун открыл быстро. Нет, все же, Джун не меняется. С сигаретой в зубах, по пояс голый из-за жары в квартире… — О, вернулся уже? — удивленно захлопал глазами он, а Кай молча протиснулся в квартиру. — Блонди, что-то случилось? — Блондиночка! — из комнаты выплыла черноволосая девушка, коротко обняла Кая в знак приветствия. — Ты что, у Джуна теперь живешь? — Энж? — Кай удивленно взглянул на девушку. — А ты что… — Так репа же, сам назначил, забыл уже? Джун, мать твою, надень что-нибудь! Мне не доставляет удовольствия смотреть на тебя полуголого! Джун усмехнулся. Лениво скрестив на груди руки и прислонившись плечом к стене, он вытащил изо рта сигарету и выдохнул серый дым. — Да ты просто исключение из правил, всем остальным нравится. — Ах ты ж господи, — презрительно протянула барабанщица, окинув Джуна придирчивым взглядом. — Это кому нравится-то? Трем твоим извилинам? — Чего дверь опять открыта? — прозвучал на пороге четвертый голос, и тогда Кай обернулся на своего друга, пришедшего последним. — А! Вот ты где, ущербный ты мой! — О нет… — Каю оставалось лишь устало вздохнуть. — Рэдо, не надо. — Я еще даже не начинал! — выругался парень. — Нет, ну вы прикиньте! Прихожу — нет его, дверь открыл, а там ни его шмоток, ни гитары! Кай, мои нервы не бесконечные! — Рэдо изнеможенно вздыхает, махает на друга рукой, кидает сумку в прихожей и стаскивает с себя берцы. — Ты хоть объясни, что с тобой, блондинка. — Свет у него вырубили. Пусть у меня перебьется, — ответил за друга Джун, а Рэдо даже не знал уже, какое выражение лица состроить. В итоге он лишь тяжело вздохнул, прикрыл глаза. — Если бы вы знали, как он мне надоел… — Твое бы ангельское терпение, да всем бы парням, — усмехнулась Энги и зашагала за Каем в гостиную. — Пойдем. Репетция не ждет. Блондин уже сидел на полу с гитарой. Молчал. Он слышал, как болтают в прихожей друзья, как им весело, как их даже не волнует теперь то, что произошло совсем недавно. А Кай не знал, куда теперь деваться. Кай не знал, как им сказать. Эта Анеко… Она столько раз появлялась на их репетициях. Она столько времени провела рядом с ребятами, а ведь Кай действительно думал, что ей нравится проводить с ними время. Что ей нравится музыка, которую они играют… Но нет. К сожалению, все было совершенно не так. И в этом парень успел убедиться. — Ребят, у вас есть друзья или знакомые, которые хотят услышать нашу игру? — А… Ну есть парочка, — хмыкнула Энги. — А что? Когда Кай внезапно с громким стуком резко опустил на пол гитару и взглянул на друзей, все трое притихли. Взгляд его синих глаз бы почему-то таким враждебным, таким измученным и злым… — Ни один человек, — отчеканил блондин. — Ни один человек, кроме нас, не будет присутствовать на наших репетициях. Ребята переглянулись. — И как это понимать? — настороженно произносит Джун, предчувствуя что-то неладное, и не зря. Кай окинул друзей усталым взглядом. Вымученно усмехнулся. — Я знаю, кто и как украл нашу песню. Джун не виноват…